МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ПИЩЕВЫХ НРАВОВ НАРОДОВ ЕВРАЗИИ

MYTHOLOGICAL BASIS OF FOOD HABITS OF THE PEOPLES OF EURASIA

Vladimir Starostin 

candidate of philosophy sciences, associate professor of Yakut state agricultural academy,

Russia, Yakutsk

АННОТАЦИЯ

В данной статье автор проводит мифологические аналогии, которые легли в основу пищевых традиций различных народов Евразии. Несмотря на то, что приведенные в статье народы принадлежат к различным цивилизациям и языковым группам, в них мы находим порой сходные черты формирования пищевых предпочтений и нравов народов. Автор считает, что дальнейшее изучение мифологических основ нравственности даст возможность открыть новые просторы в изучении общественной морали.

ABSTRACT

In this article the author conducts a mythological analogies, which formed the basis of the food traditions of the various peoples of Eurasia. Despite the fact that the peoples belong to different civilizations and linguistic groups, in them we find sometimes similarities of the formation of food preferences and customs of the peoples. The author believes that further study of the mythological foundations of morality will give the opportunity to open up new horizons in the study of public morality.

Ключевые слова: мифология, народы Евразии, нравственность, нравы, пищевые предпочтения.

Keywords: mythology, the peoples of Eurasia, morality, customs, food preferences.

Если мы рассмотрим различные мифологемы, то поймем, что как сама трапеза, так и способы, место, время его добывания, приготовления часто облекалось в формы мистического мифологического ритуала, диктующего своеобразные, порой непонятные для нас нормы и правила. Герой в древних мифах всегда выступает в роли первого добытчика пищи для людей, т. е. источником жизненной силы, прелести ее полноты и надежным гарантом неиссякаемости. Этим он приносит несомненную пользу людям. Вводится в мифологию и эффект контраста – боги могут лишать культурного героя или человека этого средства существования за какие либо провинности. Неразборчивость в еде, отсутствие пищевых запретов, экстенсивное, хищническое отношение к заготовке пищи рассматривается в данных мифах как несомненное нарушение моральных норм (также как каннибализм, потребление определенных видов еды и т. д.).

Этнографические данные установили важность этой проблематики для человека родового сознания, когда миф выступал практически единственным и действенным регулятором отношений в обществе.  Древняя архаика в несколько видоизмененном варианте сохраняется и в последующих мифологических системах. Древнегреческий герой Тантал, сын Зевса совершает преступление: он похищает животворящий нектар и аброзию у богов и угощает им людей. За это он был наказан тем, что помещенный в подземное царство, он никогда не может утолить жажду и голод, хотя стоит в воде в воде, а над ним свисают ветви с разнообразными плодами. А весь род Атридов на несколько поколений вперед был наказан не плодотворностью их земель.

В эпических сказаниях Древней Индии «Махабхарате» и «Рамаяне» содержится миф о том, что некогда боги и демоны – асуры вместе возделывали океан для добычи чудесного напитка бессмертия – амриту. Но однажды, после получения желанного напитка между ними разгорелась борьба, в которой победу одержали боги. Асуре по имени Раху удалось подкрасться к чаше с амриту и отпить несколько глотков. Солнце и Луна – свидетели воровства выдали преступника богам. Вишну – верховное божество наказал похитителя: он отсек своей чакрой голову Раху. Благодаря глоткам амрити бессмертие было обеспечено только голове Раху. Погибло только тело асуры, которое упало вниз, на землю. С тех пор, согласно древнеиндийскому мифу голова демона горя желанием мести преследует своих обидчиков – Солнце и Луну. Временами он постигает и заглатывает их, вызывая таким образом временное их затмение.

Миф специально подчеркивает змеиную сущность Раху. Великий средневековый ученый-энциклопедист Абу Райхан аль - Беруни называет его Нага – Кулика, т. е. «Змеей Кулика». При этом он указывает о времени когда на земле властвует сила данного мифологического героя. В этот период следует всячески его опасаться, ибо «тот, кто будет есть в это время, заболеет; кто съест яд, не переварит [пищу], укушенный [змеей] в эти дни - не выживет, будь это хоть в присутствии Таркшьи. Лекарство, принятое в это время не приносит пользы” [1, с. 635]. Особенно это касается лекарственных форм настоянных на спиртовой основе.

Впоследствии, благодаря культурному влиянию Древней Индии образ демона Раху, глотающего Солнце и Луну очень стал популярным в Восточной Азии. Он присутствует и в мифологии, и в астрологии, и в изобразительном искусстве народов Центральной Азии и Сибири. Так, по представлениям бурят, затмение Солнца и Луны вызывается существом Алха (вариант – Арааха) [3, с. 147]. В мифе тункинских бурят, которые этнически наиболее близки к саха (хотя являются монголоязычным народом), Арахи признается изобретателем водки. Возможно поэтому, слово водка по-бурятски, также как и по-монгольски звучит как «араха» («арака», «архи»).

В якутской мифологии нет змеевидного, пожирающего небесные светила образа демона Раху – Арааха, во время власти которого нельзя применять определенные снадобья и т. д. Однако, в языке остался след от его змеиной сущности, а именно в названии водки – «аргы», «арыгы».

По мнению известного якутского ученого Г.У. Эргиса, известный якутский миф о сиротке, которую забрала себе луна, имеет центральноазиатские корни. Кстати, по одному из вариантов голову девушки взяло себе солнце, а тело – луна, поэтому женская фигура на луне безголовая [2, с. 33].

Профессор МГУ М.М. Маковский также подтверждает семасиологическую связь: «голова > солнце > земля > женщина». Кроме того, тохарское слово “kuli” (“женщина”) может использоваться в значениях “издавать звуки” (звук - символ творящего божества, соотносимого с солнцем), “помутнение сознания, экстаз”, “кубок” (сакральное, ритуализированное возлияние в честь солнца).   

Подобным же образом индоевропейское слово ser- (вариант слова «корень») может быть представлен в одном этимологическом ряду с латинским serum «жидкость», русским сырой, готским sauil «солнце», древнеанглийский swir «шест, кол, столб» (язычники поклонялись столбам) и древнеиндийским sura «бог».

По всему видно если не о генетической, то по крайней мере о типологической связи древних мифологических представлений о космосе и всей Вселенной как теле человека. Но рассуждая об образе демона Раху, известный исследователь - сибиревед В.В. Евсюков делает вывод, что «целый цикл мифологических представлений народов центральной Азии и Сибири … бесспорно заимствован из Индии» [2, с. 33]. Если бурятские представления, перенявшие эти образы из Монголии ближе всего к источнику, то якутский вариант, в данном случае, отстоит дальше всего.

Научное осмысление мифологических жанров и сюжетов, включающий их философский анализ является актуальной проблемой детального рассмотрения вопроса о генезисе нравственного морального сознания из первоначального мифологического синкретизма.

Следует отметить, что необходимость исследования данной проблемы усиливается потому, что народная архаическая проза и эпос до сих пор остается неисследованной с этической точки зрения. В основном исследование мифологического наследия остается вотчиной историков, этнографов, религиоведов и т. д. Когда как богатый материал, испытавший за большой исторический период влияние самых различных мифологем, дает возможность сделать интересные выводы по вопросам архаической нравственности и проблемам происхождения и генезиса морали.

Список литературы:

1. Беруни Абу Рейхан. Избранные произведения: Индия /Пер. А.Б. Халидова и Ю.Н. Завадского //АН УзССР. Ин-т востоковедения им. Абу Райхана Беруни. –Т. 2. – Ташкент, 1963. 727 с.
2. Традиционные верования и быт народов Сибири. –Новосибирск: Наука, 1987. 202 с.
3. Шаракшинова Н.О. Мифы бурят. –Иркутск: Вост.–Сиб. кн. изд-во, 1980. 166 с.