ИСТОРИЯ ПОЯВЛЕНИЯ АПЕЛЛЯЦИИ В РОССИИ С НАЧАЛА ПОЯВЛЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ ДО 18 ВЕКА

THE HISTORY OF APPEAL IN RUSSIA SINCE THE BEGINNING OF STATEHOOD BEFORE THE 18TH CENTURY

Constantine Vezdenev

The federal judge of the Central District Court of Tyumen,

Russia, Tyumen

В период возникновения российской государственности еще не существовало судебных органов как таковых, так как функции по постоянному или временному осуществлению уголовного судопроизводства были возложены на ряд отдельных должностных лиц - князей, бояр, наместников, посадников или раннегосударственные общинно-вечевые институты власти, для которых правосудие являлось лишь одной из факультативных сфер деятельности [1 c. 126].

По справедливому мнению С.В. Юшкова, несмотря на практически полное отсутствие даже отдельных признаков наличия судебной системы в Киевской Руси, а также неупоминание в любой из редакций Русской Правды на теоретически возможное право на повторное рассмотрение одного и того же уголовного дела по жалобе стороны, не согласной с принятым ранее решением – вероятность обжалования все равно существовала, так как к исключительной компетенции князей относилось принятие решений по жалобам на действия своих людей, следовательно, как и в европейских раннефеодальных государствах, именно князь, будучи высшим сюзереном, был последней инстанцией в любом споре, в том числе, он мог лично пересмотреть и самостоятельно заново принять итоговое решение по делу о совершенном преступлении[2 с. 546].

Так как вмешательство князей в дела правосудия было чрезвычайно редким явлением, следует согласиться с И.Д. Беляевым, верно указавшим, что в реальной действительности практически каждое решение по уголовному делу было итоговым и не подлежащим обжалованию.

Даже с появлением в Псковской судной грамоте пяти различных видов судов не произошло создание системы обжалования и пересмотра судебных решений, так как все суды были самостоятельными и независимыми друг от друга, вследствие чего обжалование принятых ими решений не допускалось. Более того, действовал прямой запрет на любой возможный пересмотр состоявшегося решения.

Как считает К.В. Ивасенко[3 с. 65-73], первое упоминание о возможности обжалования решения по уголовному делу можно найти в Новгородской судной грамоте 1471 года, ст. 5 которой предусматривала возможность «пересуда».

А.П. Куницын указывает на то, что по Новгородской судной грамоте право отменить решения судов по делам светского характера относилось к компетенции Вече, по делам духовного свойства – архиепископу Новгорода. Более того, за Вечем признавалось право (с согласия князя) сменять лиц, виновных в «неправде в суде»[4 с. 124].

Таким образом, в Новгородской республике существовала разная подсудность между княжеским и вечевым правосудием, что является свидетельством начала формирования инстанционной судебной системы и появлением у сторон реальной возможности обжалования судебных решений.

Создание единой для всего отечественного государства кодифицированной системы обжалования судебных решений относится к периоду издания Судебников 1497 и 1550 г.г.

В указанный период еще не были созданы и наделены соответствующей компетенцией судебные органы, выполняющие функции правосудия, поэтому рассмотрение уголовных дел находилось в руках лиц, занимавших одновременно и административные должности.

По указанной причине не представляется возможным в полной мере согласиться с позицией С.И. Штамма, охарактеризовавшего судебную систему того времени, как единую систему судебных органов, основанную на существовании системы подчинения нижестоящих чиновников вышестоящим [5 с. 20].

Едва ли, можно рассматривать как судебные органы, тем более составляющие единую судебную систему, наделенных полномочиями по рассмотрению и принятию решений по уголовным делам ряд государственных чиновников различного уровня, для которых уголовное правосудие являлось факультативным предметом деятельности.

Наличие иерархической системы подчиненности отнюдь не означает одновременное создание и функционирование единой, упорядоченной и структурированной системы, действующей на одних и тех же принципах в целях достижения общих задач и целей.

Судебник 1497 года относит функцию осуществления правосудия к компетенции бояр и окольничих, решения которых могли быть обжалованы великому князю. Следовательно, именно великокняжеский суд можно условно назвать апелляционной инстанцией по отношению к решениям нижестоящих судов.

Данным сводом законов Русского государства было введено (ст. 16 Судебника) новое, ранее не существовавшее понятие - «суд с головы», что означало повторное рассмотрение уголовного дела по жалобе одной из сторон.

Указанная статья предусматривала возможность отмены незаконного решения суда без указания конкретного основания для принятия такового решения – неправильное применение закона, несправедливое наказание, злоупотребление судей и др.

С установлением в Судебнике 1497 года определенного порядка судоустройства, правил подсудности и организации судебной деятельности связано и появление правовых норм, регулирующих процедуру передачи дел на рассмотрение вышестоящих инстанций, предусматривающую две возможных формы – «доклад» и «пересуд».

Ранее, в Новгородской судной грамоте 1471 года, уже были сделаны ссылки на данные институты апелляционной подсудности, но свое развитие и конкретизацию они получили только в Судебнике 1497 года.

«Доклад» представлял собой передачу уголовного дела на рассмотрение в вышестоящую инстанцию по ходатайству (представлению) государственных чиновников, отвечавших за производство предварительного следствия и рассмотрение уголовного дела[6 с. 12].

Единственным основанием для «доклада» являлось отсутствие у судей соответствующего уровня полномочий для принятия решения по уголовному делу, вследствие чего, оно перенаправлялось в другую инстанцию для принятия итогового решения.

Следует отметить, что в таких случаях проводились все необходимые следственные и судебные действия, после чего (без вынесения приговора) дело передавалось судье, имеющему право принимать по нему окончательное решение, т.е. доклад заключался в передаче дела по подсудности для принятия решения по существу, а не для проверки законности осуждения или оправдания подсудимого.

И.Я. Фойницкий полагал, что «доклад» разделяет не различные судебные инстанции, а разные процессуальные стадии (предварительное следствие и суд), тем более, что инициатором «доклада» являлись не стороны по делу, а сам суд, что свидетельствует о полном отсутствии характерного для стадии обжалования частного интереса[7 с. 525].

«Пересуд» являлся значительно более близкой к современному пониманию апелляции формой обжалования судебных решений.

«Пересуд» проходил только по ходатайству одной из сторон, не по всем категориям дел («меньше рубля... с земли или же холопа – не бывает пересуда»), при несогласии с протоколом судебного заседания («оболживит кто»), а также, если дело разрешалось путем проведения судебного поединка - «поля» («а с поля со всякого пересуд»).

Допускалось досрочное прекращение «пересуда» в случае, если обе стороны приходили к согласию по всем спорным вопросам.

Немаловажной особенностью процедуры «пересуда» являлось то обстоятельство, что прибегнуть к праву обжалования состоявшегося итогового судебного решения могли любые категории заявителей, вне зависимости от классового и социального происхождения.

По мнению И.Д. Беляева, введение в юридическую практику «пересуда» стало первым шагом на пути к устранению препятствий и привилегий в отечественном уголовном процессе и созданию равных условий для участвующих в рассмотрении дела сторон в части защиты своих прав и интересов.

Подводя итог вышеизложенному, можно сделать вывод, что именно «пересуд» стал первой в истории отечественного уголовного процесса формой обжалования судебных решений, которая стала ранним предшественником (прототипом) современного апелляционного судопроизводства.

Судебник 1550 года установил основания отмены судебных решений (например, вследствие ошибки судьи или неправильной подготовки документов) и ответственность судей за принятые ими незаконные решения.

В Соборном уложении 1649 года более детально регламентируется процедура обжалования, указывается на то, какая именно судебная инстанция пересматривает уголовное дело.

Например, обязанность по проверке приговоров, согласно статье 2 главы 10 "О суде", была возложена на «суд приказов» и «суд Боярской Думы», которые одновременно являлись и высшими органами государственной власти. Указанное нововведение позволило добиться большей организованности процедуры обжалования.

Статья 20 главы 10 Соборного уложения, логически продолжая положения статьи 7 Судебника 1550 года – установила обязанность, несогласной с судебным решением стороны пройти все предусмотренные инстанции, перед тем как получить возможность обратиться с жалобой непосредственно к великому князю, как к высшей судебной инстанции. Великий князь проверял правильность судебных решений только при обжаловании приговора боярского суда.

Характерной чертой правосудия данного исторического периода стало то, что обжалование приговора являлось спором не столько с самим судебным решением, сколько с судьей, как с его автором, при этом удовлетворение жалобы нередко приводило к уголовному наказанию проигравшей стороны.

Список литературы:

1. Беляев И.Д. Лекции по истории русского законодательства. - М.: Тип. А.А. Карцева, 1901. - 567 с.
2. Юшков С.В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. - М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1949. - 634 с.
3. Ивасенко К.В. Основные этапы становления института обжалования и пересмотра решений судов по уголовным делам в российском законодательстве XV-XIX веков // Адвокат. – 2012. – № 4. – С. 65-73.
4. Куницын  А.П. Историческое изображение древнего судопроизводства в России. - Спб.: Тип. Второго Отд-ния Собств. е. и. вел.канцелярии, 1843. - 234 с.
5. Штамм С.И. Судебник 1497 года. - М., 1955. – 426 с.
6. Ланге Н.А. Древнее русское уголовное судопроизводство (XIV, XV, XVI и половины XVII века). - СПб., 1884. - 458 с.
7. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. - СПб., 1915. - Т.2. – 658 с.