О ТИПОЛОГИИ ПРАВОПОНИМАНИЯ В РЕШЕНИЯХ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РФ

Оценка степени воплощения и реализации конституционных идей и ценностей в действующем законодательстве составляет органическую часть предмета деятельности Конституционного Суда РФ. Хотя в России с ее континентальной правовой системой официально не признается прецедентное право в качестве источника нормативно-правового регулирования, тем не менее, правовые позиции Конституционного Суда РФ, по мнению многих известных ученых-правоведов, обладают признаками нормативности. В этой связи очень важно уяснить, каким образом Конституционный Суд РФ приходит к своему решению, которое, с одной стороны, является актом толкования Конституции РФ и иных нормативных правовых актов, а с другой - разновидностью правотворчества, которое отличается от законодательного правотворчества. При этом, акты такого правотворчества имеют силу конституционных норм и обязательное значение, как для правоприменительных, так и для законодательных органов власти.

Согласно ч. 2 ст. 74 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд РФ принимает решение по делу, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе правовых актов[9]. Как известно, толкованием называют деятельность, направленную на установление содержания юридических норм. Толкование не имеет самостоятельного значения и не может осуществляться в нарушение единства нормы, которая подлежит толкованию. Вместе с тем толкование - это не механическое воспроизведение содержания правовой нормы исходя из ее текста. Дополнительные возможности толкования обусловлены не только правом на ограничительное и расширительное толкование, но и набором тех способов, которые применяет толкователь (грамматический, логический, систематический, историко-политический, телеологический, социально-юридический и т.д.).

Формально толкование Конституционным Судом РФ осуществляется в двух значениях: 1) в виде отдельного специального акта толкования Конституции РФ по запросам уполномоченных органов власти; 2) в виде толкования, осуществляемого в процессе рассмотрения принятых к своему производству дел и выработке соответствующих правовых позиций в обоснование принимаемых по этим делам решений.

Необходимо заметить, что процесс толкования, осуществляемого Конституционным Судом РФ, осложняется целым рядом таких факторов, как: 1) декларативность конституционных норм, требующая от толкователя самостоятельно вырабатывать доктринальное содержание конституционных принципов и ценностей, а также выбирать их применительно к конкретному случаю; 2) размытость пределов толкования, по причине чего Конституционный Суд РФ в отдельных случаях делает работу за законодателя, устанавливая новое правило поведения, либо за Верховный Суд РФ, осуществляя толкование правоприменительной практики. К тому же отсутствие возможности принятия обоснованного юридического решения может подтолкнуть суд на компромиссное политическое решение; 3) теоретическая неопределенность правопонимания по вопросу о соотношении права и закона.

Рассматривая первый из приведенных факторов, следует обратить внимание на роль принципов в правовом регулировании правоотношений. Имеет место утверждение о том, что правовые принципы выполняют в правовом регулировании лишь систематизирующую функцию, сами при этом, не обладая способностью регулировать конкретные правоотношения. Однако такое пренебрежительное отношение к правовым принципам заметно сужает и даже искажает фактическое содержание действующих правовых норм, основанных на этих принципах [7, c. 242]. Как отмечал Д.А. Керимов: «Правовые принципы предшествуют системе законодательства. Выступая как отражение основных параметров данного общественного строя, а нередко — как исторически сложившиеся демократические принципы, правовые принципы есть то, чем руководствуется законодатель при создании правовых норм и чем руководствуются все те органы, которые реализуют данные нормы» [2, с. 172]. С точки зрения И. Эссера, принципы права становятся частью позитивного права только после их трансформации посредством акта правотворчества, правоприменения или доктринального толкования. По мнению Г. Кельзена, принципы права имеют нормативный характер, даже если они имеют моральную природу. Закрепление принципов в нормативных правовых актах не всегда очевидно и порой требует дополнительного толкования [6, с. 27-28].

При рассмотрении той или иной ситуации набор принципов определяется Конституционным Судом РФ произвольно, что не застраховывает его от не вполне обоснованных решений. Как отмечает Т.Я. Хабриева, в Постановлении Конституционного Суда РФ от 11 декабря 1998 г. по делу о толковании Положений ч. 4 ст. 111 Конституции РФ разъясняется, что Президент РФ при внесении в Государственную Думу предложений о кандидатурах на должность Председателя Правительства РФ вправе представлять одного и того же кандидата дважды или трижды. Конституционный Суд РФ положил в основу своего решения принципы и нормы Конституции РФ о взаимодействии (сотрудничестве) властей в целях достижения общих конституционных целей и задач. В то же время принцип разделения единой государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную, как средство сдержек и противовесов, Конституционным Судом РФ во внимание принят не был [3, с. 316].

Серьезные разногласия среди ученых-правоведов вызывает вопрос о пределах толкования Конституционным Судом РФ подлежащих проверке на предмет соответствия Конституции РФ нормативных правовых актов и договоров. Признание отдельными исследователями за Конституционным Судом РФ правотворческих полномочий еще не означает, что суд может подменять собой законодателя. При этом речь идет не только о так называемом негативном правотворчестве, т.е. когда нормативный акт или его положения признаются противоречащими Конституции РФ, но и о правотворчестве позитивном, т.е. когда в отсутствие какой-либо нормы, необходимой для применения исходя из общих принципов Конституции РФ, суд формулирует новое правило поведения и обязывает правоприменителей и всех иных субъектов права ей следовать. Полагаем, что наиболее оптимальной формулировкой решения Конституционного Суда РФ в случаях обнаружения положений нормативных правовых актов, не соответствующих Конституции РФ, когда устранение наличия вредных последствий таких несоответствий Конституции РФ не терпит отлагательств, будет предложение непосредственно руководствоваться представленными им правовыми позициями до приведения законодательства в соответствие с Конституцией РФ.

В делах о признании соответствующей Конституции РФ основанной на законодательных актах правоприменительной практики Конституционный Суд РФ обладает более полной дискрецией толкования, поскольку оно основано не столько на выявлении корреляции проверяемых нормативных актов с содержанием конституционных норм, сколько на правильном понимании содержания проверяемых нормативных правовых актов.

Что касается правопонимания в широком смысле этого слова, то необходимо иметь в виду многомерный спектр основополагающих общественных отношений в сфере экономического, политического, социального и духовно-идеологического устройства общества и государства. Сама концепция правопонимания главным своим содержанием представляет собой обоснование соотношения права и закона. Важность правопонимания нельзя переоценить, особенно в вопросах интерпретации конституционных норм и их инкорпорации в иное действующее законодательство. В.С. Нерсесянц попытался выстроить свою либертарно-юридическую теорию, которая направлена как против легизма, так и против смешения права с моралью, нравственностью и другими видами неправовых социальных норм. По мнению автора, формальное равенство, свобода и справедливость — это объективные сущностные свойства именно права, а не морали, нравственности, религии и т.д. [5, с. 182]. Либертарно-юридический подход обеспечивает определенную системную взаимосогласованность и единство различных социальных регуляторов по правовому критерию с точки зрения свободного действия всех этих регуляторов и видов социальных норм по единому, всеобщему и общезначимому правовому основанию. Данный тип правопонимания очевидно свойствен и правовым позициям Конституционного Суда РФ. Как это следует из сложившейся судебной практики, Конституционные нормы воспринимаются в решениях Конституционного Суда РФ не только в позитивном, т.е. в буквальном смысле, но и с точки зрения исторического и иного контекста. Как отмечает Н.С. Бондарь: «Конституция как бы испытывает с помощью решений КС РФ некое “правопреобразующее” воздействие, т.е. без изменения буквы Конституции Конституционным Судом выявляются (но не добавляются) ее новые скрытые потенциальные возможности, заложенные в духе Конституции, который наиболее полно, концентрированно проявляется в ее принципах, ценностях, презумпциях, аксиомах, дефинициях и т.п.» [1, с. 30]. Теория «живой» конституции становится все более востребованной и популярной, особенно в тех ситуациях, где от суда требуется проявить гибкость в разрешении остроконфликтных и получивших большой общественный резонанс проблем, по делам, которые поступили и приняты к его производству. К тому же сторонники пересмотра действующей конституции заявляют о все новых ее дефектах и недостатках, которые, действительно существуют, что также усложняет задачу Конституционного Суда РФ. Можно привести немало примеров решений Конституционного Суда РФ по наиболее «громким» делам, где с филигранной аргументацией суд обосновывал трудное с юридической и политической точек зрения решение, которое не всегда воспринималось широкой общественностью и специалистами однозначно, но достаточно успешно разрешало конфликтную ситуацию в интересах общественного блага.

В.В. Лапаева в своем исследовании указывает: «Получается, что Конституционный Суд РФ восполняет своим решением пробелы в Конституции без опоры на соответствующие конституционные нормы. Между тем Конституционный Суд не обладает такими полномочиями» [4, с. 107-108]. Тем не менее, приведенные примеры отхода Конституционного Суда РФ от норм позитивного права и обогащение своими правовыми позициями содержания Конституции РФ во многом оправданы теми целями, которые достигаются благодаря его деятельности. Конституционный Суд РФ занял в системе высших органов государственной власти очень важную нишу, которая связана с гуманизацией и либерализацией законодательства России. Рассматривая, казалось бы, далекие от конституционных норм отношения в сфере уголовного, гражданского, налогового, земельного и других отраслей права, Конституционный Суд РФ находит нужные и невидимые на первый взгляд нити, которые связывают нормы этих отраслей права с конституционными принципами и ценностями. Наряду с Конституцией РФ большое место при формулировании своих правовых позиций Конституционный Суд РФ уделяет нормам международного права, и прежде всего основанным на них решениям Европейского Суда по правам человека. Надо признать, что по некоторым параметрам даже Конституция РФ недотягивает до мировых общедемократических стандартов. Например, если с точки зрения Всеобщей декларации прав человека ограничения прав человека могут быть установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе (п. 2 ст. 29) [10], то, согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, к интересам общества, т.е. граждан, добавляются и интересы государства[8].  Поскольку Конституция РФ обладает верховенством и высшей юридической силой по сравнению с международными договорами России, Конституционный Суд РФ должен в отдельных случаях противостоять позициям Европейского Суда по правам человека. Однако все эти отдельные незначительные конфликтные ситуации не могут нейтрализовать общие глубинные процессы гуманизации и демократизации общественных процессов, которые происходят, прежде всего, благодаря воздействию на правовую систему России посредством своего правопонимания Конституционного Суда РФ.

Список литературы:

1. Бондарь Н.С. Конституционный суд в системе юрисдикционных органов (О «Богоугодных грехах» конституционного правосудия) /Н.С. Бондарь // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2017, No 1. С. 26-32.
2. Керимов Д.А. Конституция СССР и развитие политико-правовой теории/ Д.А. Керимов. М.: Мысль, 1979. 244 с.
3. Конституционный судебный процесс: учебник для вузов / отв. ред. М.С. Саликов. М.: Норма, 2003. 416 с.
4. Лапаева В.В. Критерии ограничения прав человека с позиций либертарной концепции правопонимания / В.В. Лапаева // Журнал российского права. 2006. №4. С. 103-115.
5. Нерсесянц В.С. Проблемы общей теории права и государства : учебник для вузов / В.С. Нерсесянц. М.: Норма, 2008. 832 с.
6. Уваров А.А. О соотношении принципов деятельности государственных органов власти с принципами реализации основных прав и свобод человека /А.А. Уваров // Современное право, 2017. № 9. С. 27-32.
7. Уваров А.А. Правовые гарантии реализации интересов населения муниципальных образований по участию в местном самоуправлении / А.А. Уваров // Правовое обеспечение национальных интересов: материалы Международной научно-практической конференции (г. Москва, 25-26 октября 2005 г.) : сб. науч. ст. / рук. редкол. Т.Я. Хабриева. М.: ИЗСП при Правительстве РФ, 2005. 472 с.
8. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. 04.08.2014. № 31. Ст. 4398.
9. Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 № 1-ФКЗ (ред. от 29.07.2018) «О Конституционном Суде Российской Федерации» // [Электронный ресурс] – Режим доступа – СПС КонсультантПлюс (дата обращения 20.11.2019).
10. Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948) // Российская газета. 10.12.1998.