ОТРАЖЕНИЕ  ОБРАЗОВ  «БОЖЕСТВЕННОЙ  КОМЕДИИ»  ДАНТЕ  В  РАЗЛИЧНЫХ  ВИДАХ  ИСКУССТВ

Ли  Фанюань

ассистент-стажер  кафедры  специального  фортепиано  Одесской  национальной  музыкальной  академии  имени  А.В.  Неждановой,  г.  Одесса

E-mail:  serafina777@mail.ru

«Божественная  комедия»  Данте  уже  века  будоражит  умы  человечества.  Видимо,  это  произведение  вечно  будет  интересовать  людей,  т.  к.  затрагивает  их  самые  глубокие,  явные  и  потайные  мысли,  страхи  и  думы,  мечты  и  надежды.  Не  удивительно,  что  дантовские  песни  не  раз  побуждали  многих  представителей  различных  видов  искусства  создавать  произведения  на  тексты  и  образы  «Божественной  комедии». 

Сам  Данте  назвал  свою  поэму  «комедией»  —  так  в  средневековье  называли  произведение  с  грустным  началом  и  счастливым  концом.  Но  название  «Божественная  комедия»  дал  поэт  Боккаччо  (автор  «Декамерона»),  выразив  свое  восхищение  мощным  творением  гения.

Есть  и  такое  мнение  о  творчестве  и  деятельности  Данте:  «Хотя  как  поэт  Данте  (1265—1321)  был  великим  новатором,  мыслителем  для  своего  времени  он  был  достаточно  отсталым…  В  его  «Божественной  Комедии»  Сатана  имеет  три  пасти,  в  которых  он  вечно  пережевывает  Иуду  Искариота,  Брута  и  Кассия.  Все  трое  в  равной  степени  повинны  в  предательстве:  первый  предал  Христа,  двое  других  —  Цезаря.  Мышление  Данте  интересно  не  только  само  по  себе.  Но  и  как  мышление  светского  человека»  [11,  с.  65].

Используя  традиционный  для  средневековой  литературы  жанр  «видений»  (хождение  человека  по  мукам  загробного  мира),  Данте  и  в  этом  выходит  за  границы  жанровой  специфики.  В  клерикальной  литературе  «видение»  —  дидактическое  произведение,  для  которого  характерно  изображение  вмешательства  высшей  силы  в  решение  человеком  земных  проблем.  Использовались  такие  произведения  для  формирования  христианского  мировоззрения.  Данте  преодолел  традиционную  проблематику  и  поэтику  этого  жанра.  «Божественная  комедия»  является  философско-художественным  обобщением  достижений  культуры  и  литературы  средневековья  и  одновременно  вмещает  в  себе  ощутимые  признаки  периода,  предвещавшего  эпоху  Возрождения.

Образы  «Божественной  комедии»  отражены  в  различных  видах  искусств.  Рассмотрим  некоторые  произведения,  связанные  с  их  творческим  воспроизведением. 

1.1.Образы  «Божественной  комедии»,  отраженные  в  поэзии  и  литературе.  «Пророчество  Данте»  —  одно  из  прекраснейших  произведений  политического  характера,  написанных  Байроном.  Оно  относится  к  периоду  пребывания  поэта  в  Равенне  и  его  увлечения  (в  близкой  ему  семье  Гамба)  идеями  освобождения  и  объединения  Италии.  Возлюбленная  поэта,  графиня  Тереза  Гвиччиоли,  несмотря  на  свою  юность,  светскость,  страсть  к  нарядам  и  забавам,  была  не  только  ревностной  патриоткой,  мечтавшей  об  освобождении  дорогой  родины  от  власти  тиранов,  но  и  большой  любительницей  итальянской  поэзии.  Поэтому  она  постоянно  и  активно  поддерживала  Байрона  (см.  текст  Байрона  «Пророчество  Данте»).

В  литературных  трудах  наиболее  популярной  является  работа  О.  Мандельштама  о  «Божественной  комедии»  —  «Разговор  о  Данте»  [10].  Автор  послесловия  к  первому  советскому  изданию  Л.Е.  Пинский  отмечает,  что  в  данном  этюде  наиболее  развернуто  изложена  мандельштамовская  «концепция  поэтического»,  и  определяет  этюд  как  «своего  рода  ars  poetica  О.  Мандельштама»  [10,  с.  59].  Мелькают  знакомые  силуэты,  образы,  встречающиеся  уже  когда-то.  Но  вот  —  неожиданный  жест,  мимолетная  улыбка,  луч  света.  Упавший  на  лицо…  и  поэтический  мир  героя  становится  иным.  Неуловимое  и  необъяснимое  «нечто»  —  «поэтическая  материя»,  которая,  по  признанию  Мандельштама,  «не  имеет  голоса...,  не  пишет  красками  и  не  изъясняется  словами»  [там  же,  с.  34].  В  эссе  «Разговор  о  Данте»,  перенасыщенном  отсылками  к  музыке,  среди  прочих  есть  и  характеристика  восприятия  великого  итальянского  поэта  немецким  историком  культуры:  «Шпенглер,  посвятивший  Данту  превосходные  страницы,  все  же  увидел  его  из  ложи  немецкой  бург-оперы  и,  когда  он  говорит:  «Дант»,  сплошь  и  рядом  нужно  понимать  —  «Вагнер»  в  мюнхенской  постановке  [9,  с.  15.  Выделено  нами  —  Л.Ф.].

Позицию  Мандельштама  активно  использует  в  своей  статье  Е.  Тирдатова  [14].  Не  менее  талантливо  и  заинтересованно  пишет  о  литературных  трудах,  связанных  с  «Божественной  комедией»  А.  Данте,  музыковед  Г.  Рощенко  [12].

Песнь  одноглазая,  растущая  из  мха  — 

Одноголосный  дар  охотничьего  быта,

Которую  поют  верхом  и  на  верхах,

Держа  дыханье  вольно  и  открыто,

Заботясь  лишь  о  том,  чтоб  честно  и  сердито

На  свадьбу  молодых  доставить  без  греха  (1937  год)  [9,  с.  107].

Прекрасно  и  поэтично  пишет  О.  Мандельштам  о  сути  поэзии.  Он  говорит,  что  поэтическая  материя  не  имеет  голоса.  Она  не  пишет  красками  и  не  изъясняется  словами.  Она  не  имеет  формы  точно  так  же,  как  лишенная  содержания,  по  той  простой  причине,  что  она  существует  лишь  в  исполнении.  «Готовая  вещь  есть  не  что  иное,  как  каллиграфический  продукт,  неизбежно  остающийся  в  результате  исполнительского  порыва…  Говоря  о  Данте,  правильнее  иметь  в  виду  порывообразование,  а  не  формообразование»  [9,  с.  106]. 

Приведем  изображение  ужасной  картины  ада  из  «Божественной  комедии»  в  переводе  М.  Лозинского  [2,  с.  44]:

И  вот  я  начал  различать  неясный

И  дальний  стон;  вот  я  пришел  туда,

Где  плач  в  меня  ударил  многогласный.

Я  там,  где  свет  немотствует  всегда

И  словно  воет  глубина  морская,

Когда  двух  вихрей  злобствует  вражда. 

То  адский  ветер,  отдыха  не  зная, 

Мчит  сонмы  душ  среди  окрестной  мглы 

И  мучит  их,  крутя  и  истязая.

Когда  они  стремятся  вдоль  скалы, 

Взлетают  крики,  жалобы  и  пени, 

На  господа  ужасные  хулы.

И  я  узнал,  что  этот  круг  мучений 

Для  тех,  кого  земная  плоть  звала, 

Кто  предал  разум  власти  вожделений.

Интерес  к  творчеству  А.Данте  проявляли  и  украинские  писатели.  Так  Тарас  Шевченко  вспоминал  его  произведения  в  поэме  «Іржавець».  «Божественную  комедию»  и  сонеты  на  украинский  язык  перевели  И.  Франко,  В.  Самийленко,  Н.  Вороный,  М.  Рыльский,  Н.  Бажан,  И.  Драч  и  многие  другие.  Полный  современный  перевод  «Божественной  комедии»  принадлежит  Е.  Дробязко  [5,  с.  157].

Значение  художественного  вклада  Данте  в  мировую  литературу  высоко  оценил  И.  Франко:  «Данте  является  высочайшим  образцом,  поэтическим  венком  и  увековечиванием  того,  что  называется  средневековьем.  Вся  культура,  все  верования,  все  муки  и  надежды  тех  времен  нашли  отражение  в  его  поэме.  В  то  же  время,  как  человек  гениальный,  он  всем  своим  естеством  принадлежит  к  новейшему  времени,  хотя  мыслями  и  взглядами  коренится  в  прошедшем»  [15,  с.  10].

1.2.Образы  «Божественной  комедии»,  отраженные  в  скульптуре  и  живописи.  Мы  неоднократно  встречаем  творческую  трактовку  образов  из  «Божественной  Комедии»,  отраженных  в  скульптуре  и  живописи.  Так,  Роден  запечатлел  образы  Данте  в  знаменитой  скульптуре  «Врата  ада». 

Флорентиенец  Сандро  Боттичелли  начал  выполнять  иллюстрации  к  «Божественной  комедии»  Данте  по  просьбе  Лоренцо  ди  Пьер  Франческо  Медичи  (Lorenzo  di  Pier  Francesco  di  Medici)  примерно  в  1490  году.  Его  рисунки  позволяют  увидеть,  насколько  флорентийский  художник  был  очарован  этим  шедевром  поэзии  и  гуманизма,  созданным  воображением  Данте  Алигьери. 

У  Данте  в  «Божественной  комедии»  мера  греха  соответствует  мере  глубины  и  закрытости,  мера  святости  –  степени  возвышенности  и  открытости  [7,  с.  235].  Именно  так  и  трактует  образы  из  «Божественной  комедии»  Боттичелли.  Лотман  считает,  что  интересный  пример  неравномерности  структурной  организации  текста  —  иллюстрации  Боттичелли  к  «Божественно  комедии»  Данте.  Рисунки  выдержаны  в  «реалистической»  (применительно  к  эпохе  Возрождения)  манере.  И  фигуры  Данте  с  Вергилием,  и  фигуры  фона  выполнены  в  системе  прямой  трехмерной  перспективы.  Однако  в  пределах  одной  и  той  же  иллюстрации  фигуры  Данте  и  Вергилия  повторяются  многократно  по  оси  их  движения  на  неповторяющемся  фоне.  Итак,  в  отношении  фоновых  фигур  зритель  должен  видеть  всю  иллюстрацию,  а  в  отношении  центральных  персонажей  —  лишь  часть.  «Густота»  упорядоченностей  в  разных  местах  рисунка  различна  [там  же,  с.  266].

Когда  на  иллюстрациях  Сандро  Боттичелли  фигуры  самого  поэта  и  его  путеводителя  Вергилия  повторяются  несколько  раз  по  оси  их  движения  на  одном  и  том  же  рисунке,  то  очевидно,  что  перед  нами,  в  пределах  одного  рисунка  изображены  два  последовательно  соединенных  момента  [8,  с.  342].

Проникнувшись  поэзией  Данте,  Боттичелли  сделал  несколько  весьма  подробных  иллюстраций  на  пергаменте  с  обратной  стороны  рукописи,  переписанной  каллиграфом  Николаусом  Мангоной  (Nicolaus  Mangona)  между  1481  и  1503  годами.

Работа  над  пергаментом  обычно  начиналась  с  наброска,  выполненного  стилетом.  Все  подчистки  и  исправления  осуществлялись  хорошо  заточенным  металлическим  острием.  Затем  контуры  и  основные  линии  миниатюры  обводились  тёмной  серо-коричневой  краской  при  помощи  кисточки,  что  оставляло  возможность  для  дальнейшего  внесения  небольших  изменений.  Все  эти  операции,  включая  раскрашивание,  демонстрируют  непрерывное  совершенствование  рисунка  рукой  Боттичелли.

Иллюстрации  Сандро  Боттичелли  к  «Божественной  комедии»  Данте  были  разбиты  на  несколько  частей,  каждая  из  которых  имеет  свою  довольно  бурную  историю.  Из  100  оригинальных  рисунков,  считавшихся  потерянными  до  XVII  столетия,  к  настоящему  моменту  найдено  92.  Первая  часть,  состоявшая  из  иллюстраций  для  I,  VIII,  IX,  X,  XII,  XIII,  XV  песен  «Ада»,  была  найдена  в  библиотеке  Ватикана.  На  титульном  листе  изображена  схема  кругов  ада.  Эти  92  рисунка  находились  в  сборнике  из  коллекции  манускриптов  Кристины  Шведской  (Christine  of  Sweden).  Сегодня  все  они  хранятся  в  Ватикане,  в  самой  старой  и  наименее  доступной  библиотеке  в  мире.

Вторая  часть,  содержащая  83  рисунка,  была  обнаружена  в  лавке  парижского  букиниста  в  XIX  веке.  Пройдя  через  руки  герцога  Гамильтона  (Duke  of  Hamilton),  она  была  куплена  в  1882  году  управляющим  прусского  короля  для  Берлинской  Королевской  Коллекции  рисунков  и  гравюр.  После  Второй  мировой  войны  эта  часть  была  разделена  и  хранилась  в  двух  разных  музеях  по  обе  стороны  Берлинской  стены.  С  1993  года  эти  83  рисунка  были  вновь  объединены  и  в  данный  момент  хранятся  в  знаменитой  Берлинской  коллекции  рисунков  и  гравюр.

Великие  и  прекрасные  рисунки  французского  художника-иллюстратора  и  гравера  Гюстава  Доре  (1831/2—1883).  Они  использованы  в  качестве  иллюстраций  к  публикации  «Божественной  Комедии»  Данте  в  переводе  Д.  Минаева  [3]  (Е.  Тирдатова  предполагает,  что  именно  это  издание  было  хорошо  известно  П.И.  Чайковскому  [14,  с.  9]). 

В  одной  из  них  перед  нами  предстают  две  скорбные,  суровые  фигуры,  закутанные  в  плащи.  С  вершины  мрачной  серой  скалы  им  открывается  вид  на  многочисленные  нагромождения  угрюмых  ущелий,  среди  которых  мчится  нескончаемой  вереницей  толпа  страдающих  грешников.  Следующая  серия  рисунков  Гюстава  Доре  посвящена  любящим  Франческе  и  Паоло  —  двум  прекрасным,  обнявшим  друг  друга  теням,  окутанным  плащом.  На  фоне  жуткого  нагромождения  скал  и  адского  вихря,  несущего  грешников,  они  выделяются  нежным,  светлым  тоном  и  идеально  чистыми  лицами.  Эти  две  —  особенно  скорбные  —  тени  привлекают  особое  внимание  Данте.  Он  с  глубоким  сочувствием  выслушивает  рассказ  Франчески  о  погубившей  их  страсти  и,  не  в  силах  помочь  им,  потрясенный  до  глубины  души  их  историей,  измученный,  падает.

Страдания  Франчески  и  Паоло  необычайно  глубоко  и  искренне  переданы  Данте,  т.  к.  они  созвучны  его  собственной  романтической  идеальной  любви  к  Беатриче,  дочери  друга  его  отца  Фолько  Портинари,  пронесенной  поэтом  через  всю  жизнь  (в  раннем  детстве  она  явилась  его  взору,  облаченная  в  пурпурные  одежды,  юная  и  прекрасная  —  символ  вечного  добра).  Поэтическим  документом  этой  любви  осталась  автобиографическая  исповедь  «Новая  жизнь»  (“Vita  nuova”),  написанная  у  свежей  могилы  возлюбленной,  скончавшейся  в  1290  году  [4,  с.  7].  Глубокое  сострадание  и  вместе  с  тем  восхищение  силой  и  верностью  любви  вызывали  глубочайшие  образы  Франчески  и  Паоло  как  в  «Божественной  комедии»  Данте,  так  и  в  рисунках  великого  Гюстава  Доре. 

С.  Дали  нарисовал  целую  серию  прекрасных  иллюстраций  (50  рисунков)  к  «Божественной  комедии»  Данте.

Совершенно  иначе  можно  оценить  рисунки  Комолли.  Так,  Ференц  Лист  сожалел,  что  Комолли  «так  фальшиво  понял»  сюжет  «несравненного,  грандиозного  творения»,  «сделав  из  Беатриче  толстую,  земную  женщину,  из  Данте  –  угловатого,  истощенного  …pauvte  honteux  (жалкого  грешника)  вместо  «Signor  del  altissimo  canto»  («властителя  высшей  поэзии»),  как  некогда  сам  назвал  Гомера  [12,  с.  197  или  6,  с.  98)].  Вместе  с  тем,  не  Комолли,  но  Микеланджело  отдавалось  предпочтение  в  запечатлении  образов  «Божественной  комедии»  в  изобразительном  искусстве. 

1.3.Дантовские  образы  в  музыке.  Естественно,  не  все  музыкальные  произведения  соответствуют  по  силе  и  глубине  выражения  дантовскому  творению.  Следует,  однако,  назвать  хотя  бы  некоторые  из  них. 

Видимо,  первым  композитором,  обратившимся  к  поэзии  Данте,  был  его  современник  Казелла  —  поэт,  певец  и  композитор,  написавший  известную  до  сих  пор  канцону  «Аmог  сhе  пеlla  mепtе  mi  гаgioпа». 

Затем  к  этому  поэтическому  источнику  обратился  Винченцо  Галилей  (1520—1591)  —  итальянский  музыкальный  ученый,  композитор,  скрипач  и  лютнист  (отец  знаменитого  великого  астронома),  ученик  венецианского  теоретика  и  композитора  Д.  Царлино.  В.  Галилей  примыкал  к  кружку  любителей  музыки  «Флорентийская  камерата»,  стремившихся  возродить  античную  трагедию,  при  этом  преуспев  в  возникновении  жанра  оперы. 

Именно  Галилей  пишет  музыку  для  пения  с  сопровождением  виолы,  изображающую  сцену  «Жалоба  Уголино»  из  тридцать  третьей  песни  «Ада»  дантовской  «Божественной  комедии».  Галилей  пришел  к  мысли  об  отказе  от  сложного  контрапункта,  господствовавшего  в  профессиональной  музыке  того  времени.  И  упомянутое  произведение  стало  первым  образцом  зарождающегося  гомофонного  стиля  (к  сожалению,  оно  не  сохранилось). 

В  опере  «Отелло»  Россини  гондольер  под  окнами  Дездемоны  поет  мелодию  с  широко  известными  словами  Франчески:  «Nеssun  maggiог  dоlore  сhе  ricordarsi  dеl  temро  fеliсе  пеlla  miseriа»  («Тот  страждет  высшей  мукой,  кто  радостные  помнит  времена  в  несчастии»  —  отрывки  из  «Божественной  комедии»  приводятся  нами  в  переводе  М.  Лозинского  [2]). 

На  этот  же  дантовский  сюжет  сочиняли  Магаццари  и  Мацци,  а  также  итальянские  оперные  композиторы  Филиппо  Маркетти  (1831—1902)  и  Биаджи.

К  произведениям,  связанным  с  дантовскими  «Божественными  песнями»,  отнесем  также  пьесу  «Вечер»  Р.  Шумана  («Чистилище»,  8)  и  «Lеs  Lаudеs»  Дж.  Верди  для  женского  квартета  а  сарреlla  («Рай»,  33);  кроме  того,  оперы  Э.Ф.  Направника  и  А.  Тома  «Франческа  да  Римини»  [14]. 

Но  самые  значительные  и  широко  известные  музыкальные  произведения,  навеянные  дантовскими  образами,  —  это 

·     оркестровая  Фантазия  «Франческа  да  Римини»  П.  Чайковского;

·     Фантазия-соната  для  фортепиано  «По  прочтении  Данте»  Ф.  Листа; 

·     «Данте-симфония»  Ф.  Листа; 

·     одноактная  опера  С.  Рахманинова  «Франческа  да  Римини»  на  либретто  Модеста  Ильича  Чайковского. 

Обратим  внимание,  что  только  Ф.  Лист  создает  фортепианное  произведение  на  данный  сюжет  написанный  в  жанре  фантазии-сонаты.

Все  перечисленные,  т.  е.  четыре  последние,  произведения  связаны  с  одним  и  тем  же  фрагментом  из  пятой  песни  «Ада»  (поэма  состоит  из  100  песен,  разделенных  на  три  части  по  33  песни  в  каждой  и  одной  песни-  пролога),  когда  Данте,  сопровождаемый  тенью  Вергилия,  спускается  во  второй  круг  Ада:

Так  я  сошел,  покинув  круг  начальный,

Вниз  во  второй;  он  менее,  чем  тот,

Но  больших  мук  в  нем  слышен  стон  печальный.

В  картинах  страшных  мук  грешников,  помещенных  в  круги  ада,  разворачиваются  истории  преступлений,  показываются  жертвы  пагубных  страстей.  Перед  смятенным  взором  поэта  проносятся  призраки  тех,  кто  познал  на  земле  чувственную  любовь.  Поэт  с  изумлением  узнает  некоторых:  «То  Нинова  венчанная  жена,  Семирамида,  древняя  царица»;  Дидона,  изменившая  памяти  своего  первого  мужа  Сихея;  «Клеопатра,  грешная  блудница»;  «Елена,  тягостных  времен  виновница»;  «Ахилл,  гроза  сражений,  который  был  любовью  побежден;  Парис,  Тристан»  —  необыкновенно  выразительный  эпизод  из  «Божественной  Комедии».  Данте  пленял  композиторов  своей  гуманностью,  красотой  высоких  чувств,  побуждая  их  к  воплощению  в  музыкальных  образах. 

Список  литературы:

1. Данте  Алигьери.  Божественная  комедия  /  А.  Данте  /  [перевод  В.А.  Петрова].  —  СПб,  1871.
2. Данте  Алигьери.  Божественная  комедия  /  А.  Данте  /  [перевод  М.  Лозинского].  М.:  Государственное  издательство  художественной  литературы,  1967.  —  782  с.
3. Данте  Алигьери.  Божественная  комедия  /  А.  Данте  /  [перевод  Д.  Минаева].  —  Изд.  Вольфа,  1874.
4. Державин  К.  Творение  Данте.  Вступительная  статья  /  К.  Державин  //  Данте  Алигьери  Божественная  комедия  [пер.  М.  Лозинского].  М.:  Государственное  издательство  художественной  литературы,  1961.  —  782  с.  —  С.  5—13.
5. Кирилюк  З.В.  Зарубіжна  література.  Античність.  Середньовіччя.  Барокко.  Класицизм  /  З.В.  Кирилюк.  Тернопіль:  Астон,  2002.  —  259  с.
6. Лист  Ф.  Избранные  статьи.  М.:  Музгиз,  1959.  —  463  с.
7. Лотман  Ю.  Структура  художественного  текста  /  Ю.  Лотман  //  Лотман  Ю.М.  Об  искусстве.  СПб.:  «Искусство  —  СПБ»,  2005.  —  704  с.,  ил.
8. Лотман  Семиотика.  Кино  и  проблемы  киноэстетики  /  Ю.  Лотман  //  Об  искусстве.  СПб  :  Искусство-СПБ,  2005.  —  704  с.,  ил.
9. Мандельштам  О.  «Полон  музыки,  музы  и  муки...»  Стихи  и  проза  /  Осип  Мандельштам  /  [Сост.,  вступ.  статья  и  комментарии  Б.А.  Каца].  Л.:  Советский  композитор,  1991.  —  144  с.
10. Мандельштам  О.Э.  Разговор  о  Данте  //  Осип  Мандельштам  /  [Послесловие  Л.Е.  Пинского.  Подготовка  текста  и  примечания  А.А.  Морозова].  М.:  Искусство,  1967.  —  88  с.
11. Рассел  Бертран.  Словарь  разума,  материи  и  морали  /  Бертран  Рассел  [пер.  с  англ.,  общая  ред.  и  послесловие  А.  Васильченко].  Киев:  PORT  —  ROVAL,  1996.  —  367  с.
12. Рощенко  (Аверьянова)  Е.Г.  Первый  цикл  романтического  мифа  о  Данте  и  соната-фантазия  Ф.  Листа  /  Е.Г.  Рощенко  //  Музичне  мистецтво  і  культура.  Науковий  вісник  /  [гол.  Ред..  О.В.  Сокол].  Одеса:  АСТРОПРИНТ,  2000.  —  Вип.  1.  —  С.  59—67.
13. Рощенко  (Аверьянова)  Е.Г.  Фрагменты  Данте  и  Лист  (от  сравнительных  жизнеописаний  к  биографии-мифу)  Часть  2.  Применение  /  Е.Г.  Рощенко  //  Теорія  і  практика  формування  професійної  компетентності  суб’єктів  педагогічного  процесу  //  Проблеми  сучасного  мистецтва  і  культури:  [зб.  наук.  праць  /  гол.  ред.  Г.Є.  Гребенюк].  Х.:  Каравела,  2000.  —  С.  188—207.
14. Тирдатова  Е.  Образы  Данте  у  Листа  и  Чайковского  /  Е.  Тирдатова  //  Из  истории  зарубежной  музыки.  Сборник  статей  /  [сост.  М.  Пекелис,  И.  Гивенталь].  М.:  Музыка,  1979.  —  Вып.  3.  —  С.  5—28.
15. Франко  І.  Зібрання  творів  у  50-ти  томах.  —  К.,  1978.  —  Т.  12.  —  С.  10.