О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ ОТМЕНЫ ИЛИ ИЗМЕНЕНИЯ МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ В ВИДЕ ЗАПРЕТА ОПРЕДЕЛЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

АННОТАЦИЯ

В настоящее время российский законодатель двигается по пути повышения эффективности института мер пресечения. Нововведение в УПК РФ в виде запрета определённых действий, восполнившего систему мер пресечения, не могли остаться без внимания процессуальной доктрины, не породить дискуссии как по теоретическим, так и по практическим проблемам исполнения данной меры пресечения, анализу которых и посвящена настоящая статья. В статье приведена статистика в части отмены и изменения меры пресечения в виде запрета определенных действий, определены ключевые вопросы, мешающие широкому применению данной нормы и пути их решения.

Ключевые слова: уголовный процесс, меры пресечения, запрет определенных действий, домашний арест, залог.

Действующий уголовно- процессуальный закон устанавливает, что избранная мера пресечения может изменяться либо отменяться только в том случае, если отпали или изменились обстоятельства, предусмотренные ст.97 и ст.99 УПК РФ на момент рассмотрения ходатайства, выступившие в качестве оснований для вынесения соответствующего решения, а также в случае, когда актуальные обстоятельства уголовного дела свидетельствуют о том, что налагаемые ограничения уголовно-правового характера являются излишними и подразумевают под собой нарушение права на защиту лица, привлекаемого к уголовной ответственности. Так, УПК РФ в редакции от 18.12.2001 г. №174-ФЗ содержал в себе ч.4 ст.110 УПК РФ, где устанавливал пределы отмены или изменения меры пресечения выбранной по постановлению суда, в настоящее время ч.4 ст.110 УПК РФ утратила силу.

Порядок изменения или отмены меры пресечения предусмотрен ст.110 УПК РФ. Действующая мера пресечения, применяемая на стадии досудебного производства может быть изменена или отменена с согласия лиц, ранее утверждающих ходатайство о ее избрании, то есть по постановлению следователя, дознавателя с согласия руководителя следственного органа, прокурора. Отмена или изменение меры пресечения в виде запрета определенных действий ставит перед правоприменителями несколько актуальных задач, которые при должном освещении позволит мере, не связанной с лишением свободы широко применяться в уголовном судопроизводстве, так и самостоятельно видоизменяться на любой стадии уголовного процесса вводя или отменяя ограничения, предусмотренные ч.6 ст.105.1 УПК РФ, не противоречив сущностной природе самого запрета.

Однако, войдя в правоприменительную деятельность, запрет определенных действий как мера пресечения изменила существующую иерархию мер пресечения, где ст.106 УПК РФ (мера пресечения в виде залога) может применяться с изъятиями рассматриваемой нормы и фактически может непроизвольно стать более строгой меры пресечения даже, чем домашний арест, так как может под собой подразумевать «изоляцию» от общества. Рассматривая меру пресечения в виде запрета определенных действий в качестве применяемой альтернативы более строгих мер, имеющих под собой цель полную изоляцию лица, то существует необходимость в разграничении ограничений свободы лица, в рамках меры пресечения «домашний арест» и ограничение на выход из жилого помещения, предусмотренного п.1 ч.6 ст.105.1 УПК РФ. Правовая ясность относительно степени ограничений, а также возможной установленной продолжительности применения позволяет создать единый механизм отмены или изменения меры пресечения более гуманной меры пресечения, как видится ученым-процессуалистам, в виде запрета определенных действий.

По смыслу приведенных положений Конституции Российской Федерации, всякое ограничение права на свободу и личную неприкосновенность в связи с необходимостью изоляции лица от общества, применяемой в виде меры процессуального принуждения либо на основе норм материального права, должно обеспечиваться судебным контролем и другими правовыми гарантиями справедливости и соразмерности такого ограничения, исходя из его законодательно установленных пределов, притом что любые вводимые в отраслевом законодательстве меры, если они фактически влекут лишение свободы, должны отвечать критериям правомерности в контексте статьи 22 Конституции Российской Федерации и статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, составляющих нормативную основу регулирования ареста, задержания, заключения под стражу, которые, несмотря на их процессуальные различия, по сути есть лишение свободы. При этом в силу принципа презумпции невиновности, закрепленного в статье 49 Конституции Российской Федерации, до вступления в законную силу обвинительного приговора подозреваемые и обвиняемые, считающиеся невиновными в совершении преступления, не должны подвергаться ограничениям, которые в своей совокупности сопоставимы по степени тяжести с уголовным наказанием, а тем более превышают его (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 31 января 2011 года N 1-П, от 6 декабря 2011 года N 27-П и от 16 июля 2015 года N 23-П). [1]

В свою очередь законодатель п.51.1 Постановления Пленума Верховного суда №41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий» (с изменениями, внесенными Постановлениями Пленума от 24 мая 2016 №23, от 11 июня 2020 года №7) обозначает ограничения в виде запрета определенных действий относительно других мер и устанавливает, что: «Исходя из перечня мер пресечения, содержащегося в статье 98 УПК РФ, запрет определенных действий является наиболее мягкой из мер пресечения, избираемых только судом, и заключается в возложении на подозреваемого или обвиняемого обязанностей своевременно являться по вызовам дознавателя, следователя или в суд, соблюдать один или несколько запретов, предусмотренных частью 6 статьи 1051 УПК РФ, а также в осуществлении контроля за соблюдением возложенных запретов. В связи с этим при рассмотрении вопроса об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста, залога или заключения под стражу суду следует обсудить со сторонами возможность применения запрета определенных действий как альтернативы более строгой мере, а в случае, если суд придет к выводу об отсутствии оснований для его применения, мотивировать этот вывод в судебном решении. Принимая решение о предусмотренных частью 6 статьи 105.1 УПК РФ, суд должен исходить из соразмерности каждого из них и всей совокупности возлагаемых запретов применяемой меры пресечения подозреваемого или обвиняемого, фактических обстоятельств уголовного дела и представленных сторонами сведений» [2].

Обращая внимание на позицию законодателя и правовую регламентацию Конституционного суда Российской Федерации запрет определенных действий, включая ограничение на выход из жилого помещения , предусмотренный п.1 ч.6 ст.105.1 УПК РФ может применяться в отношении лиц, обвиняемых или подозреваемых в совершении преступлений небольшой тяжести, наказание по которым не предусматривает под собой лишение свободы, что фактически ранее до введения нормы было недоступно правоприменителям, в настоящей части мера пресечения может устанавливать более «строгие» для соблюдения ограничения относительно тяжести содеянного. На наш взгляд, как мера пресечения виде домашнего ареста, так и запрет , предусмотренный п.1 ч.6 ст.105.1 УПК РФ допустим к применению при условии соразмерности тяжести совершенного противоправного деяния и должен соотноситься с санкцией нарушенной статьи УК РФ, где предусмотрено наказание в виде лишения свободы. Так как важной частью является зачет времени нахождения по месту исполнения меры пресечения и время соблюдения рассматриваемого запрета п.1 ч.6 ст.105.1 УПК РФ. Рассматриваемые законоположения предусматривают соответствующие наложенные судом запреты на стадии предварительного следствия, судебного разбирательства тем самым в определенный период времени несут в себе ограничение конституционных прав и свобод.

Согласно, опубликованному обзору статистических данных о рассмотрении в Верховном Суде Российской Федерации в 2020 году административных, гражданских дел, дел по разрешению экономических споров, дел об административных правонарушениях и уголовных дел в части  применения судами мер пресечений: «В отношении 88 лиц удовлетворены представления ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, в том числе в отношении 87 лиц по представлениям Председателя Верховного Суда Российской Федерации в связи с постановлениями Европейского Суда по правам человека. Отменены постановления о продлении срока содержания под стражей – в отношении 42 лиц, о признании незаконными действий (бездействия) должностных лиц – в отношении 11 лиц, об аресте имущества – в отношении одного лица [3]. К сожалению, приведенная статистика свидетельствует о том, что подавляющее число решений, связанных с изменением «строгой» меры пресечения связаны с обращением лиц в Европейский суд по правам человека с целью восстановления нарушенных конституционных прав. Опубликованный обзор на сайте Судебного Департамента при Верховном суде Российской Федерации о судебной статистике деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей в 2020 году подвел итоги, собранные статистические данные констатируют факт, что ходатайства о продлении срока содержания под стражей, как и при продлении меры пресечения в виде домашнего ареста, удовлетворяются практически в полном объем, что свидетельствует о небольшой эффективности отмены или изменения «строгих» мер, хотя логично предположить, что цели на этапе расследования, то есть на досудебной стадии, при направлении уголовного дела прокурору в порядке ст.220 УПК РФ, как и на стадии судебного разбирательства разные, в том числе требуют пересмотра достаточности соразмерности налагаемых ограничений в рамках установленной меры пресечения. Есть основания полагать, что неясные пределы ограничений в рамках меры пресечения в виде запрета определенных действий влияют на реализацию возможностей и сокращение случаев отмены или изменения необоснованно долго применяемых строгих мер пресечения.

Список литературы:

1. Интернет ресурс: Постановление Конституционного Суда РФ от 22.03.2018 N 12-П (legalacts.ru). Дата обращения 11.12.2021.
2. Постановление Пленума Верховного суда №41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий» (с изменениями, внесенными Постановлениями Пленума от 24 мая 2016 №23, от 11 июня 2020 года №7).
3. Интернет ресурс: Обзор статистических данных о рассмотрении в Верховном Суде Российской Федерации в 2020 году административных, гражданских дел, дел по разрешению экономических споров, дел об административных правонарушениях и уголовных дел (vsrf.ru). Дата обращения 12.12.2021.
4. Федеральный закон от 18.04.2018 N 72-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части избрания и применения мер пресечения в виде запрета определенных действий, залога и домашнего ареста»//Российская газета. 2018. 20 апреля.
5. Интернет ресурс: Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ // Система ГАРАНТ (garant.ru). Дата обращения: 12.12.2021.
6. Гаврилов Д.И. Исполнение и осуществление контроля мер пресечения, не связанных с заключением под стражу// Вестник Кузбасского института. 2021. № 1(46) С.144-155.
7. Чернышова Д.В. Контроль Уголовно-исполнительных инспекций за подозреваемыми или обвиняемыми, в отношении которых судом избрана мера пресечения в виде домашнего ареста: проблемы и пути их решения// Уголовно-исполнительное право.2013.№1 С.41-43.
8. Загвоздкин Н.Н., Кузора С.А. Запрет определенных действий: анализ правоприменительной практики// Закон и право.2018. №12. С.84-86
9. Воронов Д.А. Запрет определенных действий в рамках залога, домашнего ареста и новой меры пресечения// Российский судья.2 016. №3. С.21-24
10. Калиновский К.Б. Запрет определенных действий как мера пресечения // Уголовный процесс. 2018. №6. С.9.
11. Исаков В.С. О новой мере пресечения в виде запрета определенных действий// Аллея науки.2018.№5 (21). С.130-137