ПРИМЕНЕНИЕ ГЕНЕАЛОГИЧЕСКОГО СЧЕТА В КРАЕВЕДЕНИИ

Ольшанская Наталия Михайловна

канд. ист. наук, старший преподаватель УФ ВолГУ, г. Урюпинск

Е-mail: 

Архивисты отмечают, что в настоящий период заметно возрос интерес людей к изучению своего происхождения, истории своего рода: обращаются в архивы с запросами, заказывают составление своей родословной исследователям этой области. Растущий с каждым годом поток генеалогических запросов граждан побуждает работников архивов включать в научный оборот забытые до недавнего времени документы, которые отличаются некоторой сложностью [6, c. 3].

Изучение и составление родословных, выявление родственных связей — центр внимания генеалогии, вспомогательной исторической дисциплины [4, с. 251]. Мы согласны с мнением историка Е. В. Пчелова, заведующего кафедрой вспомогательных исторических дисциплин Историко-архивного института РГГУ, что «пока человек живет в обществе, он неизбежно будет ощущать необходимость в познании своих генеалогических связей» [7, с. 55]. Этому призван помочь генеало­гический счет, предоставляющий информацию о возрасте предков.

Город Урюпинск — бывшая старинная казачья станица, жители которого и в настоящее время берегут и передают по наследству традиции казачества. За 394 года своей истории он испытал и нашествие татарских орд, и пожары, и наводнения, в которых были потеряны многие материальные ценности и документы [8, с. 24—25]. В 1918—1920 гг. центр Хоперского округа становится свидетелем глубоких исторических изменений - шло кровопролитное установление Советской власти в Прихоперье. Опять гибли люди и исчезали архивы, как частные, так и различных ведомств. Например, в летописи Христорождественнской церкви Урюпинской станицы 5 октября 1919 года было записано, что «проходящей советской воинской частью весь архив съезда мировых судей был пущен на ветер. Вся площадь от здания суда до Христорождественского храма покрылась белой пеленой от бумаги и ее клочков. Архив погиб» [Там же, с. 77].

Но, даже лишившись документов, подтверждающих их личность, казаки не забывали ни на минуту, кто они и кто их предки. Все это держали в своей памяти, не отрекаясь от своей родословной, даже если за это могли поплатиться жизнью.

С начала 90-х годов прошлого века в Урюпинске, как во многих бывших казачьих землях, началось движение за возрождение казачьих традиций. Активизировали в этом направлении свою деятельность местный краеведческий музей, районная библиотека, различные казачьи общества. С 1996 года в Урюпинском филиале ВолГУ начал свою работу по сбору материала этнографический музей. Новый виток в деятельности музея начался с открытием в 2005 году в филиале дневного отделения специальности «История». Студенты-историки проявляли высокую активность, когда летом отправлялись с целью сбора краеведческой информации в различные научные экспедиции.

Собирая экспонаты для музея Урюпинского филиала ВолГУ, студенты обязательно должны определить возраст той или иной вещи для включения ее в коллекцию. В большинстве случаев для установления времени создания предмета, датировки события применялся генеалогический счет.

Не всегда владельцы раритетов могли четко назвать год его создания. С помощью генеалогии и здесь в большинстве случаев вопрос решался положительно. В этих случаях задавались простые наводящие вопросы, такие как:

«Кому из предков принадлежала эта вещь?»

«Когда вы родились, эта вещь уже была в доме?»

«С какими событиями в вашей жизни связано появление этой вещи?»

«Откуда эта вещь появилась в вашем доме?»

«Кто из ваших предков работал на этой вещи?»(когда речь шла о каких-нибудь инструментах).

 Благодаря этим вопросам владельцы, затруднявшиеся определить точно, сколько лет старинному предмету, ссылались на годы жизни своих родственников, либо обстоятельства, при которых данная вещь была приобретена. Именно таким образом было установлено время изготовления казачьего кухонного шкафа с резным верхом — горки. Растопчина Анна Яковлевна (1916 г. р.), старейший в городе педагог, потомственная казачка, предложила передать его в дар местному краеведческому музею с целью сохранения, так как он представлял ценность для нее как память о матери. Когда у Анны Яковлевны спросили, сколько лет этому шкафчику, она точно не знала, но сообщила, что когда в 1900 году ее мама, Шевырева Мария Семеновна, 1883 года рождения, выходила замуж, то он был сделан для нее в качестве приданого. Соответственно, горке насчитывалось примерно уже более 100 лет, если считать именно с этой даты [3, с. 2].

Приведем еще примеры применения генеалогического счета в краеведении.

Генеалогический счет может помочь при определении точности даты того или иного события в жизни человека. Часто старожилы, располагая ценной информацией о прошлом нашего края, не могут точно назвать некоторые даты, хотя события, которые касались их лично, помнят хорошо. Например, выясняя некоторые обстоятельства разрушения Вознесенского храма в нашем городе, мы провели беседу со старожилом Всеволодом Викторовичем Васюковым, 1924 года рождения, который был очевидцем этих событий. Всеволод Викторович рассказал, что в тот год, когда разрушили собор, он был в подростковом возрасте, и вспомнил, что его руины долгое время находились на Базарной площади станицы. На вопрос «Сколько ему было тогда лет», он ответил, что точно не помнит, но знает, что еще не вступал в комсомол, но уже был пионером, значит, примерно, лет 11—12. К тому же был жив еще его отец, 1896 года рождения, и которому исполнилось к этому времени 40 лет. Таким образом, с помощью генеалогического счета было установлен приблизительный год разрушения культового здания, знаменитого Красного собора станицы Урюпинской — лето 1936 года. До этого временные рамки варьировались от 1929 до 1933 г.г. [1, с. 1]. Официального подтверждения уничтожения собора до сих пор краеведами не найдено.

Генеалогический счет в большинстве исследований подтверждался различного рода источниками. Это записи в трудовых книжках, документы о рождении или регистрации брака, фотодокументы. Например, при исследовании историко-архитектурного облика улицы Красноармейской (бывшей Купеческой) необходимо было выяснить точный возраст дома, до революции принадлежащего приказчику, служившему в рыбном магазине. Его дальняя родственница, проживаю­щая в этом доме как наследница своих родителей, исчерпывающей информации не смогла предоставить по причине отсутствия каких-либо документов. Но, несмотря на то, что этот дом был несколько раз за это время реставрирован и поделен на две части, он представлял интерес как пример архитектуры конца XIX- начала XX веков, так как были сохранены глубокий каменный подвал для хранения продуктов, деревянные стены дома, возведенные в этот же временной отрезок. Прояснить этот вопрос нам помогла Светлана Васильевна Н., у которой сохранились фотографии и письма ее отца, который приходился родным братом отцу хозяйки дома. Сопоставив некоторые генеалогические факты, зная, когда был рожден ее отец, Василий Александрович, без труда удалось установить примерную дату возведения дома — начало XX века, так как все дети родились в этом доме, а самым старшим был ее отец, рожденный в 1906 году. Это было установлено по уцелевшему брачному свидетельству. Предположительно, дом стали строить приблизительно за год-два до этого [3, с. 2].

Естественно, не всегда, не во всех исследованиях генеалогический счет можно применять. Наиболее точный результат он дает тогда, когда сохраняется межпоколенная передача информации. При изучении, например, проблемы современного состояния купеческой архитектуры он практически ничего нового не мог добавить. Так, столкнувшись с отсутствием источников, исследовательница Айгуль Зиналиф попыталась привлечь на помощь один из этнографических методов — устную беседу с жителями, чтобы уточнить некоторые детали относительно времени постройки изучаемых особняков [5, с. 138]. Результаты были невысокими, так как практически все жители бывших коммунальных квартир были либо людьми молодого возраста, либо переселенцами из других местностей. Они не помнили своих предков, некоторые жили здесь, снимая помещение. История зданий в «кирпичном стиле» респондентов мало интересовала, из тридцати опро­шенных человек ни один не причислял их к памятникам архитектуры.

Значение генеалогического счета в краеведении трудно переоценить. Благодаря его данным были заполнены многие пробелы в историческом краеведении. Без помощи генеалогии в провинциальных условиях, без доступа в фонды крупных архивов, было бы крайне затруднительно решать вышеперечисленные краеведческие проблемы.

Таким образом, мы установили, что в краеведческих исследованиях генеалогический счет играет значительную роль для подтверждения исторических фактов и событий.

Список литературы:

1. Воспоминания Васюкова Виктора Всеволодовича (1924—2009) // Архив Н.М. Ольшанской. Запись беседы от 15 февраля 2006 г.
2. Воспоминания Светланы Васильевны Н. (1944 г. р.) // Архив Н.М. Ольшанской. Запись беседы от 20 мая 2007 г.
3. Воспоминания Растопчиной Анны Яковлевны (1916 г. р.) // Архив Н.М. Ольшанской. Запись беседы от 5 марта 2007 г.
4. Генеалогия и системы социального этикета // Леонтьева Г. А, Шорин П.А., Кобрин В.Б. Ключи к тайнам Клио.— М.: Просвещение, 1994. С. 251—282.
5. Зиналиф А. Современное состояние купеческой архитектуры г. Урюпинска // Из истории Прихоперья. Вып. 3: Материалы IV и V Урюпинских краеведческих чтений.— Урюпинск, 2009. С. 130—140.
6. И моя семья должна принадлежать истории: метод. пособие по составлению родословной / сост. О. В. Туголукова, В. М. Кадашова.— Волгоград, 2007.— 120 с.
7. Пчелов Е.В. Теоретические понятия генеалогии // Гербовед.—2000.— № 4.— С. 54—61.
8. У руба на Хопре: Исторические очерки и хроника летописи города Урюпинска.— Волгоград: Комитет по печати и информации, 1997. — 176 с.