НАРУШЕНИЯ  ПИЩЕВОГО  ПОВЕДЕНИЯ  В  КОНТЕКСТЕ  СТРАХА  ОЦЕНИВАНИЯ:  МЕХАНИЗМЫ  ДИСФУНКЦИОНАЛЬНОЙ  КОМПЕНСАЦИИ  СОЦИАЛЬНОЙ  ТРЕВОГИ

Сагалакова  Ольга  Анатольевна

канд.  психол.  наук,  доцент  кафедры  клинической  психологии,  Алтайский  государственный  университет,  РФ,  г.  Барнаул

E-mail:  olgasagalakova@mail.ru

Киселева  Мария  Леонидовна

магистрант  кафедры  клинической  психологии,  Алтайский  государственный  университет,  РФ,  г.  Барнаул

E-mail: 

EATING  BEHAVIOUR  DISTURBANCES  IN  THE  CONTEXT  OF  EVALUATION  FEAR:  MECHANISMS  OF  DISFUNKTSIONAL  COMPENSATION  OF  SOCIAL  ANXIETY 

Sagalakova  Olga  Anatolyevna, 

candidate  of  Psychological  Sciences,  Assistant  Professor  of  Clinical  Psychology  Department  at  Federal  State  Budget  Institution  of  Higher  Professional  Education  Altai  State  University,  Russia  Barnaul

Kiseleve  Maria  Leonidovna,

postgraduate  of  Clinical  Psychology  Department  at  Federal  State  Budget  Institution  of  Higher  Professional  Education  Altai  State  University,  Russia  Barnaul

АННОТАЦИЯ

В  статье  приводятся  и  анализируются  результаты  исследования  нарушений  пищевого  поведения  в  молодом  возрасте  как  варианты  дисфункциональной  компенсации  страха  оценивания.  Приводится  типология  нарушений  пищевого  поведения  в  контексте  специфики  проявлений  социальной  тревоги,  соответствующие  каждому  типу  когнитивно-поведенческие  паттерны  реагирования  в  ситуациях  оценивания.

ABSTRACT

In  the  article  results  of  eating  behaviour  disturbances  as  variants  of  evaluation  fear  dysfunctional  compensation  research  are  resulted  and  analyzed  at  young  age.  The  typology  of  eating  behaviour  disturbance  in  a  context  of  social  anxiety,  cognitive-behavioural  patterns  of  reaction  corresponding  in  evaluation  situations  is  resulted.

Ключевые  слова:  нарушения  пищевого  поведения;  страх  оценивания;  социальная  тревога;  дисфункциональная  компенсация  социальной  тревоги.

Keywords:  eating  behaviour  disturbances;  evaluation  fear;  social  anxiety;  dysfunctional  compensation  of  social  anxiety.

Уязвимость  самооценивания  и  ригидный  уровень  притязаний  провоцируют  нарушение  целеполагания,  организацию  и  саморегуляцию  деятельности.  Самооценка  оказывается  «под  ударом»  ситуативных  оценок  и  текущих  эмоциональных  реакций,  всецело  определяя  повышенную  вероятность  поведенческих  рисков  [1].  Проблему  поведенческих  рисков,  в  том  числе  искажения  пищевого  поведения  (склонность  к  анорексии  и  булимии)  следует  рассматривать  в  контексте  уязвимой  самооценки  при  социальной  тревоге,  страхе  оценивания  [5,  7].  Передание  или  сверхконтроль  над  пищевым  поведением  —  два  противоположных  способа  дисфункциональной  компенсации  первичной  социальной  тревоги,  уязвимости  самооценки  перед  лицом  ежедневного  мониторинга  угрозы  критического  оценивания,  самофокусировки  внимания  [5—6].  Эти  переживания  могут  актуализироваться  при  переживании  опыта  публичного  унижения,  критики,  осмеяния.  Данную  проблему  следует  рассматривать  в  рамках  концептуальной  модели  теории  деятельности  А.Н.  Леонтьева,  теории  «психологических  орудий»,  пато-  и  нейропсихологических  подходов  в  клинической  психологии  (Л.С.  Выготский,  А.Р.  Лурия,  Б.В.  Зейгарник,  С.Я.  Рубинштейн,  Е.Т.  Соколова,  В.В.  Николаева,  Б.С.  Братусь,  А.Ш.  Тхостов,  др.),  теории  поля  (К.  Левин,  Ф.  Хоппе)  и  когнитивно-поведенческого  направления  в  психологии  (А.  Бек,  А.  Вэлс,  Д.  Мэттьюс,  Д.  Кларк,  С.  Хоффман,  Р.  Хаймберг,  Р.  Рэйпи,  М.  Либовиц,  Дж.  Биик,  Дж.  Янг,  Ф.  Шнейер,  М.  Селигман,  Р.  Инграм,  А.  Маркс,  др.),  операционализированы  психологические  компоненты  социальной  тревоги  [1—3,  4—5].  Ситуации  публичного  унижения  являются  наиболее  субъективно  болезненными,  даже  неприемлемыми,  однако,  с  которыми  человек  неизбежно  сталкивается  в  течение  жизни.  Важно  проанализировать,  какие  психологические  механизмы  обуславливают  переживание  субъективно  унизительной  ситуации  оценивания,  с  какой  вероятностью  будут  возникать  те  или  иные  поведенческие  риски,  ситуативное  реагирование  [4—6].  Практически  любая  социальная  ситуация  —  ситуация  оценивания,  включающая  в  себя  не  только  экспертизу  способностей,  но  и  внешности.  Для  описания  особенностей  проявления  и  формирования  НПП  в  контексте  социальной  тревоги  используется  понятие  «когнитивно-поведенческие  паттерны»,  которое  в  соответствии  с  обозначенной  проблематикой  понимается  как  устойчивые  индивидуальные  особенности  познавательных  процессов,  а  также  набор  стереотипных  поведенческих  реакций  или  последовательностей  действий,  включающее  в  себя  психическую  ригидность,  копинг-стратегии  и  дисфункциональные  убеждения.  Кластерный  анализ  матрицы  результатов  опросника  «Когнитивно-поведенческие  паттерны  при  НПП»  позволил  выявить  классификацию  когнитивно-поведенческих  паттернов  [4]:  контроль  над  употреблением  пищи;  избегание  объективного  оценивания  веса  в  сочетании  с  приступами  переедания;  склонность  к  булимии;  ограничительное  пищевое  поведение  как  средство  достижения  мотива  аффилиации;  эмоциогенное  пищевое  поведение;  самофокусировка  внимания  на  несовершенствах  своего  тела;  склонность  к  анорексии.  Предположение  о  наличии  взаимосвязи  некоторых  кластеров  с  социальной  тревогой  было  подтверждено  методом  корреляционного  анализа  результатов  опросника  «Когнитивно-поведеческие  паттерны  при  НПП»  и  опросника  «Социальной  тревоги  и  социофобий»,  продемонстрировав  наиболее  значимую  связь  социальной  тревоги  с  такой  стратегией  НПП  как  «избегание  оценивания  веса  и  приступы  переедания»,  «эмоциогенное  переедание».  При  доминировании  паттерна  НПП  «избегание  объективного  оценивания  веса  и  приступы  переедания»  в  различных  социальных  ситуациях  возрастает  тенденция  к  изоляции,  маскировке,  чтобы  не  привлекать  внимание  к  своей  персоне  с  помощью  специфического  выбора  одежды.  Для  таких  испытуемых  важна  оценка  окружающих  и  выраженный  страх  отвержения,  «социальная  тревога  в  ситуации  «быть  в  центре  внимания,  под  наблюдением»»,  при  этом  избегающее  поведение  впоследствии  приводит  к  возникновению  приступов  переедания.  При  выраженности  кластера  «эмоциогенное  пищевое  поведение»  у  испытуемых  наблюдается  страх  выражения  своих  эмоций,  особенно  отрицательных.  Негативное  эмоциональное  состояние  воспринимается  как  неуместное,  происходит  декомпенсация,  снижение  произвольности,  ломка  организации  аффекта  [3,  5—7],  срыве  в  «заедание»  неприятных  переживаний,  их  избегание  [4].  Подобная  эмоциональная  сдержанность  проявляется  часто  как  смущение  и  нерешительность  в  оценочных  ситуациях  (выражена  «социальная  тревога  в  ситуации  «быть  в  центре  внимания,  под  наблюдением»»  и  «тревога  при  проявлении  инициативы  в  формальных  ситуациях  из-за  страха  критики  в  свой  адрес  и  потери  субъективного  контроля»).  У  таких  испытуемых  наблюдается  склонность  к  руминациям  о  прошедших  ситуациях,  поглощенность  пережитым,  что  способствует  фиксированности  на  мыслях  о  снижении  веса.  В  результате  факторизации  матрицы  средних  значений  —  вкладов  в  кластеры  —  выявлены  два  фактора  —  обобщенных  когнитивно-поведенческих  паттерна  НПП,  которые  условно  можно  обозначить  как  «склонность  к  анорексии»  и  «склонность  к  булимии».  Определяющим  критерием  в  первом  факторе  является  повышенный  контроль,  проявляющийся  в  соблюдении  особых  режимов  питания.  Второй  фактор  «склонность  к  булимии»  представлен  потерей  управления  над  пищевым  поведением,  эмоциогенным  употреблением  пищи  и  последующим  переживанием  стыда.  Избегание  объективного  оценивания  веса  и  приступы  переедания  как  способы  ситуативной  стабилизации  эмоционального  состояния  сопровождаются  страхом  оценивания  и  отвержения,  невосполнимой  потребностью  в  любви  и  заботе,  одобрении,  принятии.  Данный  вариант  дисфункциональной  компенсации  тревоги  оценивания  выражает  наивысший  и  выходящий  из-под  контроля  уровень  тревоги,  низкую  опосредованность  аффекта  оценивания.  Когнитивно-поведенческий  паттерн  при  НПП  «самофокусировка  внимания  на  несовершенствах  своего  тела»  является  общей  особенностью  как  при  гиперконтроле  над  пищевым  поведением,  так  и  при  потере  контроля  над  употреблением  пищи  и  заеданием  негативных  эмоций  (при  р<0,0001).  Данная  метакогнитивная  стратегия  «самофокусировка  внимания»,  связанная  с  концентрацией  когнитивных  ресурсов  на  образе  себя  в  глазах  других  —  является  общим  элементом,  но  ее  эмоциональное  и  поведенческое  проявление  различается.  Анализ  результатов  исследования  показал,  что  когнитивно-поведенческие  паттерны  при  всех  НПП  ригидны.  При  избегании  оценивания  веса  и  компульсивном  переедании  характерна  тенденция  воспринимать  негативные  эмоции  как  нестерпимые,  потребность  в  любви  и  принятии  в  сочетании  с  убежденностью  в  невозможности  ее  удовлетворить.  Выраженная  социальная  тревога  в  ситуациях  «быть  в  центре  внимания»  у  девушек  со  склонностью  к  эмоциогенному  перееданию  сопровождается  постситуативными  руминациями,  болезненной  сфокусированностью  на  «образе  себя  в  глазах  других»,  тенденцией  избегать  ситуации  оценивания,  переживать  страх  и  стыд  [6—7].  Для  девушек  со  склонностью  к  гиперконтролю  управление  всей  эмоциональной  сферой,  поведением  связано  с  организацией  употребления  съеденного.  При  выраженном  гиперконтроле  эмоции  тревоги  и  страха  могут  быть  блокированы.  Имеющийся  страх  негативного  оценивания  в  силу  выраженной  потребности  «быть  лучшей»  у  девушек  со  склонностью  к  анорексии  частично  компенсируется  до  определенного  момента,  но  в  силу  ригидности  стратегии  совладания  в  стрессовой  ситуации  возможен  «срыв»  управления,  так  как  ригидная  система  компенсации  аффекта  не  имеет  иных  средств  помимо  соответствия  поведения  фиксированным  убеждениям.

Список  литературы:

1.Братусь  Б.С.,  Павленко  В.Н.  Соотношение  структуры  самооценки  и  целевой  регуляции  деятельности  в  норме  и  при  аномальном  развитии  //  Вопросы  психологии.  —  1986.  —  №  4  —  с.  146—155.

2.Выготский  Л.С.  Психология  развития  человека.  М.:  Смысл,  2005. 

3.Лурия  А.Р.  Природа  человеческих  конфликтов.  М.:  Когито-Центр,  2002.

4.Сагалакова  О.А.,  Киселева  М.Л.  Когнитивно-поведенческие  паттерны  при  нарушениях  пищевого  поведения  в  контексте  социальной  тревоги  [Электронный  ресурс]  //  Клиническая  и  медицинская  психология:  исследования,  обучение,  практика:  электрон.  науч.  журн.  —  2013.  —№  1  (1).  —  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://medpsy.ru/climp

5.Сагалакова  О.А.,  Труевцев  Д.В.  Когнитивно-перцептивная  избирательность  и  целевая  регуляция  психической  деятельности  в  ситуациях  персонального  оценивания  при  социальном  тревожном  расстройстве  //  Медицинская  психология  в  России:  электрон.  науч.  журн.  –  2014.  —  №  1  (24)  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://mprj.ru

6.Сагалакова  О.А.,  Труевцев  Д.В.  Многофакторный  опросник  когнитивно-поведенческих  и  метакогнитивных  паттернов  реагирования  в  ситуациях  оценивания  //  Известия  АлтГУ.  Барнаул,  —  2013.  —  №  2—1(78).  —  С.  59—63.

7.Сагалакова  О.А.,  Труевцев  Д.В.  Социальные  страхи  и  социофобии.  Томск:  Издательство  Томского  университета,  2007.  —  210  с.