ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СОСЛОВНЫХ СУДОВ ПЕРВОЙ ИНСТАНЦИИ НА ТЕРРИТОРИИ ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ В 1781—1874 ГОДАХ

Мхитарян Людмила Юрьевна

доцент кафедры правовых дисциплин ПИЭФ, г. Пермь

E-mail: LMhitaryan@yandex.ru

Последняя четверть XVIII века в истории России характеризовалась общей реорганизацией судебных учреждений, так как сложившаяся ранее, при Петре I, система судов не обеспечивала выполнения задач, возлагаемых на нее государством. Пришедшая к власти Екатерина II существенно изменила многое в российском обществе, в том числе и принципы судоустройства. В Указе «Учреждения для управления губернской Всероссийской империи» императрица предприняла попытку упорядочить структуру судебных учреждений, и в таком виде (с незначительными изменениями) судебная система просуществовала вплоть до реформ Александра II.

Таким образом, была создана новая система местных судов, как общесословных, так и сословных. Однако в целом организация судебной системы, взаимоотношение судебных инстанций, или, как их называли современники, «одиннадцати мытарств» [12, с. 2], была чрезвычайно сложной и запутанной.

Дореформенная судебная система в Пермской губернии, как и в целом по России, была создана в соответствии с Учреждением о губерниях по сословному принципу. Первым пермским губернатором генерал-майором И. В. Ламбом с момента основания Пермского наместничества в 1781 году были сформированы следующие судебные инстанции: низшие — в уездах, высшие — в губернском городе Перми, что по замыслу Екатерины II должно было приблизить суд к населению.

В каждом уезде губернии был учрежден нижний земский суд и сословные суды первой инстанции: уездный суд для дворян, городовой магистрат (ратуша) для горожан (мещан), нижняя расправа для всех крестьян, кроме крепостных.

Нижний земский суд в соответствии со ст. 224 Учреждений о губерниях «...долженствует... иметь бдение, дабы в уезде сохранены были благочиние, добронравие и порядок... чтобы предписанное законами полезное повсюду в уезде исполняемо и сохраняемо было» [14]. В нем  заседали земский исправник и два заседателя; все трое выбирались дворянством сроком на три года и утверждались губернатором.

Помимо надзора за соблюдением законов в уезде, суд исполнял распоряжения губернатора и губернских учреждений, занимался розыском и поимкой беглых крестьян, наблюдал за исправностью дорог и мостов, следил за торговлей и состоянием цен и т. п. Нижний земский суд вел предварительное расследование по значительному количеству дел, приводил в исполнение приговоры, вынесенные уездным судом и Нижней расправой. Таким образом, это было учреждение, совмещавшее в себе функции не только судебного, но и административного органа. В Пермском архиве практически не сохранилось информации о нижнем земском суде. Упоминание о нем встречается лишь в «доношении барона В. К. Строганова в Пермский нижний земский суд» [11].

Уездные суды были учреждены в 1781 г. в соответствии с указом от 7 ноября 1775 г. «Учреждения для управления губерний» [14]. Сначала они состояли в ведении Пермского верхнего земского суда, с 1797 г. — Пермской палаты суда и расправы, а с 1801 г. — в ведении Пермских палат уголовного и гражданского суда. Первоначально они являлись сословными судами первой инстанции для рассмотрения уголовных и гражданских дел только дворян, затем, на основании указа от 31 декабря 1796 г. «О штатах губерний» [15], были преобразованы в общесословные суды для всего населения уездов, кроме городского. Пределы действия уездного суда определялись его округом, который совпадал с территорией уезда. В начале XIX века уездные суды становятся общесословными, за исключением купцов и крестьян, подведомственных магистрату и ратуше. 

В ведении уездных судов находились уголовные (за исключением тех, за которые назначалась смертная казнь, лишение дворянской чести или торговой казни) и гражданские дела (ценой иска до 25 рублей), они же разбирали споры о землях и регистрировали купчие по недвижимости. Кроме того, уездные суды занимались абсолютно несудебными делами, как-то: хранение межевых книг и планов, проведение ревизий уездного казначейства, выдача разрешений на провоз вина, разбор споров на изобретения; вместе с полицией суд «вводил в имение» его законного владельца.

Правосудие в уездном суде вершил судья и два заседателя, которые избирались местным дворянством и утверждались губернатором. Судьей избирался чиновник восьмого класса с жалованьем 300 руб., а заседатели получали девятый класс и жалованье 250 руб. С 1796 года в штат добавился избираемый секретарь с жалованьем 200 руб., а в 1801 году — два заседателя из «поселян» (государственных крестьян) [6, л. 63]. Жалованье, получаемое чиновниками, было ничтожно малое, поэтому в судах повсеместно процветало взяточничество.

Уездный суд дело сам не возбуждал: возбуждение происходило либо по жалобе от частных лиц, либо по требованию стряпчих, либо по предложению губернского правления, палаты уголовного или гражданского суда, а также верхнего земского суда [14].

Формы отношений уездного суда с другими присутственными местами были следующие: суд получал от вышестоящих органов (Палат гражданского и уголовного суда, губернского правления, верхнего земского суда) указы, а к ним обращался с рапортами. В нижестоящие органы суд направлял либо указы (Нижнему земскому суду), либо сообщения (городничим) [14].

Суды вели упрощенное делопроизводство. Судебное следствие проводилось органами уездной и городской полиции. После следствия материал уголовного дела поступал в канцелярию суда, где секретарь и его помощники составляли подробную записку с содержанием «дела», с доводами сторон, справками и ссылками на законы. После составления этого документа стороны (их доверенные) удостоверяли правильность фактов своими подписями. Поскольку на территории Кунгурского и Осинского уездов проживало много представителей татаро-башкирского населения, в состав этих судебных органов полагалось по одному переводчику.

Если стороны были недовольны решением уездного суда, его можно было опротестовать в Верхнем земском суде, который являлся апелляционной инстанцией. Уездные суды находились в подчинении губернских палат уголовного и гражданского суда, а также губернатора.

В Пермской губернии были созданы следующие уездные суды: Верхотурский, Екатеринбургский, Ирбитский, Камышловский, Красноуфимский, Осинский, Оханский, Пермский, Соликамский, Чердынский, Кунгурский, Шадринский. 

По документам, сохранившимся в архиве, можно получить представление о характере рассматриваемых дел. Так, Ирбитский уездный суд, документы которого датируются с 1800 по 1835 гг., рассматривал дела: о краже у тюменского мещанина Николая Иванова Вязминова денег 200 руб. в гостинице, содержимой купеческим сыном Ларионом Лапиным дамой Александрой Астафьевой Могичаровой [2]; о мертвонайденной в лесном загороде крестьянской девке Татьяне Ивановой Гашковой [3]; о рядовом пожарной команды Никите Ермолаеве Окуневе в пьянстве, в самовольном уходе с поста и в намерении удавиться [4]; об ирбитском купце Григории Григорьевиче Донове в подкупе им членов Шадринского городового магистрата [5].

Немало дел, рассматриваемых на территории Пермской губернии, было связано с борьбой светских властей против раскольников. По свидетельствам историков [1; 13], с начала XVIII века на заводах Демидовых работало немало «кержачей». Старообрядцы составляли большую часть населения на Урале вплоть до Октябрьской революции. Гражданские власти всячески содействовали православной церкви в охранении «незыблемости самой веры». Необходимость посещать церковь и тем самым «засвидетельствовать политическую лояльность» провоцировала многочисленные конфликты между органами власти и старообрядцами.

Приведем лишь небольшой список дел, рассмотренных в Екатеринбургском уездном суде и связанных с раскольническим движением [7]: о непременном работнике Верх-Исетского завода Петре Дарьинцеве и его матери Прасковье, разбираемых за препятствия жене Петра Наталье крестить младенца в православной церкви; дело по разбирательству об уклонении в раскольническую поморскую секту мастерового Сылвенского завода Михаила Усольцева и его товарищей; о крестьянах Евстафии Казарине, Федоре и Алексее Дерябиных, судимых за уклонение от заводских работ и ношение монашеского раскольнического платья; о монахинях, проживающих без письменного узаконенного вида в Шартанских раскольнических обителях.

Медлительность при рассмотрении дел была, пожалуй, одним из наиболее проблемных вопросов дореформенной судебной системы. Этому способствовали и несоблюдение сроков проведения следственных действий, и отсутствие единообразного порядка рассмотрения дел, и многие другие факторы. Вышестоящие инстанции систематически осуществляли ревизию уездных судов на предмет делопроизводства и соблюдения сроков. Так, по иску мастерового Ивана Галкина на унтер шихтмейстера Задорина «дело слушано и решительная резолюция дана октября 28-го 1797, а приговор подписан апреля 3 дня 1798, что не соответствует постановленному на сие указом 1769 ноября 13 дня». Губернскому прокурору указано: «впредь иметь наблюдение по всем делам, а в достаточном о том сведении может руководствоваться истребуемыми и впредь доставляемыми через секретарей о времени сочинения приговоров уведомлениями» [8. л. 6].

Просуществовали уездные суды до 1874 г., в связи с преобразованием судебной системы по реформе 1864 года их заменили мировые суды.

Для городских жителей низшей судебной инстанцией являлись городовые магистраты. С 1781 г. они состояли в ведении Пермского губернского магистрата, а с 1797 г. — губернского правления. Магистрат создавался в каждом городе. В Пермской губернии магистраты действовали в Екатеринбурге, Камышлове, Красноуфимске, Перми, Соликамске, Чердыни, Ирбите, Верхотурске. В магистрат входили: 2—4 бургомистра, 2—8 ратманов. Члены магистрата избирались один раз в 3 года купечеством и мещанством и подчинялись губернскому магистрату. Магистраты могли заседать в течение всего года, за исключением «табельных дней». В порядке обжалования решений магистраты подчинялись ведению общих гражданских и уголовных палат [14].

Городовые магистраты представляли собой коллегиальные учреждения, в ведении которых было все управление городом: уголовный и гражданский суды для купцов и мещан, раскладке и сбору государственных податей, отбыванию повинностей, дополняясь культурно-просветительными и строительными задачами (школы, больницы, ратуши и т. д.). Гражданские дела, в которых цена иска была ниже 25 руб., решались магистратом окончательно, перенос дела законом был запрещен. Большинство уголовных дел решались магистратом окончательно, за исключением тех, которые подразумевали наказания в виде смертной казни, лишения чести или торговой казни. Вышестоящие инстанции систематически проверяли деятельность и порядок делопроизводства городовых магистратов. Например, из должностной записки «О единообразном производстве дел от сенаторов и кавалеров Ржевского и Левашова» от 17.03.1800 г. можно узнать, что  «по городу Ирбиту по городовому магистрату хотя и немного дел, но порядка в производстве не соблюдено, а по тому рекомендуем, чтоб журналы и реестры ведены были сообразно с уездным судом» [8].

Документы, сохранившиеся в архивах, могут дать представление  о характере рассматриваемых магистратом дел: об уклонении от рекрутского набора, о самовольном вывозе водки, о нанесении обиды, о пьянстве, о самовольной порубке леса, об укрывательстве разбойников, о скоропостижных умерших, о кражах, о назначении опекунов, об изготовлении фальшивых ассигнаций [9]. Магистрат рассматривал многочисленные коммерческие споры: о взыскании денежных долгов, денег за нарушение контрактов, разделе имущества.

Рассмотрим одну из характерных торговых ситуаций тех лет, связанную c личностью известного пермского предпринимателя, мецената, общественного деятеля Дмитрия Смышляева. Купец 1-й гильдии Д. Смышляев в 1838 году заключил три контракта с соликамским мещанином Федором Стародумовым на поставку говяжьего топленого сала. Однако Стародумов товар привез лишь частично, убедив купца получить обратно деньги с платежами неустойки и процентов. Прошение сначала рассматривалось соликамским Городничим, который означенное дело препроводил на решение в Соликамский городовой магистрат.

Нужно отметить, с каким вниманием отнеслись к этому делу в магистрате: были взяты показания с купца Смышляева, произведен точный расчет процентов и неустойки, и в результате обнаружилось, что поверенный Смышляева Кашин в предъявленном на Стародумова иске на 8063 руб. 95 коп., не принимая во внимание ст. 1735 X тома Свода законов, насчитал больше процентов на 3908 руб., что в расчетах своих впоследствии подтвердил и сам Смышляев. Суд решил наказать «за таковое противозаконное требование» как доверителя, так и поверенного взысканию каждый по равной части всей означенной суммы 3908 руб. 60 коп. в пользу Пермского Приказа общественного призрения. Другой интересный факт, обнаруженный в этом же деле: за понесенные убытки (плохого качества сало) купец Смышляев просил взыскать 1182 руб. 40 коп., но в подкреплении своих слов ни расчета, ни доказательств не предоставил, «и напротив того, Смышляев или поверенный его Кашин после 1-го п. ст. 1619 т. 11 свода законов уставов торговых обязаны были бы своевременно предъявить о том словесному суду, но сего ими неучинено, и потому в сем иске отказать» [10, л. 53—106].

Магистраты были окончательно упразднены на основании указа от 15 апреля 1866 г. «Об упразднении Магистратов и Судебных Ратуш по городам», функции магистратов были разделены между окружным судом и городской думой [17].

Для государственных, дворцовых, экономических крестьян и однодворцев судом первой инстанции являлись нижние расправы. Они были учреждены в 1781 г. и состояли из расправного судьи, назначавшегося губернатором, и восьми заседателей из различных слов населения: дворян, чиновников, крестьян. Заседатели выбирались «теми селениями, кои составляют подсудное ведомство расправы» [16]. Нижняя расправа имела заседания не менее трех раз в год: первое заседание — от 8 января до страстной недели, второе — после Троицына дня до 27 июня, третье — от 2 октября до 18 декабря, но «в случае нужды или по особому предписанию губернатора заседание могло иметь место и прочие времена года» [18, с. 278]. Нижние расправы состояли в ведении Пермской верхней расправы. Число расправ зависело от количества населения, из расчета один суд на 10—30 тысяч человек. В Пермской губернии нижние расправы были созданы в Чердыни, Красноуфимске, Осе, Екатеринбурге, Алапаевске, Верхотурье.

Жалобы на решения Нижней расправы подавались в Верхнюю расправу, однако обязательным условием было внесение залога в Нижнюю расправу суммой 25 руб. Если цена иска была менее 25 руб., то решение Нижней расправы объявлялось окончательным. Нижние расправы были упразднены Указом Павла Первого 1796 г. «О штатах губерний» [15].

Таким образом, в основу подсудности в Пермской губернии, как и в целом в российской судебной дореформенной системе был положен сословный признак: состав суда и компетенция решаемых дел изменялись в зависимости от принадлежности сторон к определенному сословию. Юрисдикция всех низовых судебных органов дореформенного периода была смешанная. Следует отметить, что рассмотрение гражданских дел той или иной инстанцией зависело от цены иска.

Дореформенная судебная система в Пермской губернии, восходившая корнями к Учреждению о губерниях 1775 года, не удовлетворяла принципам рационального судоустройства. Главной причиной этого было то, что суды не были выделены в особое ведомство, а входили в состав административных органов, вследствие чего не пользовались ни самостоятельностью,  ни несменяемостью.

Список литературы:

1.        Гавлин М. Л. Из истории российского предпринимательства: династия Демидовых // История России. Серия аналитических обзоров и сборников, 1998. С. 1—110

2.        Государственный архив Пермского края. Ф. 5. Оп. 1. Д. 11.

3.        ГАПК. Ф. 5. Оп. 1. Д. 12.

4.        ГАПК. Ф. 5. Оп. 1. Д. 13.

5.        ГАПК. Ф. 5. Оп. 1. Д. 17.

6.        ГАПК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 119.

7.        ГАПК. Ф. 9. Оп. 1. Д. 11, 12, 13, 14.

8.        ГАПК. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3.

9.        ГАПК. Ф. 20. Оп. 1.

10.     ГАПК. Ф. 21. Оп. 1. Д. 267.

11.     ГАПК. Ф. 176. Оп. 1. Д. 69.

12.     Гессен И. В. Судебная реформа. — СПб.: Типо-литография Ф. Вайсберга и П. Гершунина, 1905.

13.     Пихоя Р. Г. Царь и народ царская власть в общественно-политических представлениях горнозаводского населения Урала XVIII в. // Социология власти, 2005. № 4. С. 96—113.

14.     ПСЗ-I. Т. XX. № 14392.

15.     ПСЗ-I. Т. XXIV. № 17702.

16.     ПСЗ-I. Т. XXV. № 18667.

17.     ПСЗ. Собр. 1. СПб., 1830. Т. 16. Ст. 43185.

18.     Троцин К. История судебных учреждений в России. С.-Петербург. Типография Э. Веймара, 1851.