К ВОПРОСУ О НАКАЗАНИИ КОРРУПЦИОННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ

TO QUESTION ABOUT PUNISHMENT OF CORRUPTION CRIME

Lybove Andreeva

сandidate of juridical sciences, senior researcher of the Novgorod branch Modern humanitarian Academy,

Russia, Veliky Novgorod

АННОТАЦИЯ

В статье рассматриваются актуальные проблемы уголовного наказания за коррупционные преступления. Автор дает оценку коррупционного преступления, особенностей наказания и признаки такого преступления. Противодействие коррупции представляет область правового регулирования, где следуя требованиям закона, автор предлагает внести изменения и дополнения в разделы уголовного законодательства, определяющие наказания за коррупционные преступления.

ABSTRACT

In the article the issues of the day of criminal punishment are examined for corruption crimes. An author gives the estimation of corruption crime, features of punishment and signs of such crime. Counteraction of corruption presents the area of the legal adjusting, where following the requirements of law, an author suggests to bring in change and addition in the divisions of criminal statute, qualificatory punishments for corruption crimes.

Ключевые слова: уголовный кодекс, преступление, наказание, признак коррупционности, юридическая техника.

Keywords: criminal code, crime, punishment, sign of corruption, legal technique.

В настоящее время возобновлена дискуссия об ужесточении наказания за коррупционные преступления [5], подготовлен проект федерального закона, которым предполагается сформулировать новый состав - «неимущественная» взятка, а также изменить меры уголовной ответственности по отдельным составам преступлений. Безусловно, общественное мнение и правосознание требуют определенных шагов в области совершенствования законодательства об уголовном наказании, Россия связана и международными обязательствами по борьбе с кор­рупцией, в частности рекомендациями Группы государств по борьбе с коррупцией (ГРЕКО). Вместе с тем, новации, предполагаемые к внесению в УК РФ, полагает автор, будут малоэффективны и усложнят и без того сложную судебную практику, по следующим основаниям:

1.  В УК РФ отсутствует понятие «коррупционное преступление», попытки включения в Общую часть УК РФ были неудачны. Проект закона № 292869-6 содержащий определение коррупционного преступ­ления, а именно статья 14¹ «Понятие коррупционного преступления» предлагал внести «особое определение» коррупционного преступления. Тем не менее, в соответствии со ст. 14 УК РФ преступлением признается виновное совершенное общественно опасное деяние, запрещенное УК РФ под угрозой наказания, то есть возникло альтернативное толкование, что позволяло пересмотреть не только ответственность, но усмотреть отсутствие состава преступного деяния, отсылая правоприменителя к Особенной части УК РФ. Таким образом, коррупционное преступление в проекте, определялось при помощи отсылочной нормы в Особенной части УК РФ [1]. Автор полагал, что в соответствии со статьей 14 УК РФ [6] любое лицо, совершившее преступление, должно быть под угрозой наказания, а признак коррупционности, возможно, закрепить в Общей части УК РФ. Определение коррупции должно носить законодательную юридическую конструкцию, которая не исключает правового определения квалифицирующего признака в Общей части, вместе с тем в ст. 14 УК РФ понятие преступления должно быть единственным [1].

2.  Имплементация норм международного права, в частности в борьбе с коррупцией, имеет свои особенности. Правовые акты и определения отдельных коррупционных деяний, в основном, носят криминологический характер. В российском законодательстве появилось определение коррупции с принятием Федерального закона № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» [7]. Безусловно, взятки, представляют собой коррупционные преступления, но признание их коррупционными деяниями требует указания в УК РФ. Из определений коррупции обоснованным представляется определение, отмеченное в материалах ООН: «злоупотребление властью с целью получения личной выгоды», которое является емкой трактовкой понятия «коррупция», отражает ее суть, то есть злоупотребление для выгоды и, возможно может послужить основой криминологического определения коррупционного проявления, а не коррупционного преступления [1]. Рекомендации Группы государств по борьбе с коррупцией (ГРЕКО) в связи с включением в Особенную часть УК РФ отдельной статьи о «нематериальной» взятке, будут выполнены, а Особенная часть будет содержать пять составов «взятки», ни один из которых в УК РФ не является коррупционным.

3.  В Особенной части УК РФ [6] указаны ст. 290 «Получение взятки», ст. 291 «Дача взятки», ст. 291.1 «Посредничество во взяточни­честве» и ст. 291.2 «Мелкое взяточничество». Не трудно представить, что дача и получение взятки представляют собой единый состав преступного деяния, а пособничество во взяточничестве – предмет регулирования Общей части УК РФ, остается состав преступления «мелкое взяточничество», которое следует внести отдельной частью в состав «Взятка», где по содержанию может быть включена «нематериальная взятка». Авторы законопроекта предлагают дополнить несколько статей Уголовного кодекса РФ (ст. 202 УК РФ — злоупотребление полномочиями, ст. 204 УК РФ – коммерческий подкуп, ст. ст.290 и 291 УК РФ – дача и получение взятки) понятиями «неиму­щественные преимущества», «услуги неимущественного характера», а также «неимущественные права и иные неправомерные преимущества» [5].

Таким образом, не будут устранены определенные трудности для квалификации действий коррупционеров, определения правовой природы, уголовной ответственности и наказания. Многие виды коррупционных проявлений относятся к категории должностных преступлений, главным стимулом которых является возможность получения экономической выгоды, связанной с использованием властных и публичных полномочий.

4.  Законодатель полагает, что дополнительное ужесточение наказания послужит гарантией, сокращения преступлений данной категории, а также предупредительное воздействие на общество. Вместе с тем, в законопроекте предлагается увеличить наказание за дачу и получение взятки до четырех лет лишения свободы (вместо двух и трех лет), а также установить для третейских судей наказание за злоупотребление полномочиями в виде лишения свободы сроком до трех лет [5]. Однако механизм исполнения наказания не указывает особенностей исполнения приговоров по коррупционным преступ­лениям, изменения не будут иметь желаемых последствий. Уголовная ответственность третейских судей требует отдельного исследования.

5.  В отсутствие нормативного регулирования перечня коррупци­онных преступлений, многие правоохранительные органы принимали меры по определения перечня коррупционных преступлений самостоя­тельно, принимая собственные приказы и распоряжения. В целом целесообразно включение широкого спектра составов уголовных преступлений в категорию коррупционных преступлений [2], предва­рительно исключив двойной учет по широкому кругу преступлений, указанных в УК РФ. Совершенствование УК РФ, федерального законодательства по борьбе с коррупционными правонарушениями, установление и четкое определение перечня коррупционных преступлений, позволит эффективно устанавливать законность и правопорядок на практике. Достоверность данных, поступающих из правоохранительных органов, позволит изменить УК РФ исходя из криминологической ситуации, основанной на статистической объективной информации. Автор полагает, что к коррупционным преступлениям необходимо отнести п. «а» ч. 2 ст. 141, ч. 2 ст. 142, ч. 1 ст. 183, 184, 204, 290, 291, ч. 1 ст. 309 УК РФ. 

6.  Среди множества вопросов, связанных с квалификацией взяточничества, немаловажное значение имеет разграничение единого умысла на совершение одного преступления, выражающегося в нескольких эпизодах, и умысла на совершение нескольких самостоя­тельных и завершенных эпизодов получения различных взяток [3]. Кроме того, правильная квалификация выделенных уголовно наказуемых деяний невозможна без осуществления их разграничения между собой и их отграничения от иных смежных составов преступлений.

Одной из наиболее актуальных проблем квалификации взяточни­чества, требующих теоретического осмысления, является проблема разграничения получения взятки и мошенничества.

В одном аспекте различие состоит в том, что, даже когда должностным лицом совершаются действия, состоящие в способство­вании совершению законных действий другим должностным лицом, имеет место не реализация служебных полномочий, а использование служебного положения. В другом же аспекте использование служебного положения противопоставляется совершению действий, входящих в служебные полномочия, когда служебное положение используется: для совершения незаконных действий по службе лично должностным лицом, а также для способствования совершению незаконных действий другим должностным лицом.

Среди множества вопросов, связанных с квалификацией взяточничества, немаловажное значение имеет разграничение единого умысла на совершение одного преступления, выражающегося в нескольких эпизодах, и умысла на совершение нескольких самостоя­тельных и завершенных, либо не завершенных, эпизодов получения различных взяток.

Совокупность преступлений образуют случаи одновременного получения должностным лицом взяток от нескольких лиц, если в отношении каждого из взяткодателей совершается (должно быть совершено) отдельное действие. При этом отдельные действия в отношении каждого из взяткодателей могут быть одинаковыми по своему фактическому содержанию (например, назначение наказания, не связанного с лишением свободы, каждому из взяткодателей). От совокупности преступлений необходимо отличать единое продол­жаемое преступление, когда взятка передается в несколько приемов за выполнение или невыполнение действий, обеспечивающих наступление желаемого для взяткодателя результата. Единым продолжаемым преступлением следует считать также систематическое получение материальных ценностей или выгод от одних и тех же взяткодателей за общее покровительство или попустительство им по службе [7]. Подобное утверждение, по мнению автора, несколько противоречиво. Основной его аргумент состоит в количественном показателе (числе лиц, дающих взятку), то есть в объективном критерии. Однако не всегда это обстоятельство может являться основой разграничения совокупности и единого преступления. Например, несколько лиц, имея общий интерес, передают взятку одному и тому же лицу, умысел которого направлен на получение всей суммы от всех лиц на решение одного и того же вопроса. Не может квалифицироваться как единое продолжаемое преступление одновременное получение, в том числе через посредника, взятки от нескольких лиц, если в интересах каждого из них должностным лицом совершается отдельное действие (бездей­ствие). Содеянное, при таких обстоятельствах, образует совокупность преступлений.

А.Б. Выборный, депутат Государственный Думы РФ, отмечает, что в настоящее время коррупция приобретает совершенно другие формы. Например, очень просто «отмазать» ребенка от армии или получить водительские права или разрешение на оружие, написать диссертацию. Такие действия наносят вред точно так же, как и правонарушения, где предметом взятки является денежная сумма или услуга, которую можно оценить» [6]. Под такие определения, по утверждению законодателя, могут подпадать случаи, когда высоко­поставленный чиновник, используя служебные возможности, помогает бизнесу своих родственников, работающих «в коммерческой организации с высокой зарплатой без должной квалификации» [6].

Таким образом, выделены наиболее сложные вопросы квалифи­кации взяточничества, вызывающие трудности и ошибки в право­применительной деятельности, а также дискуссии в теории уголовного права, к их числу можно отнести следующие вопросы: разграничение получения взятки и мошенничества; проблемы квалификации совокупности эпизодов взяточничества; разграничение физического посредничества во взяточничестве от дачи взятки. При этом имеются и другие проблемные моменты, требующие глубоко научного осмыс­ления в рамках отдельного исследования, например, соотношение должностного и коррупционного преступления, а также коррупционные риски в системе органов государственной власти и местного самоуп­равления [4].

Проблемы применения норм уголовного законодательства об ответственности за взяточничество в основном сводятся к трем положениям:

Во-первых, это правильное, единообразное толкование признаков соответствующих составов преступлений с учетом их взаимосвязи с иными законами, подзаконными нормативными правовыми актами и с учетом разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

Во-вторых, это трудности в сопоставлении фактических признаков совершенного деяния с указанными признаками составов взяточничества.

В-третьих, это сложности, связанные с разграничением таких преступлений между собой, а также с проведением отграничения от иных, смежных с ними составов преступлений [3].

7.  Существование мер противодействия коррупции и взяточ­ничеству можно наблюдать на любых этапах развития российского государства. Специфика взаимосвязи взяточничества с коррупцией выражалась в том, что коррупционные отношения включали в себя частичное использование взяток на поддержание системы мер самозащиты чиновничества, обеспечивающих безопасность их преступной деятельности. Эта ситуация складывается с коррупционными преступлениями в настоящее время.

Рассматривая различные механизмы и приемы юридической техники, определение признаков коррупционного преступления, подходы к определению составов коррупционных правонарушений и формы наказания за коррупционные деяния, следует с опреде­ленностью отметить, что в процессе противодействия коррупции центральное место должно быть отведено уголовному кодексу. Процесс имплементации норм международного права в российское законодательство и заимствований зарубежного опыта противодействия коррупции, должен проходить с учетом использования приемов юридической техники и особенностями кодификации законодательства в России.

8.  Добиться минимизации определения проявлений коррупции в современном обществе, можно только посредством назначения законного и обоснованного наказания, применяя меры наказания достаточные и необходимые для данных видов коррупционных деяний. В России должны быть введены меры по конфискации доходов от коррупции за все виды коррупционных деяний, поскольку в действующем Уголовном кодексе РФ конфискация имущества предусмотрена только за совершение преступлений, предусмотренных статьей 290 УК РФ. Институты конфискации доходов от коррупции и конфискации имущества коррупционера должны стать основными средствами противодействия коррупции. Введение конфискации как вида уголовно-правового наказания будет отвечать международно-правовым обязательствам России. Например, автор полагает, что применение штрафа весьма спорно и частично не носит признаков кары, так как ассоциируется как мера административной ответственности.

Статью 63 УК РФ «Обстоятельства, отягчающие наказание» следует дополнить частью следующего содержания: «р) совершение коррупци­онного преступления» и соответственно дополнить Общую часть УК РФ статьей 70.1 «Назначение наказания за коррупционное преступление» положением следующего содержания: назначение наказания по коррупционному преступлению применяется отдельно, не применяется метод частичного сложения. Назначение наказания по коррупционным преступлениям по совокупности приговоров (ст.ст. 70,71 УК РФ) не применяется». 

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод о необхо­димости пересмотра отдельных положений действующего уголовного законодательства в части уголовно-правового регулирования ответ­ственности за коррупционные деяния, дальнейшего реформирования и совершенствования уголовного законодательства в отношении меры наказания за коррупционные преступления.

Таким образом, наказание за коррупционное преступление в уголовном законодательстве следует рассматривать в нескольких аспектах: наличие признака коррупционного преступления, упоминание в составе преступления о коррупционности, условия применения наказания за коррупционные преступления и возмещения ущерба, понесенного государством, юридическими и физическими лицами в результате коррупционного преступления.

Список литературы:

1. Андреева Л.А. Понятие коррупционного преступления (сравнительный анализ) // Вопросы современной юриспруденции: сб. ст. по матер. XXVII междунар. науч.-практ. конф. – Новосибирск: СибАК, 2013.
2. Андреева Л.А. К вопросу о перечне коррупционных преступлений // Вопросы современной юриспруденции: сб. ст. по матер. XXVII междунар. науч.-практ. конф. – Новосибирск: СибАК, 2013.
3. Андреева Л.А. Проблемы квалификации взяточничества (коррупционный аспект) // Вопросы современной юриспруденции: сб. ст. по матер. XXXIV междунар. науч.-практ. конф. № 2(34). – Новосибирск: СибАК, 2014.
4. Андреева Л.А. Должностные преступления и коррупция // Вопросы современной юриспруденции: сб. ст. по матер. XXXIV междунар. науч.-практ. конф. № 2(34). – Новосибирск: СибАК, 2014.
5. Грядет «неимущественная» взятка// [Электронный ресурс] – Режим доступа. – URL: http://korrossia.ru/russia/mow/13052-gryadet-neimuschestvennaya-vzyatka.html (Дата обращения 24.06.2017).
6. Уголовный Кодекс Российской Федерации // [Электронный ресурс] – Режим доступа. – URL: http: www.consultant.ru (Дата обращения 24.06.2017).
7. Федеральный закон РФ от 25.12.2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» // [Электронный ресурс] – Режим доступа: URL: http: www.consultant.ru (Дата обращения 24.06.2017).