ПОНЯТИЕ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ: ТЕОРИЯ И РЕАЛЬНОСТЬ

Андреева Любовь Александровна

канд. юрид. наук, доцент Российского государственного гуманитарного университета, Филиал в г. Великий Новгород, Россия

Виснап Нина Егоровна

канд. филос. наук, доцент Российского государственного гуманитарного университета, Филиал в г. Великий Новгород, Россия

Трухина Ирина Николаевна

канд. филос. наук, доцент Санкт-Петербурского государственного университета, ГПС МЧС России, г. Санкт-Петербург, Россия

E-mail: andreeva56@mail.ru

Первоначально термины «гражданское общество» и «государство» не только противопоставляются друг другу, но использувались в качестве взаимозаменяемых понятий. В «Политике» Аристотеля «гражданское общество» рассматривается как объединение граждан, т. е. как общество, организованное в виде государства, как «политическое общение граждан» [6].

Термин «гражданское общество» закрепляется в XVII в. в результате появившейся концепции государства как общественного договора, среди основоположников которой следует выделить Т. Гоббса, Дж. Локка, Ж.-Ж. Руссо. Базовой предпосылкой обоснования этой концепции для Т. Гоббса послужило положение о том, что все люди обладают от природы «естественными правами», полученными ими от рождения. Последние и составляют, по Гоббсу, сущность человеческой свободы. При этом в период нахождения человечества в «естественном состоянии» стремление одного человека реализовать свою свободу наталкивается на притязания другого, что приводит к «войне всех против всех». Наряду с существованием «естественных прав», Гоббс констатирует существование и «естественных» законов, основным из которых является закон сохранения человеческой жизни, порождающей стремление людей к миру [6].

Различие между правом и законом Гоббс считает в том, что право определяет свободу делать или не делать что-либо, а закон обязывает человека к той или иной альтернативе. Осознание «естественного» закона потребовало прекращения войны «всех против всех» в целях самосохранения человеческого рода и привело людей к договору о создании государства. В результате вместо «естественного права» возникло «гражданское общество», в котором все его участники передали принадлежавшие им по праву рождения естественные права верховной власти. Исполнение требований «естественных законов» возлагалось на верховную власть в гражданском обществе. Множество людей, объединённых таким образом в одном лице назывались государством, для обозначения которого Гоббс предлагает такие названия, как Левиафан, «искусственный организм», «искусственный человек» [6].

С XVIII в. единая концепция общества-государства начинает подвергаться сомнению. В работах Т. Спенса, Т. Ходжскина, в программном документе Великой французской революции ― Декларации прав человека и гражданина 1789 г. складывается тенденция «гражданское общество против государства». Наиболее радикально эту позицию формулирует один из ведущих идеологов американской буржуазной революции Т. Пейн в памфлете «Права человека», где он характеризует государство как необходимое зло. Власть государства должна быть ограничена в пользу гражданского общества, поскольку каждому человеку внутренне присуща приверженность обществу. Чем совершеннее гражданское общество, тем с большей самостоятельностью оно регулирует собственную жизнь и тем меньше нуждается в государстве. Государства можно считать законными лишь в том случае, если они образованы в результате ясно спрошенного согласия всех, и сформированы конституционно. Такие правительства имеют только обязанности перед своими гражданами. Они не вправе изменять или расширять свои конституции. Иначе наступает деспотизм или агрессивное правление. Т. Пейн полагал, что сокращение власти государства до минимума делает возможным формирование международной конфедерации национально независимых и мирно взаимодействующих гражданских обществ [6].

Отметим, что вплоть до XIX в. понятия «государство» и «гражданское общество» толковались и использовались в неразрывном единстве. В XIX в. складывается тенденция «государство против гражданского общества». В работах И. Бентама, Ж. Сисманди, П. Пфицера и др. слишком большая свобода гражданского общества рассматривается как фактор активизации конфликтов и даётся обоснование необходимости более жёсткого государственного контроля и регулирования. Наиболее завершённую форму эта тенденция принимает у Г. Гегеля.

Г. Гегель был первым философом, который попытался разъединить их с точки зрения реализации так называемой высшей, абсолютной идеи государства, проявляющейся в процессе реализации абсолютного духа. В концепциях «естественного права» гражданское общество понимается как состояние общества, противостоящее его естественному состоянию, как сообщество граждан, равных в своём достоинстве, противостоящее сословно-разделённому. Гегель, критикуя эти подходы, одним из первых предпринимает попытки разграничения гражданского общества и государства. В работе «Философия права», гражданское общество предстаёт как «взаимосвязанное переплетение индивидов, преследующих свои частные интересы», расположенное между семьёй и государственными институтами. Гражданское общество представляет особую стадию в диалектическом движении от семьи к государству. Социальная жизнь гражданского общества отличается как от этического мира семьи, так и от публичной жизни государства. Если в семье люди связаны неким договором, то в гражданском обществе много конкурирующих элементов. Оно не может оставаться «гражданским» до тех пор, пока оно не управляется политическим государством. Лишь конституционное государство может справиться с его несправедливостями и объединить конкретные интересы в универсальное политическое сообщество, оно есть, по Гегелю, и внешняя необходимость, и имманентная цель. Лишь признавая и удерживая гражданское общество в подчинённом положении, государство может обеспечить его свободу [6].

Необходимость разграничения государства и гражданского общества отстаивает и отечественный исследователь Б.Н. Чичерин. Для него это два разных союза, один из которых ― государство, представляет общество как целое, а второй ― гражданское общество, как совокупность частных отношений между его членами. У свободных граждан есть права, вплоть до права участия в верховной власти. Человек в государстве, по Чичерину, ― управляемый, поскольку он должен подчиняться закону, и, одновременно, соуправитель. Государство, как «политический союз» обладает правом на легитимное насилие, без которого нет и государства. Скептически Чичерин относится и к теории «общественного договора». В ней он принимает лишь то, что государство держится не только на силе власти, но и на признании гражданами своих обязанностей перед обществом. Он категорически отрицает положение просветителей XVIII в. о гражданских правах человека, не подвластных обществу. Он отвергает идею Ж.-Ж. Руссо о замене личной свободы общественным договором [6].

В ХХ в. исследования, в основном, сосредотачиваются вокруг обоснования приоритета одной из сторон диалектического единства «государство ― гражданское общество». В 80-е годы на Западе, прежде всего в США, получило не только в теории, но и на практике направление неоконсерватизма. Его сторонники отстаивают этатические тенденции усиления регулирующей роли государства, приоритета общего над индивидуальным, ограничения свободы, демократии ради политического единства.

Сторонники антиэтатических концепций либерально-демократического толка осуждают попытки ограничения роли гражданского общества. Само гражданское общество рассматривается ими как защитная структура человека от государства, высшей ценностью которого является максимальная свобода как человека, так и общественных объединений. Немецкий исследователь Г. Роде в работе «Технология и политика» подчёркивает, что с понятием «гражданского общества» связывается «борьба за гражданские права и свободы, за демократическое участие в управлении не только государством, но и экономикой, городами, общинами и институтами, регулирующими социальную жизнь». Близкие позиции разделяют авторы монографии «Переход от социализма. Государство и гражданское общество». Е. Каменский, Д. Поуэлл, В. Малин, А. Тей и другие рассматривают гражданское общество как гарант существования демократического государства и дальнейшего поступательного развития человеческой цивилизации.

В России проблема гражданского общества длительное время обсуждается в рамках исследования путей изменения характера государства как основного института осуществления социальных преобразований. Положение изменяется с перестроечными процессами. Плюрализм, больше напоминающий «неразбериху», не обошёл и рассматриваемые проблемы. Одни возвеличивают гражданское общество до уровня надгосударственного организма, «саморегулирующегося» образования, устанавливающего контроль над государством. Другие отождествляют его с одним из пониманий общества в целом как совокупностью всех способов взаимодействия и форм объединения людей. Третьи сводят гражданское общество к эмпирическому разнообразию организационных групп, действующих между государством, с одной стороны, и семьёй и индивидом, с другой. Четвёртые понимают его как форму горизонтальной интеграции человеческого сообщества, которая позволяет обеспечивать раскрытие способностей и реализацию изменяющихся потребностей людей с помощью социальных институтов фиксации и взаимного признания естественным образом возникающих у них прав и обязанностей.

Можно констатировать различные подходы к пониманию места и роли государства в процессе становления гражданского общества. Сторонники действующей власти отмечают важность участия государства в нём. Их противники требуют отстранения государства из этого процесса. И те, и другие фактически сводят их к развитию демократических процессов и процедур. Многообразие подходов можно продолжить. Естественно, нельзя не видеть, как в исторических, так и современных подходах рациональных моментов в понимании рассматриваемых проблем.

Специфика гражданского общества как совокупности реальных связей и процессов в том, что оно должно пониматься в обязательном соотношении с государством. Этот аспект подчёркивает классик концепции гражданского общества Гегель, согласно которому, «несмотря на то, что в гражданском обществе особенность и всеобщность распались, они всё-таки взаимосвязаны и взаимообусловлены». Современный исследователь юрист Л.С. Мамут отмечает, что гражданское общество и государство представляют собой разные типы агрегирования одной и той же человеческой коллективности, достигшей стадии цивилизации [6]. Действительно, человек, будучи членом гражданского общества, не перестаёт быть гражданином государства. В обеих случаях действуют одни и те же индивиды. Гражданское общество предполагает разграничение между правами человека и правами гражданина. Оба ― права личности. В первом случае речь идёт о правах отдельного человеческого существа на жизнь, свободу, стремление к счастью и т. д., а, во-втором, ― о политических правах. К сожалению, и в настоящее время не удаётся избежать искажённых исходных представлений о гражданском обществе и его отношениях с государством. Об этом свидетельствуют материалы симпозиума «Гражданское общество в России: стратегия и тактика формирования» и их анализ в последующих исследованиях [2].

Вопрос, поставленный А.А. Гусейновым более десяти лет назад на заседании «круглого стола» журналов «Вопросы философии» и «Государство и право»: «О чём мы говорим, когда говорим о гражданском обществе?» не только не устарел, но теоретически и практически обрёл особую значимость в условиях складывающегося в России «антигражданского общества» [4, с. 12―13].

Реалии гражданского общества как любого социального организма пронизаны противоречиями. Определение его границ зависит как от подходов к его трактовки, так и от конкретных общественных и политических систем, в которых оно утверждается. В условиях ускоряющегося развития цивилизации потребность в определённом типе договорных отношений гражданского общества и государства не только не уменьшается, а возрастает. Коллективная самоорганизация при безусловном соблюдении прав человека и других элементов гражданского общества должна сочетаться с демократически-реформистскими усилиями государства. Связующим звеном между гражданским обществом и государством дожны стать политические партии. Это позволит сделать гражданское общество более ответственным в определении стратегии своей деятельности и «привнести в государство и на предприятия элементы демократического способа принятия решений» [1, C. 91].

В настоящее время договорные отношения должны стать одной из важных скреп цивилизационного взаимодействия не только внутри стран, но и в международных отношениях. Возникает принципиально новый уровень диалога, способный, по мнению некоторых исследователей, привести в перспективе к формированию «транснационального гражданского общества» и мирового общественного мнения, с которым государствам придётся считаться. Глобальное гражданское общество должно объединять прежде всего международные неправительственные организации. Свою деятельность направлять на сферу глобального общественного блага: решение проблем экологии, защиту прав человека, формирование международных демократических коалиций и т. д. [3, с. 24―33; 6, с. 21―30].

В современных концепциях гражданского общества слабо учитывается аспект их взаимоотношения с системой потребностей и их удовлетворением, поставленный ещё Гегелем в «Философии права». В нашей стране долго преобладает точка зрения, согласно которой дело удовлетворения потребностей населения должно принадлежать государству. Практика не только России показывает, что эта задача государству не под силу. Тем более в столь поликонфессиональной, полиэтнической, огромной по территории стране. Гражданское общество, по Гегелю, ― царство «нужды и рассудка» [6]. В этой сфере люди заявляют свои приватные, конкретные, частные интересы и потребности и, тем самым, выходят из сугубо частной сферы в область совместного социального действия и взаимодействия. Чувство социальной незащищённости, обусловленное пронизывающей всё коррупцией, жестокостью органов государственного правопорядка, невозможностью добиться справедливости в судебной системе и т. д. неизбежно ведут к социальной напряжённости и конфликтам. Одной из острых проблем современных обществ стала проблема контраста богатства и бедности, как коренного порока всей цивилизации, нетерпимость которого стала особенно явной в настоящее время и в России.

Безусловно, решение многих проблем зависит от управления государством, т. е. от чиновничьего слоя. В Российской Федерации закрепилась гоголевско-щедринское восприятие чиновников, как олицетворение глупости и продажности, которым присущи взяточничество и казнокрадство. Гражданское общество должно стать механизмом контроля населения над деятельностью государства, нацеленным на реальное смягчение контраста богатства и нищеты, решение конкретных проблем конкретных граждан и их объединений. Ему должна быть представлена определённая самостоятельность через представительные учреждения выступать сдерживающим началом в отношении усиления бюрократии. Таким органом в России должен стать сформированный в 2004 г. при президенте «Совет по гражданскому обществу и правам человека», состав которого с использованием интернет-голосования был расширен президентом с сорока до шестидесяти двух человек в ноябре 2012 г. Хотя этот орган и носит консультативный характер, его необходимо использовать как площадку для решения назревших проблем, но сами эти проблемы понимаются различными политическими силами нашего общества неоднозначно.

В рамках существующего с 2001 г. «Петербургского диалога» также рассматриваются проблемы гражданского общества. В его работе участвуют и зарубежные политики. В ноябре 2012 г. канцлер Германии М. Меркель, отмечая необходимость использования большого потенциала, таящегося в свободном развитии общества, одновременно высказывает озабоченность по поводу моментов давления на гражданское общество в России.

Пока трудно не согласиться с Н.В. Мотрошиловой о том, что «отсутствие гражданского общества по-прежнему остаётся «одним из самых страшных дефицитов России» [4, с. 18]. Это можно отнести и к теории, и практике, а в современной литературе прежде всего с теоретическими ценностными аспектами проблемы. Наиболее глубокой творческой попыткой заполнить пробел как с теоретической, так и с практической точек зрения авторам статьи представляется подход Н.В. Мотрошиловой, раскрытый в вышеуказанной работе. «Гражданское общество ― это исторически возникающее на заре техногенной эпохи и далее через противоречия развивающаяся совокупность цивилизационных структур и форм, воплощающихся в тех функциях и действиях индивидов, социальных групп, ассоциаций, объединений, специфика которых состоит в том, чтобы, «располагаясь» между институтом семьи и институтами государства, со своей стороны способствовать выполнению следующих выпадающих именно на их долю социально-исторических задач…» [4, с. 18]. Мотрошилова подробно раскрывает функции гражданского общества.

Авторам представляется, что пока нужно серьёзно работать над понятием гражданского общества, чтобы его можно было предпослать практическим шагам по построению гражданского общества в России.

Список литературы:

1. Коэн Дж., Арато Э. Гражданское общество и политическая теория. М., 2003. С. 91
2. Материалы симпозиума «Гражданское общество в Росссии: стратегия и тактика формирования». СПб, 2001 г.
3. Мешкова Т.А. Социально-политические аспекты глобальной информатизации // Полис. 2002. № 6. С. 24―33;
4. Мотрошилова Н.В. О современном понятии гражданского общества // Вопросы философии. 2009. № 6. С. 12―33
5. Сердобинцев К.С. Глобальная экономика и институты гражданского общества //Вопросы философии. 2011. № 4. С. 21―30
6. Хрестоматия по философии // Под ред.Радугина А.А. М.: Центр, 2001. ― 416 с.