«ЗЕМСТВО КАК АРЕНА ДЛЯ ДИСКУССИЙ: АНАЛИЗ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ «ПОЛИТИЧЕСКИХ ИГР» КОНСЕРВАТОРОВ И ЛИБЕРАЛОВ 60 – 80-Х ГОДОВ XIXВЕКА».

Куликова Светлана Геннадьевна

кандидат исторических наук, доцент, заместитель начальника кафедры теории и истории государства и права Московского областного филиала Московского университета МВД России, г. Руза

E-mail: cvetlana-1977@mail.ru

Земская реформа одно из звеньев в цепи Великих реформ. 1 января 1864 г. Александр IIподписал «Положение о губернских и уездных земских учреждениях» [23].Путь к реформе был непростым. Поначалу правительство склонялось к тому, чтобы управление каждым уездом Российской империи сосредотачивалось в руках уездного начальника, подчинённого в свою очередь губернатору. Это было сформулировано в первоначальном проекте 1858 г., который сразу попал под огонь критики. Консерваторы добивались сохранения вотчинных прав за помещиками. Либералы требовали всесословной волости, с преобладающим культурным влиянием дворянства. На принципе участия всех классов общества в самоуправлении стоял Тверской комитет по улучшению быта помещичьих крестьян. Лишь постепенно власть склоняется к тому, чтобы позволить каждому сословию принимать участие в органах самоуправления.В марте 1859 г. при МВД была создана Главная комиссия по крестьянскому вопросу во главе с Н.А. Милютиным для разработки закона «О хозяйственно-распорядительном управлении в уезде». Этот период – первая российская оттепель – эпоха гласности. В начале 1859 г.наиболее либеральная точка зрения на вопрос об устройстве местного управления была выражена Тверским комитетом по улучшению быта помещичьих крестьян, образованным 3 июня 1858 г.Состав комитета был представлен двумя лагерями – 14 либералов и 13 консерваторов. Устройству местного управления было посвящено несколько заседаний, на которых разгорелись острые прения. Консерваторы стремились подчинить сельское общество контролю помещика. Либералы высказывались за предоставление крестьянам возможности участия в местном управлении вместе с другими сословиями. Точка зрения либералов одержала победу большинством 1 голоса. В августе 1859 г. депутаты 21 губернского комитета были вызваны в Петербург для участия в работах редакционных комиссий. Словно гром прогремел известный литературный отзыв А.М. Унковского на систему управления царской России как «систему злоупотреблений, возведённую в степень государственного устройства». МВД известило депутатов, что их дальнейшее пребывание в столице не имеет смысла. Недовольные депутаты подали адреса царю. Особого внимания заслуживает «адрес пяти», в котором было выдвинуто следующее пожелание : образовать хозяйственно-распорядительное управление всех сословий, основанное на выборных началах. Царь нашёл адрес «ни с чем ни сообразным и дерзким до крайности» и объявил выговор всем его подписавшим. В июне 1861 г. Н.А. Милютин и министр внутренних дел С.С. Ланской были уволены в отставку. Новым министром внутренних дел стал П.А. Валуев.Записка Валуева «Драма русского во второй половине 1855 года» пользовалась успехом: «сверху блеск, а снизу гниль» – вот образ российской действительности, отражённый автором [9, с. 294]. Она открыла ему путь в высшие сферы, но в государственной деятельности он был не столь решительным, как в сочинениях. Земской идее Валуев сочувствовал: «Государство в государстве»– он впервые произнёс эту фразу. Приход его к руководству комиссией сказался на изменении системы выборов в проектируемые учреждения – было ограничено представительство крестьян, полностью исключено представительство рабочих. Прав был В.П. Мещерский, который писал: «Валуев исходил из мысли, что, создавая в губерниях целую область земских, т. е. хозяйственных забот, он этим давал умам сферу деятельности, которая могла бы их оживить, занять и отвлечь от политических мечтаний» [16].

Итак, 1 января 1864 г. в России вводилось выборное местное самоуправление. Реакция общества была неоднозначной. Военный министр Д.А. Милюков писал, что это событие встретило «холодный приём со стороны некоторой части дворянского сословия, привыкшего барствовать над «мучеником»; с другой – правительство, едва установив всесословное управление, как будто спохватилось – ни сделало ли оно неосторожного шага, и с самого же приступа к исполнению нового законоположения сочло нужным зорко следить за новыми учреждениями, держать их, так сказать, в узде. Крестьяне восприняли это как барскую забаву («Земство – власть», – писал Ф.М. Достоевский о взгляде крестьян на земство) [5]. Среди либералов реформа была встречена весьма сочувственно. Взгляд большинства выразил К.Д. Кавелин– «земство – громадная целительная сила всех наших недугов» [1].

Были восторженные отзывы и со стороны консерваторов. Князь А.И. Васильчиков утверждал, что  «ни одному современному народу европейского континента, не предоставлено такого широкого участия во внутреннем управлении, как русскому» [2].

Понятие «земство» по словарю Даля это – 1) «относящийся до управления гражданского, общественного и распорядительного», 2) сельские обыватели [25]. Оба значения удачны, т. к. под понятием земство подразумевается орган местного самоуправления, сферой компетенции которого являются «пользы и нужды» сельского населения. Смысл создания земского самоуправления хорошо выразил В.О. Ключевский: «Все классы местного общества призывались совокупно содействовать правительству в ведении местных хозяйственных дел» [12, с. 278].Содействовать правительству – вот цель, с которой учреждалось земство!

Правительство постаралось поставить земство в такие условия, в силу, которых оно получило малопочтитель­ное прозвище «пятого колеса» в телеге государственного управления [14, с. 144]. Новые органы всесословного самоуправления были введены лишь на уровне губерний и уездов.  Отсутствовало центральное земское представительство, не было и мелкой земской единицы в волости. Современники остроумно называли земство «зданием без фундамента и кры­ши». Лозунг «увенчания здания» стал с той поры главным ло­зунгом  русских либералов на  протяжении 40 лет — вплоть до создания  Государственной думы.  Более того, представителям земств  различных  губерний,  было    строго-настрого  запрещено общаться между собой, даже по вопросам, требовавшим безот­лагательного совместного решения, например, по борьбе с эпи­демиями.

15 января 1865 г. в Твери был открыт Временный губернский комитет под председательством губернатора. На выборах 1865 – 1871 гг. почти повсеместно в Тверской губернии победили силы консервативные и умеренные. Лишь в Новоторжском уезде в большинстве оказались либералы [13, с. 88–89]. В Тверской губернии истоком консервативного течения явился Тверской губернский дворянский комитет. Существование идейно-политических  «течений» придавало чёткость  работе земства. В случае несогласия гласного с членами своей «фракции» или мнением, поддержанным большинством губернского собрания, он мог подать «особое мнение», которое прилагалось к протоколам.  Доказательством существования «фракций» в земстве служат «Записки А.И. Кошелева». Он писал, что в первые годы после основания земских учреждений в земской среде различались различные направления – «крепостники» и «либералы», причём до 1874 г. последние чаще проигрывали.  Направления отличались «неопределённостью», соответствующей «неопределённости русской действительности» [10, с. 8]. Крепостники вздыхали о «прошлых временах», «стояли за экономию в земских расходах, были против увлечений либералов народным образованием»,  либералы «ставили своей задачей удовлетворение  культурных нужд народа, отстаивали самостоятельность земства» [10, с. 9]. Разделение на «фракции» не было обусловлено делением на различные имущественно-социальные группы и не обуславливалось классовыми интересами, так как общественно-политическую и культурную роль по-прежнему играло дворянство как сословие, наиболее развитое в политическом и культурном отношении. Благодаря воспоминаниям Н. Повало-Швейковской известно как проходили заседания Тверского губернского земского собрания [13, с. 154]. Его открывал губернатор (в случае его отсутствия вице-губернатор), который «затем должен был удалиться и не имел права в нём присутствовать». «Собрание велось в большом порядке с соблюдением всех парламентских правил, отношения представителей разных направлений внешне выглядели очень корректными, но борьба их велась не на живот, а на смерть» [19, л. 80 об.]. Обе «фракции» проводили «частые совещания, на которых вырабатывалась строгая линия поведения, готовились выступления. Каждая «фракция» условно подразделялась на три группы депутатов: лидеры группировок, ораторы и специалисты по определённым вопросам. Специалисты разрабатывали проект, лидеры ставили вопрос на обсуждение, а ораторы выступали в дискуссиях. Так, лидерами тверских консерваторов были кн. Б.В. Мещерский, П.А. Кисловский, С.Д. Квашнин-Самарин, от либералов выступали братья Бакунины [13, с. 89]. Ораторами слыли консерваторы – Л.А. Ушаков, А.П. Шупинский, Н.А. и А.Н. Трубников, либералы – Ф.И. Родичев, И.И. Петрункевич. Принадлежность основной массы гласных к той или иной фракции легко определялась при баллотировке вопроса. Архивные документы содержат более подробные стенографические отчёты, нежели опубликованные протоколы. В них часто указывались фамилии гласных проголосовавших «за» и «против». Сопоставление информации позволило выявить круг гласных, которые всегда, или практически постоянно, голосовали за предложения консерваторов и против предложений, внесённых либеральными деятелями. Воспоминая известного консерватора К.Ф. Головина, в течение семи лет бывшего гласным Старицкого уездного и Тверского губернского земского собраний, дополняют картину. Он избирался в Тверское земство с «твёрдым намерением вступить в ряды правых, но вышло иначе». Среди  «левых»  было несколько его хороших знакомых, в том числе  С.В. де-Роберти, и он  «само собой занял место у стола рядом с ними». Несмотря на то, что он «сплошь и рядом подавал голос за их противников [консерваторов – С.К.]», его «принадлежность к левым считалась бесспорной и на «сходки правых» его «не приглашали». Хотя сам К.Ф. Головин «наличие партий в земстве не признавал», «обе половины тверского земства смотрели на дело иначе, и примкнуть полностью к тем или другим» он  «не смог» [6, с. 263]. Если К.Ф. Головин упоминает в своих мемуарах о «сходках правых», то И.И. Петрункевич сообщает о «кружке либералов» во главе с братьями Бакуниными [22, с. 189]. Это ещё раз доказывает наличие «фракций» внутри земства. Политическая ориентация уездных собраний, по утверждению В.Н. Линда зависела «исключительно от того, какая из дворянских партий – консервативная или либеральная – брала перевес» [15, с. 129]. Он отмечал, что каждая из «партий» имела свои традиции, свои приёмы ведения земского дела.  «Партии» опирались на уездные земства и сталкивались в губернском собрании. Опорой либеральной «партии» традиционно служили Новоторжский и отчасти Весьегонский уезд. Оплот консервативной «партии» был представлен Кашинским, Вышневолоцким, Осташковским, Калязинским, Корчевским, Старицким уездами. Резко проявлялась партийная борьба в Тверском, Бежецком, Зубцовском и Ржевском уездах [3, с. 41]. Значительную роль в усилении одной из «фракций» играл выбор членов управы и взаимоотношения земства с администрацией. Состав первой губернской управы во главе с председателем управы и предводителем дворянства Тверской губернии кн. Б.В. Мещерским отчетливо демонстрировал преобладание консервативной «партии». Следует отметить, что, по воспоминаниям современников, председательствовал Б.В. Мещерский «бесподобно» – «никогда не изменял невозмутимой вежливости тона, никогда не выходил из обязательного председательского нейтралитета». «Благодаря нему никакого инцидента в собрании не происходило, хотя поводов было предостаточно. При малейшем признаке начинающейся бури, Мещерский спокойно останавливал говорившего, к какой бы партии тот не принадлежал. Это строгое беспристрастие обеспечило Б.В. Мещерскому авторитет перед собранием несомненный» [6, с. 265].  Консервативное большинство собрания чувствовало себя в первые годы работы земства очень уверенно. В.Н. Линд вспоминал, что когда в декабре 1866 г., встретив А.А. Бакунина на губернском земском собрании,  он  услышал: – «Ах, как нас бьют!». Действительно, уже первые выступления либерально настроенных новоторжских земцев были встречены «неблагосклонно большинством собрания». Симптоматическим подтверждением тому стала забаллотировка П.А. Бакунина при выборе в секретари собрания [15, .69]. Губернатором  Тверской губернии  в 1868 г. был назначен А.Н. Сомов – умеренный консерватор [13, с. 95]. По воспоминаниям И.И. Петрункевича, он был «одним из самых добродушных губернаторов»,  «человек очень богатый» и не претендующий на образованность [22, с. 167]. Он возглавлял Тверскую губернию 22 года и в дела земства не вмешивался, а значительное преобладание консерваторов  в губернском и  уездных земствах не мешало совместной работе [7, л. 1–2 об.]. Тем более, левым удавалось брать верх над правыми, даже находясь в меньшинстве. К.Ф. Головин обозначает причины такого положения вещей. Во-первых, либералы более организованно посещали собрание и потому при открытии собрания «искусственное левое большинство избирало подходящую комиссию [речь идет о редакционной комиссии – С.К.]».  «Кто бывал на земских собраниях, – писал К.Ф. Головин, – тот знает, какова сила этой комиссии, через неё идут все доклады, а доклады почти всегда принимаются» [6, с. 268]. Анализ архивных материалов подтверждает правоту К.Ф. Головина. Остановимся подробнее на рассмотрении структуры земства. Согласно закону губернское (уездное) земское собрание было распорядительным органом. Исполнительным органом являлась губернская (уездная) управа, которая избиралась сроком на три года. Кандидатуру председателя губернской управы утверждал министр внутренних дел, уездной – губернатор. Тверская губернская управа состояла из председателя и двух-трёх членов, канцелярии и ряда отделов – групп специалистов по ряду отраслей. Редакционные комиссии избирались губернским собранием на первых заседаниях каждого года и действовали в течение всего года. В её задачи входила подготовка докладов к сессиям собраний, контроль за исполнение постановлений и финансами. Документы, предварительно подготовленные Тверской губернской управой, подшивались в специальные папки – «Дела, подлежащие обсуждению в Тверском губернском земском собрании», получали заключение редакционной комиссии. Часто проекты консерваторов оставались без нужного заключения и откладывались до следующего заседания или отправлялись на доработку в управу, причём так могло продолжаться даже в течение нескольких лет. Тверское губернское земство ещё в 1866 г. издало «Правила рассмотрения дел в собрании», согласно которым  «особое мнение» требовалось подаваться за три дня до обсуждения вопроса,  возобновлять прения по проектам (одобренным управой и не получившим резолюции редакционной комиссии) могли  с согласия трети гласных или по распоряжению председателя. С 1885 г. было решено прилагать «особые мнения» к протоколам лишь  с согласия собрания [18, с. 11]. Это ещё раз показывает «силу» редакционных комиссий, большинство которых всегда составляли либералы.  Поворотным моментом  стали выборы 1871 г. в Тверское губернское земское собрание. Источники свидетельствуют об обновлении состава гласных – из 88 вновь избранно 55 человек [24]. После выборов 1874 г. в Тверском губернском земстве приступили к работе такие видные либералы, как А.А. Корсаков, М.И. Петрункевич, Е.В. де­-Роберти. Выборы 1877 г. принесли либералам большинство в губернском собрании, председателем управы был избран   либерал Н.П. Оленин [4, с. 554]. В воспоминаниях К.Ф. Головина указывается, что против кн. Б.В. Мещерского готовился заговор, детали которого активно обсуждались на закрытых собраниях «земской левой». По его словам, князь догадался об этом. На эту мысль его навело «предательство» Н.А. Чаплина, который вместе с 10 гласными своего уезда перешёл на сторону либеральной оппозиции только за то, что левые обещали ему избрание в непременные члены губернского присутствия. Теперь на стороне либералов было явное большинство, и результаты выборов председателя управы были предопределены. Кн. Мещерский «обезоружил» оппозицию, рекомендовав на место председателя Н.П. Оленина и отказавшись баллотироваться на выборах. В результате, Н.П. Оленин был избран председателем  Тверской губернской управы. По отзывам современников, замена не была удачной [22, с. 219]. Будучи по характеру весельчаком и балагуром, новый председатель более подходил для приятельского ужина, чем для серьезной работы. Важно, что главным козырем либералов в борьбе с кн. Мещерским  явилось предложение консерваторов о необходимости увеличения жалования служащим управы. «Левые оспаривали предложение с жаром и произносили патетические речи». Прибавку отвергли, но уже на следующий год, под председательством Н.П. Оленина, «радетели кошелька назначили то же жалование, которое опротестовали в правление Мещерского» [6, с. 264–267].

 Выступления либералов в Тверском губернском земском собрании носили легальный характер. Это отмечал в отчётах начальник Тверского жандармского уездного правления полковник Есипов, который в обзоре политической ситуации за 1879 г. писал, что либеральная оппозиция «всех  … улучшений … ждёт от правительства», надеясь, что оно будет продолжать идти «по пути реформ для поднятия уровня общего народного благосостояния» [20, с. 190]. Впоследствии  В.Н. Линд вспоминал: «за немногими исключениями между лицами, причислявшими себя к либеральному толку, не было вовсе таких, которые носили сколь-нибудь яркую окраску. Людей крайних мнений во всём собрании не было ни одного.  Лидер либеральной фракции П.А. Бакунин по своим политическим убеждениям …был на правом фланге либеральной партии» [20, с. 191]. Несмотря на то, что либералами не предлагалось радикальных мер, в связи с накалом политической ситуации, началась полоса терактов. Для борьбы с ними правительство решило привлечь и земство: в августе 1878 г. царь обратился с призывом помочь «всеми зависящими мерами … в искоренении врага». Несколько земств, включая Тверское, ответили адресами. Последний имел ярко выраженную либеральную окраску, что подтверждало господство либеральной «фракции» в губернском земском собрании. Обещая «встать на борьбу с постоянно возрастающим злом террора», земцы сомневались в исходе, подчёркивая, что велико недовольство всего русского народа действиями правительства: устранением от земства дела образования, лишением земств самостоятельности, вопреки воле императора [3, с. 563]. Это заявление насторожило консервативную часть земства и администрацию губернии. Начальник Тверского губернского жандармского управления в своём донесении в министерство внутренних дел отмечал, что ссыльные представляют собой «сплочённый кружок», открыто транслирующий «вредные идеи в простой народ, среду рабочих, учащейся молодёжи» [8, л. 4]. В рассматривае­мый период лидерами тверских земских либералов были: А.А. и П.А. Бакунины — братья знаменитого русского анар­хиста Мишеля Бакунина, гласные Новоторжского уездного и Тверского губернского земства; их родственник Василий Линд – председатель Новоторжской уездной управы; родной брат И.И. Петрункевича – Михаил –  старший врач Тверской губернской больницы; Т.Н. Повало-Швейковский; председатель Тверской губернской земской управы Н.П. Оленин; предводитель дворянства Весьегонского уезда Ф.И. Родичев – друг и единомышленник И.И. Петрункевича, ставший впоследствии одним из ведущих деятелей кадетской партии и депутатом Государственной думы всех созывов; председатель Весьегонского съезда мировых судей и губернский гласный П.А. Корсаков, плодотворно работавший в земстве в области народного образования, медицины и мелко­го поземельного кредита; философ-позитивист, гласный от Старицкого уезда Е.В. де-Роберти. Подобно членам Черни­говского кружка, тверские земские деятели стремились «подгото­вить себя к будущей роли местного избранника в центральное представительное собрание. Это учреждение у всех не выхо­дило из помыслов» [6, с. 269].

Почти дословно повторив данную своими черниговскими колле­гами критику правительства, тверские земцы высказали поже­лания, которые те не смогли включить в свой адрес. Тверской адрес заканчивался обращением к царю даровать России, по примеру освобожденной от турецкого ига Болгарии, «истинное самоуправление, неприкосновенность прав личности, независи­мость суда, свободу печати» [17, с. 85–90]. Попытка утвердить этот адрес была предпринята тверскими либералами на экстренном губернском земском собрании 21 фев­раля 1879 г., собранном главным образом для обсуждения мер по борьбе с эпидемией чумы, нависшей в то время над Россией. Тверской губернатор не разрешил печатать протокол этого со­брания.

В докладе губернской управы о мерах по борьбе с чумой было предложено избрать специальную комиссию для санитар­ного исследования местностей, представлявших особую опасность, и ходатайствовать о разрешении представителям этой ко­миссии встретиться «с такими же представителями других губерний в Москве, как главном центре всех путей сообщения, для разработки общих мер ограждения населения от заразы...».Доклад этот вызвал оживленное обсуждение. Помимо консолидации земских сил для успешной борьбы с эпидемией, в нем был затронут вопрос о правовом статусе земства и гарантиях личности. Так, А.А. Бакунин за­явил, что «чума – зло не физическое только, это зло нравствен­ное, порождаемое бездеятельностью общества, бездеятельностью вынужденною». Поддерживая его, Ф.И. Родичев отметил, что в адресе указаны «те общие условия общественной автономии и личной свободы, при которых в настоящее время только воз­можно мирное и законное развитие общества». Не решив эти общие вопросы, по его мнению, нельзя было обсуждать и част­ные, такие, как борьба с чумой. Однако попытка обсудить адрес в собрании закончилась неудачей – как и в Черниговском земст­ве,  председатель запретил даже огласить записку. В связи с этим тверские либералы ограничились постановлением «хода­тайствовать о разрешении съезда санитарных комиссий от всех земств для обсуждения мер, необходимых для борьбы и преду­преждения эпидемий». Губернатор опротестовал постановление, а начальник Тверского губернского жандармского управления в своем донесении отметил, что «в ходатайстве о разрешении земского съезда в Москве нельзя не видеть стремления к вве­дению … всероссийских земских съездов» [21, с. 215].

Необходимо отметить, что в январе – феврале 1879 г. вопрос о созыве в Москве общеземского съезда для борьбы с чумой был поставлен еще на пяти губернских земских собраниях: Чер­ниговском, Московском, Рязанском, Ярославском и Нижегород­ском. Таким способом либеральные гласные этих губерний пытались легализовать, готовившийся в Москве, тайный общеземский съезд, придав ему видимость съезда по борьбе с чумой.

Подготовка и проведение первого общеземского съезда – собы­тие особой значимости в истории земского либерализма 1870-х годов. Прежде всего, надо объяснить, почему либералы, стояв­шие, как выразился тот же А.А. Бакунин, «на почве законно­сти», обратились к нелегальной политической деятельности. Де­ло в том, что все ходатайства земств о разрешении съездов их представителей для обсуждения вопросов медицины, народного образования, сельского хозяйства были отклонены правительством. Комитет министров, рассматривав­ший земские ходатайства, мотивировал это тем, что «общие зем­ские съезды были бы не согласны с одним из коренных начал Земского Положения, по которому земским учреждениям при­своен исключительно местный характер». В связи с этим от­дельные, наиболее радикально настроенные земские деятели различных регионов страны решили провести общеземский съезд, целью которого было объединить раздробленные силы ли­беральной оппозиции, консолидировать петиционную кампанию и другие легальные средства воздействия на правительство. Первый общеземский съезд состоялся 1 апреля 1879 г. в Москве, на квартире судебного деятеля С.М. Кропоткина, на Новинском бульваре. 

 Важной частью нелегальной деятельности земских либералов конца 70-х гг. XIX в. были попытки установления контактов с революционными народниками в целях совместной политической борьбы. Земские либералы побоялись взять на себя инициативу по распространению своих же конституционных за­явлений. Статья о выступлениях земств была написана Д.А. Клеменцом и опубликована в приложении №4 газеты «Земля и воля» от 8 марта 1879 г. вместе с полными текстами черниговского и тверского адресов.

Применительно к консерваторам замечу, что покушение А.К. Соловьева на Александра II(2 апреля 1879 г.) отпугнуло монархически настроенных земских деятелей от каких бы то ни было связей с революционным подпольем, привело к новому усилению правительственной реакции. 5 апре­ля 1879 г. был введен институт временных генерал-губернато­ров, которые получили чрезвычайно широкие права, вплоть до приостановки деятельности земских собраний. «Антизем­ские» законы привели к резкому спаду политической активности земств.

В воспоминаниях современников Тверь называют «русским Цюрихом». Однако начальник жандармского управления считал, что «корень зла» состоит не в «пришлых поднадзорных», а в «направлении местных коренных обывателей тверских земств» [8, л. 4]. В это время либералы с целью распространения конституционных идей организуют газету «Тверской вестник».

«Диктатура сердца» М.Т. Лорис-Меликова была встречена тверскими либералами с ликованием [3, с. 566]. Весной и летом 1880 г. губернская управа подала министру народного просвещения А.А. Сабурову записку «О нуждах народного образования в Тверской губернии», в которой говорилось о противостоянии инспектора Малова и земства. В октябре 1880 г. они отправились в Петербург для встречи с министром, где требовали усилить роль земства в училищных советах, участвовать в назначении инспекторов, отменить особую цензуру для школьных библиотек, получить право открытия учительских семинарий [3, с. 202–203]. Либералы – ликовали, консерваторы – негодовали!

В ходе Великих реформ на региональном уровне повсеместно возникают дискуссии между консерваторами и либералами в губернских земствах. Наиболее злободневным был вопрос о «несовершенстве» основного производителя – крестьянина. «Правые» преследовали цель – повышение эффективности управления хозяйством, достичь которую намеревались посредством мобилизации «человеческого ресурса» с помощью культурно-просветительских средств,  направленных на борьбу с пьянством, нищенством и т. п. Единства мнений достичь не удалось. Зачастую победу одерживали либеральные проекты.Как более консолидированная «фракция», они составляли большинство в Редакционных комиссиях, в компетенцию которых входил отбор проектов для обсуждения на губернском собрании, что предопределяло судьбу принятых решений. Но консерваторы всегда имели опору в администрации губернатора и осознавали,  что в решающий момент могут воспользоваться «ресурсом власти» и отклонить «вредные» постановления. С этим во многом связана не только результативность их деятельности, но тверского земства в целом.

На примере анализа теории и практики «политических игр» в Тверском губернском земстве консервативная «фракция» представляла собой лишь внешне консолидированную группу гласных, не имеющую чёткой стратегии. Это отчётливо проявилось в дискуссиях и стало  «уязвимым местом» земского консерватизма.

Список литературы:

1. Азаркин Н.М. Этатистский либерализм эпохи Великих реформ. // Право и политика. - 2000. - № 9. [электронный ресурс] – Режим доступа. – // URL: http://www.portalus.ru/modules/politics/print.php?subaction=showfull&id=1096455276&archive=&start_from=&ucat=5&
2. Васильчиков И. О самоуправлении.  – СПб., 1869 – 1871.
3. Веселовский Б.Б. Исторический очерк деятельности земских учреждений Тверской губернии (1864 – 1913 гг.). –  Тверь, 1914.
4. Веселовский Б.Б. История земства за 40 лет. – Т. IV. – СПб., 1911.
5. Время. – 1862.  – № 2. – Отд. II.
6. Головин К. Мои воспоминания. СПб.-М., б./г. – Т. I.
7. Государственный архив Тверской области (ГАТО). –  Ф. 56. Канцелярия тверского губернатора. –  Оп. 2. – Д. 493.
8. Государственный архив Тверской области (ГАТО). –  Ф. 927. Тверское губернское жандармское управление. –  Оп. 1. Д. 112.
9. Джаншиев Г. Эпоха великих реформ. Исторические справки. –  изд-е 7. – М., 1898.
10. «Записка А.И. Кошелева». // Цит. по: Голуб В. Роль земства в общественном движении. – Ростов-н/Д, 1905.
11. Земское дело. – 1910.  –  № 2laquo;партииraquo;.
12. Кemлючевский В.О. Собрание сочинений: В 9-ти тт. – М., 1989. – Т. 5.
13. Кривонос М. Мятежное земство. – Тверь, 2001.
14. Ленин В.И. ПСС. – Т. 28.
15. Линд В.Н.  Воспоминания. // Русская мысль. – 1916.  –  № 6.
16. Мещерский В.П. Речи консерватора. – СПб., 1876. – Вып. II.
17. Мнения земских собраний о современном положении в России. – Берлин, 1883.
18. Новикова Н.С. Очерк истории Тверского земства. // Тверская старина. – 1994.  –  № 1–2.
19. Отдел рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ). – Ф. 549. – Н.Т. Кропоткина. ­–  К. 1. Д. 32.
20. Петров Ф.А. Земское либеральное движение в Тверской губернии в 1879-81 гг. // Проблемы истории СССР. – М., 1974. – Вып. 4.
21. Петров Ф.А. Органы самоуправления в системе самодержавной России: земство в 1864  – 1879 гг. // Великие реформы в России. 1856 – 1874. Сборник. / Под ред. Л.Г. Захаровой, Б. Эклофа, Дж. Бушнелла. – М., 1992.  
22. Петрункевич И.И. Из записок общественного деятеля. Воспоминания. // Архив русской революции. – Берлин, 1934. – Т. XXI.
23. Полное собрание законов. Собрание 2. (ПСЗ-2). – Т. XXXIX. – № 40457.
24. Тверские губернские ведомости. – 1871.  –  № 27. – С. 138,  № 30.  – С. 158;  № 38. – С. 210;  № 64. – С. 335; 1874.  –  № 80. – С. 2.
25. Толковый словарь Даля. [электронный ресурс]  – Режим доступа. –– // URL: http://sldal.ru/dal/10644.html