К ПОНИМАНИЮ СУЩНОСТИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ С ПОЗИЦИИ МЕТАТЕОРИИ

Ищанова Гульнар Тулемисовна

канд. юрид. наук, ассоциированный профессор
Казахский национальный педагогический университет им. Абая, г. Алматы, Республика Казахстан.
Ассоциированный профессор кафедры теории государства и права, конституционного права

E-mail: gulnar_tore@mail.ru

Метатеоретический уровень исследования представляет собой рефлексивность научно-теоретического знания, нацеленный на крити­ческую оценку оснований изучаемого материала, его исходных посылок, эффективности методологических средств. Способность посмотреть «отстранённым» взглядом на предмет своего исследования и рефлексивно направленного на анализ глубоких оснований предыдущих знаний о предмете. Специфичность метатеоретического подхода состоит в функциональной направленности, которая проявляется, как полагает В.Н. Протасов, в том, «чтобы оценить место конкретного теоретического фрагмента в системе знания, понять роль и статус того или иного концептуального образования» [21, с. 14]. Поэтому вопрос о государственном аппарате, составляющем ядро механизма государственной власти, в процессе метатеоретического исследования должен рассматриваться комплексно, браться целостно и идеи теории в единстве с её аргументами. Необходимо сконцентри­роваться на особых понятиях, которые отражают представления о звеньях и связях логической структуры политико-правовых категорий, на внутренних содержательных моментах исследуемых явлений. Прежде всего, такие понятия, как теории государства, государственной власти, государственного аппарата, механизма государства. Все они представляют политико-правовые категории, органично взаимосвязанные и взаимообусловленные, которые сами по себе не возникают и самостоятельно существовать не могут, но в общей теории государства и права о них не сложилось единства взглядов и представлений. Сквозь призму метатеоретического подхода необходимо увидеть, проанализировать и сделать выводы о тех объективных и субъективных обстоятельствах, сыгравших или играющих ту или иную роль в становлении, развитии, изменении и функционировании государственной власти как сложного динамичного явления. Применительно к современному Казахстану эти ориентиры могут оказать существенное влияние на модернизацию и стабильность социально-экономической и политико–правовой жизни страны. Прежде всего, должно произойти резкое усиление роли права в регулировании общественных отношений [16, с. 27]. «Задача и обязанность власти предержащей — обеспечить верховенство правовых начал в жизни государства и общества» [8, с. 6]. Обращение все большего числа современных ученых к праву не случайно. Это возвращение к естественно-историческим истокам государственной власти, когда потребность в правовых нормах породила государственную власть, образовалось государство, с тем, чтобы благодаря праву хаос фактических различий преобразовался в правовой порядок равенств и неравенств, согласованных по единому основанию и общей норме [19, с. 93]. Это показатель наличия в социальном мире правового начала и баланса интересов индивидов. «И по смыслу, и по этимологии справедливость (justitia) восходит к праву (jus), обозначает наличие в социальном мире правового начала и выражает его правильность, императивность и необходимость» [20, с. 44].

Таким образом, правовые начала организации общества являются системообразующими факторами в начале государственной власти, а не государства. Государства образуется не сразу, а постепенно, по мере исторически складывающихся его признаков. Первым признаком и базовым явлением в государстве становиться именно государственная власть.

Если обратиться к источникам, то обнаружится множество не только различных определений государства, но и различие в причинах возникновения государства. Примером тому известные теории происхождения государства. Однако, при всей разности подходов в определении государства, доминируют две точки зрения. Первая, государство — это организация политической власти. Данная точка зрения сводит представление о государстве к аппарату государственной власти, делает эти понятия тождественными. Наиболее резко это отождествление выражено у Гоббса. В современной науке такого же мнения придерживаются С.С. Алексеев, А.Б. Венгеров, М.М. Рассолов, которые рассматривают государство как политико-территориальную суверенную организацию публичной власти, располагающую специальным аппаратом в целях осуществления управленческо-обеспечительной, охранительной функциями и способную делать свои веления обязательными для населения всей страны [1].

Согласно второму подходу государство является политической организацией всего общества. Такое понимание в определении государства мы находим уже у мыслителей с древнейших времен. По Цицерону государство — это союз людей, объединенных общими началами права и общей пользой. Аристотель рассматривал государство как средство, обеспечивающее политическую жизнь народа. Кант считал государство необходимым объединением людей, подчиненных правовым законам. Н.И. Коркунов определял государ­ство как общественный союз, представляющее самостоятельное принудительное властвование над свободными людьми [15, с. 296].

Аналогичный подход сложился в определении государства и в современной теории государства и представляется достаточно предпочтительным. Например, определение государства, сформули­рованное В.Н. Хропанюком, сводится к следующему: «Государство — это единая политическая организация общества, распространяющая свою власть на все население в пределах территории страны, которая издает юридически обязательные веления, обладает для этого специальным аппаратом управления и принуждения, а также обладает суверенитетом» [28, с. 38].

Как исторический феномен государство становиться неизбежным явлением во имя спасения и дальнейшего развития человечества. Возникновение государства было порождено именно этими потребностями, возникшими совершенно объективно в ходе естественно-исторического существования общества, с характерным расслоением общества на различные неравные социальные слои, новым механизмом распределения материальных благ и созданием новых правил поведения, отвечающих интересам новых господствующих сил в обществе. Особенно это касается новых норм поведения, закрепляющих новый расклад сил, соответственно которым складывалась новая система общественных отношений. Для того, чтобы создать новые общеобязательные правила для регулирования сложных общественных отношений, не подвластных прежним обычаям и традициям, необходимо было учредить государст­венную власть.

Почти все современные теории о государстве исходят из того, что государство — это единственная универсальная организация, охватывающая все население страны в силу обладания важнейшим и уникальным качеством, которым является его политический характер, обусловленный, прежде всего, необходимостью выполнения общих, но сложных для общества дел. В реальности, данное положение государства как особой организации, понимается различными классами, слоями, группами по-своему. Вся история существования государства является подтверждением того, что оно представляет, в основном, интересы тех социальных сил, которые обладают наибольшими возможностями овладения или влияния на государственную власть в целях обеспечения своих интересов.

Таким образом, государство, возникая как потребность общественного развития, становиться уникальным явлением с присущими только ему признаками и свойствами. Она представляет собой определенную, исторически конкретную систему акций, способов, средств их реализации, интегрирующих различные социальные группы в единое государственно–организованное общество [22, с. 15].

Одним из главных признаков государства, отличающим его от других форм объединения людей, является государственная власть. Именно государственная власть представляет квинтэссенцию всей государственной организации общества. Потому что концен­трация политической силы государства в публичной власти обусловлена необходимостью выработки таких норм, которые были бы обязательны для всех, независимо от того нравятся они кому-то или нет. Для создания таких норм необходимо было образовать такие органы власти, которые стояли бы над обществом и управляли общесоциальными процессами с высоты своего положения. Характер этих процессов собственно диктовал, устанавливал систему органов власти, которые вначале вырабатывали бы законы, затем притворяли или способствовали претворению их в жизнь, осуществляли контроль над их исполнением и наказывали за их нарушение. Такова логика формирования и функционирования государственной власти как системного образования и ведущая к признанию государственной власти реальной, легальной и легитимной и потому выходящей по своему назначению за пределы классовой сущности. Вот почему нельзя сводить понятие государства к понятию государственного аппарата. Оно не является только машиной, орудием насилия, механизмом принуждения. Государство представляет собой объективную организацию всего общества, необходимо возникшую на стадии формирования раннеклассовых обществ.

Государственная власть как публичная политическая власть, призванная регулировать совместную деятельность людей, упорядо­чивая их отношения, обеспечивать внутренний общественный порядок и внешнюю безопасность, выражается в способности оказывать определяющее воздействие на поведение и деятельность социальных субъектов, подчинять их своей воле, делать свои веления обязательными для всех членов общества и общества в целом. Например, по мнению Ю.А. Тихомирова: «власть наиболее концентрированно выражает смысл организованного социального воздействия, которое своеобразно проявляется и как государственное управление и как самоуправление» [23, с. 82]. В более поздней работе Ю.А. Тихомиров определяет государственную власть как средство организации целенаправленной совместной деятельности [24, с. 3].

Обеспечение такого состояния общества в государстве возможно при наличии государственной власти как целостного явления, выражающегося в единстве деятельности его органов. По этому поводу И.А. Ильин отмечает: «Власть государства распределяется между всеми его органами. … Власть государства равна сумме полномочий всех его органов» [9, с. 136].

По своей сущности государственная власть выражает то, ради чего она возникает, является объективно необходимой и воплощается в жизнь практически каждого народа как закономерное явление, содержание которой исторически обусловлено и наполняется интере­сами тех общественных сил, которые добились государственной власти.

На взгляд автора можно выделить несколько методологических ориентиров в области теоретических знаний о государственной власти:

Первый методологический подход к познанию государственной власти основан на формально-юридическом методе, являющийся для юриспруденции традиционно родным и основополагающим.

В частности, Б.А. Кистяковский, рассматривал деятельность государственной власти с формально-юридической стороны, разложив ее на ряд велений и исполнений этих велений. Следовательно, с формально-юридической стороны власть заключается в отношении между волей, выражающейся в велениях государственной власти, и волями исполнителей этой власти [12, с. 441].

Хотя, для Б.А. Кистяковского была очевидна необходимость использования целого комплекса методов и способов познания сущности государственной власти. Решение данных задач возможно «только тогда, когда наряду с юридико-догматическими исследова­ниями будут произведены историко-политические, социологические, психологические, а также философско-идеологические исследо­вания» [12, с. 442].

В XX веке отечественная юриспруденция продолжала развиваться в основном на фундаменте того же формально-юридического метода познания, и, следовательно, результативность исследования власти оказалась весьма схожей с результатами предыдущего периода ее изучения. Выводы современных ученых об этих результатах близки к выводам Б.А. Кистяковского. Например, Г.В. Мальцев отмечает: «Методологический инструментарий политологии и правовой науки, в общем и целом мало приспособлен к задачам исследования глубинных социальных и социально-психологических структур, из которых возникает власть. Юрист и политолог могут сказать многое о конфликтах в сфере властеотношений, о действии власти, особенно государственной, но почти ничего о ее смысле и природе. Их внимание сосредоточено на внешних проявлениях власти, тогда как внутренняя пружина ее действия остается скрытой» [17, с. 17].

Вышеприведенные доводы и суждения дают основания сделать первый методологически вывод — исследование государственной власти требует применения различных приемов и способов познания этого краеугольного феномена, не ограничиваясь лишь только формально-юридическим методом.

Кроме вывода о данном методологическом подходе, следует отметить, по крайней мере, еще два: вывод о не возможности юридического разрешения вопроса о природе государственной власти и власти вообще; и вывод о необходимости использования не только различных методов и средств ее исследования, но и применения достижений различных наук в области изучения власти.

Второй методологический подход в вопросе исследования государственной власти связан с ее системообразующими факторами, среди которых часто рассматриваются право, воля и сила. Г.Ф. Шершеневич, классифицируя взгляды отечественных юристов на власть в целом и на государственную власть, в частности, отметил, что «государственная власть конструируется как право, как воля и как сила» [31, с. 188—189].

В свою очередь, воля как основополагающий фактор государственной власти выделялась и по сей день выделяется многими учеными. Например, H.H. Алексеев в своей классификации взглядов на власть указывал на существование целых теорий индивидуальной и общей воли в понимании власти [2, с. 462—467]. В современной юридической литературе справедливо отмечается тесная взаимосвязь власти и воли. По мнению А.П. Глебова, «власть невозможна без воли («безвольная власть» — нонсенс, власть для того и существует, чтобы ее «употребляли»), как и воля без власти пуста» [4, с. 63]. В то время, как В.И. Фадеев видит государственную власть «как способность подчинять поведение и деятельность людей воле всего общества, отдельного класса, группы лиц» [27, с. 5].

Очень часто государственная власть рассматривается как сила или как воля, основанная на силе. Г.Ф. Шершеневич в своих исследованиях пришел к выводу, что «государственная власть есть основанная на самостоятельной силе воля одних (властвующих) подчинять себе волю других (подвластных)» [31, с. 89].

А.А. Матюхин полагает, что «власть существует только между субъектами, обладающими волей» [18, с. 393].

Возможно поминание власти как «способности подчинять своей воле всех и каждого в целях получения желаемого социального или иного результата» [29, с. 125].

Все эти понятия государственной власти носят определение власти вообще, будь то власть вождя, старейшины, основным назначением которой является подчинение, управление, воздействие определенным образом ради достижения определенной цели. Без этих свойств никакая власть существовать не может.

Э.Э. Дуйсенов, Ч.М. Токтоназарова считают, что государственная власть есть концентрированное выражение воли и силы, мощи государства, воплощенное в государственных органах и учреждениях. При этом ученые отмечают, что важнейшая особенность государственной власти заключена в ее политической и классовой природе [6, с. 26].

В.Е. Чиркин подчеркивает, что государственная власть — явление социально-политическое. Это основная форма проявления политической власти определенной крупной социальной общности, обладающая специализированным аппаратом для регулирования общественных отношений и верховенством в обществе. Среди важнейших элементов государственной власти ученый выделяет — волю и силу [30, с. 85].

Вряд ли можно согласиться с В.Е. Чиркиным, в части определения воли и силы как элементов государственной власти. Скорее всего, это не элементы государственной власти, а свойства имманентно присущие любой власти, в том числе и государственной. Если строго придерживаться научных понятия, то элементы — это исходные единицы части системы, а свойства — это интегра­тивные начала, определяющие его универсальные качества, которые преломляясь в разной социальной среде, способствуют приобретению той или иной формы. Вот поэтому в юридической литературе имеются разные представления в понятиях государственной власти, так как зачастую абстрагируемся от конкретной исторической обстановки, игнорируем наличие объективных и субъективных обстоятельств, наполняющих тот или иной исторический период.

В.М. Корельский определяет государственную власть как концентрированное выражение воли и силы, мощи государства, воплощенное в государственных органах и учреждениях. Она обеспечивает стабильность и порядок в обществе, защищает его граждан от внутренних и внешних посягательств путем использования различных методов, в том числе государственного принуждения и военной силы. Уточняя, что государственная власть реализуется через государственное управление, целенаправленное воздействие государства, его органов на общество в целом, те или иные его сферы (экономическую, социальную, духовную) на основе познанных объективных законов для выполнения стоящих перед обществом задач и функций [25, с. 134].

Таким образом, еще одна важнейшая особенность государст­венной власти состоит в том, что она проявляется в деятельности государственных органов и учреждений, образующих аппарат этой власти. Она потому и называется государственной, что ее практически олицетворяет, приводит в действие, претворяет в жизнь, прежде всего механизм государства.

Рассмотренный методологический аспект исследования государственной власти как категории сводится к тому, что она тесно связана с силой, но одной этой связанности недостаточно для понимания всей природы государственной власти. Не случайно власть в науке, как уже отмечалось, часто рассматривается в контексте ее связанности не только с силой и волей, но и с правом.

Например, известный французский ученый Л. Дюги указывал на то, что «политическая власть есть сила, отданная на служение праву» [7, с. 48—49]. По мнению А. Файоля, власть есть право отдавать распоряжения и сила, принуждающая им подчи­няться [26, с. 20—21]. Такой же подход, указывающий на связанность власти с правом и силой свойственен и многим известным ученым. По мнению И.А. Ильина, власть — это «сила, санкционированная правом; это как бы объективировавшаяся и застывшая правовая сила» [10, с. 40].

Учитывая всю важность взаимосвязи права и власти, в том числе и государственной, учитывая распространенность в юридической литературе взглядов на власть как на право, необходимо уделить пристальное внимание этим вопросам. В юриспруденции сложилось понимание о неразрывности между правом и властью; более того, именно эта связанность, позволяет рассматривать право и власть как юридические явления. Таким образом, совершенно очевидно, что исследование природы и сущности государственной власти в отрыве от права, заведомо, ведет к искажению ее смысла и содержания, сводит власть в лучшем случае к силовому превосходству, а в худшем — к насилию. В свою очередь, право в отрыве от власти превращается в пустую формальность, лишенную жизненной силы.

Третья группа методологического подхода к исследованию государственной власти связана с ее проявлениями как свободы действий и распоряжений, а так же как способности и возможности распоряжаться кем-либо и чем-либо, достигать поставленных целей.

По мнению Г.В. Мальцева, «позитивная свобода человека есть не что иное как принадлежащая ему и должным образом реализуемая власть, прежде всего, над самим собой, умение распорядиться собственными возможностями, личностным потенциалом и ресурсами. Когда мы говорим, что всякое право очерчивает для человека круг его свободы и власти, мы имеем в виду по сути дела один и тот же круг. Властвующий, безусловно, свободен в пределах того, что ему подвластно; границы его свободы не могут выходить за пределы его власти» [17, с. 9].

Полагаем, что утверждение ученого о связанности и близости таких явлений как право, власть и свобода. Понятна и та осторож­ность, с которой излагается схожесть данных понятий, ибо власть нельзя определить только как свободу, точно так же нельзя определить свободу исключительно, как власть. Можно согласиться с тем, что право, свобода и власть очерчивают для человека один и тот же круг возможностей для проявления его активности, однако качественные характеристики этих весьма сложных явлений в одном и том же объёме их существования не совпадают.

Например, рассматривать право как некую форму свободы, то власть будет ее содержанием. Вывод о том, что власть есть содержательная сторона свободы, рассматривается автором в качестве философского и наиболее емкого определения власти. Свобода, видимо, более объемное явление по сравнению с властью и правом, которые представляют только один из ее уровней — организационный и только одну из его сторон — юридическую.

Понятия «способность» и «возможность» часто оказываются по своей сути взаимосвязанными для различных точек зрения на государственную власть. Например, А.Б. Венгеров понимает власть как «способность и возможность оказывать определенное воздействие на деятельность, поведение людей с помощью каких-либо средств: воли, авторитета, подчинения, регламентирующих актов и т. п.», а, в свою очередь, государственную власть как «способность и возможность оказывать соответствующее воздействие с помощью государственного принуждения» [3, с. 52].

А.И. Коваленко полагает, что «власть — это обусловленная материальными условиями общества способность определенных структур подчинять поведение людей воле всего общества или его части» [13, с. 36]. Основываясь на этом общем определении власти, тот же автор формулирует понятие уже именно политической власти, которая, по его мнению, «представляет собой способность государственных структур подчинять поведение людей воле господствующего класса или всего общества» [14, с. 36—37].

А.К. Котов отмечает, что «власть есть сила во времени и пространстве, способная настигать и заставлять. Власть играет узловую роль в системе общественных отношений … Государственная власть всегда есть централизованная сила, упорядочивающая посредством закона социальное многообразие» [14, с. 14; 16].

В целом можно согласиться с подходом многих ученых на понимание власти в контексте терминов «возможность» и «способность», которые весьма важны для определения сущности как государственной власти, так власти в принципе как общесоциологической категории [11, с. 5—6]. Делая акцент на различие понятий «способность» и «возможность», необходимо учитывать, что термин «способность» в большей мере подчеркивает наличие внутренних потенциалов субъекта, осуществляющего воздействие, а термин «возможность», отражает состояние самого объекта воздействия по отношению к субъекту.

Таким образом, более удачным подходом к пониманию содержания государственной власти как юридической категории, точку зрения на нее как на реализуемые способности и возможности.

Следовательно, такой взгляд отражает закономерность, неизбеж­ность реализации способностей и возможностей в действительности, то есть определяет содержание, пределы государственной власти. Например, К.Ф. Гуценко и М.А. Ковалев определяют судебную власть «как реализуемые занимающими особое положение в государственном аппарате органами (судами) присущие им возможности и способности воздействия на поведение людей и социальные процессы». Государственная же власть, по их мнению, это «возможность и способность народа и (или) государства в лице его органов оказывать воздействие на поведение людей и в целом на процессы, происходящие в обществе, с помощью убеждения либо принуждения» [5, с. 33].

Таким образом, с точки зрения теоретико-методологических подходов к пониманию сущности государственной власти, следует указать, что открылась уникальная возможность для тщательного и полноценно качественного исследования истоков и природы государственной власти в теоретико- и историко-правовом аспекте.

Список литературы:

1. Алексеев С.С. Общая теория права. — Москва: юридическая литература, 1981 и др.
2. Алексеев H.H. Русский народ и государство. — Москва, 1998.
3. Венгеров А.Б. Теория государства и права. — Т. 1. — Mосква, 1996.
4. Глебов А.П. Социальное демократическое правовое государство: иллюзии и реальность // Российское государство и правовая система. Современное развитие, проблемы, перспективы. — Воронеж, 1999.
5. Гуценко К.Ф., Ковалев М.А. Правоохранительные органы. — Москва, 1995
6. Дуйсенов Э.Э., Токтоназарова Ч.М. Теория государства и права: учебно-методическое пособие. — Ош, 2001.
7. Дюги Л. Конституционное право. Общая часть. Государство. — Москва, 1908.
8. Зорькин В.Д. Современный мир, право и Конституция. — Москва, 2010.
9. Ильин И.А. Теория государства и права. — Москва, 2003.
10. Ильин И.А. Понятия права и силы // Собр. соч. в 10 томах. — Т. 4.
11. Ищанова Г.Т. Государственная власть: два подхода к его пониманию // Вестник Университета им. Д.А. Кунаева, № 1 (22), 2007.
12. Кистяковский Б.А. Философия и социология. — СПб.: Издательство Русского христианского гуманитарного института, 1999.
13. Коваленко А.И. Теория государства и права. — Москва, 1994.
14. Котов А.К. Конституционализм в Казахстане: опыт становления и эффективность механизма власти. — Алматы: Издательство КазГЮА, 2000.
15. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права / Авт. предисловие И.Ю. Козлихин. — Москва: Юридический центр Пресс, 2003.
16. Матейкович М.С. Политическая модернизация России и право // Государство и право. — 2011, № 1.
17. Мальцев Г.В. Право и политика в контексте теории власти // Право и политика современной России. — Mосква, 1996.
18. Матюхин А.А. Государство в сфере права. — Алматы: ВШП Адилет, 2000.
19. Нерсесянц В.С. Правовой принцип формального равенства // Государство и право. — 2011, № 2.
20. Нерсесянц В.С. Философия права. — Москва: Норма, 2005.
21. Протасов В.Н. Теория права и государства. Проблемы теории права и государства. — Москва, 2001.
22. Родионова О.В. Истоки государства // Правоведение. — 2010, № 3.
23. Тихомиров Ю.А. Публичное право. — Москва, 1995.
24. Тихомиров Ю.А. Государство: развитие теории и общественная практика // Правоведение. — 1999, № 3.
25. Теория государства и права: Учебник для вузов / под ред. проф. В.М. Корельского и проф. В.Д. Перевалова. — 2-е изд., изм. и доп. — Москва: Издательство НОРМА (Издательская группа НОРМА-ИНФРА. — Москва), 2002.
26. Файоль А., Эмерсон Г., Тейлор Ф., Форд Г. Управление — это наука и искусство. — Москва, 1992.
27. Фадеев В.И. Основы государства и права. — Москва, 1993.
28. Хропанюк В.И. Теория государства и права. — Москва: Омега-Л, 2009.
29. Черняков А.А. Конституционное право Республики Казахстан: проблемы теории и практики. — Алматы: АдилетПресс, 1997.
30. Чиркин В.Е. Государствоведение: учебник. — Москва: Юрист, 1999.
31. Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. В 2-х томах. — Москва, 1995. — Т. 2.