ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ  ПРЕДИКТОРЫ  АДАПТАЦИИ  ЮНОШЕЙ  К  ВОЕННОЙ  СЛУЖБЕ

Бондаренко  Михаил  Михайлович

аспирант  кафедры  общей  и  социальной  психологии  КубГУ 

г.  Краснодар

E-mail:  23gor@rambler.ru

Изучая  психологические  аспекты  кризиса  идентичности  юношей  в  период  прохождения  воинской  службы,  мы  поставили  цель:  определить  наличие  взаимосвязей  тревожности,  как  состояния  и  личностного  свойства,  с  одной  стороны  и  стилей  производства  саморегуляции  поведения  –  с  другой,  рассматриваемых  нами  в  качестве  предикторов  психологической  адаптации.

Гипотеза  исследования  состояла  в  предположении:  существует  взаимосвязь  между  переживанием  повышенной  тревожности,  как  проявлением  кризиса  адаптации  к  воинской  службе,  и  сниженными  ресурсами  регуляторных  процессов  и  регуляторно-личностными  свойствами  призывников.

Развитый  механизм  саморегуляции  поведения  является  одним  из  психологических  факторов  преодоления  жизненных  кризисов  [4,  5].  Осознанная  саморегуляция  произвольной  активности  –  это  целостная  система  психических  средств,  при  помощи  которой  человек  способен  управлять  своей  целенаправленной  активностью  [7,  с.  4].  Произвольная  саморегуляция  поведения  всегда  индивидуально  и  личностно  окрашена.  В  исследованиях  О.А.  Конопкина,  В.И.  Моросановой,  Е.А.  Ароновой  выделены  основные  процессы  произвольной  саморегуляции,  а  также  личностные  качества,  непосредственно  с  ними  связанные  [5,  6,  7,  8,].  Это:  процессы  планирования  (Пл);  моделирования  (М);  программирования  (Пр);  оценки  результатов  (Ор)  и  гибкость  (Г),  самостоятельность  (С),  как  регуляторно-личностные  свойства.

В  концепции  Ч.  Спилбергера,  сформировавшейся  под  влиянием  психоанализа,  тревога  рассматривается  как  реакция  на  грозящую  опасность,  реальную  или  воображаемую.  Это  эмоциональное  состояние  диффузного,  безобъектного  страха,  характеризующееся  неопределенным  ощущением  угрозы.  Ч.  Спилбергер  определяет  это  психическое  состояние  термином  «A-state»  («тревога-состояние»)  и  отличает  его  от  тревожности,  как  индивидуальной  психологической  особенности,  состоящей  в  повышенной  склонности  испытывать  беспокойство  в  различных  жизненных  ситуациях,  в  том  числе  и  в  тех,  объективные  характеристики  которых  к  этому  не  предрасполагают.  Автор  концепции  обозначает  эту  черту  термином  «A-trait»  («тревога-черта»)  [2,  с.  309-310].  Этот  подход  позволяет  рассматривать  психологические  предикторы  дезадаптивных,  кризисных  состояний,  переживаемых  личностью  в  затрудненных  или  переломных  жизненных  ситуациях. 

Организация  исследования. 

Исследование  проведено  на  базе  одного  из  воинских  подразделений  Краснодарского  края,  где  проходят  действительную  воинскую  службу  молодые  люди.  Эмпирическую  выборку  составили  50  юношей,  призванных  на  воинскую  службу  в  осенний  период  2010  года.  Средний  возраст  испытуемых  –  19  лет. 

Применены  методики:  Опросник  «Стиль  саморегуляции  поведения»  (ССПМ)  В.И.  Моросановой  [8]  и  Шкала  ситуативной  и  личностной  тревожности  Ч.  Спилбергера  –  Ю.  Ханина  [4,  с.  214-218]. 

Опросник  ССПМ  состоит  из  46  утверждений  и  работает  как  единая  шкала  «Общий  уровень  саморегуляции»  (ОУ),  которая  характеризует  уровень  сформированности  индивидуальной  системы  саморегуляции  произвольной  активности  человека.  Утверждения  опросника  входят  в  состав  шести  шкал,  выделенных  в  соответствии  с  основными  регуляторными  процессами.  Это  шкалы:  планирования  (Пл);  моделирования  (М);  программирования  (Пр);  оценки  результатов  (Ор).  Кроме  того,  опросник  предполагает  диагностику  двух  регуляторно-личностных  свойств:  гибкости  (Г)  и  самостоятельности  (С).  Обработка  результатов  обследования  состоит  в  подсчете  первичных  результатов  обследования  по  ключам.  Соотнеся  полученные  баллы  с  нормативной  таблицей  [7,  с.  23],  определяем  уровень  развития  по  каждой  шкале.  Значения  по  шкалам  Пл,  М,  Пр,  Ор,  Г,  С  колеблются  в  диапазоне  от  0  до  9,  а  по  шкале  ОУ  –  от  0  до  46.  Затем  выполняется  графический  профиль  саморегуляции. 

Шкала  Спилбергера-Ханина  предназначена  для  исследования  тревожности  как  личностного  свойства  («личностная  тревожность»)  и  как  психического  состояния,  обусловленного  определенной  жизненной  ситуацией  («ситуативная  или  реактивная  тревожность»). 

Результаты  и  их  обсуждение.

Анализ  результатов  обследований  показал,  что  54,0%  юношей  в  начальный  период  воинской  службы  имеют  высокий  уровень  ситуативной  тревожности  и  30,0%  -  устойчиво  выраженную  личностную  тревожность.

Исследование  профиля  произвольной  саморегуляции  поведения  в  группе  испытуемых  обнаружило,  что  он  имеет  акцентированный  вид,  определяемый  сниженными  способностями  осознанного  планирования  деятельности,  при  средних  показателях  по  остальным  регуляторным  процессам. 

Характеризуя  данный  тип  «профиля»  саморегуляции,  В.И.  Моросанова  отмечает,  что  его  обладатели  мало  задумываются  о  своем  будущем,  живут  преимущественно  сегодняшним  днем.  Их  действия  и  поступки  определяются  требованиями  ситуации,  что  проявляется  в  недостаточной  последовательности  и  даже  импульсивности  поведения.  Их  больше  интересуют  конкретные  задачи.  Они  небрежны,  нарушают  договоренности  и  сроки  выполнения  обязательств.  Не  умеют  организовывать  свое  время  и  работу.  Смотрят  на  жизнь  легко,  подвижны  и  энергичны.  Жизненные  цели  малореалистичны  и  подвержены  частой  смене  [8  с.  37]. 

Регуляторно-личностные  свойства  «гибкость»  и  «самостоятельность»  имеют  средний  уровень  развития  (М=5,46±0,285  и  5,24±0,226  соответственно),  при  этом  по  шкале  «Самостоятельность»  16,0%  (8  чел.)  обследованных  юношей  имеют  предельно  низкие  показатели,  а  52,0%  (26  чел.)  –  средние.  По  шкале  «Гибкость»  обладателей  низкого  уровня  развития  данного  психологического  качества  значительно  больше  –  42,0%  (21  чел.);  средний  уровень  имеют  24  человека  (48,0%).

Проведенный  корреляционный  анализ  показал,  что  имеет  место  достоверная  взаимосвязь  состояния  ситуативной  тревожности  и  тревожности  как  свойства  личности,  с  одной  стороны,  и  компонентов  профиля  саморегуляции  –  с  другой  (табл.  1).

Таблица  1.  –  Корреляционная  матрица  взаимосвязей  показателей  тревожности  и  компонентов  саморегуляции  поведения.

Установлено,  что  личностная  тревожность  находится  в  отрицательной  связи  со  свойством  «Гибкость»  (r=-0,199;  р<0,05),  а  также  с  регуляторным  процессом  «Моделирование»,  имеющим  средний  уровень  развития  (r=-0,447;  р<0,01).

Сниженная  способность  планирования  непосредственно  связана  с  высокой  ситуативной  тревожностью  (r=-0,256;  р<0,05)  и  со  средним  уровнем  развития  способностей  моделирования  действий,  способствующих  саморегуляции  поведения  (r=-0,211;  р<0,05),  и  программирования  последовательности  действий  (r=-0,217;  р<0,05),  что  обусловливает  склонность  к  импульсивным  действиям  и  поступкам.

Таким  образом,  экспериментальная  гипотеза,  сформулированная  нами  в  начале  исследования,  нашла  свое  частичное  подтверждение.  Обосновано,  что  существует  взаимосвязь  между  переживанием  молодыми  призывниками  повышенной  тревожности,  как  проявлением  кризиса  адаптации  к  воинской  службе,  и  сниженным  ресурсом  регуляторного  процесса  «Планирование».  Ситуативная  тревожность  обусловливается  слабо  развитой  способностью  регуляторной  автономности  (самостоятельностью),  а  личностная  тревожность  находится  под  влиянием  недостаточного  ресурса  способности  перестраиваться,  вносить  коррекцию  в  систему  саморегуляции  при  изменении  внешних  и  внутренних  условий  (свойство  «Гибкость»). 

Полученные  результаты  позволяют  сделать  некоторые  выводы.

1.Для  значительной  части  юношей  период  адаптации  к  воинской  службе  обусловливает  рост  ситуативной  тревожности  при  средне-высоких  показателях  личностной  тревожности.

2.Личностная  и  ситуативная  тревожность  находятся  во  взаимосвязи  с  отдельными  психологическими  компонентами  произвольной  саморегуляции  (программированием,  моделированием,  гибкостью,  самостоятельностью).

3.Выделенные  феномены  необходимо  учитывать  при  определении  как  групповых,  так  и  индивидуальных  методов  адаптационной  работы  с  призывниками  для  сокращения  периода  адаптации  и  повышения  эффективности  прохождения  воинской  службы.

Список  литературы:

1.Бабаян  Э.А.  Проблема  психической  дезадаптации  и  механизмы  психологической  защиты  у  военнослужащих  .//  2-я  Всероссийская  научно-практическая  конференция  по  экзистенциальной  психологии:  Материалы  сообщений  /  Под  ред.  Д.А  Леонтьева.  –  М.:  Смысл,  2004.  С.  204-207.

2.Бурлачук  Л.Ф.,  Морозов  С.М.  Словарь-справочник  по  психодиагностике.  –  СПб.:  Питер  Ком,  1999.  –  528  с.

3.Елисеев  О.П.  Практикум  по  психологии  личности.  –  СПб.:  Питер,  2001.  (Серия  "Практикум  по  психологии").  С.214-218.

4.Конопкин  О.А.  Психологическая  саморегуляция  произвольной  активности  человека  (структурно-функциональный  аспект)  //  Вопр.  психол.,  1995,  №1,  с.  5-12.

5.Конопкин  О.А.,  Моросанова  В.И.  Стилевые  особенности  саморегуляции  деятельности  //  Вопр.  психол.,  1989,  №5,  с.  18-26.

6.Моросанова  В.И.  Индивидуальный  стиль  саморегуляции.  –  М.:  Наука,  2001.

7.Моросанова  В.И.  Стиль  саморегуляции  поведения  (ССПМ)  //  Методическое  пособие.  –  М.:  Когито  -  Центр,  2004.

8.Моросанова  В.И.,  Аронова  Е.А.  Самосознание  и  саморегуляция  поведения.  –  М.:  Изд-во  «Институт  психологии  РАН»,  2007.