АСПЕКТЫ РЕАЛИЗАЦИИ ИНСТИТУТА НЕОБХОДИМОЙ ОБОРОНЫ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

АННОТАЦИЯ

Статья посвящена понятию необходимой обороны и особен­ностям регулирования данной сферы уголовного права, а также перспективам развития правовых механизмов, позволяющих эффективно применять положения статьи 37 Уголовного кодекса Российской Федерации. В настоящей статье отражены основные характеристики дан­ного правового явления, а также практические проблемы, возникающие в связи с его реализацией.

Ключевые слова: уголовное право, необходимая оборона.

Одним из способов, находящихся в распоряжении граждан Российской Федерации, которые позволяют осуществлять противо­действие преступности, является необходимая оборона. Необходимая оборона является одним из аспектов реализации конституционной норм, изложенной в статье 45 Конституции Российской Федерации, согласно которой каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.

Правовая природа института необходимой обороны раскрывается в статье 37 Уголовного кодекса Российской Федерации. Согласно поло­жениям части первой указанной статьи не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.

Следует отметить, что положения вышеуказанной статьи не претерпевали изменения с 2006 года, в связи с чем формулировки нормативных предписаний данной статьи не отражают современный уровень развития права и общества. В частности, статья 37 Уголовного кодекса Российской Федерации не устанавливает непосредственно, что представляет собой необходимая оборона и не определяет ее пределы. По мнению Е.В. Авдеевой на современном этапе актуализируется проб­лема дальнейшего совершенствования механизма уголовно-правового регулирования в части повышения эффективности социально полезной деятельности, направленной на защиту объектов уголовно-правовой охраны и предупреждение преступности [1].

Необходимо подчеркнуть, что ряд положений статьи 37 Уголовного кодекса Российской Федерации и аспекты их применения раскрываются в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.09.2012 № 19 «О применении судами законодательства о необхо­димой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» (далее — Постановление Пленума ВС РФ № 19), однако представляется, что основные вопросы, связанные с применением данной статьи, должны быть решены непосредственно в Уголовном кодексе Российской Федерации.

В частности, препятствием для реализации нормативных пред­писаний, содержащихся в рассматриваемой статье Уголовного кодекса Российской Федерации, является ряд формулировок, носящих явно неконкретный и оценочный характер, в том числе «опасное посяга­тельство», «превышение пределов необходимой обороны», «умышленные действия, явно не соответствующие характеру и опасности посяга­тельства», «неожиданность посягательства», «объективно оценить степень и характер опасности нападения» и иные.

Интерпретация вышеуказанных положений и квалификация деяния, совершенного обороняющимся являются основными, краеуголь­ными камнями в практическом применении статьи 37 Уголовного кодекса Российской Федерации, однако как интерпретация данных формулировок и условий, так и квалификация правоохранительными и судебными органами, а также должностными лицами деяний оставляет поле для принятия фактически диаметрально противоположных решений.

По мнению Н.В. Головко развитие права гражданина на необходи­мую оборону осуществляется по ряду основных направлений:

• определение правомерности защиты от посягательств на жизнь и здоровье гражданина, а также на половую свободу и половую непри­косновенность женщины;
• регламентация защиты имущества и неприкосновенности жилища;
• регламентация действий, связанных с защитой от криминальных посягательств иного рода [3].

Фактически необходимая оборона представляет собой конститу­ционное право субъекта на причинение вреда нападающему, регла­ментированное уголовным законодательством Российской Федерации. Таким образом, право на применение необходимой обороны гаранти­ровано лицу государством и является одним из субъективных прав личности.

Необходимая оборона как правовое явление находит свое отражение еще в Соборном уложении царя Алексея Михайловича 1649 г. В част­ности, статьей 200 Соборного уложения царя Алексея Михайловича установлено следующее: «а будет тот, к кому они таким умышлением приедут, бороняся от себя, и дом свой обороняя, кого из них убьет до смерти, и привезет тех побитых к судьям, и сыщется про то допряма, что он то убийство учинил по неволе, от себя бороняся: и ему того в вину не ставить; а кого он убьет, и ему то убийство учинится от себя, не приежжай на чужой дом насильством» [9, с. 123.].

Из вышеприведенной формулировки усматривается, что ранее действия, ныне понимаемые как необходимая оборона, не были регла­ментированы и содержали исключительно условие ее применения — вторжение в жилище и посягательство со стороны злоумышленника. Соборным уложением царя Алексея Михайловича установлено, что любые действия обороняющегося, в том числе приведшие к смерти нападающего, не являются преступлением.

В настоящее время обстоятельства, связанные с применением необходимой обороны, хотя и определенные статьей 37 Уголовного кодекса Российской Федерации, вместе с тем остаются неясными и оставляют широкое поле для усмотрения. Представляется, что этот исключительно важный, однако недостаточно урегулированный институт современного уголовного права требует большего внимания со стороны законодателя.

Немаловажным является тот факт, что применение необходимой обороны должно сопровождаться правомерными действиями обороняю­щегося в рамках статьи 37 Уголовного кодекса Российской Федерации. Любые неправомерные действия обороняющегося могут привести исключительно к превышению им пределов необходимой обороны.

Согласно формулировке части 2 статьи 37 Уголовного кодекса Российской Федерации превышение пределов необходимой заклю­чается в умышленных действиях, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства. В соответствии с Постановлением Пленума ВС РФ № 19 основными обстоятельствами, свидетельствующими или могущими свидетельствовать о превышении обороняющимся лицом пределов необходимой обороны, являются:

• использование способов и средств, применение которых явно не вызывалось характером и опасностью посягательства;
• умышленное причинение без необходимости посягавшему тяжкого вреда здоровью или смерти;
• отсутствие или необязательность наличия аффекта (состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения);
• явное несоответствие характеру и опасности посягательства применяемых для защиты охраняемых уголовным законом интересов автоматически срабатывающих или автономно действующих средств или приспособлений (не запрещенных законом) [6].

Следует отметить, что ряд исследователей, в частности, Ю.В. Баулин, И.И. Слуцкий и другие полагают, что применение вышеуказанных средств или приспособлений противоречит нормам права и морали и лицо должно влечь ответственность на общих основаниях, кроме того, их применение не может рассматриваться как необходимая оборона, так как они устанавливаются в момент, когда общественно опасное посягательство еще не совершилось, и угрозы его совершения нет [4].

Необходимо подчеркнуть, что применение соответствующих средств или приспособлений обеспечивает предусмотренную статьей 25 Конституции Российской Федерации неприкосновенность жилища, а также защиту иной собственности от общественно опасных посяга­тельств. Представляется, что позиция относительно отсутствия угрозы общественно опасного посягательства на момент установки данных средств или приспособлений, приведенная выше, не должна рассматри­ваться как обоснованная, поскольку действия по их установке носят превентивный характер и вследствие автономного действия пресекают противоправное посягательство в момент его начала, в связи с чем в полной мере соответствуют статье 37 Уголовного кодекса Российской Федерации и разъяснениям Верховного Суда Российской Федерации.

Ряд исследователей, рассматривая институт необходимой обороны, проводит четкую границу между ней и самосудом, который фактически формально не закреплен в уголовном законодательстве Российской Федерации. А.М. Смирнов отмечает, что под самосудом следует пони­мать негативное социальное явление, представляющее собой самостоя­тельное противоправное реагирование граждан в форме возмездия за нарушение установленных в обществе правовых предписаний, нравственных запретов, а также обычаев и традиций [8]. В связи с этим самосуд фактически отличается от необходимой обороны временем реализации и применения соответствующих способов и средств — необходимая оборона применяется в момент свершения опасного посяга­тельства, самосуд же совершается уже после нарушения прав, свобод и законных интересов лица.

Необходимо подчеркнуть, что применение автоматически сраба­тывающих или автономно действующих средств или приспособлений не следует считать заведомым превышением пределов необходимой обороны или самосудом, поскольку их применение относится непосредственно ко времени свершения опасного посягательства и не характеризуется элементом возмездия за соответствующее нарушение прав, свобод и законных интересов лица. Таким образом, причинение указанными средствами или приспособлениями вреда лицу следует считать одним из способов действия гражданина в состоянии необ­ходимой обороны.

Согласно пункту 2 Постановления Пленума ВС РФ № 19 о нали­чии РФ общественно опасного посягательства, сопряженное с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица могут свиде­тельствовать, в частности:

• причинение вреда здоровью, создающего реальную угрозу для жизни обороняющегося или другого лица (например, ранения жизненно важных органов);
• применение способа посягательства, создающего реальную угрозу для жизни обороняющегося или другого лица (применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, удушение, поджог и т. п.).

А.А. Клюев отмечает, что одним из важных моментов в данных пояснениях Верховного Суда Российской Федерации является указание на наличие у посягающего какого-либо предмета, применение которого позволяет оценить само посягательство как опасное для жизни и проти­водействовать его совершению любыми способами [5]. Вместе с тем с данным утверждением следует не согласиться, поскольку применение оружия или предмета, используемого в качестве оружия, является лишь одним из обстоятельств из широкого открытого перечня, которое Верховный Суд Российской Федерации связывается с опасностью посягательства и наличие реальной угрозы для жизни обороняющегося или другого лица.

Представляется, что пояснения Верховного Суда Российской Федерации дают лишь некоторые уточнения, общее направление для широкой реализации усмотрения судей при определении пределов необходимой обороны, что фактически является ключевым моментом в реализации положений статьи 37 Уголовного кодекса Российской Федерации. Вместе с тем следует сделать вывод о том, что необходимая оборона должна быть единственно возможным средством устранения угрозы для обороняющегося, чтобы быть оправданной в применении. Определенный предел ее применения всегда обусловлен степенью опасности посягательства, между ними наличествует причинно-следственная связь.

Одним из немаловажных моментов в применении положений статьи 37 Уголовного кодекса Российской Федерации является тот факт, что, по мнению А.М. Смирнова и Е.А. Барановой некоторые лица, самостоятельно расправившиеся с обидчиком за совершенное в отноше­нии их или иных лиц преступное деяние, стараются «закамуфлировать» данную расправу под необходимую оборону в целях избежания уголовной ответственности [7].

В связи с этим органам правосудия надлежит конкретно установить обстоятельства произошедшего и дать соответствующую правовую оценку действиям обороняющегося, однако широкое поле для усмотре­ния должностных лиц и огромное количество различных условий, обстоятельств и иных деталей произошедшего зачастую может привести к вынесению неправомерного решения, не соответствующего возникшей ситуации.

В частности, А. Вороновым предлагается рассмотреть вопрос о включении в статью 108 Уголовного кодекса Российской Федерации примечания в следующей редакции: «Не является превышением пределов необходимой обороны причинение смерти лицу во время совершения им покушения на деяния, предусмотренные статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации» [2].

В настоящее время практика применения положений статьи 37 Уголовного кодекса Российской Федерации не является унифици­рованной и принятие соответствующих решений правоохранительными и судебными органами является камнем преткновения в современном уголовном праве. В частности, 22 мая 2019 г. Верховным Судом Российской Федерации утвержден обзор практики применения судами положений главы 8 Уголовного кодекса Российской Федерации об обстоятельствах, исключающих преступность деяния.

Пунктом 1.4 вышеуказанного обзора установлено, что суды допус­кают ошибки, связанные с неправильной оценкой ситуаций, в которых продолжает осуществляться общественно опасное посягательство и сохраняется состояние необходимой обороны, в том числе не всегда принимают во внимание, что переход оружия или других предметов, использованных в качестве оружия при посягательстве, от посягавшего лица к оборонявшемуся лицу сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства, если с учетом интенсивности нападения, числа посягавших лиц, их возраста, пола, физического развития и других обстоятельств сохранялась реальная угроза продолжения такого посяга­тельства.

Судам надлежит изучать и устанавливать все имеющие отношение к произошедшему обстоятельства, однако представляется, что на законодательном уровне условия применения необходимой обороны должны быть более формализованы и конкретизированы. В связи с этим необходимо внесение изменений в статью 37 Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающих установление следующих аспектов посягательства, при которых необходимая оборона допустима:

• наличие у нападающего оружия или предметов, используемых в качестве оружия;
• личность нападающего, то есть физиологические характе­ристики, пол и возраст, а также морально-личностные характеристики в целом;
• непосредственное произнесение в отношении обороняющегося недвусмысленных формулировок, свидетельствующих об угрозе жизни и здоровью.

Представляется, что формализация подходов к рассмотрению дел о превышении пределов необходимой обороны может способствовать стабилизации общественной обстановки и развитию правовой культуры в целом.

Список литературы:

1. Авдеева Е.В. Необходимая оборона: актуальные вопросы законодательной регламентации и правоприменения // Российский судья, 2019. № 1. С. 16‑20.
2. Воронов А. Убить насильника и не сесть в тюрьму // ЭЖ-Юрист, 2015. № 32. С. 16.
3. Головко Н.В. Институт необходимой обороны в российском уголовном праве // Российский следователь, 2017. № 6. С. 21‑23.
4. Есаков Г.А. Использование предохранительных устройств при защите имущества и необходимая оборона // Уголовное право, 2013. № 1. С. 27‑30.
5. Клюев А.А. Насилие, опасное для жизни, или угроза применения такого насилия как разновидность общественно опасного посягательства при необходимой обороне // Российский судья., 2015. № 7. С. 28‑31.
6. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.09.2012 № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» // Российская газета, № 227. 03.10.2012.
7. Смирнов А.М., Баранова Е.А. Необходимая оборона и ее отграничение от внесудебных криминальных форм защиты прав и свобод личности (самосуда) // Российский следователь, 2016. № 10. С. 38‑40.
8. Смирнов А.М. Самосуд: понятие и признаки // Библиотека криминалиста, 2013. № 3. С. 120.
9. Соборное уложение царя Алексея Михайловича 1649 года // Памятники русского права. Вып. 6. М.: Госюриздат, 1957. 504 С.