КУЛЬТУРНАЯ ПАМЯТЬ КАК ФАКТОР СОХРАНЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ

АННОТАЦИЯ

Во все времена проблема национальной идентичности остро вставала в России. Сегодня данная проблема приобрела дополнительное значение, так как в настоящее время предпринимаются попытки по ликвидации или снижению национальной идентичности в России, попытки по уничтожению памяти о роли русского народа и в частности России в истории развития мирового сообщества. Поэтому велика роль культурной памяти как фактора сохранения национальной идентичности, так как если народ не помнит и не знает своей культурной истории, то у такого народа нет будущего.

ABSTRACT

At all times, the problem of national identity has been acute in Russia. Today, this problem has acquired additional importance, since attempts are being made to eliminate or reduce national identity in Russia, attempts to destroy the memory of the role of the Russian people and in particular Russia in the history of the development of the world community. Therefore, the role of cultural memory is great as a factor in preserving national identity, since if a people does not remember and does not know their cultural history, then such a people has no future.

Ключевые слова: культурная память, национальная идентичность, культура, память, цивилизация, коллективная память, социальная память, историческая память, память человечества.

Keywords: cultural memory, national identity, culture, memory, civilization, collective memory, social memory, historical memory, memory of mankind.

Необходимость исследования роли и значения культурной памяти как фактора сохранения национальной идентичности сталкивается с возникшим дисбалансом между процессами активизации интереса к особенностям национальной идентичности и недостаточным осмыслением в теоретическом плане данных проблем.

С позиции Я. Ассмана, человек, в отличие от животных, в значительной степени более свободен от инстинктов, а потому приспосабливается к миру посредством культурных адаптационных механизмов, одним из которых является механизм отбора, аккумуляции, хранения и трансляции знаний о прошлом в формате культурной памяти [1, с. 33].

Одним из первых феномен культурной (в его авторской риторике социальной, или коллективной) памяти начал изучать М. Хальбвакс, который считал, что в сознании общества возникают отдельные коллективные воспоминания, являющиеся своеобразной реконструкцией событий прошлого [6, с. 33]. Исходя из этого, воспоминания следует рассматривать в качестве социального коллективного феномена, обеспечивающего обществу устойчивое существование, развитие и выживание в кризисных обстоятельствах.

В дальнейших исследованиях разных ученых произошло вычленение культурной памяти из социальной памяти, и потому культурная память стала самостоятельным предметом исследования. Рост интереса к изучению культурной памяти возник в 80-е гг. XX века. Культурную память по праву можно считать одним из аспектов коллективной памяти, при которой между человеком и обществом происходит осознание непрерывности своего бытия в истории [2, с. 100].

Если рассматривать культурную память в широком смысле слова, то при ее помощи происходит объединение воспоминаний, идентичности и культурной преемственности. Я. Ассман выделил в ее структуре «ментальные формы, типы мышления, разнообразие духовной деятельности людей и общества в символах, ритуалах, языке» [1, с. 77]. Именно в процессе повторения, воспроизведения, закрепления ритуалов, текстов, действий происходит формирование базовых, архетипических для той или иной культуры смыслов и ценностей, которые и составляют ядро культурной памяти. А приобщение членов коллектива к различным формам объективации культурной памяти (ритуальная деятельность, мемориальные практики, мифологические интерпретационные системы и пр.) формирует у них чувство сопричастности группе и как следствие – идентичность (сначала родовую, потом племенную и так далее – вплоть до национальной).

По мере развития цивилизации и формирования культур письменного типа, обрядовые типы визуализации культурной памяти сменяются текстовыми, связанными с сакрализацией не столько ритуала, сколько слова. Только через изучение культурной памяти при помощи письменных источников может возникнуть диалог одного поколения с последующим. При открытии коммуникационной возможности через многие века происходит связь одного поколения, которого уже нет давно, с другим, которое живет сейчас, возникает «возможность вечности» [4, с. 109].

Об этом свойстве культурной памяти говорил и Ю. М. Лотман, отмечая темпоральную двойственность культуры: «Культура, выступая как одна из форм коллективной памяти, подчиненной законам времени, при этом имеет механизмы, которые противостоят времени и его движению» [3, с. 55]. По мысли Ю. М. Лотмана, развитие истории и общества происходит по законам памяти, согласно которым прошедшее не подвергается уничтожению, не забывается, а перекодируется, анализируется и хранится для того, чтобы в новый период исторического развития понадобится новому поколению [3, с. 63]. Культурная память, таким образом, является формой трансляции и обобщения всех знаний, которые были собраны в период человеческой истории.

Инструментом визуализации содержания культурной памяти является коммеморация, то есть практики коллективной, публичной мобилизации памяти о том или ином объекте (событии, человеке, исторической общности). К коммеморациям относятся мемориалы, монументы, публичные праздники, юбилеи, похороны и т.п. [5, с. 107].

Значимым свойством культурной памяти является ее институциональность: чтобы ее создать, сохранить и в дальнейшем ретранслировать в обществе необходимы институты и профессиональные носители, организующие и контролирующие приобщение к культурной памяти [2, с. 133].

Французский историк П. Нора выдвинул теорию о том, что имеется связь между памятью и национальной идентичностью. В своей работе «Проблематика мест памяти» он утверждает о том, что память социальных групп может исчезнуть по мере исчезновения социальной группы [4, с. 66]. П. Нора считает, что память помещает воспоминание в священное, история его оттуда изгоняет, делая его прозаическим: «Игра памяти и истории формирует места памяти, взаимодействие данных двух факторов приводит к их определению друг через друга» [4, с. 87].

В большинстве случаев культурная память влияет на формирование национальной идентичности. Национальная идентичность является одной из составляющих человеческой идентичности, которая связана с ощущаемой им принадлежностью к определённому этносу или нации. Национальная идентичность является чувством нации как связанного целого, которое представлено уникальными традициями, культурой и языком. Национальная идентичность не тождественна понятиям национальности или гражданства, хотя они могут быть факторами, оказывающими на неё сильное влияние.

Исходя из этого, образы прошлого в историческом сознании народов, проживающих в России должны быть не факторами разъединения и взаимных претензий, а быть фактором укрепления общероссийской национальной идентичности. Образы прошлого должны служить поиску общих «мест памяти», действительно общих для всех народов России.

Таким образом, на основании вышесказанного можно резюмировать следующее. Рост интереса к изучению культурной памяти возник в 80-е гг. XX века. Культурную память по праву можно считать одним из аспектов коллективной памяти, при которой человеком и обществом происходит осознание непрерывности своего бытия в истории. Носителями культурной памяти являются обряды, традиции и ритуалы, при помощи которых создается ощущение причастности к определенной группе, а при помощи мифов происходит объяснение, идентификация членов группы в единую народно-культурную общность.

Если рассматривать культурную память в широком смысле слова, то при ее помощи происходит объединение воспоминаний, идентичности и культурной преемственности. А значит культурная память выполняет важнейшие на сегодняшний день функции социальной интеграции и национальной идентификации, обеспечивая преемственность поколений, их ценностных, смысло-символических, нормативно-действенных ориентаций.

Список литературы:

1. Ассман Я. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности. – M.: Языки славянской культуры, 2004. – 368 с.
2. Крапивин К.В. Национальная идентичности и социальное общество / К.В. Крапивин. – M.: Дашков и К, 2018. – 130 с.
3. Лотман Ю.М. Память в культурологическом освещении. – М.: ИНФРА-М, 2017. – 458 с.
4. Нора П. Франция – память / Пер. с фр. Д. Хапаевой. – СПб.: Нева, 2019. – 328 с.
5. Ростовцев Е. А., Д. А. Сосницкий. Направления исследований исторической памяти в России // Вестник Санкт-Петербургского университета. История. – 2014. – № 2. – С.106–126.
6. Хальбвакс М. Социальные рамки памяти / Пер. с фр. и вступ.статья С.Н. Зенкина. – M.: Новое издательство, 2007. – 348 с.