МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО ИНДУСТРИАЛЬНО РАЗВИТЫХ ГОСУДАРСТВ И ЭФФЕКТИВНОСТЬ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ КОРРУПЦИИ В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СФЕРЕ

INTERNATIONAL COOPERATION OF INDUSTRIAL DEVELOPED STATES AND THE EFFICIENCY OF COUNTERING CORRUPTION IN THE ECONOMIC SPHERE

A. Tolkacheva

second-year Master's Degree Student of the Faculty of Economics and Law Plekhanov Russian University of Economics,

Russia, Moscow

АННОТАЦИЯ

В статье изложены основные аспекты международного взаимодействия и сотрудничества в отношении противодействия коррупции, в частности имеющие ключевое значение положения основных конвенций, международных документов, отчётов и заключений наиболее авторитетных организаций. Приведён обзор стандартно применяемых индексов измерения коррупции на основе экспертных оценок, которые необходимо учитывать для повышения эффективности борьбы с коррупцией, в том числе и в Российской Федерации, а также прозрачности и открытости данных, учитываемых при разработке и применении национального законодательства.

ABSTRACT

The article outlines the main aspects of international cooperation and collaboration in combat against corruption, in particular the key provisions of the main conventions, international documents, reports and conclusions of the most authoritative organizations. It also includes overview of indices that are standardly applied in corruption measurement based on expert assessments, which must be taken into account to increase the effectiveness of the fight against corruption, including in the Russian Federation, as well as the transparency and openness of the data that should be taken into account when developing and applying national legislation.

Ключевые слова: коррупция, международные конвенции, индексы измерения коррупции, международные организации.

Keywords: corruption, international conventions, corruption measurement indices, international organizations.

Международное сотрудничество в сфере противодействия коррупции можно описать как систему взаимодействия государств в лице их органов, международных правительственных и неправительственных объединений, транснациональных организаций и межведомственных связей в сфере противодействия коррупции, направленных на согласование общих стратегий, заключение международных соглашений, содействие в инкорпорировании международных стандартов и норм в национальное законодательство, а также обмен информацией и исследованиями. Помимо этого, немаловажное значение для эффективного противодействия проявлениям коррупции имеют неправительственные и общественные организации, деятельность которых находит своё отражение в исследованиях, дающих возможность увидеть более широкую картину для нахождения областей, требующих улучшения как в международных актах, так и в национальных законодательствах.

Некоторые комментаторы утверждают [8], что развитые западные страны навязали свою концепцию коррупции в остальном мире с помощью международных инструментов противодействия коррупции. Эти инструменты в значительной степени сосредоточены на западных экономических приоритетах развития международной торговли и выравнивании игровое поле для конкурирующих предприятий. В результате международные конвенции сосредоточены на коррупции иностранных чиновников, а более тонкие, но значимые формы политической коррупции, такие как коррумпированное финансирование партий и кампаний, кумовство или коммерческий подкуп остаются без внимания.

История Конвенции ООН против коррупции [4] и Конвенции ОЭСР [5] объясняет, почему эти документы сосредоточены в первую очередь на большой коррупции политических лидеров в иностранных государствах при заключении выгодных сделок, а не на политической коррупции.  Расследование Уотергейта привело к раскрытию масштабной незаконной президентской кампании через вклад известных корпораций через оффшорные дочерние компании. Далее следствие выявило системную практику корпоративного подкупа иностранных публичных должностных лиц. Общественное возмущение привело к принятию Закона США о коррупции за рубежом 1977 года, который криминализировал действия американских корпораций по подкупу иностранных должностных лиц с целью получения контрактов за рубежом. Удивительно, но подкуп именно иностранных чиновников не считался преступлением. Взятки, выплаченные в другой стране иностранному должностному лицу, рассматривались как расходы на ведение бизнеса, поэтому введение Закона о коррупции за рубежом вызвало широкое недовольство в корпоративных кругах. Вместо того, чтобы изменить курс и декриминализовать подкуп иностранных чиновников, американское правительство предприняло интенсивную международную кампанию, чтобы привести крупнейшие экономически развитые страны мира в соответствие с американской позицией. В 1999 году вступила в силу Конвенция ОЭСР о борьбе со взяточничеством, за которой последовала более обширная Конвенция ООН против коррупции в 2005 г.

Как показывает эта история, международные конвенции о коррупции родились от американских опасений по поводу потери международного бизнеса и отсутствия честной конкуренции, поскольку, например, во время переговоров по Конвенции ООН против коррупции Австрия, Франция и Нидерланды выступали за правила повышения прозрачности выборов и финансирования политических кампаний, но США выступили против. Вместо этого статья 6 Конвенции просто требует от государств-участников рассмотреть возможные меры по повышению прозрачности выборов и финансирования кампаний [4].

Конвенция по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок ОЭСР (1997) стала ключевым событием в международной борьбе с коррупцией. В настоящее время Конвенция ратифицирована 43 государствами, в том числе и Россией, которая не является членом ОЭСР. Реализация Конвенции ОЭСР контролируется Рабочей группой ОЭСР по взяточничеству, которая использует многоэтапную систему коллегиального обзора для оценки и представления докладов об осуществлении государствами-участниками Конвенции [1]. Тем не менее, несмотря на сфокусированную сферу охвата, повсеместную ратификацию и хорошо развитую систему мониторинга, она ещё не принесла существенных изменений на местах.

Конвенция ООН против коррупции («КПК») была принята Генеральной Ассамблеей в декабре 2003 года и вступила в силу в 2005 году.  Переговорный процесс, ведущий к Конвенция ООН против коррупции, вырос из переговоров по Конвенция против транснациональной организованной преступности (UNCTOC) (2000) [6]. В рамках стратегии сократить организованную преступность, UNCTOC также требует, чтобы подписавшие государства криминализировали активный и пассивный подкуп государственных чиновников.

Однако к декабрю 2000 года Генеральная Ассамблея ООН решила, что необходимо всеобъемлющее международное соглашение по борьбе с коррупцией. За семь сессий в 2002 году и 2003 год Специальный комитет по разработке конвенции против коррупции согласовал текст Конвенции. Конвенция ООН против коррупции имеет более широкий охват, чем Конвенция ОЭСР о борьбе со взяточничеством, и многие из региональных соглашений о борьбе со взяточничеством. В Конвенции рассматриваются следующие три основных Антикоррупционные стратегии [14]:

• Предотвращение: положения главы II КПК ООН содержат превентивные меры, направленные как на государственный, так и частный сектор. Эти необязательные положения предлагают создание антикоррупционных организаций и изложению мер по предупреждению коррупции в судебной системе и в государственных закупках. Государствам-членам рекомендуется привлекать неправительственные организации (НПО) в раскрытии и пресечении коррупции (статьи 11, 9 и 6 КПК).
• Криминализация: Глава III КПК ООН требует от государств-членов криминализации широкого спектра коррупционной деятельности, включая взяточничество, растрату государственных средств, торговлю влиянием, сокрытие коррупции и отмывание денег, связанных с коррупцией. Конвенция также содержит уточняющие положения, позволяющие государствам-членам проявлять определённую гибкость в принятии уголовного законодательства «в соответствии с основополагающими принципами внутреннего права», например, статьи 23 и 31 Конвенции.
• Международное сотрудничество: глава IV обязывает государства сотрудничать в предотвращении, расследовании и преследовании коррупции. Подписанты дали согласие на взаимную юридическую помощь в сборе и передаче доказательств для судебных процессов и выдачи обвиняемых. Кроме того, государства-члены должны оказывать поддержку в отслеживании, замораживании, изъятии и конфискации доходов от коррупции.

Ключевым аспектом Конвенции ООН против коррупции является тот факт, что он касается возвращения государственных активов, экспортируемых из государственной казны коррумпированными чиновниками.  Эффективность положений по возврату активов во многом зависит от мер взаимной правовой помощи. В целом, хотя глава о возвращении активов не так революционна, как утверждают некоторые, это значительный шаг вперёд в решении сложных проблем в международных делах. Самое главное, что Конвенция связывает положения о возвращении активов с широким спектром коррупционных деяний, а не только с подкупом.

Учитывая экономическую значимость многих транснациональных корпораций, коррупция в экономическом секторе также рассматривалась в ходе переговорного процесса по Конвенции ООН против коррупции. Во время переговоров Европейский Союз выступал за включение криминализации подкупа в частном секторе, однако Соединённые Штаты были против, так как рассматривали эту инициативу как нежелательное ограничение на ведение бизнеса в частном секторе. Окончательная версия Конвенции ООН против Коррупции включает только необязательные статьи, касающиеся криминализации подкупа и растраты в частном секторе. Тем не менее, Конвенция требует от государств-участников принятия мер по предотвращению коррупции в экономической сфере, а также обеспечения прав физических и юридических лиц, понёсших ущерб в результате коррупционных действий, инициировать судебные процессы против тех, кто был вовлечён в такие действия.

Конвенция ООН криминализирует подкуп как внутренних должностных лиц, так и иностранных чиновников. Кроме того, КПК обязывает государства-участники налагать запрет на квалификацию взяток в качестве налогового вычета; для сравнения, этот шаг является лишь рекомендацией в Конвенции против взяточничества ОЭСР.

Конвенция ООН против коррупции оказала большое влияние на глобальное сотрудничество в борьбе с коррупцией. Как глобальная конвенция, она значительно расширила географический охват сотрудничества, даёт общие определения некоторых ключевых преступлений и требует (или, в некоторых случаи, по крайней мере, подталкивает) государства криминализировать эти действия, а также стандартизировала и способствует развитию процедурных форм сотрудничества.

На практическом уровне обеспечение выполнения Конвенции против коррупции ООН и Конвенции ОЭСР зависит от процесса мониторинга имплементации, который государства-участники согласовали в каждой Конвенции. В соответствии со ст. 12 Конвенции ОЭСР, подробная программа мониторинга каждого государства-участника создаётся в рамках, разработанных его Рабочей группой по взяточничеству [16].

Группа государств против коррупции («ГРЕКО») является контрольной организацией, которая была создана в 1999 г. Советом Европы. Она контролирует соблюдение стандартов антикоррупционного законодательства Совета Европы. Все государства, которые являются участниками Конвенции об уголовной или гражданской ответственности за коррупцию, подлежит мониторингу соблюдения ГРЕКО. В настоящее время в состав ГРЕКО входят 49 государств, 10 имеют статус наблюдателя. Группа экспертов, назначенная членами ГРЕКО, оценивает выполнение Советом Европы и государствами-участниками европейских антикоррупционных конвенций. ГРЕКО охватывает значительный спектр международного взаимодействия, начиная от оценки степени ограничений иммунитетов государственных служащих, должностных лиц международных структур, до ареста и конфискации коррупционных доходов и разрушения схем легализации незаконных доходов [14].

Сама организация действует в рамках тематических раундов, или циклов. Каждый раунд оценки оценивает государства-члены по одному из аспектов коррупции. Государства-члены оцениваются, выдаются рекомендации о том, как государство может улучшить соответствие стандартам, а также анализируется, насколько хорошо страна соблюдала ранее выданные рекомендации.

По инициативе ГРЕКО исследуются вопросы финансирования политических партий, практики пожертвований в натуральной форме; действенность мер по исключению предоставления политическим партиям займов в обход легитимных правил финансирования; обеспечения независимого аудита политических партий.

В Отчёте об оценке третьего раунда, опубликованном 21 ноября 2016 года, ГРЕКО сочла российский закон о борьбе с коррупцией достаточно действенным, поскольку законодательство о борьбе со взяточничеством претерпело значительные изменения в последние годы и продолжает совершенствоваться [3]. Тем не менее, уровень коррупции и финансовых злоупотреблений остаётся необычайно высоким. ГРЕКО в четвёртом отчёте об оценке признала, что «уже существует ряд надёжных гарантий, но в то же время некоторые критические вопросы требуют неотложного внимания», и с этим утверждением сложно не согласиться [3].

Для Российской Федерации в контексте международного антикоррупционного взаимодействия можно привести некоторые практические рекомендации по повышению качества антикоррупционной борьбы [7]:

1. целесообразным представляется создание экспертной группы, занимающейся вопросами выявления коррупционных практик, их измерением и классификацией, что позволило бы не только эффективней бороться с коррупцией на уровне государства, но и укрепило бы активную позицию Российской Федерации в мировой антикоррупционной борьбе;
2. Российская Федерация могла бы инициировать создание международного органа при ООН, который специализировался бы на противодействии и борьбе с коррупцией, что существенно улучшило бы имидж страны в международных отношениях;
3. на основе многочисленных существующих исследований могут быть разработаны специальные программы, в том числе ориентированные и на образовательную сферу, по международному сотрудничеству по борьбе с коррупцией, в том числе по борьбе с коррупцией в органах власти. Возможным направлением данных курсов может стать обучение противодействию и борьбе с коррупцией в системе образования;
4. повышению эффективности борьбы с коррупцией в Российской Федерации могло бы способствовать проведение экспертных оценок, в том числе и при подготовке законодательных актов, основываясь на международных и широко применяемых индексах.

Остановимся на рассмотрении последних более детально.

Измерение коррупции является сложной задачей из-за отсутствия единого определения и скрытой природы коррупции. Исследования и индексы могут учитывать уровень коррупционного риска или степень фактической коррупции с использованием различных показателей или издержек коррупции. Измерение коррупции также может потребовать творческих методов; например, чтобы раскрыть суммы, «отмытые» в проектах дорожного строительства в Индонезии, Бенджамин Олкен [9] выкопал куски дороги и измерил разницу между финансированием и стоимостью материалов, использовавшихся на самом деле. Из-за неизбежной неопределённости, связанной с любым методом измерения, необходимо, чтобы индексы охватывали как можно больше индикаторов.

1. Индексы Трансперенси Интернешнл

Трансперенси Интернешнл является крупнейшей в мире антикоррупционной неправительственной организацией. Трансперенси Интернешнл имеет колоссальное влияние в повышении осведомлённости о проблеме коррупции, в частности, благодаря исследованиям и опросам о распространённости коррупционной деятельности во всём мире. Три основных индекса и опросы, опубликованные Трансперенси Интернешнл: Индекс восприятия коррупции («CPI»), Глобальный барометр коррупции («GCB») и Индекс взяткодателей («BPI»).

(а) Индекс восприятия коррупции (СPI – Corruption Perceptions Index) [7] является наиболее часто цитируемым индексом коррупции в мире. Как представляется из названия, СPI измеряет восприятие, а не фактические показатели коррупции. Индекс представляет собой совокупность различных данных об уровнях коррупции в государственном секторе с точки зрения предпринимателей и экспертов, которые имеют дело с рассматриваемой страной. Несмотря на некоторые ограничения, это обычно признается как надёжный индикатор, хотя и не абсолютно точный, уровней коррупции в государственном секторе. СPI публикуется ежегодно и его выпуск получает значительное внимание средств массовой информации.

(b) Барометр мировой коррупции (GCB – Global Corruption Barometer) [13] измеряет как непосредственный опыт борьбы с коррупцией, так и восприятие коррупции среди широкой публики. По данным TI, это крупнейший в мире опрос общественного мнения о коррупции, содержащий ответы респондентов относительно их опыта борьбы с коррупцией в основных государственных службах и их восприятие таких предметов, как эффективность усилий правительства по контролю коррупции и коррупционных тенденций и темпов. GCB публикуется каждые два года.

(c) Индекс взяткодателей (BPI – Bribe Payers Index) [2]. BPI основан на опросе руководителей предприятий в тридцати странах мира, которые наиболее активно участвуют в получении импорта и иностранных инвестиций. Исследование сосредоточено на вопросах предложения взяточничества и измеряет восприятие того, как часто иностранные компании из крупнейших экономик занимаются подкупом при ведении бизнеса за границей. В 2011 году из опрошенных стран китайские и российские компании заняли нижние строчки рейтинга, как наиболее склонные к взяточничеству во время ведения бизнеса за границей, в то время как фирмы из Нидерландов и Швейцарии были оценены как наименее склонные к таким действиям.

2) Проект Всемирного банка Индикаторы всемирного управления (WGI – Worldwide Governance Indicators).

В основе проекта «Индикаторы всемирного управления» [10] лежат шесть показателей надлежащего управления, одним из которых является борьба с коррупцией. WGI представляет собой совокупность данных большого количества опросов проведено в период с 1996 по 2015 год и включает данные о более чем 200 странах и территориях и может использоваться для сравнения данных во времени или между странами. Индикатор контроля коррупции измеряет восприятие степени, в которой публичная власть используется для личной выгоды.

3) Публикации Freedom House.

Freedom House – надзорная организация, базирующаяся в США, которая занимается продвижением демократии и политических и гражданских свобод во всем мире. Он публикует ряд исследовательских отчетов и публикаций, касающихся показателей хорошего демократического управления. Две основные публикации, посвященные коррупции – это Nations in Transit и Countries at the Crossroads.

(a) Nations in Transit («Страны в переходном периоде») [11]:

«Nations in Transit» – это ежегодно публикуемый доклад, в котором рассматриваются реформы, проводимые в 29 бывших коммунистических странах Европы и Евразии. Отчёт охватывает семь категорий, связанных с

Демократическими изменениями, одним из которых является коррупция. Индекс отражает «общественное восприятие коррупции, деловые интересы ведущих политиков, законы о раскрытии финансовой информации и конфликт интересов, и эффективность антикоррупционных инициатив».

(b) Countries at the Crossroads («Страны на перепутье») [12]:

Ежегодные отчеты, опубликованные в период между 2004 и 2012 годами, оценивали деятельность правительств в 70 странах мира, которые находились на распутье в определении своего политического будущего. Раздел по борьбе с коррупцией и прозрачности включал четыре показателя для измерения:

а) среда для защиты от коррупции (бюрократические правила, государственная деятельность в экономике, разделение государственных и частных интересов, а также раскрытие финансовой информации);

б) антикоррупционное законодательство и правоприменение;

в) защита граждан от коррупции (освещение в СМИ; защита осведомителей;  коррупция в образовании);

г) государственная прозрачность (общая прозрачность, законное право на информацию, процесс составления бюджета, государственные закупки).

4) TRACE Matrix [18].

TRACE International – это некоммерческая бизнес-ассоциация, основанная в 2001 году корпоративными экспертами по борьбе с взяточничеством, которая предоставляет своим членам поддержку соблюдения взяточничества, а TRACE Incorporated предлагает комплексную юридическую проверку, обучение по борьбе с взяточничеством и консультационные услуги. В сотрудничестве с корпорацией RAND, TRACE International разработалаTRACE Matrix, глобальный индекс риска взяточничества в бизнесе для комплаенс-специалистов по соответствию, который оценивает страны в четырёх областях: деловое взаимодействие с правительством, законы о борьбе со взяточничеством и правоприменение, прозрачность государственной службы и возможности для надзора со стороны гражданского общества. TRACE Matrix была первоначально опубликована в 2014 году, а новое издание выпускается каждые два года.

5) Индекс верховенства права (The Rule of Law Index) Проекта мирового правосудия [17]:

Проект мирового правосудия (WJP – The World Justice Project) – это независимая и многопрофильная организация, базирующаяся в США, которая стремится продвигать верховенство права на глобальном уровне. Индекс верховенства права оценивает деятельность правительств на основе 44 показателей, организованных по восьми категориям, включая отсутствие коррупции в исполнительной и судебной власти, вооружённых силах и полиции, а также в законодательных органах.

Хотя приведённые выше индексы полезны для понимания распространённости коррупции вокруг, большинство из них не включают объективные меры оценки коррупции.  Существующие эмпирические исследования недостаточно детализированы и, как правило, невелики по объёму, поскольку сложно количественно определить фактические уровни коррупции в больших масштабах [15]. Объективные меры, такие как количество судебных преследований за взяточничество, также не являются абсолютно надёжными показателями; большое количество судебных преследований может отражать хорошо обеспеченную и эффективную систему правоохранительных органов и судебную систему, а не сравнительно высокую распространённость взяточничества.

Несмотря на удобство и широкое использование измерений восприятия коррупции, такие показатели, как CPI Трансперенси Интернешнл, также подвергаются значительной критике. Нет гарантии, что представления о коррупции точно отражают фактические показатели, и СPI, в частности, подвергся критике за то, что он более ориентирован на запад, так как он фокусируется на восприятии западных бизнесменов, а не местных жителей, столкнувшихся с коррупцией (хотя Барометр мировой коррупции действительно измеряет последнее).

Реальный успех противодействия коррупции можно обеспечить лишь при условии, что национальные и международные правовые и организационные механизмы, прежде всего те, которые находятся под контролем и организующим началом ООН, будут лучше взаимодействовать друг с другом, а не только на бумаге, будут формировать социальную среду нетерпимого отношения к коррупции, на основе открытого профессионального диалога с институтами гражданского общества, предпринимательскими структурами, конструктивной оппозицией. Имеется и потенциал для дальнейшего развития такого сотрудничества, причём достаточно обширный, в том числе, с точки зрения выхода на более высокий уровень скоординированного интеграционного взаимодействия с международными антикоррупционными структурами, особенно в части выявления, ареста и возвращения из иностранных юрисдикций активов, полученных в результате совершения преступлений коррупционной направленности, реализации ст. 20 Конвенции ООН против коррупции [4] и других базовых документов международного права.

Список литературы:

1. Глоссарий международных стандартов по борьбе с коррупцией с примерами из национальной юридической практики. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://oecd.org/dataoecd/51/59/371173981.pdf   (дата обращения 25.03.2020)
2. Индекс Взяткодателей. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://transparency.org.ru/research/indeks-vzyatkodateley/ (дата обращения 25.03.2020)
3. Примаков Д.Я. Новый отчёт ГРЕКО по России. 2013. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://web.archive.org/web/20130622050510/http://www.transparency.org.ru/v-rossii/novyi-otchet-greko-po-rossii (дата обращения 25.03.2020)
4. Конвенция Организации Объединённых Наций против коррупции. Нью-Йорк, 31.10.2003. Резолюция 58/4 51-го Пленарного заседания 58-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/corruption.shtml (дата обращения 25.03.2020)
5. Конвенция по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок (Париж, 17.12.1997) [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://cikrf.ru/protiv_corrupcii/normativ_docs/conv_1997.html (дата обращения 25.03.2020)
6. Конвенция против транснациональной организованной преступности. Нью-Йорк, 15.11.2000. Резолюция 55/25 на 62-го Пленарного заседания 55-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН). [Электронный ресурс].  Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_121543/ (дата обращения 25.03.2020)
7. Россия в Индексе восприятия коррупции — 2018: 28 баллов из 100 и 138 место. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://transparency.org.ru/research/indeks-vospriyatiya-korruptsii/ (дата обращения 25.03.2020)
8. Adam Graycar & Tim Prenzler, Understanding and Preventing Corruption. New York: Palgrave Macmillan, 2013.
9. Benjamin A. Olken. Monitoring Corruption: Evidence from a Field Experiment in Indonesia. Harvard University and National Bureau of Economic Research. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://economics.mit.edu/files/2913 (дата обращения 25.03.2020)
10. Daniel Kaufmann, Aart Kraay. World Bank Development Research Group. The Worldwide Governance Indicators (WGI) project. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://info.worldbank.org/governance/wgi/index.asp (дата обращения 25.03.2020)
11. Freedom House. Reports. About Nations in Transit. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://freedomhouse.org/report-types/nations-transit (дата обращения 25.03.2020)
12. Freedom House. Special Reports. Countries at the Crossroads [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://freedomhouse.org/report-types/countriescrossroads
13. Global Corruption Barometer: Citizens’ Voices from Around the World. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://transparency.org.ru/research/barometr-mirovoy-korruptsii/  (дата обращения 25.03.2020)
14. Gerry Ferguson. Global Corruption: Law, Theory and Practice. 2015. Creative Commons License. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://dspace.library.uvic.ca/ (дата обращения 25.03.2020)
15. Jakob Svensson. Eight Questions About Corruption. 2005. Journal of Economic Perspectives. Vol.13, Number р. 19-42. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://kie.vse.cz/wpcontent/uploads/Svensson-2005.pdf (дата обращения 25.03.2020)
16. Recommendation of the Council for further combatting bribery of foreign public officials, Recommendations XIV and XV. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.oecd.org/daf/anti-bribery/44176910.pdf  (дата обращения 25.03.2020)
17. World Justice Project Rule of Law Index 2019. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://worldjusticeproject.org/our-work/research-and-data/wjp-rule-law-index-2019 (дата обращения 25.03.2020)
18. TRACE Bribery Risk Matrix. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.traceinternational.org/trace-matrix (дата обращения 25.03.2020)