ПРАВОВОЙ АСПЕКТ СПРАВЕДЛИВОСТИ: ОТ ДРЕВНЕГО КИТАЯ ДО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

THE LEGAL ASPECT OF JUSTICE: FROM ANCIENT CHINA TO THE MIDDLE AGES

Roman Diner

Postgraduate of Department of Civil Law, Siberian Law University,

Russia, Omsk

АННОТАЦИЯ

В работе автор исследует категорию справедливости в научно-правовой плоскости.

ABSTRACT

In the article the author explores the category of justice in the scientific and legal plane.

Трансформация социальных установок, качественное изменение общественного порядка и возрастание роли права в распределении материальных благ обуславливают актуальность рассмотрения справедливости как одного из фундаментальных понятий гуманитарных наук, включая правовую теорию.

Несмотря на существенный объем научной литературы, предметом изучения которой является категория справедливости [12], недостаточно специализированных работ, посвященных исследованию категории справедливости в научно-правовой плоскости. В работах правоведов указанная категория рассматривается: как общеправовой принцип (В.Д. Перевалов,  В.И. Леушин); как отраслевой принцип (С.А. Иванова); как атрибут права   (Л.А. Морозова); как внеправовая категория (М.Н. Марченко, В.А. Четвертин). Это свидетельствует о сохранении дискуссионности в понимании справедливости в правовой сфере.

К тому же, многие научные труды отражают представления о справедливости согласно господствующему в соответствующее время мировоззрению. Примером могут служить работы советских правоведов, которые пронизаны коммунистическим сознанием [5]. Исследование справедливости во взаимосвязи с правом, таким образом, необходимо осуществлять через призму ретроспективы, что даст возможность определять сегодняшние тенденции развития понятия справедливости в юридической сфере.

Подходы к определению справедливости в разные хронологические периоды отличаются.

Первые воззрения о справедливости были связаны с древнекитайским периодом. Представителем последнего являлся Конфуций, учение которого оказало существенное влияние на жизнь Китая и Восточной Азии. Под справедливостью он понимал «все то, что способствует укреплению централизованной власти правящих слоев, сохраняет единовластие, укрепляет патриархально-рабовладельческие установления; что возводит в незыблемый закон сыновнюю почтительность, уважение к старшим и вышестоящим в социальной иерархии» [15, c. 141-142]. Из этого следует, что именно система социальной иерархии является основой первых представлений о справедливости в Древнем Китае, где отношения подчиненности отражались и в государственных вопросах.

Иное понимание справедливости существовало у представителей древнекитайского направления легистов, которые уделяли ведущую роль правовому аспекту [7, c. 45]. Они отказываются от несправедливости социальной иерархической системы, предложенной Конфуцием, и рассматривают возможность реализации справедливости только через законы [7, c. 46]. Так, последователи конфуцианства делали акцент на нравственных основах общества, в то время как «Школа законников» на первый план выдвигает законы и доказывает, что государственные дела несовместимы с нравственностью. Гуан Чжун выдвигал следующую концепцию: «Правитель и чиновники, высшие и низшие, знатные и подлые – все должны следовать закону. Это и называется великим искусством правления» [7, c. 49]. Закрепление собственности на земельные участки и присвоение служебных званий по способностям и заслугам – это, по мнению легистов, и есть истинная справедливость [7, c. 45].

Следующим основным этапом развития категории справедливости является период Древней Греции. На основе идей о распределяющей справедливости закономерным образом возникает справедливость воздающая, которая олицетворяется в богине правосудия Фемиде. Воздающая справедливость характеризуется взаимными действиями лиц, где воздается благом или злом за фактическое деяние блага или зла соответственно [3, c. 9]. Аристотель следующим образом описывал подобного рода справедливость: «В самом деле, либо стремятся [делать] зло в ответ на зло, а [вести себя] иначе кажется рабством…» [17, c. 5]. Далее Аристотель развивал концепцию воздающей справедливости, связывая последнюю с идеями социального наказания: «Если кто вырвал кому глаз, то справедливое не в том, чтобы в ответ и ему только глаз вырвали, но в том, чтобы он потерпел еще больше, с соблюдением пропорциональности: ведь и начал он первый, и поступил несправедливо; он несправедлив вдвойне, и справедливо, чтобы пропорционально несправедливостям и он претерпел в ответ больше того, что сделал» [18, c. 3]. К тому же в работе «Этика» Аристотель выделил справедливость в качестве юридической категории, где справедливость отождествлялась с законностью. Относительно этого Аристотель писал: «Все установленное законом в известном смысле справедливо, ибо все, что положено законодателем, законно и каждое отдельное его постановление мы называем справедливым» [1].

Немаловажным шагом в разработке понятия справедливости являлось учение Эпикура. Мыслитель утверждал, что справедливость может проявляться как природное начало, так и продукт социального взаимодействия, которое проявляется в многообразных правилах общежития [6, c. 217]. Однако с динамичным развитием общественных отношений, развитием государственности и культуры общества в целом природное начало справедливости теряет свое предназначение общего мерила, а в некоторых ситуациях предстает и несправедливостью [6, c. 217]. В таких ситуациях общество в целях возрождения природного начала справедливости сознательно формируют второй вид справедливости (продукт социального взаимодействия) путем условного права. Когда природный закон не способен урегулировать интересы общества, он должен трансформироваться в соответствующий человеческий закон. В том случае, по утверждению Эпикура, если данный закон не выступает должным регулятором взаимоотношений людей, то он является несправедливым [10, c. 28]. Справедливость по Эпикуру, таким образом, представляет собой соглашение между людьми, смысл которого зафиксировать интересы каждой стороны.

Для римского права категория справедливости в ее многогранном понимании находит отражение в принципе «aequitas». Под последним следует понимать фундаментальный принцип римского права, имеющий существенное значение в деятельности римских юристов.  «Во всех делах, в наибольшей же степени в праве, необходимо руководствоваться справедливостью». («In omnibus, maxime tamen in iure aequitas spectanda est» Paul, D. 50, 17, 90.) В период окончательного формирования Римской империи «многие юридические решения были вдохновлены принципом aequitas» [16, c. 354], благодаря чему произошло скрещивание справедливости и естественного права [9, c. 253]. Римляне придерживались позиции, согласно которой право берет свое начало из категории справедливости, поскольку право есть совокупность доброго и справедливого [4, c. 83, 87]. Это объясняет тот факт, что большинство европейских языков не разграничивают понятия «справедливость» и «юстиция», которые по-прежнему именуются одним термином – «justice».

Цицерон в своем трактате «Об обязанностях» рассматривал справедливость как совокупность двух правил: в своих действиях не причинять вред третьим лицам и служить общей пользе (communi utilitati serviatur) [13, c. 20, 31]. Это означает, что Цицерон рассматривал категорию справедливости не с позиций полезности для правящего круга лиц, а с позиций полезности справедливости для всего римского населения.

Принцип «aequitas» также применялся римлянами для устранения iniquitas (несправедливости) – юридического казуса, противоречащего справедливости. По утверждению Цицерона, «человеческие усмотрения» обязаны соответствовать справедливости, «ибо справедливость и право не зависят от мнения и усмотрения людей» [14, c. 65]. «Аequitas» тем самым выражает естественно-правовой характер справедливости, которая решающим образом определяла позитивное законодательство Древнего Рима. Так, М. Бартошек относительно этого писал: «Aequitas становится рядом с правом, контролирует его и по мере возможности смягчает его суровость» [2, c. 26].

Таким образом, в период Древнего Рима происходит заимствование древнегреческих представлений о справедливости, в которых последняя связывалась с единством природы, и вместе с тем начинался процесс выделения справедливости как полноценной юридической категории. Так, советский философ А.И. Новиков отметил: «Именно в Риме понятие справедливости было переведено с языка философских рассуждений на точный язык правовых формул» [3, c. 17].

Справедливость в рамках Средневековья выражена в теологическом укладе общества, где любые процессы принимали религиозную форму. Обратимся к представлениям о справедливости итальянского теолога и философа Фомы Аквинского. По его мнению, основным регулятором общественной жизни является «вечный закон», который имеет божественную природу, из него исходит естественный закон – отражение вечного закона в сознании людей и который формирует человеческий закон – отражение естественного закона в позитивном законодательстве [8]. Продолжая традицию античности, Фома Аквинский определял справедливость как «постоянное и непрестанное стремление воздавать каждому своё» [11, c. 147]. Однако в трудах выдающегося философа Средневековья отчетливо проявляется приоритет божественного первоначала. Так, Т.Д. Стецюра замечает: «Цель труда у Фомы не экономическая, а в первую очередь религиозно-нравственная – спасение души» [11, c. 263]. Это свидетельствует о всецелом лишении категории справедливости природного и социального характера и трансформации ее в инструмент религиозного укрепления населения.

В заключении следует указать, что для каждого исторического промежутка существует собственная мера справедливости, а также способ ее толкования. Категория справедливости является онтологическим началом развития права, где нормативные предписания должны быть продолжением справедливости. В противном случае такие предписания являются неправовыми.

Список литературы:

1. Аристотель. Этика: научное издание / Аристотель; пер. Н.В. Брагинской, Т.А. Миллер. – М.: АСТ, 2002. – 494 с.
2. Бартошек М. Римское право: понятия, термины, определения. М., 1989. С. 26.
3. Гринберг Л.Г., Новиков А.И. Критика современных буржуазных концепций справедливости. Ленинград, 1977. С. 17.
4. Дигесты Юстиниана / пер. с лат.; отв. ред. Л.Л. Кофанов. Т. 1. М., 2002. С. 83, 87.
5. Кашанина Т.В. Оценочные понятия в советском праве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Свердловск, 1974; Экимов А.И. Справедливость и социалистическое право. – Ленинград, 1980.
6. Материалисты Древней Греции. М., 1955. С. 217.
7. Переломов Л.С. Конфуцианство и легизм в политической истории Китая. – М., 1981. С. 45.
8. Писарев Д.И. Историческое развитие европейской мысли / Полное собрание сочинений и писем в 12-ти томах. Том 6. – М., 2003.
9. Покровский И.А. Указ. раб. С. 253.
10.  Рассел Б. История западной философии. М., 1959. С. 28.
11.  Стецюра, Т.Д. Хозяйственная этика Фомы Аквинского. М., 2010. С. 147.
12.  Хеффе О. Политика, право, справедливость: Основоположения критической философии права и государства. М., 1994; Прокофьев А.В. Справедливость или преодоление человеческой природы // Этическая мысль. М., 2003.
13. Цицерон Марк Туллий. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М., 1974. С. 20, 31.
14. Цицерон. Избранные сочинения. М., 1975. С. 65.
15. Ян Юн-го. История древнекитайской идеологии. - М., 1957. С. 141-142.
16. Berger A. Encyclopedic dictionary of Roman law. Сlark, 2008. P. 354.
17. EN, 1132b 34–1133a, P. 5
18. ММ, 1194а, 38–1194b, P. 3.