АКСИОЛОГИЧЕСКИЕ  КОРНИ  КОНСТИТУЦИЙ  ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИХ  СТРАН

Казарян  Давид  Мехакович

аспирант  кафедры  юриспруденции  Академии  государственного  управления,  Армения,  г.  Ереван

E-mail: 

AXIOLOGICAL  ROOTS  OF  CONSTITUTION  OF  THE  WESTERN  EUROPEAN  COUNTRIES

Davit  Ghazaryan

PhD  student  of  the  chair  of  law  of  the  Public  Administration  Academy  of  Armenia,  Erevan

АННОТАЦИЯ

В  новом  тысячелетии  роль  общественного  регулятора  взяла  на  себя  конституция.  В  статье  подчеркивается,  что  конституционализм  как  одна  из  основных  категорий  конституционной  аксиологии  в  Западной  Европе  является  результатом  буржуазно-демократической  революции,  то  есть  перехода  от  феодализма  к  капитализму.  В  настоящих  реалиях  среди  основных  ценностей  конституций  стран  Западной  Европы  —  приоритетность  прав  человека,  демократия,  либерализм,  верховенство  закона  и  т.  д.

ABSTRACT

Article  deals  with  essences  of  the  formation  and  development  of  axiological  roots  of  Western  European  countries.  In  particular,  the  article  reveals  the  axiological  roots  of  English,  French  and  German  constitutions.  In  the  article  was  conditioned  that  constitutionalism  as  one  of  the  main  categories  of  constitutional  axiology  in  the  Western  Hemisphere  is  the  result  of  the  bourgeois-democratic  revolution,  that  is,  after  the  transition  from  feudalism  to  capitalism.  Today,  among  the  core  values  of  the  constitution  of  Western  European  countries  can  be  called  human  rights,  democracy,  liberalism,  rule  of  law  and  etc.

Ключевые  слова:  конституционная  аксиология;  конституционализм;  либерализм.

Keywords:  сonstitutional  axiology;  constitutionalism;  liberalism.

Прежде  чем  рассматривать  вопросы,  связанные  с  аксиологическими  корнями  конституции  западноевропейских  государств,  считаем  необходимым,  во-первых,  выявить  сущность  самого  понятия  «аксиология».  Термин  «аксиология»  (axia  —  ценность,  gnosis  —  учение)  имеет  древнегреческие  корни.  Еще  в  древней  Греции  аксиология  считалось  философской  дисциплиной,  изучающей  категорию  «ценность»,  явления  связанные  с  ценностями,  их  природу  и  восприятие  этих  ценностей  народом.

После  появления  таких  дисциплин,  как  энциклопедия  права  (современная  теория  государство  и  права),  философия  права  и  т.  п.,  целью  которых  были  вопросы,  связанные  с  понятием  и  познанием  термина  «право»,  появилась  и  необходимость  выяснение  вопроса,  какую  ценность  имеет  право  вообще.

Правовая  аксиология  является  одной  из  важных  частей  права,  так  как  она  является  отраслью  философии  права,  которая  решает  проблему  правовых  ценностей,  освещая  равным  образам,  на  каких  ценностях  в  первую  очередь  должно  базироваться  право,  с  помощью  каких  ценностей  можно  будет  построить  идеальный  тип  права.  Формирование  ценностей  общества  будет  определять  проекцию  ее  правовой  системы.

Одним  из  видов  правовой  аксиологии  является  конституционная  аксиология.  Понятие  конституционной  аксиологии  многие  авторы  связывают  с  понятиями  как  морально-этического,  так  и  правового  характера.  Конституционную  аксиологию  как  форму  непосредственного  отношения  к  модели  и  практике  реального  конституционализма  отличает  прежде  всего  исключительный  статус  ее  источника  —  конституции,  осмысление  и  реализация  которой  предполагают  и  момент  аксиологической  интерпретации  [12,  с.  34].  Нельзя  не  согласится  с  точкой  зрения  В.И.  Крусса,  согласно  которой  конституционная  аксиология  дает  особые  и  отчетливые  ценностные  ориентиры  и  личного  самоопределения,  и  публично-властной  практики  [8,  с.  9;  6,  с.  125].

Выявляя  сущность  термина  «аксиология»  и  связанный  с  ним  ряд  категорий,  таких  как  правовая  аксиология,  конституционная  аксиология  и  т.  д.,  можем  приступить  к  изучению  вопроса  об  аксиологических  корнях  конституций  западноевропейских  государств. 

Как  правильно  отметил  Б.  Страшун,  конституционализм  изначально  складывался  в  Западной  Европе  как  идеологическое  представление  о  должном  устройстве  государства,  предполагающее  ограничение  его  власти  над  человеком  путем  гарантий  прав  и  свобод  и  недопущение  концентрации  власти  в  рамках  какой-либо  из  ее  ветвей  благодаря  применению  принципа  разделения  властей  [11,  с.  43]. 

Конституционная  аксиология  не  может  быть  рассмотрена  вне  конституционной  идеологии,  поскольку  в  конституции  любого  государства  прямо  или  косвенно  присутствуют  идеологические  начала  [4,  с.  21].  На  взгляд  автора,  конституционализм  как  одна  из  основных  категорий  конституционной  аксиологии  в  европейском  континенте  возникает  в  результате  буржуазно-демократических  революцией,  т.  е.  после  перехода  от  феодализма  к  капитализму.

Конституционализм  как  правовая  категория  многогранен  и  понимается  различными  авторами  по-разному.  С  аксиологической  точки  зрения  к  термину  «конституционализм»  относился  известный  советский  правовед,  академик  РАН,  основатель  либертарно-юридической  теории  В.С.  Нерсесянц.  Он  расценивает  конституционализм  как  общегосударственную  идеологию  [2,  с.  16].

В  Англии  появление  предпосылок  для  зарождения  конституционализма  можно  связывать  с  Английской  революцией  XVII  века  —  ограничением  власти  монарха,  а  если  быть  точнее,  то  перехода  от  абсолютной  монархии  к  конституционной  монархии  (но  следует  заметить,  что  в  конституционных  монархиях  власть  правителя  ограничивается  законодательным  органом,  а  не  правом).  Этому  последовало  также  принятие  Хабеас  Корпус  Акта,  которое  до  сих  пор  является  составной  частью  неписаной  конституции  Великобритании. 

Во  Франции  шаги  к  конституционной  демократии  были  предприняты  в  конце  XVIII  века.  Это  было  связано  с  Великой  французской  революцией  1789-ого  года,  в  ходе  которой  была  принята  Декларации  прав  человека  и  гражданина,  которая  до  сих  пор  является  неделимой  частью  действующей  конституции  (1958  г.)  французской  республики  [7,  с.  528].

Что  же  касается  Германии,  то  здесь  общество  переходило  в  стадию  нового  развития  не  столько  революционным,  сколько  эволюционным  путем.  Конечно  же,  следует  также  учесть  и  то  обстоятельство,  что  в  Германии  первые  идеи  конституционализма  появились  в  изречениях  германских  философов-правоведов  (И.  Кант,  К.  Велкер,  Р.  фон  Моль  и  т.  д.),  а  сам  конституционализм  зарождался  после  краха  фашисткой  Германии. 

Конституционная  культура  и  конституционные  ценности  стран  Западной  Европы  имеют  родственную  идеологию.  Речь,  во-первых,  идет  о  христианских  корнях  Европы,  во-вторых,  это  либерализм,  демократия  и  т.  д. 

Но,  несмотря  на  это,  недавняя  эволюция  так  и  не  вступившей  в  силу  конституции  ЕС  и  ее  замена  Лиссабонским  договором  свидетельствует  об  опасениях,  в  первую  очередь  в  политических  кругах,  от  признания  давно  уже  применяемого  юристами  принципа  примата  общеевропейского  права.  Об  опасениях  свидетельствует  также  тот  факт,  что  Европейское  сообщество  не  провозгласила  за  христианством  идеологическую  основу  Лиссабонского  договора,  документа  заменившего  Конституцию  Европейского  Союза  [1,  с.  86].

Американо-европейская  традиция  конституционализма  основана  на  собственном  историческом  опыте,  который  тесно  связан  с  социальными  процессами  и,  как  отмечает  Э.Ю.  Петерсман,  исторически  конституционными  задачами  на  Европейском  пространстве  выступали  укрепление  функции  государственной  власти  в  защиту  индивидуальных  прав  (государство  защиты)  и  обеспечение  производства  (государство  производство).  Также  в  данные  задачи  входило  и  ограничение  органов  государственной  власти  конституцией,  контроль  над  ними,  их  сбалансированность,  защищенность  общества  от  государственных  ошибок  в  целях  обеспечения,  по  выражению  А.  Линкольна,  «управления  народом  со  стороны  самого  народа  и  для  народа»  [13,  с.  2;  1,  с.  87].

Признание  этого  принципа  в  настоящее  время  наблюдается  скорее  как  прецедентное.  Так,  например,  в  практике  судов  Итальянской  Республики  сложилось  правило,  что  судьи  не  применяют  законы  в  случае  их  противоречия  законами  Европейского  Союза,  причем  без  запросов  в  Конституционный  суд,  последний  также  отмечает,  что  европейское  право  определяет  границы  действия  национального  конституционного  право  [16,  с.  67—68].

Разумеется,  глобализация  права  не  должно  приводить  к  разрушению  конституционной  идентичности  отдельных  государств  и  тем  более  к  установлению  европейской  наднациональной  идентичности,  которая  способна  пренебречь  разнообразием  культурного  наследия  Европы  и  навязать  отсутствующую  в  Европе  духовную  идентичность  [10,  с.  149]. 

Автор  согласен  с  точкой  зрением  председателя  Конституционного  Суда  Республики  Армения  Г.Г.  Арутюняна  касательно  того,  что  конституционализм  как  образ  правовой  материи  присущ  таким  социальным  системам,  которые  достигли  определенной  эволюции  признания  и  гарантирования  социальных  свобод  и  общественного  согласия  на  основе  соответствующей  системы  социокультурных  ценностей  [3].

Следует  также  рассмотреть,  насколько  западноевропейским  странам  присущ  такой  правовой  феномен,  как  конституционализм  в  период  перехода  от  модерна  к  постмодерну. 

Англия.  Английской  конституционализм  очень  необычен.  Английская  неписаная  Конституция  представляют  собой  коллекцию  разных  документов,  в  их  числе  можно  выделить  Великую  хартию  вольностей  (1215),  Билль  о  Правах  (1689),  Акт  о  Союзе  и  т.  п.  [7,  с.  490]

Краеугольным  камнем  в  формировании  и  становлении  английской  конституционности  стало  судейское  право  (роль  судейского  права  стало  не  только  основой  для  становления  английской  правовой  системы,  но  и  всего  общего  права  в  целом.).  Об  этом  свидетельствует  изречение  американского  теоретика  права  Реско  Паунда:  «Статуты  отступают  перед  устоявшимися  навыками  правового  мышления,  которое  мы  называем  общим  правом.  Судьи  и  юристы,  не  колеблясь,  утверждают,  что  существуют  надконституционные  ограничения  законодательной  власти,  которые  ставят  догмы  общего  права  за  пределы  досягаемости  статутов»  [9,  с.  133]. 

Основными  признаками  английского  конституционализма  многие  века  и  до  сих  пор  являются  верховенство  парламента  во  взаимодействии  и  взаимоотношении  трех  властей:  законодательной,  исполнительной  и  судебной,  ответственность  министров  за  результаты  своей  деятельности  перед  парламентом,  независимость  судей,  судебный  контроль  за  законностью  арестов  и  лишением  свободы  граждан  с  возмещением  причиненного  морального  вреда  и  любого  другого  в  пользу  пострадавшего.

Теперь  рассмотрим  сущность  конституционных  ценностей  стран  континентального  права. 

Франция.  Неотъемлемой  ценностью  современного  французского  конституционализма,  несомненно,  является  Декларация  прав  человека  и  гражданина  1789  года,  которая  стала  прототипом  для  многих  стран  для  принятия  своих  национальных  основных  законов.  Автор  не  считает  нужным  выделять  отдельные  статьи  из  Декларации,  так  как  они  Декларации  в  совокупности  образуют  ее  как  систему  ценностей,  но  все-таки  есть  статьи,  которые  и  в  отдельности  содержат  важнейшие  конституционно-ориентирующие  положение.

Люди  рождаются  и  остаются  свободными  в  правах  (статья  1).  Цель  всякого  политического  союза  —  обеспечение  естественных  и  неотъемлемых  прав  человека.  Таковые:  свобода,  собственность,  безопасность  и  сопротивление  угнетению  (статья  2).  Источником  суверенной  власти  является  нация  (статья  3).  Для  гарантии  прав  человека  и  гражданина  необходима  государственная  сила;  она  создается  в  интересах  всех,  а  не  для  личной  пользы  тех,  кому  она  вверена  (статья  12).  Общество,  где  не  обеспечена  гарантия  прав  и  нет  разделения  властей,  не  имеет  Конституции  (статья  16)  [21,  с.  1—2].  Влияние  французских  мыслителей  (Ж.Ж.  Руссо,  Ф.  Вольтер,  Д.  Дидро,  П.  Гольбах  и  др.)  эпохи  просвещения  на  Декларацию  сомнению  не  подлежит.

Германия.  Как  уже  была  указано  автором,  Германский  конституционализм  имеет  свои  особенности.  Автор  считает  нужным  подчеркнуть  некоторые  статьи  Основного  Закона  ФРГ.  Статья  1  Основного  Закона  закрепляет,  что  достоинство  человека  должно  быть  неприкосновенным.  Часть  3  ст.  1  Основного  закона  устанавливает,  что  указанные  в  последующих  статьях  основные  права  обязывают  законодательную,  исполнительную  и  судебную  власть  как  непосредственно  действующее  право  [20,  с.  15].

Еще  одной  ценностью  германской  конституции,  несомненно,  является  часть  3  статьи  20  Основного  закона,  которая  устанавливает:  «Законодательство  связано  конституционным  строем,  исполнительная  власть  и  правосудие  —  законом  и  правом»  [20,  с.  27].  Данную  формулировку,  без  каких-либо  сомнений,  можно  назвать  проявлением  кантовской  доктрины  правового  государства  в  Основном  законе. 

Конечно  же,  следует  учесть,  что  непосредственно  само  понятие  правового  государства  в  нем  (Основном  законе)  не  было  отражено.  Оно  появилось  позже,  в  1992  г.,  когда  в  основной  закон  были  внесены  поправки,  определившие  обязанности  соблюдения  принципов  правового  государства  (статья  23)  [20,  с.  28—30].

Германия,  Франция,  Швейцария  и  остальные  страны  романо-германской  правовой  семьи  развивали  эти  ценности  и  в  точном  соответствии  с  традициями  континентального  права.  В  то  же  время  общепринятые  правовые  доктрины,  в  частности  англо-американская  доктрина  верховенства  права,  в  настоящее  время  уже  стала  общим  достоянием  человечества.  В  целом  влияние  доктрины  верховенства  права  усиливается,  привлекая  все  большее  число  государств,  в  том  числе  континентальной  традиции  права  —  второго  источника  идеи  права  как  высшей  ценности  конституционного  развития.  Не  подлежит  сомнению  тот  факт,  что  сейчас  доктрина  верховенства  права  стала  мировой  доктриной.  Вышесказанное  обусловливается  и  тем,  что  на  международном  (ООН  [18]  и  СЕ  [19])  уровне  принят  ряд  документов. 

Никто  не  оспорит,  что  в  настоящее  время  Федеративная  Республика  Германия  не  только  в  рамках  Основного  закона,  но  и  в  правоприменительной  практике  полноценно  обеспечивает  защиту  прав  и  свобод  человека  и  гражданина.  С  точки  зрения  автора,  это  во  многом  заслуга  Федерального  Конституционного  Суда.  Может  возникнуть  вопрос,  а  почему  страны  постсоветского  пространства  не  могут  воплотить  в  жизнь  конституционные  формулировки?  Ответ  однозначен.  Пока  Конституционные  Суды  не  смогут  разрешать  споры  между  различными  ветвями  властей,  пока  гражданин  не  сможет  обратиться  в  Конституционный  суд  за  защитой  своих  конституционных  прав,  пока  не  будут  сформированы  правовые  механизмы  для  исполнения  решений  Конституционных  Судов,  постсоветские  страны  не  будут  иметь  воплощенную  в  жизнь  конституцию,  т.  е.  возникнет  оторванность  конституции  от  конституционализма.

Автор  не  отрицает  роль  общества  в  формировании  конституционной  демократии,  но  в  то  же  время  хотим  подчеркнуть,  что  интенциональность  (целеустремленность)  общества  —  необходимое,  но  не  недостаточное  условие  для  формирования  конституционализма.

Как  справедливо  замечает  конституционалист  В.  Рейнкуист,  если  бы  в  США  проводился  опрос  на  тему,  какой  должна  быть  Конституция  США:  живой  или  мертвой,  то,  несомненно,  определяющее  большинство  сказали  бы  живой  (опровергли  бы  только  некрофилы)  [17,  с.  401].  Несомненно  то,  что  лишь  немногие  понимают  истиной  смысл  словосочетания  «живая  конституция».

На  формирование  конституционных  ценностей  в  странах  СНГ  влияет  также  тот  факт,  что  конституционное  строительство  в  Восточной  Европе  и  в  Азии  началось  после  развала  коммунизма  с  1989  года  [15,  с.  12].  Автор  надеется,  что  шаг  за  шагом  страны  постсоветского  пространства  достигнут  того  уровня  конституционализма,  что  в  настоящее  время  присущ  Германии  или  Англии.  Автор  придерживается  мнению  председателя  КС  РФ  В.Д.  Зорькина  о  том,  «что  демократические  ценности  становятся  для  граждан  ценностями  в  собственном  смысле  слова,  только  начиная  с  определенного  уровня  благосостояния  общества»  [5,  с.  93]. 

Идеологи  современного  либерализма  опираются  на  принципы  автономии  и  независимости  индивида  и  считают,  что  государство  должно  сокращать  свое  вмешательство  в  дела  личности.  Опасность  чрезмерной  государственной  опеки  состоит  не  столько  в  подавлении  ее  свободы,  сколько  в  потере  собственного,  внутреннего  иммунитета,  позволяющего  сопротивляться  опасному  влиянию  чужого.  Это  происходит,  когда  государство  отрывается  от  человека,  бюрократизируется  и  начинает  работать  само  на  себя.  Государственная  власть  должна  быть  ограничена  прежде  всего  правами  человека  и  гражданина.  Между  тем  в  Западной  Европе  процесс  построения  гражданского  общества  протекал  медленно  и  сопровождался  созданием  институтов,  ограничивающих  произвол  не  только  государства,  но  и  индивида.  Некоторые  конституционалисты,  которые  отмечают  ограничение  национального  суверенитета  [народной  власти  —  Д.  Казарян].  Ограничителем  в  данном  случае  выступает  не  что  иное,  как  природа  прав  человека  [14,  с.  298].

Обобщая  вышеизложенное,  констатируем,  что  западноевропейские  страны  достигли  таких  высот  исключительно  благодаря  либеральному  мышлению,  чему  способствовала  замена  одной  общественной  формации  (феодальной)  другой  (капиталистической).  С  точки  зрение  автора,  конституционализм  как  субстанция  конституционной  аксиологии  может  реально  функционировать  лишь  в  либеральном  (свободном)  социуме.  В  современных  реалиях  среди  основных  ценностей  конституций  западноевропейских  стран  можно  назвать  их  антропоцентричность,  т.  е.  превалирование  прав  человека,  демократию,  либерализм,  верховенство  права  и  т.  д. 

Список  литературы:

1. Аничкин  Е.С.,  Рудт  Ю.А.  Соотношение  универсальных  и  национальных  конституционных  ценностей  в  странах  Европейского  Союза.  Конституционная  аксиология  в  практике  органов  конституционной  юстиции:  российский  и  зарубежный  опыт//  Вестник  Алтайской  академии  экономики  и  права.  —  №  2  (29).  —  2013.  —  С.  86—88.
2. Арутюнян  Г.Г.  Конституционализм:  уроки,  вызовы,  гарантии//  Сборник  избранных  публикаций  и  выступлений  на  международных  форумах,  посвященных  данной  проблематике.  Киев:  Логос,  2011.  —  308  с.
3. Арутюнян  Г.Г.:  Подлинное  лицо  трансформационного  конституционализма  (2012,  декабрь  24)/  [Электронный  ресурс].  —  Режим  доступа.  —  URL:  //  htpp.www.concourt.am// 
4. Богданова  Н.А.  Идеология  Конституции  и  ее  отражение  в  принципах  конституционного  строя//  Конституция  Российской  Федерации  и  развитие  в  современный  период/  Материалы  Всероссийской  научной  конференции.  Т.  1.  М.,  2003.  —  С.  20—22. 
5. Зорькин  В.Д.  Конституция  в  XXI  веке  /  2-е  изд.,  доп.  М.,  2008.  —  591  с.
6. Исаева  Н.В.  Конституция  Российской  Федерации  как  объект  идентификации:  К  вопросу  о  конституционных  ценностях  в  системах  правовой  идентичности  личности//  Актуальные  проблемы  Российского  права.  —  №  3.  —  2009.  —  С.  123—129.
7. Конституционное  право  зарубежных  стран:  Учебник/  под  об.  ред.  М.В.  Баглая,  Ю.И.  Лейбо  и  Л.М.  Энтина.  3-е  изд.,  перераб.  и.  доп.  М.:  Норма:  Инфра-М,  2012.  —  1088  с.
8. Крусс  В.И.  Российская  конституционная  аксиология:  Актуальность  и  перспективы  //  Конституционное  и  муниципальное  право.  М.:  Юрист,  —  2007.  —  №  2.  —  С.  7—14/
9. Лафитский  В.И.  Право  как  высшая  ценность  конституционного  развития  (очерк  исторического  и  сравнительно-правового  исследования).  —  Международные  правовые  доктрины:  поиск  взаимопонимания  /  Сборник  статей  под  редакцией  Е.Г.  Тарло,  Д.В.  Кравченко.  М.,  2013.  —  С.  126—168.
10. Понторо  М.К.  Европейская  конституция  и  национальные  конституционные  идентичности  //  Конституционная  культура:  универсальные  ценности  и  национальные  особенности:  Сборник  научных  трудов/  Отв.  Ред.  Е.В.  Алферова,  Г.Н.  Андреева.  М.,  2011  (244  с.)  —  С.  146—149.
11. Страшун  Б.:  Конституционализм:  идеал,  реальность  и  возможная  перспектива//  Сравнительное  конституционное  обозрение.  №  5  (84)  2011  М.,  —  С.  43—48.
12. Малько  М.  П.  Предмет  конституционной  аксиологии:  Вестник  Челяб.  гос.  унив.  —  2010.  —  №  19  (200).  —  Вып.  24.  —  С.  34—38.
13. Petersmann  E.U.  National  Constitutions,  Foreign  Trade  Policy  and  European  Community  Law  //  European  Journal  of  International  Law.  —  1992.  —  Vol.  3.  —  p.  1—35.
14. Luhterhand  O.  Human  Rights  and  Separation  of  Powers:  Universal  Factors  of  the  Constitutionalization  of  State  Power  and  the  Limitation  of  National  Sovereignty.  (New  Millennium  Constitutionalism:  Paradigms  of  Reality  and  Challenges.  Published  on  the  Initiative  and  with  a  Foreword  of  Dr.  G.G.  HARUTYUNYAN.;)  NJHAR  Yerevan,  2013.  —  Р.  526.
15. Rosenfeld  M.,  Sajó  A.  Constitutionalism:  Foundations  For  The  New  Millennium;  (New  Millennium  Constitutionalism:  Paradigms  of  Reality  and  Challenges.  Published  on  the  Initiative  and  with  a  Foreword  of  Dr.  G.G.  HARUTYUNYAN).;  NJHAR  Yerevan,  2013.  —  Р.  526.
16. Rossi  L.S.  How  Fundamental  are  Fundamental  Principles?  Primacy  and  Fundamental  Rights  after  Lisbon  //  Yearbook  of  European  Law.  2008.  —  p.  65—87.
17. The  notion  of  a  living  constitution:  W.  H.  Rehnquist  Harvard  Journal  of  Law  &  Public  Policy  [Vol.  29]  —  p.  401—415.
18. United  Nations  declaration  of  the  high-level  Meeting  of  the  67^th  Session  of  the  General  Assembly  on  the  Rule  of  law  at  the  national  and  International  levels.  2012)/  [Электронный  ресурс].  —  Режим  доступа.  —  URL:  (http://www.ipu.org/splz-e/unbrief12/dr-declaration.pdf).
19. CDL-AD  (2011)  003  rev  report  on  the  rule  of  law  Adopted  by  the  Venice  Commission  at  its  86th  plenary  session  (Venice,  25—26  March  2011)/  [Электронный  ресурс].  —  Режим  доступа.  —  URL:  www.concourt.am 
20. Basic  Law  for  the  Federal  Republic  of  Germany.  Published  by:  German  Bundestag  Public  Relations  Division  Platz  der  Republik  1,  11011  Berlin)  Print  version  As  at:  October  2010  /  [Электронный  ресурс].  —  Режим  доступа.  —  URL:  https://www.btg-bestellservice.de/pdf/80201000.pdf 
21. Declaration  of  human  and  civil  rights  of  26  august  1789.  /  [Электронный  ресурс].  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.conseil-constitutionnel.fr/conseil-constitutionnel/root/bank_mm/anglais/cst2.pdf