«ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ»  И  «ИНТЕГРАЦИЯ»  В  КАТЕГОРИАЛЬНОМ  АППАРАТЕ  СОВРЕМЕННОЙ  ЮРИДИЧЕСКОЙ  НАУКИ

Петров  Дмитрий  Евгеньевич

канд.  юрид.  наук,  доцент  кафедры  теории  государства  и  права,  ФГБОУ  ВПО  «Саратовская  государственная  юридическая  академия»,  РФ,  г.  Саратов

E-mail:  dpetrov.saratov@mail.ru

"DIFFERENTIATION"  AND  "INTEGRATION"  IN  THE  CATEGORICAL  APPARATUS  OF  MODERN  LEGAL  SCIENCE

Petrov  Dmitrii

candidate  of  legal  Sciences,  associate  professor  of  the  Department  of  Theory  of  State  and  Law,  FSBEI  HPE  "Saratov  state  law  Academy",  Russia,  Saratov

АННОТАЦИЯ

В  статье  рассматриваются  общенаучные  и  методологические  основы  исследования  категорий  «дифференциации»  и  «интеграции»  в  понятийном  аппарате  юридической  науки.  Особое  внимание  уделяется  обоснованию  необходимости  восприятия  «дифференциации-интеграции»  как  категориальной  пары. 

ABSTRACT

In  article  general  scientific  and  methodological  basics  of  research  of  the  categories  «differentiations»  and  «integration»  in  a  conceptual  framework  of  jurisprudence  are  covered.  The  special  attention  is  paid  to  justification  of  need  of  perception  of  «differentiation-integration»  as  categorial  couple.

Ключевые  слова:  дифференциация  права;  интеграция  права;  система  права;  юридические  категории;  методология  права.

Keywords:  differentiation  of  law;  integration  of  law;  system  of  law;  legal  category;  methodology  of  law.

В  современной  юридической  науке  усиливается  тенденция  по  оперированию  понятиями  и  категориями,  выражающими  те  или  иные  связи  и  отношения  в  правовой  действительности.  К  их  числу  относятся  понятия  управления,  организации,  системы,  механизма,  структуры,  связи,  отношения  и  т.  п.  [3,  c.  44].  Следует  подчеркнуть,  что  для  отражения  в  теории  таких  явлений  и  социальных  процессов,  как  функции,  организованность,  системность  методологически  не  подходят  субстратные  понятия,  создающие  исключительно  картину  «морфологии»  объекта,  его  состава.  Уже  анализ  простейших  взаимодействий  в  правовой  сфере  общества  показывает  необходимость  другого  понятийного  аппарата,  а  когда  объектом  познания  становится  изучение  системных  юридических  объектов,  то  их  строение,  динамику  развития  и  функционирования  оказывается  возможным  отразить  в  теории  только  совокупностью  адекватных  научных  средств.

К  числу  таковых  общенаучных  средств  следует  отнести  и  категориальную  пару  «интеграция-дифференциация».  Согласимся  с  И.В.  Блаубергом  и  Э.Г.  Юдиным  в  том,  что  «объекты  современного  научного  познания  требуют  не  просто  расширения  существующего  концептуального  аппарата,  но  именно  нового  категориального  строя,  новой  системы  понятий»  [3,  c.  44].  Однако  поскольку  потребность  в  такой  системе  существует  и  в  юриспруденции,  то  она,  безусловно,  находит  свое  частичное  удовлетворение.  Новые  понятия  в  правоведении  нацелены  на  решение  задач  качественно  нового  типа,  соседствуя  с  устоявшимся  в  науке  категориальным  аппаратом.

При  исследовании  системности  норм  права  следует  учитывать,  что  такое  качество  им  придают  функциональное  «разделение  труда»  между  ними,  их  функциональная  специализация.  Это  качество  предполагает  не  столько  отнесение  норм  к  отдельным  частям  права,  сколько  их  связь  с  другими  нормами  соответствующего  института,  нормами  других  институтов  и  отраслей  права  и  их  взаимодействие  в  процессе  регулирования  общественных  отношений  [13,  c.  50].  Данное  положение  свидетельствует  о  диалектической  связи  процессов  дифференциации  и  интеграции  правовой  материи.  Дифференцируясь  функционально,  нормы  права  создают  основу  для  последующей  их  интеграции  в  рамках  институтов  и  отраслей  права,  а  также  обеспечивают  межотраслевую  интеграцию.

Обозначенные  исходные  методологические  установки  позволяют  утверждать,  что  одним  из  важнейших  моментов  в  исследовании  процессов  дифференциации  и  интеграции  в  праве  является  их  анализ  на  различных  «этажах»,  уровнях  строения  системы  права.  Уровни  права  отражают  иерархические  связи  между  нормами  права. 

Такой  традиционно  используемый  в  общетеоретическом  описании  правовых  явлений  формально-логический  прием  как  классификация  не  решает  исследовательской  задачи  по  уровневому  анализу  системы  права.  Изучение  системных  параметров  сложных  объектов  не  требует  рассмотрения  всех  возможных  вариантов  и  критериев  для  классификации,  будь  то  самих  систем,  их  структурных  элементов  или  происходящих  в  них  процессов.  В  подобных  ситуациях  следует  применять  особый  вид  классификации  –  типологию,  которая  проводится  по  наиболее  существенному  параметру,  раскрывающему  глубинные  процессы  отражаемого  явления.  При  исследовании  системы  права  требуется  определить  типы  процессов  дифференциации  и  интеграции  в  праве  и  соответственно  проанализировать  их  на  различных  уровнях  —  на  первичном  (элементарном)  уровне,  институциональном,  отраслевом.  Простая  классификация  видов  дифференциации  и  интеграции  в  праве,  несмотря  на  возможность  выделения  значительного  числа  ее  критериев,  не  позволяет  учесть  структурной  сложности  права,  а  также  диалектики  внутренних  и  внешних  факторов,  детерминирующих  рассматриваемые  процессы.

Определение  системоинтегрирующих  и  системодифференцирующих  факторов,  их  соотношения  и  взаимосвязи  —  важнейшая  методологическая  установка  структурного  анализа  сложноорганизованной  системы  и  является  необходимым  условием  не  просто  дескриптивно-описательного  отображения,  а  конструктивного,  объяснительного  исследования  системы  права  в  виде  ее  сущностного  анализа  и  прогнозирования  развития,  связанных,  в  конечном  итоге,  с  модернизацией  законодательства  и  совершенствованием  правоприменительной  практики.  «Установление  системообразующих,  системосохраняющих  и  системоразрушающих  факторов  является  исходным  пунктом  системного  анализа,  —  полагал  В.А.  Ганзен.  —  Следующий  шаг  заключается  в  определении  функций  и  структур  ...  после  чего  изучаются  состояния  и  процессы,  свойства  и  поведение  систем»  [4,  c.  161].

В  настоящее  время  можно  констатировать,  что  категориям  «дифференциация»  и  «интеграция»  в  методологии  науки  отводится  особое  место  в  общетеоретическом  описании  системы  современного  общества.  Накопленный  методологией  науки  положительный  опыт  оперирования  указанными  понятиями  должен  найти  свое  применение  и  в  юриспруденции,  в  частности,  в  исследованиях  системы  российского  права.  Однако  юридическая  наука,  как  представляется,  не  должна  некритично  заимствовать  готовое  общенаучное  знание  и  не  вправе  «нарядить»  уже  известные  теоретико-правовые  положения  о  системе  права  в  «новые»  методологические  «формы».  Категории  «дифференциация»  и  «интеграция»,  используемые  в  общей  теории  систем  и  в  гуманитарных  науках,  должны  получить  свое  надлежащее  преломление  в  правоведении  с  учетом  специфики  государственно-правовой  сферы  жизни  общества.  Посредством  внедрения  новых  конструкций  в  понятийные  ряды  общей  теории  права  должно  быть  получено  вполне  конкретное  новое  знание  о  строении  системы  права,  происходящих  в  ней  процессах,  открыты  новые  закономерности  выделения  структурных  образований,  элементов  в  праве.

Двух  абсолютно  сходных  правовых  общностей  (объединений  правовых  норм  или  институтов)  в  структуре  российского  права  нет.  При  этом  чем  детальнее  сравниваются  системные  образования,  тем  больше  различий  между  ними.  Несхожесть  элементов  системы  права  обусловлена  неоднородностью  внутренней  и  внешней  среды.  Под  внешней  средой  в  данном  случае  понимается  система  общественных  отношений,  которая  не  только  однажды  породила  потребность  в  возникновении  права  как  особого  инструмента  управления,  но  и  продолжает  оказывать  детерминирующее  воздействие  на  него  в  течение  всей  его  истории.  Именно  многообразие  существующих  социальных  отношений  и  связей  является  одной  из  движущих  причин  дифференциации  норм,  институтов,  отраслей  и  иных  структурных  общностей  в  праве.

Благодаря  надлежащему  уровню  процессов  дифференциации  и  интеграции  в  системе  российского  права  становится  возможным  обеспечение  таких  ее  важных  свойств  и  параметров,  как:  регулятивная  способность;  устойчивость  к  внешним  изменяющимся  воздействиям  (адаптационная  пластичность)  и  способность  к  развитию.  «Высокий  уровень  разнообразия  структурных  составляющих  системы,  обилие  степеней  свободы  у  множества  ее  элементов  обусловливают  гибкость,  подвижность,  приспособляемость,  способность  восстанавливаться,  а,  следовательно,  устойчивость...  Структурное  разнообразие  служит  резервом  жизни,  создает  каналы  коррекции  видов,  пути  для  отступления,  т.  е.  несет  функцию  накопления  выходов  из  экстремальных  ситуаций»  [12,  c.  120].

Часть  системы  права,  изменяющаяся  на  определенном  этапе  развития,  со  временем  все  более  отличается  от  других  более  стабильных  на  данный  момент  частей  и  становится  центром  различных  реакций  на  воздействия  внешней  среды,  что  влечет  за  собой  увеличение  разнообразия  действующих  сил  и  следствий.  Нарастает  несоответствие  между  отдельными  структурными  элементами  права,  что  означает  либо  начало  нового  витка  процесса  дифференциации  в  системе,  либо  интеграции  ее  структурных  элементов.  Позитивный  момент  рассматриваемого  процесса  заключается  в  том,  что  он  «несомненно  совершенствует  процесс  правового  регулирования,  повышает  его  эффективность,  способствуя  охвату  разнородных  отношений  и  проникновению  в  их  сущность»  [3,  c.  46].

Несмотря  на  масштабность  и  актуальность  процессов  дифференциации  и  интеграции  в  системе  права  ученые-правоведы  упоминают  о  них,  как  правило,  лишь  в  самых  общих  чертах  или  попутно  при  обсуждении  вопросов  деления  права  на  отрасли,  проблемы  специализации  законодательства,  порой,  не  проводя  между  этими  научными  абстракциями  четкого  разграничения  [1,  c.  53;  6,  c.  167;  10,  c.  51].

Проведенный  анализ  опыта  использования  категорий  «дифференциация»  и  «интеграция»  в  юриспруденции  и  других  гуманитарных  науках  в  целом  показывает  наличие  ряда  позитивных  «сдвигов»  в  решении  проблем  теоретического  познания  сложных  социальных  систем,  но  также  обнаруживает  и  перспективы  дальнейшего  развития  данной  абстракции  в  понятийных  рядах  общей  теории  права.  К  сожалению,  в  области  юриспруденции  категории  «дифференциация»  и  «интеграция»,  несмотря  на  характер  важнейших  методологических  конструктов  системного  подхода,  не  получили  своего  обстоятельного  развития.  Зачастую  применительно  к  изучению  общих  вопросов  системного  строения  права  ученые  ограничиваются  рассмотрением  проблемы  его  отраслевой  структуры,  описанием  понятия  и  классификации  институтов  права.  Процессы  дробления  и  единения  системы  права  на  части  порой  осуществляются  с  использованием  субъективно  отобранных  критериев  без  опоры  на  методологическую  базу  и  учета  объективно  существующих  закономерностей. 

В  заключение  следует  еще  раз  подчеркнуть,  что  методологически  правильно  рассматривать  право  не  как  простую  систему,  а  как  сложную  высокоорганизованную  систему,  состоящую  из  ряда  подсистем,  образующих  определенную  иерархию.  Исходя  из  прикладных  задач,  решаемых  юридической  наукой,  система  права  выступает  в  виде  набора  следующих  структурных  элементов:  правовых  норм,  институтов  права  (субинститутов)  и  отраслей  (подотраслей).  Система  права,  как  справедливо  отмечает  в  связи  с  этим  Д.А.  Керимов,  это  не  просто  совокупность  ее  подсистем,  а  система  подсистем,  на  базе  и  в  рамках  которой  образуется  иерархия  частных  систем,  «создающих  стройное  здание  правовой  системности:  от  основания  (система  многообразных  правовых  норм)  через  промежуточные  «этажи»  (система  институтов  и  отраслей  права)»  [5,  c.  253].  Несмотря  на  наличие  дискуссий,  прошла  проверку  временем  и  заслуженно  доминирует  по  настоящий  момент  концепция  единства  предметного  и  функционального  критериев  системного  строения  права  (хотя  и  представленная  в  литературе  в  различных  вариантах,  отличающихся  в  нюансах,  а  иногда  и  по  существу).  Только  с  таких  методологических  позиций  возможно  нахождение  в  теории  всей  суммы  общих  закономерностей,  объясняющих  установление  состояния  сбалансированности  дифференциации  и  интеграции  как  двух  важнейших  тенденций  в  развитии  российского  права.

Список  литературы:

1. Алексеев  С.С.  Структура  советского  права.  М.,  1975.  —  258  с.
2. Бару  М.И.  Унификация  и  дифференциация  норм  трудового  права  //  Советское  государство  и  право.  —  1971.  —  №  10.  —  С.  45—50.
3. Блауберг  И.В.,  Юдин  Э.Г.  Становление  и  сущность  системного  подхода.  М.,  1973.  —  272  c.
4. Ганзен  В.А.  Системные  описания  в  психологии.  Л.,  1984.  —  176  с.
5. Керимов  Д.Л.  Методология  права  (Предмет,  функции,  проблемы  философии  права).  М.,  2000.  —  560  c.
6. Поленина  С.В.  Теоретические  проблемы  системы  советского  законодательства.  М.,  1979.  —  209  c.
7. Попондопуло  В.Ф.  Проблемы  единства  и  дифференциации  российского  права  и  законодательства  //  Российский  юридический  журнал.  —  2011.  —  №  1  (76).  —  С.  26—37. 
8. Разуваев  Н.В.  Правовая  система  и  критерии  отраслевой  дифференциации  права  //  Правоведение.  —  2002.  —  №  3.  —  С.  31—55. 
9. Реутов  В.П.  Развитие  взглядов  на  отраслевую  дифференциацию  права  //  Проблемы  развития  российского  законодательства.  Сборник  статей.  Пермь:  Изд-во  Перм.  ун-та,  2002.  —  С.  4—18. 
10. Сенякин  И.Н.  Специализация  и  унификация  российского  законодательства.  Проблемы  теории  и  практики  /  Под  ред.  М.И.  Байтина.  Саратов:  Изд-во  Сарат.  ун-та,  1993.  —  244  с.
11. Сенякин  И.Н.  Специальные  нормы  советского  права  /  Под  ред.  М.И.  Байтина.  Саратов:  Изд-во  Сарат.  ун-та,  1987.  —  97  с.
12. Сороко  Э.М.  Структурная  гармония  систем.  Минск,  1984.  —  264  с.
13. Черданцев  А.Ф.  Системность  норм  права  //  Сборник  ученых  трудов.  Вып.  12.  Свердловск:  Свердловский  юридический  институт,  1970.  —  С.  47—63.
14. Черданцев  А.Ф.  Специализация  и  структура  норм  права  //  Правоведение.  —  1970.  —  №  1.  —  С.  41—49. 
15. Яковлев  В.Ф.  Отраслевая  дифференциация  и  межотраслевая  интеграция  как  основы  системы  законодательства  //  Правоведение.  —  1975.  —  №  1.  —  С.  16—23.