РЕЙДЕРСТВО: СОСТАВ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Андреева Любовь Александровна

канд. юрид. наук., доцент кафедры экономико-управленческих и правовых дисциплин Новгородского филиала РГГУ, г. Великий Новгород

E-mail: andreeva56@mail.ru

На современном этапе развития экономики одним из основных элементов механизма правового регулирования рыночных отношений по-прежнему остается законодательство о несостоятельности (банкротстве). Правовой институт несостоятельности (банкротства) — это институт комплексный, включающий в себя нормы гражданского, трудового, административного и уголовного права, а так же гражданского и арбитражного процесса. Специфика этого института определяется тем, что его функционирование возможно только в рамках рыночной экономики, причем достигшей определенного уровня развития. При переходе к рыночным отношениям происходит изменение структуры преступности, переоценка общественной опасности тех или иных явлений. Одним из таких явлений стало рейдерство. Рейдерство и банкротство существуют в рамках рыночных отношений, взаимодействуют и оказывают определенное влияние на развитие экономики и ее безопасности.

Институт банкротства обусловлен несколькими причинами: во-первых, необходимо оградить экономический оборот и его участников от последствий неэффективной работы тех из них, кто проявил неспособность надлежащим образом исполнять принятые на себя обязательства, если эта неспособность приобретает стойкий характер. Возникает необходимость устранения из оборота такого участника, сохранив его как производителя товаров, работ или услуг и самое главное — работодателя. При этом в обоих случаях, поскольку юридические лица отвечают по обязательствам всем своим имуществом, следует предотвратить обращение всего или большей части этого имущества на удовлетворение требований кредиторов. В тоже время нужно защитить интересы самого несостоятельного должника, и решить вопрос о сохранении или ликвидации, подчинившись установленным законом процедурам. Следует отметить, что целеполагание является важной структурной характеристикой института банкротства, поскольку в той или иной мере определяет все другие его категории и прежде всего систему применяемых к должнику правовых средств различного характера (экономического, организационного, информационного и т. д.).

«Прикладное значение цели как юридического понятия заключается в том, что она, по сути, объединяет основные элементы механизма правового регулирования в единую юридическую конструкцию — правовой режим» [13, с. 473]. Цели и задачи несостоятельности представляют собой предмет исследования многих ученых, вместе с тем существующие в доктрине подходы к определению данных понятий носят различный характер. Определенное значение придается вопросам толкования соответствующих норм законодательства, касающихся цели института несостоятельности (банкротства). При этом чаще всего акцент делается не на целях всего института, а на выполняемых отдельными процедурами банкротства функциях. По мнению М. В. Телюкиной, «в качестве первой цели, точнее, направленности конкурсного права следует назвать восстановительную цель. Прежде всего, конкурсное право должно предусматривать систему мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности должника путем предоставления ему особого льготного режима, направленного на реабилитацию его бизнеса. Вторая цель конкурсного права — ликвидация неплатежеспособных юридических лиц» [8, с. 68—69].

Действующее законодательство о банкротстве исходит из необходимости определения целей отдельных процедур несостоятельности. В частности, цели процедуры наблюдения прямо предусмотрены ст. 2 Закона о банкротстве 2002 г.: обеспечение сохранности имущества должника; проведение анализа финансового состояния должника; проведение первого собрания кредиторов; составление реестра требований кредиторов. Если в результате процедуры наблюдения будет получена информация о возможности восстановления платежеспособности должника, арбитражный суд вводит процедуру финансового оздоровления или внешнего управления [11]. Цель этих процедур едина — это восстановление платежеспособности должника. Иные цели определяются в ходе конкурсного производства: законодатель исходит из необходимости соразмерного удовлетворения требований кредиторов. Во время проведения любой из процедур участники могут заключить мировое соглашение, которое по действующему законодательству признается самостоятельной процедурой несостоятельности (банкротства). Заключение мирового соглашения влечет прекращение судебного процесса признания должника банкротом, поэтому целью этого соглашения является прекращение вмешательства государства в отношения между кредиторами и должником [11]. Таким образом, рейдерский захват бизнеса имеет целью не восстановление бизнеса, а как раз распродажу активов предприятия, которая не позволит в какой-либо форме восстановить производство.

Очевидно, что удовлетворение требований кредиторов несостоятельного должника может осуществляться как за счет распродажи его имущества, так и за счет восстановления его платежеспособности в результате проведения восстановительных процедур. Безусловно, восстановление платежеспособности должника является одной из составляющих цели конкурсного права. Однако считать это основной целью института несостоятельности (банкротства) невозможно хотя бы потому, что восстановление платежеспособности — это скорее не цель, а средство урегулирования спорной ситуации между должником и кредиторами. В случае же ликвидации должник полностью прекращает свое существование как субъект права, т. е. предпринимать попытку его возрождения некому. Однако, поскольку применение положений о несостоятельности (банкротстве) физических лиц в российской правовой системе имеет свои особенности, объективных возможностей для достижения цели восстановления бизнеса практически не существует. Рассматривая понятие несостоятельности (банкротства) в российском законода­тельстве, следует признать, что, оно, с одной стороны, дано достаточно традиционно, а с другой — обладает определенной спецификой.

В российском законодательстве термины «несостоятельность» и «банкротство» употребляются как синонимы. Это положение отражает российскую специфику и не полностью отвечает мировой практике, поскольку в законодательстве ряда других стран термин «банкротство» имеет более узкое значение, подразумевающее совершение должником уголовно наказуемого деяния, наносящего ущерб кредиторам. Термин же «несостоятельность» имеет более широкое значение и обозначает удостоверенную решением соответствующего судебного органа неспособность лица погасить свои долговые обязательства. Из разницы в терминологии проистекает и разница в разграничении применимых механизмов защиты прав кредиторов. Например, российское дореволюционное законодательство под банкротством понимало «неосторожное или умышленное причинение несостоятельным должником ущерба кредиторам посредством уменьшения или сокрытия имущества. Банкротство, таким образом, является уголовной стороной того гражданского отношения, которое называется несостоятельностью. Оно не представляется необходимым и постоянным спутником последней, но только случайным усложнением» [9, с. 27]. «Банкротство слагается из двух элементов, из которых один (несостоятельность) — понятие гражданского права, другой (банкротское деяние) — понятие уголовно-правовое. Эта сложность состава банкротства чрезвычайно затемняет его юридическую природу» [8, с. 68]. М. И. Кулагин указывал: «Институт несостоятельности нередко в экономической и юридической литературе смешивают с банкротством. В строгом юридическом значении банкротство есть лишь одно из возможных последствий, проявлений несостоятельности. Банкротство рассматривается как уголовно наказуемое деяние, в то время как несостоятельность считается институтом частного права» [5, с. 172]. Более того, понятие «несостоятельность» и «банкротство» являются неоднозначными в действующем законодательстве не только  терминологически, но и изменяется суть правового регулирования последствий несостоятель­ности различного рода. Таким образом, банкротство представляет собой противоправные действия самого объекта рейдерской атаки, а механизм противоправного захвата или установления контроля над бизнесом остается вне рамок правового регулирования.

Таким образом, анализ российского законодательства о банкротстве позволяет выделить следующие признаки несостоятельности субъекта предпринимательской деятельности: наличие денежного обязательства должника долгового характера; неспособность физического или юридического лица удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей в течение трех месяцев с момента наступления даты их исполнения; наличие задолженности юридического лица; официальное признание несостоятельности арбитражным судом.

Главой 22 УК РФ [10] определены виды уголовно наказуемых деяний, совершаемых в сфере экономической деятельности. В данной главе содержатся виды преступлений, совершаемых лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность и другую деятельность экономической направленности, с «рейдерством» связаны 35 статей УК РФ. Особенности внешней среды обусловили специфику рейдерства на стадии его зарождения. Вступивший в силу в 1998 году Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» [11], а также сильно распыленная структура собственности российских компаний обеспечили стремительное распространение рейдерства в форме враждебных поглощений и путем инициирования дел о банкротстве. Закон о несостоятельности предоставил широкие возможности для быстрого получения под свой контроль активов других субъектов экономической деятельности без крупных финансовых вложений. Допустимые с точки зрения законодательства банкротство и недружественное поглощение отодвинули на второй план все альтернативные формы рейдерских проектов [7, с. 154; 4, с. 17]. Как отмечает А. Ю. Киреев, стадия «расцвета» рейдерства может быть определена 2002 годом, с вступлением в силу новой редакции Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» [4, с. 14]. Существенные изменения законодательных норм обусловили значительное снижение количества рейдерских акций, предполагающих инициацию производства по делу о несостоятельности. Повысилась ликвидность корпоративных активов и рейдеры стали искать альтернативные способы реализации проектов. По-прежнему невысокая степень концентрации акционерного капитала компаний стала основной причиной выдвижения на первый план враждебных поглощений. Произошло значительное расширение числа участников рейдерских проектов. Рост концентрации акционерного капитала снизил привлекательность враждебного поглощения как формы рейдерской акции. Существенное усиление позиций рейдеров вследствие накопленного опыта, значительных финансовых средств и связей в государственных и коммерческих структурах позволили перейти к более сложным схемам получения контроля над активами. Участились рейдерские акции в комбинированных формах: попытка враждебного поглощения плюс мошенничество; попытка враждебного поглощения плюс принуждение к сделке и т. п. Появление комбинированных форм рейдерских атак сделало возможным контроля активов компаний с высокой концентрацией акционерного капитала и с государственным участием [6, с. 27]

С рейдерским захватом связаны преступления, представляющие особую группу, связанные с банкротством ст.ст. 195—197 УК РФ (неправомерные действия при банкротстве; преднамеренное банкротство, фиктивное банкротство). Статья 195 УК РФ «Неправомерные действия при банкротстве» квалифицирует только незаконные действия должника, в ситуации рейдерского захвата, объекта рейдерства, в том числе сокрытие имущества, имущественных прав или имущественных обязанностей, сведений об имуществе, о его размере, местонахождении либо иной информации об имуществе, имущественных правах или имущественных обязанностях, передача имущества во владение иным лицам, отчуждение или уничтожение имущества, а равно сокрытие, уничтожение, фальсификация бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность юридического лица или индивидуального предпринимателя, если эти действия совершены при наличии признаков банкротства и причинили крупный ущерб, неправомерное удовлетворение имущественных требований отдельных кредиторов за счет имущества должника — юридического лица руководителем юридического лица или его учредителем (участником) либо индивидуальным предпринимателем заведомо в ущерб другим кредиторам, если это действие совершено при наличии признаков банкротства и причинило крупный ущерб, незаконное воспрепятствование деятельности арбитражного управляющего либо временной администрации кредитной организации, в том числе уклонение или отказ от передачи арбитражному управляющему либо временной администрации кредитной организации документов, необходимых для исполнения возложенных на них обязанностей, или имущества, принадлежащего юридическому лицу либо кредитной организации, в случаях, когда функции руководителя юридического лица либо кредитной организации возложены соответственно на арбитражного управляющего или руководителя временной администрации кредитной организации, если эти действия (бездействие) причинили крупный ущерб [10]. Применение данного состава при квалификации рейдерской атаки ограничено, так как круг участников резко ограничивается недружественным менеджментом и части собственников бизнеса. Статья 196 УК РФ «Преднамеренное банкротство» квалифицирует совершение руководителем или учредителем (участником) юридического лица либо индивидуальным предпринимателем действий (бездействия), заведомо влекущих неспособность юридического лица или индивидуального предпринимателя в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если эти действия (бездействие) причинили крупный ущерб и статья 197 УК РФ «Фиктивное банкротство», то есть заведомо ложное публичное объявление руководителем или учредителем (участником) юридического лица о несостоятельности данного юридического лица, а равно индивидуальным предпринимателем о своей несостоятельности, если это деяние причинило крупный ущерб [10], также не раскрывают преступного умысла рейдеров.

Исследовав состояние законодательства, автор полагает возможным выделить «рейдерство» отдельным составом уголовно наказуемого деяния, создав отдельную статью УК РФ «Рейдерство», определив, как противоправный захват бизнеса либо посягательство на предпринимательскую деятельность, а которой одним из квалифицирующих признаков определяется «банкротство». Поэтому важно выяснить, что же собой представляет общественное отношение и отдельный объект — один из элементов состава преступления - рейдерства. Это значит, что для привлечения лица к ответственности по конкретной ее статье УК РФ необходимо установить, на какой объект было направлено преступление, какому объекту желало причинить вред своими действиями конкретное лицо и, в частности, какому именно объекту этот вред был причинен либо создавались угроза причинения такого вреда. В связи с этим необходимо установить на что было направлено действие — установление состояния банкротства либо банкротство как механизм рейдерской атаки на бизнес. Вместе с тем, главой 22 УК РФ определены виды уголовно наказуемых деяний, совершаемых в сфере экономической деятельности, не относятся к преступной деятельности рейдеров. Статья УК РФ позволит отграничить это противоправное деяние от других уголовно наказуемых действий в области экономики. Полагаю, что ошибочно утверждение, что понятие «рейдерство» не имеет самостоятельного состава преступления, а может быть рассмотрено в совокупности с различными состава УК РФ. Поэтому квалификация рейдерского захвата, отграничение захвата предприятия от рейдерской атаки или недружественного поглощения, являются основными элементами в системе предупреждения захват бизнеса.

Мнения экспертов относительно характера рейдерского захвата диаметрально противоположны. Одни из специалистов считают, что захват чужой собственности основывается на криминале и использовании пробелов в законодательстве, представляет угрозу экономике страны и государственности, а, практически за любым рейдером стоит административный ресурс. Другие авторы считают, что рейдерство является ординарным гражданско-правовым процессом, недружественному поглощению подвергаются предприятия, которые управляются, а соответственно, и работают неэффективно. Рейдер выступает в роли «санитара леса», а само рейдерство является проблемой руководителей предприятий либо неэффективного хозяйствующего субъекта. Противоречия в дефинициях «рейдерства» диктуют необходимость уточнения определения данного понятия с целью четкой фиксации его объема и содержания. В законодательстве пока еще имеются существенные пробелы, а современные рейдеры действуют с учетом положений Уголовного Кодекса РФ и практики. Таким образом, «рейдерство» и «криминальный захват» предприятий не являются юридическими определениями, и в Уголовном кодексе РФ нет статей, которые охватывали бы эти понятия в целом. Соответственно пока нет и единой статистики дел, ведущихся по этой категории, а выводы сделаны, исходя из эмпирического массива уголовных дел, имеющих характеристику рейдерского захвата, либо из опыта защиты бизнеса по отдельным рейдерским атакам, в том числе с применением механизма банкротства. Наличие общественной опасности рейдерства представляет собой качественный признак преступления. Данный признак выражает материальную сущность и объясняет, почему деяние признается преступлением. Противоправность свидетельствует о том, что группа лиц, осуществляющих захват, нарушила запрет, содержащийся в уголовно-правовой норме.

Необходимо определить и отграничить термины «рейдерство», «рейдерское завладение», «рейдерский захват». Совершенствование Уголовного Кодекса РФ, федерального законодательства по борьбе с коррупционными и рейдерскими преступлениями, установление и четкое определение перечня коррупционных преступлений и отдельной статьи УК РФ «Рейдерство» будет способствовать более успешному противодействию преступности и иным общественно опасным деяниям в России [1, с. 25].

Имеются другие признаки рейдерского завладения либо захвата бизнеса. Для правильной квалификации действий лиц, которые совершили рейдерских захват бизнеса или рейдерское нападение на бизнес, необходимо провести отграничение рассматриваемого прес­тупления от составов экономических преступлений главы 22 УК РФ.

Как видно из проектируемых статей УК РФ рейдерского захвата и рейдерского завладения имеются схожие преступные действия в виде нападения с применением насилия либо с угрозой его применения. Общим являются и способы совершения преступных действий — применение насилия либо угрозы его применения. Общим является цель совершения нападения — завладение производственным комплексом, предприятием, бизнесом. Угроза банкротства может рассматриваться как способ воздействия на собственника в ходе рейдерского захвата бизнеса.

Субъективная сторона этих преступлений характеризуется виной в форме прямого умысла, при котором лица осознают общественно опасный характер своих действий, желают их совершения, преднамеренно совершают противоправные действия по отношению к объектам посягательства. Однако принципиальное отличие заключается в мотиве, на которые идут преступники, совершая данные преступления: рейдер направляет свои действия на противоправный захват бизнеса, банкрот уходит от ответственности перед кредитором путем объявления о своей несостоятельности. Разграничение двух составов рейдерства производится по характеристике основного объекта преступления. При рейдерском захвате — это безопасность экономических отношений в широком смысле, при завладении бизнесом — экономическая безопасность отдельного производ­ственного комплекса, в том числе с признаками преднамеренного банкротства.

Есть множество способов захвата предприятия рейдерами, они зависят от разных условий (организационно–правовой формы, наличия задолженности по кредитам, степень близости захватчика к административному ресурсу и многое другое). В России, чаще всего, целью захвата является простой вывод активов, моментальная их продажа и дальнейшая перепродажа, признание сделок с государственными и муниципальными органами недействительными, передача ранее арендованного имущества государственной и муниципальной собственности, в руки конкурентов либо государственным и муниципальным предприятиям, а затем обрекая предприятие на процедуру банкротства.

Возможным решением проблемы по борьбе с рейдерством было бы принятие федерального межотраслевого закона по борьбе с рейдерством. Он должен в большей степени касаться тех сфер законодательства, где борьба с рейдерством до настоящего времени не принимала активного характера, а также выработке основного понятийного аппарата, определяющего данное преступление, согласованного с новой редакцией Гражданского Кодекса РФ. Составы о несостоятельности (банкротстве) должны быть представлены отдельными статьями в данном законе.

Общим основанием криминализации рейдерства является степень его общественной опасности, связанная с отрицательными последствиями развития рыночных отношений; с последствиями участия капиталов, имеющих криминальную природу и их отмыванием, в экономических отношениях; с отрицательными последствиями участия коррумпированных чиновников и сотрудников правоохранительных органов в захвате бизнеса. Противоправность свидетельствует о том, что группа лиц, осуществляющих захват, нарушила запрет, содержащийся в уголовно-правовой норме. Таким образом, рейдерство носит ярко выраженные коррупционные признаки: рейдеры и должностные лица действуют согласованно, при этом, чиновники используют свои должностные возможности, а нередко, руководят процессом захвата бизнеса; должностные лица, уполномоченные либо не уполномоченные на издание нормативных и иных правовых актов, издают правовые акты, способствующие либо облегчающие процесс рейдерского захвата; должностные лица издают заведомо незаконные правовые акты, направленные против предпринимательской деятельности, либо участвуют в процедурах создания особых условий конкуренции и банкротства; проявляется влияние чиновников на решения «дружественных судов». В российском законодательстве термины «несостоятельность» и «банкротство» употребляются как синонимы. Это положение отражает российскую специфику и не полностью отвечает мировой практике, поскольку в законодательстве ряда других стран термин «банкротство» имеет более узкое значение, подразумевающее совершение должником уголовно наказуемого деяния, наносящего ущерб кредиторам. Таким образом, при квалификации признаков банкротства в рейдерском захвате бизнеса необходимо учитывать признаки банкротства в действиях, а не наоборот, а также не по совокупности составов УК РФ.

Необходимо учитывать, что Закон о банкротстве 2002 г. [11] связывает несостоятельность с невозможностью удовлетворить требования кредиторов в полном объеме. Такой признак банкротства, как неисполнение обязательства в полном объеме, значительно снижает возможность инициировать процедуры банкротства. Как отмечается, если должник уже в малой доле исполнил обязательства (даже с учетом порядка исполнения, предусмотренного ст. 319 ГК РФ [2]), то возбуждение процедур банкротства — при наличии всех иных условий возбуждения дела — невозможно. Таким образом, этот признак может отграничить процедуру банкротства от рейдерской атаки на бизнес.

Другим механизмом может быть признана процедура заключения мирового соглашения. В связи с этим автор полагает, что решение о заключении мирового соглашения от имени конкурсных кредиторов должно принимать собрание кредиторов большинством голосов от общего числа выявленных к моменту проведения собрания кредиторов независимо от их присутствия на собрании, т.е. каждый кредитор при голосовании должен иметь один голос, что в определенной степени, будет препятствием рейдерского захвата при поддержке части собственников бизнеса.

При упрошенной процедуре банкротства нередко допускаются нарушения прав кредиторов, необходимо устранить коллизии между нормами федеральных законов, что также будет способствовать противодействию рейдерам в сфере малого бизнеса. Необходимо внести изменения в ГК РФ, допускающие ликвидацию юридического лица, прекратившего свою деятельность, по решению регистрирую­щего органа без обращения в суд по основаниям и в порядке, которые предусмотрены Законом о регистрации. Таким образом, будет устранена коллизия, при которой юридическое лицо может прекратить деятельность без осуществления реорганизации или ликвидации.

Представляется, что в Закон о регистрации [12] необходимо внести положение, согласно которому кредиторы и иные лица, чьи права и законные интересы были нарушены в результате ликвидации юридического лица, могут взыскать убытки с лица, исполнявшего обязанности единоличного исполнительного органа ликвидированного юридического лица. Именно поэтому при неисполнении им обязанности по уведомлению кредиторов о проводимой регистрирую­щим органом ликвидации и уведомлению регистрирующего органа о наличии кредиторов с такого лица могут быть взысканы убытки, причиненные кредиторам ликвидацией юридического лица.

Угроза рейдерского захвата, потери собственности в условиях коррупции, угроза жизни и здоровья собственникам и их родственникам, представителям менеджмента, несоизмеримые вложения по обеспечению безопасности, приводят к нерентабельности предпринимательской деятельности и риску его потери. Таким образом, уголовно-правовая политика в борьбе с рейдерством, на первом этапе, заключается в определении квалифицирующих признаков «способствующих рейдерскому захвату», в том числе признаков действий по преднамеренному банкротству, способствую­щему рейдерскому захвату, внесения изменений в действующий УК РФ, возможно с параллельной разработкой федерального закона «О рейдерстве», а на втором этапе,  принятие антирейдерских норм, включив две отдельные статьи в главу 22 УК РФ [10], отдельные признаки «несостоятельности» и «банкротства» в состав преступлений о рейдерском захвате и рейдерском завладении бизнесом.

Список литературы:

1.Андреева Л. А. Рейдерство (уголовно-правовой аспект) [Текст] / Л. А. Андреева // Актуальні проблеми кримінального права, процесу та криміналістики : Сб.матеріали II-ї міжнародної науково-практичної конференції : в 2-х томах. Том 1. Кримінальне, кримінально-виконавче право та кримінологія / под ред. Ю. О.Гурджі, А. М.Притула. — Одеса: Міжнародний гуманітарний університет, 2010. — С. 24—27.

2.Гражданский Кодекс Российской Федерации по состоянию на 01.12.2011 — [Электронный ресурс] Режим доступа — КонсультантПлюс — 2011.

3.Керимов Д. А. Философские проблемы права. — М., Юридическая литература. 1972. — С. 381.

4.Киреев А. Ю. Рейдерство в Российской экономике: сущность, тенденции и возможности противодействия. Автореф. дис. канд. экон. наук: 08.00.05 / А. Ю. Киреев. — М., 2008. — 22 с.

5.Кулагин М. И. Избранные труды. — М., Статут. 1997. — С. 172.

6.Никонова Е. Г. Рейдерство. Гражданско-правовые и уголовно-правовые аспекты / Н. Г. Никонова, К. Э. Добрынин, К. В. Крутильников. — М.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2009. — 290 с.

7.Сычев П. Г. Отобрать и присвоить не проблема. Пробелы в законодательстве развязали рейдерам руки / П. Г. Сычев // Закон. —2007. —Август. —С. 153—158.

8.Телюкина М. В. Основы конкурсного права. М.: Волтерс Клувер, 2004. — С. 68—69.

9.Трайнин А. Несостоятельность и банкротство. — М., Статут. 2001. — С. 27.

10.Уголовный Кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. № 63-ФЗ в изм. 07.03.2011 г. № 26-ФЗ // СЗ РФ. —1996. —№ 25. —Ст. 2954

11.Федеральный закон РФ от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (в ред. от 18.07.2006 г.) // Собрание законодательства РФ. — 2002. — № 43. — Ст. 4190

12.Федеральный закон «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» от 08.08.2001 N 129-ФЗ (в редакции Федерального закона от 02.07.2005 N 83-ФЗ) — [Электронный ресурс] Режим доступа - КонсультантПлюс — 2011

13.Шершеневич Г. Ф. Конкурсное право. / Шершеневич Г. Ф. — 2-е изд. — Казань, Тип.Имп.ун-та, 1898. — С. 473.