УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА МАССОВЫЕ БЕСПОРЯДКИ

CRIMINAL LIABILITY FOR MASS RIOTS

Yana Golberg

Student Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education Kuban State University,

Russia, Krasnodar

Alexey Vasiliev

Dr. History Sciences, Ph.D. legal Sciences, Professor, Professor of the Department of Criminal Law and Criminology, FSBEI HE Kuban State University, Krasnodar,

member of RAYUN, Lawyer of the Armavir Bar Association "Legal Protection",

Russia, Armavir

АННОТАЦИЯ

 Несмотря на значительное количество научных работ, посвященных проблеме массовых беспорядков и вопросам обеспечения общественной безопасности и общественного порядка, тем не менее, сохраняется необходимость изучения указанной темы с учетом современных реалий. Кроме того, актуальность исследования обусловлена отсутствием законодательного понятия массовых беспорядков, разъяснений высшего звена судебной системы Российской Федерации о практике применения ст. 212 УК РФ.

ABSTRACT

 Despite the significant number of scientific papers devoted to the problem of mass riots and issues of ensuring public safety and public order, nevertheless, there remains a need to study the designated topic taking into account modern realities. In addition, the relevance of the study is due to the lack of a legislative concept of mass riots, explanations from the highest level of the judicial system of the Russian Federation on the practice of applying Article 212 of the Criminal Code of the Russian Federation.

Ключевые слова: уголовный кодекс, массовые беспорядки, квалификация, хулиганство.

Keywords: criminal Code, mass riots, qualification, hooliganism.

В силу обострения конфликта между государствами международной арены информационные давления в СМИ возросли напряженность российского общества, активизировались радикальные слои населения. В итоге вопросы в уголовном законодательстве о защите и общественном порядке становятся приоритетными в государстве. На протяжении последних лет были проведены массовые посягательства на спокойствие общества. В период демократической трансформации современных обществ вошли в моду различные мероприятия, демонстрации и митинги, а также иные массовые события. В этой связи обострение подобных правонарушений - массовых беспорядков - очень ожидаемый результат. В связи с этапами исторической разработки уголовного права, направленного на противодействие действиям, подобным массовому, следует обратить внимание на статью 79 Русской правды [11], предусматривающую ответственность за поджог дворов и гумна. (строений, предназначенных для хранения и обмолота зерна). Статьи 18–22  Соборного Уложения 1649 года давали определение «толпы или заговора» и предусматривали уголовную ответственность за действия, совершенные «скопом или заговором» [12].

В Уголовном кодексе РСФСР 1922 года впервые был установлен состав преступления массовых беспорядков, которое было включено в главу I «Государственные преступления», раздел 2 «О преступлениях против порядка управления» [13]. В Уголовном кодексе РСФСР 1960 года ответственность за массовые беспорядки была определена в статье 79, которая была включена в главу I «Государственные преступления», раздел 2 «Иные государственные преступления»[14]. Согласно данному составу преступления, массовые беспорядки означают «организацию массовых беспорядков путем погромов, поджогов, разрушений и других подобных действий, непосредственное совершение которых осуществляется участниками указанных преступлений или вооруженным сопротивлением властям». В Уголовном кодексе РСФСР 1960 года понятие «массовые беспорядки» еще не было определено, что затрудняло точное описание незаконных действий, совершаемых при массовых нарушениях общественного порядка [14]. В статье 212 Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 года закреплена ответственность за массовые беспорядки, которая включена в раздел IX главы 24 под названием «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» [15]. В настоящее время поджоги, погромы и другие массовые беспорядки могут быть сопряжены с уничтожением имущества, использованием оружия или других опасных предметов. Однако до сих пор остаются некоторые практические и теоретические проблемы.

В свете вышеизложенного важно исследовать уголовно-правовые характеристики массовых беспорядков, которые можно разделить на объективную и субъективную стороны. Объективная сторона относится к объекту преступления, а субъективная сторона - к субъекту. В отечественной уголовно-правовой науке принята концепция системы объектов преступления, которая строится «по вертикали»: общий, родовой, видовой и непосредственный объект. Впервые данная классификация была предложена Меньшагиным и Пионтковским в конце 1930-х годов. Позднее этот подход был принят законодателем и воплощен в Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации. Как уже отмечалось, статья 212 расположена в главе 24 УК РФ «Преступления против общественной безопасности», в разделе IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка». Можно считать, что общественная безопасность и общественный порядок являются родовым объектом, а общественная безопасность - видовым.

В. Н. Григорьев давал следующее определение массовых беспорядков[2]: действия, характеризующиеся прямым или косвенным умыслом которые совершены большой группой лиц (толпой) и которые посягают на «основы общественного порядка и безопасности и сопровождающиеся погромами, разрушениями, поджогами и другими подобными действиями или оказанием вооруженного сопротивления». В качестве одного из элементов состава преступления, который является объектом преступления, следует принимать во внимание при определении действий лиц, которые совершают противоправные действия. Важно представлять, что значимость объекта преступления в качестве защищаемой ценности является основой для возбуждения уголовного дела против такого деяния, которое посягает на данный объект. Нередки случаи превращения протестных действий в массовые беспорядки, что является злоупотреблением правом и может привести к возрастанию правонарушений (нанесение вреда здоровью, повреждение имущества и т.п.).

Следовательно, это не отвечает интересам граждан, которые составляют свое большинство в обществе. В этой связи требуется четкая реакция государства, направленная на обеспечение безопасности и спокойствия этого большинства, которое может пострадать от таких массовых беспорядков, если они не будут вовремя пресечены. Бесспорным является факт того, что совершение противоправных действий по отношению к представителям власти в период массовых беспорядков также не отвечает интересам общества.

Большинство ученых в качестве дополнительных факторов рассматриваемого преступления определяют жизнь, здоровье и имущество. Другие ученые дополняют этот список также управлением порядком. Существует и точка зрения, которая поддерживает добавление безопасности движения и эксплуатации транспорта в качестве дополнительных факторов.

В уголовно-правовой науке объективная сторона преступления определяется как внешнее проявление противоправного деяния в реальности, наблюдаемое и изучаемое [3]. Объективная сторона преступления включает в себя как само деяние (в форме действий или бездействия), общественно-опасные последствия, причинно-следственную связь, последствия, так и способ, место, время, обстановку, средства и инструменты, использованные для совершения преступления. Субъективная сторона преступления ч.1 ст. 212 Уголовного Кодекса РФ характеризуется виной в форме прямого умысла. Преступное лицо полностью осознает общественную опасность организации массовых беспорядков. Прямым умыслом характеризуется деяния ч.1.1 статьи 212 УК РФ -склонение, вербовка и иное вовлечение лиц в совершение действий, указанных в диспозиции ч.1 статьи 212 УК РФ, так как не представляется возможным убеждать и привлекать лицо принять участие в массовых беспорядках при отсутствии прямого умысла.

Существуют различные точки зрения о возможности совершения таких преступлений с косвенным умыслом. Например, состав преступления, предусмотренного ст. 212 УК РФ, является формальным. В связи с этим, одни авторы считают, что преступления с формальным составом могут совершаться только с прямым умыслом, при этом предмет желания переносят на само деяние: лицо осознавало общественную опасность деяния и желало их совершить[4]. Другие признают возможность совершения таких преступлений с косвенным умыслом, но с учетом внесения существенных изменений в уголовное законодательство[5]. Третьи полагают, что деление умысла на прямой и косвенный в формальных составах невозможно и не имеет практического значения[6].

Первая точка зрения имеет наибольшее распространение, изложена в большинстве комментариев уголовного законодательства, а также находит подтверждение в некоторых Постановлениях Пленума Верховного Суда РФ по делам о преступлениях с формальным составом.

В п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. № 2 «О судебной практике по делам об изготовлении или сбыте поддельных денег или ценных бумаг» [16]; п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2007 г. №45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» [17]; п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» [18] указано, что данные преступления могут совершаться только с прямым умыслом. Соответственно, можно сделать вывод о том, что преступления, предусмотренные ст. 212 УК РФ характеризуются виной только в форме прямого умысла.

Для определения квалификации действий, связанных с преступлением по статье 212 УК РФ, необходимо рассматривать массовые беспорядки как активное и грубое нарушение общественного порядка неограниченной по численности группой лиц. Эти действия характеризуются массовостью и обязательно сопровождаются совершением одного или нескольких из следующих преступлений: насилие, погромы, поджоги, уничтожение имущества, использование оружия, взрывных устройств, взрывчатых веществ, отравляющих или других опасных веществ или предметов, а также сопротивление представителям власти с применением оружия.

Квалификация массовых беспорядков в ряде случаев предполагает разграничение этого преступления с составом хулиганства. В практике есть случаи, когда содеянное лицом подпадает по признаки как массовых беспорядков, так и хулиганства.

Имеются основания утверждать, что уголовно-правовые нормы, предусмотренные ст. 212 и 213 УК РФ, находятся в отношениях конкуренции[7], где норма статьи 212 УК РФ является специальной[8].  При совершении деяния, закрепленного ст. 212 УК РФ, общественный порядок нарушается совместными действиями значительного количества человек. Причем это количество должно образовывать толпу, массу людей. Кроме того, в ст. 212 УК РФ уточнены, по сравнению со ст. 213 УК РФ[9], способы совершения преступления.

Специфичным также является вопрос квалификации деяния, предусмотренного ч.3 ст. 212 УК РФ, а именно призывов к массовым беспорядкам. В российском уголовном законодательстве в ряде норм также предусматривается ответственность за подобные призывы. Например, ст. 205.2 УК РФ устанавливает ответственность за публичные призывы к осуществлению террористической деятельности; ст. 280 УК РФ – за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности. Оба этих случая могут предусматривать призывы к насилию над гражданами[10].

Однако, необходимо учитывать, что ч. 3 ст. 212 УК РФ не конкретизирует призывы к каким именно преступлениям могут быть квалифицированы по данной норме. В свою очередь, в нормах статей 205.2 и 280 УК РФ, прямо указана деятельность, которая может подразумевать, в том числе, насилие над гражданами, – террористическая и экстремистская деятельность. Данное обстоятельство определяет, что деяние, одновременно подпадающее под признаки состав преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 212, ст. 205.2 и ст. 280 УК РФ, применяться должны последние, как более специальные по отношению к ч. 3 ст.  212 УК РФ.

Список литературы:

1. Pelevin S., Vasiliev A., Taubaev B., Tileubergenov Y. The participation of youth of western countries in political life of the society. the youth in the political life of the society // Journal of Advanced Research in Law and Economics. 2018. Т. 9. № 2 (32). С. 761-766.
2. Tileubergenov Y., Pelevina N., Taubaev B., Vasiliev A. The role of social memory in reconstruction of the historical past. social memory and historical past // Astra Salvensis. 2018. Т. 6. № 12. С. 67-72.
3. Васильев А.М., Скаян С.М. Профессиональные навыки лиц, совершающих преступления // Юридическая наука. 2019. № 7. С. 55-58.
4. Sidorova E.Z., Tarubarov V.V., Okruzhko V.Y., Vasiliev A.M., Pelevin S.I. Safety issues of the russian educational system // Journal of Advanced Research in Law and Economics. 2020. Т. 11. № 1. С. 187-195.
5. Григорьев В.Н. Расследование массовых беспорядков в условиях чрезвычайного положения. М. : Юрайт, 2016.
6. Велиев И.В. Об объективной стороне преступления: монография. М.: Московский университет МВД России, ООО «ЮРКОМПАНИ», 2009. 272 с.
7. Кауфман М.А. Нормативная неопределенность в уголовном законодательстве // Журнал российского права. — 2009. — № 10. — С. 58.
8. Скляров С.В. Вина и мотив преступного поведения. — СПб., 2004. — С. 15.
9. Кораблева С.Ю. Место косвенного умысла в российском уголовном праве // Юридическое образование и наука. — 2009. — № 3.
10. Вдовиченко К.Г. Актуальные вопросы квалификации массовых беспорядков // Общество и право. 2014. №4 (50). С. – 155.
11. Русская правда (пространная редакция) Библиотека литературы Древней Руси /РАН.Ин-т рус.лит. (Пушкинский дом); под ред.Д.С.Лихачева и др. – Санкт-Петербург: Наука, 1997. - /Т.4: ХП век. – 1997. – 685 с.
12. Соборное Уложение 1649 года. Соборное уложение 1649 года: Текст, коммент. /Коммент. Г.В.Абрамовича и др.; Руководитель авт.коллектива А.Г.Маньков. – Ленинград: Наука: Ленинград: Наука: Ленинград.отд-ние, 1987. – 448с. 
13. Уголовный кодекс РСФСР 1922 года //URL: https://docs.cntd.ru/document/901757375 (дата обращения 02.04.2024).
14. Уголовный кодекс РСФСР 1960 года //URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_2950/ (дата обращения 02.04.2024).
15. Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 года //URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10699/ (дата обращения 02.04.2024).
16. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. № 2 «О судебной практике по делам об изготовлении или сбыте поддельных денег или ценных бумаг» //URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_4040/ (дата обращения 02.04.2024).
17. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2007 г. №45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» //URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_72601/ (дата обращения 02.04.2024).
18. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» //URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_13102/ (дата обращения 02.04.2024).