СОЦИАЛЬНЫЕ  ПРЕДСТАВЛЕНИЯ  О  ТЕРРОРИЗМЕ  В  СОВРЕМЕННОМ  РОССИЙСКОМ  ОБЩЕСТВЕ:  АНАЛИЗ  СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ  ИССЛЕДОВАНИЙ

Жаворонкова  Татьяна  Вячеславовна

соискатель  кафедры  социальной  и  общей  психологии  факультета  психологии 
Российского  государственного  социального  университета, 
РФ,  г.  Москва

E-mail: 

SOCIAL  REPRESENTATIONS  ABOUT  TERRORISM  IN  THE  MODERN  RUSSIAN  SOCIETY:  ANALYSIS  OF  THE  SOCIO-PSYCHOLOGICAL  RESEARCH

Tatiana   Zhavoronkova

applicant  of  the  Department  of  social  and  general  psychology,  faculty  of  psychology,  

Russian  State  Social  University,  

Russia,  Moscow

АННОТАЦИЯ

В  статье  представлен  анализ  социально-психологических  исследований,  посвященных  проблеме  социальных  представлений  о  терроризме  в  современном  российском  обществе.  Описываются  результаты  эмпирических  исследований  социальных  представлений  людей  в  зависимости  от  их  этнической  принадлежности,  пола,  возраста.  Обосновывается  вывод  о  том,  что  процесс  формирования  социальных  представлений  о  терроризме  сопровождается  процессом  стереотипизации.

ABSTRACT

The  article  presents  an  analysis  of  the  socio-psychological  research  devoted  to  the  problem  of  social  representations  about  terrorism  in  modern  Russian  society.  It  describes  the  results  of  empirical  studies  of  social  representations  of  people  based  on  their  ethnicity,  gender,  age.  The  conclusion  is  that  the  process  of  formation  of  social  representations  of  terrorism  accompanied  by  a  process  of  stereotyping.

Ключевые  слова:  социальные  представления  о  терроризме;  социально-психологические  исследования  социальных  представлений  о  терроризме.

Keywords:  social  representations  of  terrorism;  socio-psychological  studies  of  social  representations  of  terrorism.

В  социальной  психологии  понятие  образа  в  последние  десятилетия  стало  занимать  одну  из  центральных  позиций,  поскольку  именно  образы  являются  важнейшей  компонентой  действий  субъекта,  «ориентируя  его  в  конкретной  ситуации,  направляя  на  достижение  поставленной  цели  и  разворачивая  действие  в  пространстве  и  времени»  [3,  с.  412].  Одним  из  основных  подходов  к  пониманию  образа  является  социально-перцептивный,  где  образ  рассматривается  как  представление  о  социальных  объектах  и  явлениях.  Концепция  социальных  представлений,  предложенная  С.  Московичи  в  60-х  годах  XX  столетия,  быстро  завоевала  мировое  признание  среди  научного  сообщества  и  получила  широкое  распространение  в  изучении  социально-психологических  явлений  и  процессов.

Не  оставили  её  в  стороне  и  ученые-психологи,  занимающиеся  проблемами  терроризма.  В  рамках  социальной  психологии  исследованием  социальных  представлений  о  террористической  деятельности  занимались  такие  отечественные  ученые-психологи,  как  Мкртычян  А.А.,  Цопанова  А.А.,  Пейсахов  Т.А.,  Турок  Е.М.,  Быховец  Ю.В.  и  др.  Ими  изучались  возрастные,  половые,  этнические  различия  в  понимании  сущности  и  природы  терроризма.

В  современном  российском  обществе  отношение  к  терроризму  и  террористам  детерминировано  различными  условиями:  социальными,  социально-психологическими  и  индивидуально-психологическими.  Следует  отметить,  что  социальные  факторы  (политические,  экономические,  криминологические,  идеологические,  религиозные,  этнические  и  др.)  не  всегда  становятся  доминантными  в  процессе  формирования  отношения  молодежи  к  терроризму.  При  определенных  обстоятельствах  на  передний  план  выступают  социально-психологические  факторы,  связанные  с  особенностями  культуры,  окружением  личности,  и  индивидуально-психологические  характеристики  людей.  Так,  в  своём  исследовании  Пейсахов  Т.А.  выделил  следующие  факторы,  влияющие  на  формирование  социальных  представлений  молодых  людей  о  терроризме:  этнический  (интолерантность  националистического  характера);  религиозно-психологический  или  устойчивую  идеологическую  самоидентификацию;  «комплекс  общности»,  стремление  к  самоидентичности  в  определенном  узком  сообществе;  приемлемость  мотивов  террористов,  воспринимаемых  как  «социальных  протестантов»;  а  также  гиперагрессивность,  проектирующую  агрессию  [6,  с.  5]. 

Изучая  социально-психологические  факторы,  влияющие  на  создание  образа  терроризма  в  обществе,  ученые-психологи  исследовали  особенности  формирования  отношения  к  террористической  деятельности  в  зависимости  от  таких  характеристик,  как  этнические  различия,  национально-культурные  традиции,  вероисповедание,  межполовые  различия,  возрастные  особенности,  интеллектуальные  качества,  уровень  доходов  и  др.

Одной  из  таких  характеристик  социальных  представлений  о  терроризме  является  их  неопределенность,  отдаленность  («я  это  смутно  себе  представляю»)  или  личностная  значимость  [1].  Результаты  сравнительного  анализа  представлений  о  террористическом  акте  жителями  разных  регионов  России  показали,  что  в  подавляющем  большинстве  респонденты-москвичи  ассоциируют  теракт  со  «страхом»,  жители  Чеченской  Республики  —  с  «убийством»  и  «смертью»,  в  группе  респондентов  Забайкалья  не  было  выявлено  ассоциативных  слов,  которые  бы  объединили  всех  опрошенных  [4,  с.  16].  Это  объясняется  тем  фактом,  что  террористический  акт  никогда  не  был  элементом  жизни  жителей  Забайкалья,  и  оценить  значимость  этого  события  не  представляется  для  них  возможным.  Социальные  представления  о  теракте  не  являются  для  респондентов  данного  региона  личностно  значимыми.  Для  опрошенных  же  в  г.  Москве  и  Чеченской  Республике,  где  происходили  теракты,  социальные  представления  о  террористическом  акте  характеризуются  как  определённые,  значимые,  личностно  выработанные,  так  как  есть  вероятность  их  повторения,  и  человек  может  стать  жертвой  аналогичных  событий.

Образы  «терроризма»  и  «террориста»  различаются  и  у  представителей  разных  возрастных  групп.  Молодые  респонденты  характеризуют  теракт  как  нечто  противоречащее  принятым  в  обществе  правовым  и  моральным  нормам  (теракт  описан  такими  характеристиками,  как  «безнравственность  и  аморальность  участников  и  организаторов»,  «неоправданный  метод  отстаивания  своих  взглядов  и  убеждений»,  «преступление,  совершаемое  с  целью  наведения  страха  на  окружающих»).  Взрослые  же  испытуемые  под  террористической  угрозой  понимают  способ  управления  и  получения  власти:  «власть  над  людьми  и  управления  ими»,  «начало  войны  или  военных  действий»;  террористов  они  описывают  как  «эмоционально  неустойчивых»,  «религиозных  фанатиков»  [8,  с.  12]. 

С  возрастом  социальные  представления  о  терроризме  имеют  тенденцию  к  изменению.  Сравнив  отношение  респондентов  Москвы  и  Махачкалы  к  терактам  в  России,  Пейсахов  Т.А.  констатировал,  что  с  возрастом  от  16  лет  к  19  годам  негативная  оценка  к  ним  имеет  устойчивую  оценку  к  усилению,  террористические  акты  они  считают  преступлением  против  человечества  и  сочувствуют  жертвам.  С  возрастом  юноши  —  дагестанцы  в  большей  степени,  чем  представители  центральной  полосы  России,  оправдывают  действия  террористов,  так  как,  по  их  мнению,  на  противоправные  действия  их  спровоцировало  правительство  России  [6,  с.  16].

Имеют  свои  отличительные  особенности  социальные  представления  о  терроризме  у  мужчин  и  у  женщин.  При  характеристике  сущности  теракта  внимание  мужчин,  в  первую  очередь,  сконцентрировано  на  содержательных,  структурных  элементах  события  и  сравнительной  оценке  себя  с  террористами  (по  их  мнению,  теракт  —  это  «неоправданный  способ  достижения  цели»,  «преступное  деяние»,  «летящие  самолеты»,  «разрушения»,  «взрывы  зданий»,  «способ  привлечения  внимания»,  «способ  показать  свою  значимость»,  «способ  заявить  о  себе»,  насаждение  угрозами  и  насильственными  методами  чьих-то  идей»).  Женщинам  же  присуща  эмоциональная  оценка  террористических  актов,  которые  они  описывают  следующими  характеристиками:  «огромный  ужас»,  «слезы  ни  в  чем  не  виновных  людей»,  «боль»,  «страх»,  «горе  близких»,  «много  крови»,  «безумие»  [8,  с.  12].  Результаты  исследования  содержания  представлений  о  теракте  у  женщин,  проведенного  Быховец  Ю.В.,  также  показали,  что  в  подавляющем  большинстве  они  ассоциируют  террористический  акт  со  «страхом»,  «насилием»,  «злом»,  «мучениями»,  «слезами»,  «кровью»  [4,  с.  16].

Уровень  образования  не  играет  какой-либо  значимой  роли  в  понимании  психологического  облика  террориста  [8,  с.  13].  Участники  исследования  с  высшим  образованием  описали  террористов  как  «потерянных  в  жизни»,  «психически  нездоровых»,  «фанатиков»,  «кавказской  национальности».  Для  людей  без  высшего  образования  террористы  —  это  «зомби»,  «звери»,  «у  которых  не  осталось  ничего  человеческого»,  «фанатики»,  «просто  ОНО»,  «психически  неуравновешенные»,  «которые  верят,  что  они  действуют  единственным  верным  способом».

Как  уже  было  отмечено,  индивидуально-психологические  особенности  личности  являются  одним  из  факторов,  влияющим  на  формирование  его  социальных  представлений  о  терроризме.  В  этой  связи,  ряд  отечественных  ученых-психологов  рассматривают  социальные  представления  в  контексте  теории  социального  мышления,  когда  учитывается  роль  личности  в  её  влиянии  на  социальные  представления  и  обратная  зависимость  [1].  Такие  индивидуальные  особенности  человека,  как  типологические  особенности  личности,  степень  её  зрелости,  особенности  её  преобладающих  ориентаций  (на  общество  или  на  себя),  имеют  большое  значение  в  процессе  формирования  и  функционирования  социальных  представлений.  В  результате  одни  представления  остаются  для  личности  лишь  умозрительными  абстракциями,  другие  же  —  становятся  основанием,  выражающим  её  жизненную  позицию.

В  рамках  данной  теории  учеными  изучаются  личностные  особенности  насильственных  преступников  (Антонян  Ю.М.,  Кудрявцев  В.Н.,  Еникеев  М.И.,  Ратинов  А.Р.,  Эминов  В.Е.  и  др.).  Представители  данного  направления  считают,  что  на  путь  терроризма  чаще  становятся  люди  со  специфической  личностной  предрасположенностью  [10,  с.  94]  и  выделяют  определенные  общие  черты,  присущие  террористам  [2,  с.  223—229]:  тенденцию  к  экстернализации,  поиску  вовне  источников  личных  проблем;  примат  эмоций  над  разумом;  закрытость  личности,  когда  окружающий  мир  видится  в  свете  «единственной  истины».

Проведенные  учеными-психологами  исследования  показали,  что  терроризм  воспринимается  людьми  как  насилие,  способ  внушения  страха,  а  сами  террористы  —  как  преступники,  которые  обладают  особой  склонностью  к  насилию.  Чувства,  испытываемые  при  восприятии  информации  о  террористическом  акте,  определяются  респондентами  как  беспокойство,  тревога,  ненависть  [9,  с.  16—17].  Исследование  восприятия  людьми  личности  террориста  показало,  что  для  большинства  опрошенных  характерен  такой  стереотип  террориста:  это  необразованный,  психически  неуравновешенный  агрессивный  фанатик,  для  которого  чужая  жизнь  ничего  не  стоит  [8,  с.  7].

Кросскультурные  исследования,  проведенные  учеными-психологами,  показали,  что,  оценивая  террористов-смертников,  большая  доля  опрошенных  дагестанских  молодых  людей,  отнесла  их  к  жертвам  несправедливости,  отчаявшимся  в  жизни  людям  и  психически  нездоровым.  Московские  студенты  в  большей  степени,  чем  их  коллеги  из  Дагестана,  называют  террористов  фанатиками.  Наиболее  часто  употребляемыми  оценочными  характеристиками  террористов  стали  следующие:  аморальная,  уничижительная,  меркантилистская,  психопатологическая,  «зоологическая»,  конформистская,  «святотатцы»,  мстители  [6,  с.  16—17].

В  качестве  причин  возникновения  терроризма  жители  Москвы  считают  борьбу  за  государственную  независимость  и  борьбу  национальных  меньшинств  за  свободу,  тогда  как  молодежь  Дагестана  —  борьбу  религиозных  фанатиков  с  теми,  кто  не  разделяет  их  взглядов,  действия  спецслужб  западных  государств,  направленных  на  ослабление  России,  и  плохую  работу  органов  охраны  порядка  и  спецслужб  страны.  И  московские,  и  дагестанские  молодые  люди  в  числе  причин  указали  неправильную  внутреннюю  политику  государства  [6,  с.  13—15].

В  качестве  мотива  становления  террористами  во  Владикавказе  отмечается  желание  отомстить  [9,  с.  16—17]  и  деньги  [6,  с.  13—15].  В  Санкт-Петербурге  основной  причиной  терроризма  респонденты  называют  религиозную  принадлежность  террористов  [9,  с.  16—17].  Исходя  из  этого,  террористы  воспринимаются  не  только  как  преступники,  но  и  как  фанатики  и  люди,  борющиеся  за  свои  идеи.  Московские  респонденты  ведущими  мотивами,  побуждающими  террористов  к  совершению  терактов,  считают  националистическую  идеологию,  религиозные  мотивы,  борьбу  за  свободу  и  независимость  [6,  с.  13—15].  Вне  зависимости  от  национальной  принадлежности  в  числе  ведущего  мотива  респонденты  называли  «месть  за  своих»  [6,  с.  13—15].

Следует  обратить  внимание  на  тот  факт,  что  восприятие  террористов  людьми  является  стереотипным  [8,  с.  7],  а  процесс  получения  информации  о  террористах,  их  действиях  сопровождается  процессом  стереотипизации,  когда  терроризм  устойчиво,  шаблонно  и  крайне  упрощенно  представляется  в  виде  определенных  социальных  шаблонов-стереотипов.  Такие  «штампы  сознания,  вырабатываемые  социальной  средой  и  приписывающие  те  или  иные  дескриптивные,  ценностные  или  иные  прескриптивные  значения  социальным  группам  и  их  типичным  представителям»  [3,  с.  633]  возникают  в  процессе  социального  взаимодействия  и  являются  неотъемлемым  элементом  сознания,  «представляющим  собой  запас  упрощенных  теоретических  и  практических  знаний  о  каком-либо  предмете  или  явлении»  [9,  с.  9].  Эффект  стереотипизации  активно  используется  террористическими  организациями  в  рамках  пропаганды  в  обществе  своей  идеологии,  когда  часть  построенного  образа  заменяется  шаблоном  и  приводит  к  искажению  действительности.  Так,  одним  из  методов  пропагандистской  работы  террористов  является  упрощенческий  характер  идеологических  построений  [7,  с.  81—83].  В  процессе  вербовочной  работы  изначально  в  сознании  будущих  адептов  формируется  довольно  простая  схема  построения  мира:  «мир,  в  том  числе  и  общество,  совершенны  по  воле  бога,  всякое  несовершенство  общества  (зло  и  несправедливость  в  нем)  привносятся  людьми  (неверующими,  верующими  неправильно  и  верующими  неискренне)».  Следовательно,  борьба  с  неверными  и  есть  смысл  истинной  веры  [5,  с.  137].  Содержащаяся  в  этой  схеме  мобилизационная  установка  подкрепляется  «нужными»  фразами,  взятыми  из  текстов  Корана  и  подвергшимися  интерпретации  террористическими  идеологами.  Такая  информация,  представленная  в  виде  шаблонов-стереотипов,  в  доступной  форме  доносится  до  сознания  молодых  людей  и  формируется  в  виде  определенных  социальных  представлений.

Таким  образом,  современная  отечественная  социальная  психология  изучает  проблему  терроризма  в  рамках  концепции  социальных  представлений.  Учеными-психологами  исследуются  возрастные,  половые,  этнические  различия  в  понимании  сущности  и  природы  террористической  деятельности.  В  современном  российском  обществе  отношение  к  терроризму  и  террористам  детерминировано  социальными,  социально-психологическими  и  индивидуально-психологическими  условиями.  Сам  же  процесс  формирования  социальных  представлений  о  терроризме  сопровождается  процессом  стереотипизации.

Список  литературы:

1. Абульханова  К.А.  Социальное  мышление  личности  [Электронный  ресурс].  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.ipras.ru/cntnt/rus/media/on-layn-bibliote/otdelnie-stati-s/publikacii/stati_sotr/stati1.html  (дата  обращения:  02.02.2015).
2. Антонян  Ю.М.,  Кудрявцев  В.Н.,  Эминов  В.Е.  Личность  преступника.  —  СПб.:  Издательство  «Юридический  центр  Пресс»,  2004.  —  366  с.
3. Большой  психологический  словарь.  —  4-е  изд.,  расширенное  /  Сост.  и  общ.  ред.  Б.Г.  Мещеряков,  В.П.  Зинченко.  —  М.:  АСТ:  АСТ  МОСКВА;  СПб.:  Прайм-ЕВРОЗНАК,  2009.  —  811  с.
4. Быховец  Ю.В.  Представления  о  террористическом  акте  и  переживание  террористической  угрозы  жителями  разных  регионов  РФ  :  Автореф.  дис.  ...  канд.  псих.  наук.  —  М.:  Ин-т  психологии  РАН,  2007.  —  24  с.
5. Добаев  И.П.  Исламские  радикализм:  генезис,  эволюция,  практика:  монография.  —  Ростов-н/Д.:  Издательство  СКНЦ  ВШ,  2003.  —  414  с.
6. Пейсахов  Т.А.  Кросскультурные  особенности  отношения  молодежи  к  терроризму  в  условиях  современной  России:  Автореф.  дис.  ...  канд.  псих.  наук.  —  М.:  Рос.  гос.  соц.  ун-т,  2006.  —  20  с.
7. Противодействие  террористической  и  иной  экстремистской  деятельности  исламских  радикальных  структур  на  территории  государств-участников  Содружества  независимых  государств:  материалы  международного  научно-практического  семинара,  М.,  2014.  —  97  с.
8. Турок  Е.М.  Возрастные  и  половые  различия  в  понимании  и  переживании  террористической  угрозы  военными  и  гражданскими  людьми:  Автореф.  дис.  ...  канд.  псих.  наук.  —  М.:  Ин-т  психологии  РАН,  2011.  —  22  с.
9. Цопанова  А.А.  Стереотипы  восприятия  политического  терроризма:  сравнительный  анализ  на  примере  городов  Владикавказа  и  Санкт-Петербурга:  Автореф.  дис.  ...  канд.  псих.  наук.  —  СПб.:  С.-Петерб.  гос.  ун-т,  2010.  —  24  с.
10. Этнорелигиозный  терроризм  /  Ю.М.  Антонян,  Г.И.  Белокуров,  А.К.  Боковиков  и  др.;  Под  ред.  Ю.М.  Антоняна.  —  М.:  Аспект  Пресс,  2006.  —  318  с.