КУЛЬТУРА  ИСТОРИЧЕСКОЙ  ПАМЯТИ:  ОСНОВАНИЕ  ДЕФИНИЦИИ

Исмаилов  Анвар  Юрьевич

доцент,  канд.  филос.  наук,  доцент  кафедры  «Средства  массовой  информации»  Южно-Уральского  государственного  университета,  РФ,  г.  Челябинск

E-mail: 

THE  CULTURE  OF  HISTORICAL  MEMORY:  BASE  DEFINITION

Ismailov  Anvar

associate  Professor,  candidate  of  philosophical  Sciences,  associate  Professor  of  “media”  South  Ural  State  University,  Russia,  Chelyabinsk

АННОТАЦИЯ

В  статье  предлагается  один  из  возможных  вариантов  дефиниции  понятия  «культура  исторической  памяти».  В  рамках  предложенного  подхода  предварительно  рассматриваются  такие  понятия  как:  «культура»,  «память»,  «историческая  память».  Публикация  содержит  некоторые  ответы  на  вопросы  круглого  стола. 

ABSTRACT

The  article  offers  one  possible  definition  of  the  notion  of  "culture  of  historical  memory".  In  the  framework  of  the  proposed  approach  are  reviewed  by  concepts  such  as:  "culture",  "memory",  "historical  memory".  The  publication  contains  some  answers  to  the  questions  of  the  round  table.

Ключевые  слова:  культура;  история;  память;  историческая  память.

Keywords:  culture;  history;  memory;  historical  memory.

Предметный  разговор  по  вопросам  круглого  стола  [4]  может  состояться,  только  если  в  предполагаемом  дискурсе  чётко  определены  оперируемые  понятия,  ведущим  из  которых  является  «культура  исторической  памяти».  Между  тем  именно  данное  сложное,  многосоставное  понятие  имеет  статус  неопределённости.  Таким  образом,  первичной,  насущной  задачей  становится  определение  этого  понятия,  содержание  которого  включает  в  себя  смысл  (значение)  таких  слов  и  языковых  образований  как  культура,  история  и  память,  историческая  память. 

Сложность  решения  поставленной  задачи  начинается  уже  с  попытки  разобраться  с  понятием  «культура».  Сегодня  наличествует  неимоверное  количество  (несколько  сотен)  различных,  часто  конкурирующих  между  собой,  дефиниций  этого  понятия,  при  этом  контекстуально  каждое  из  них  претендует  быть  истинным.  Культура  понимается  и  как  «система  исторически  развивающихся  надбиологических  программ  человеческой  деятельности,  поведения  и  общения....»  [8],  и  как  «форма  деятельности  людей  по  воспроизведению  и  обновлению  социального  бытия,  а  также  включаемые  в  эту  деятельность  её  продукты  и  результаты»  [3,  с.  433],  и  даже  «в  переносном  смысле  ...  уход,  улучшение,  облагораживание  телесно-душевно-духовных  склонностей  и  способностей  человека»  [7,  с.  229],  и  многие  другие  определения,  которые  можно  найти  в  различных  словарях  и  энциклопедиях,  в  работах  отечественных  и  зарубежных  авторов.

Не  менее  проблематичной  можно  назвать  ситуацию,  сложившуюся  в  области  изучения  феномена  исторической  памяти.  Обозначенный  феномен  до  сих  пор  изучается,  штудируется  и  используется  научным  сообществом,  обрастая  всё  новыми  терминами;  он  активно  муссируется  средствами  и  в  средствах  массовой  информации,  становится  объектом  различного  рода  спекуляций,  агитации,  пропаганды,  и  прочее.  Например,  один  из  первых,  кто  стал  заниматься  теорией  исторической  памяти,  Морис  Хальбвакс,  противопоставил  историю  и  историческую  память  (коллективную  историческую  память),  а  также  ввёл  в  научный  оборот  понятие  «места  памяти»,  «мнемонические  места»  [9,  с.  22.].  Активный  проводник  его  идей,  Пьер  Нора,  уточнил  понятие  «места  памяти»,  переводящийся  на  русский  с  французского  также  как  «территория  памяти»  [6].  П.Х.  Хаттон  использовал  термин  «коммеморация»[1].  Лидер  Франкфуртской  школы  Теодор  Адорно,  в  аспекте  исторической  памяти,  для  объяснения  трагических  событий  второй  мировой  войны,  оперировал  понятием  «ослабленная  память»  [1].  Один  из  представителей  постмодернизма  философии,  Мишель  Фуко,  констатируя,  что  современными  учёными  история  «конструируется»,  применил  понятие  «контрпамять». 

В  рамках  культурно-исторических  исследований  исторической  памяти  можно  выделить  работы  Я.  Ассмана  «Культурная  память»  [2],  Патрика  Х.  Хаттона  «История  как  искусство  памяти»  [10].  Из  отечественных  исследователей  примечательна  в  этом  аспекте  работа  О.Б.  Леонтьевой  [5].

Таким  образом,  необходимо  отталкиваться  от  того  факта,  что  наличествует  определённая  сложность  в  понимании  искомого  понятия  —  «культура  исторической  памяти».  Выходом  из  такой  патовой  ситуации  может  послужить  следующий  методологический  приём.

Базисные  положения.  Во-первых,  необходимостью  становится  использование  в  допустимом  объёме  редукции,  принятие  допущений,  применение  аксиоматического  метода.  Во-вторых,  в  рамках  онтологии,  используя  субстанциональный  подход,  нужно  будет  исходить  из  того  положения,  что  при  анализе  любого  явления  в  нём  в  явной  или  скрытой  форме  всегда  присутствует  некое  атомарное  начало  (первопричина),  которое  существует  до  возникновения  этого  явления,  является  необходимым  условием  его  возникновения,  существует  в  бытие  этого  явления,  и  может  существовать  после  него.  В-третьих,  в  силу  упоминавшейся  сложности  в  однозначном  понимании  «культуры  исторической  памяти»,  с  целью  раскрытия  внутреннего  содержания  этого  абстрактного  и  неопределённого  понятия,  будет  задействована  процедура  экспликации.  В  общих  чертах  такой  метод  на  начальном  этапе  подразумевает  условную  селекцию  множества  признаков  изучаемого  явления. 

Это  позволит,  в  том  числе,  дать  первые,  предварительные  ответы  на  вопросы,  определяющие  тематический  характер  круглого  стола.  При  этом,  обозначенная  фабула  исследования  не  претендует  на  прерогативность,  напротив,  должным  образом  признаётся  момент  субъективности,  когда  те  или  иные,  в  том  числе,  промежуточные  выводы,  определяются  исключительно  самим  исследователем,  его  интуицией,  общим  уровнем  развития,  иными  сопутствующими  факторами.

Итак,  рассмотрение  «культуры  исторической  памяти»  нужно  начать  со  следующего  допущения.  Термином  «предмет»  будут  обозначаться  любые  предметы,  отношения,  явления,  события  или  действия  окружающего  мира.  Таким  образом,  вещь  есть  предмет,  природа  есть  предмет,  человек  есть  предмет,  отношения  между  ними  есть  предмет,  метафизические  высоты,  например,  бог,  любовь,  совесть,  будут  называться,  также,  предметом.  Такое  допущение  в  самом  начале  позволит  абстрагироваться  от  многих  существенных  признаков,  определяющих  форму  и  содержание,  но  не  являющихся  важными  (по  субъективному  мнению)  в  контексте  решения  предложенной  задачи.

Сложность  в  определении  понятия  культура  связано  с  его  многоаспектностью.  В  любом  случае,  в  каждом  феномене  культуры,  в  его  материальном  и  духовном  воплощениях,  явственно  присутствуют  такие  трансцендентальные  (в  широком  смысле)  сущности,  как  человек  и  то,  что  носит  такие  названия  как,  «неестественное»,  вторичное,  искусственное.  Культура  есть  всё  то,  что  создано  человеком.  Такое  понимание  культуры  можно  найти,  например,  в  космоцентрическом  сознании  даосистов  или  древних  греков.  Последние  обозначали  культуру  как  вторую  природу.  Таким  образом,  в  контексте  заданного  формата  разговора,  опуская  аксиологический,  деятельностный,  функциональный,  культурологический  и  иные  известные  подходы,  в  широком  смысле,  культура  может  пониматься  как  «множество  предметов  искусственного  происхождения».  Множество  при  этом  подразумевает  самостоятельное  существование  как  одного  предмета,  так  и  наличие  всякого  рода  соответствий  и  соотнесённости  между  собой  самих  предметов.  В  антропологическом  измерении  человек,  также  может  считаться  предметом  искусственного  происхождения,  в  том  смысле,  что  рождаясь  естественным  путём,  собственно,  человеком  он  может  стать,  только  если  будет  помещён  в  определённую  культурную  среду,  где  сама  культура  (предметы  искусственного  происхождения)  становиться  границей  самореализации  человеком  своей  потенции. 

Далее  рассмотрим  в  предполагаемом  ключе  «историческую  память».  Исходными  пунктами  анализа  здесь  становятся  такие  понятия  как,  «история»  и  «память».  Субстанциальным  началом  истории  выступает  также  человек.  Собственно,  сама  история  началась,  когда  появился  человек  (сообщество).  Предыстория,  надысторический  или  постисторический  периоды  характеризуются  отсутствием  человека  как  такового.  Вторым,  не  менее  существенным  субстанциальным  началом  выступает  время,  причём  не  во  всём  его  объёме,  а  то,  что  соответствует,  так  называемому,  прошлому,  отсутствию  «здесь-и-сейчас».  Феноменально,  история  проявляет  себя  через  сведения,  факты,  материальные  объекты  и  прочее. 

Таким  образом,  в  широком  смысле,  история  есть  «множество  предметов,  сущее  которых  недоступно  непосредственному  эмпирическому  наблюдению».  В  такой  экспликации  понятия  различие  между  культурой  и  историей  выглядит  достаточно  условно:  в  культуре  выделяются  человек  и  искусственность,  в  истории  —  человек  и  прошлое.  Обозначенные  магистрали  не  могут  быть  отделены  друг  от  друга,  они  создают  в  бытии  культурно-исторический  континуум.  Не  случайно,  поэтому,  например,  в  философии  вплоть  до  конца  восемнадцатого  века,  предметно  не  разделяли  философию  культуры  и  философию  истории.  Однако,  условно  культуру  и  историю  можно  различать  по  этим  двум  основаниям:  искусственность  и  временной  интервал.  Как  исторический  факт,  например,  гибель  Помпей,  в  силу  естественных,  природных  событий  (извержение  вулкана),  не  есть  культурное  событие,  а  предметы  культуры  в  некотором  смысле,  находятся  вне  времени;  их  прошлое  есть,  одновременно,  настоящее,  и  даже  более  того,  нацелено  на  будущее,  с  целью  сохранения  и  передачи  традиций,  кодов,  смыслов,  знаков,  символов  и  прочее.  История  детерминирована,  именно,  прошлым,  а  оперирование  историей,  неважно,  с  целью  её  конструирования  или  реконструирования,  есть  оперирование  тем,  что  уже  состоялось  с  необходимостью  или  случайно. 

Память.  Атомарно  память  может  быть  представлена  такими  понятиями  как,  прошлое  и  информация.  Памятью  обладает  всё  то,  что  может  накапливать,  воспроизводить,  производить  (искажать)  и  забывать  иную  форму  бытия  предмета,  представленную  фактами  и  сведениями  (данными)  о  нём.  Однако  память  есть,  на  самом  деле,  только  свойство,  характерная  черта,  присущее  предмету.  Попытка  гипостазировать  данное  понятие,  т.  е.  придать  ему  статус  самостоятельного  значения,  приводит  к  различного  рода  инсинуациям  и  спекуляциям  на  эту  тему,  так  как  нет  памяти  вообще.  Таким  образом,  в  широком  смысле  память  «есть  свойство  предмета  накапливать,  воспроизводить,  искажать  и  забывать  информацию».  Таким  свойством  обладает  не  только  человек,  с  его  материальным  аппаратом  в  виде  человеческого  мозга,  но  и  различные  предметы  материального  мира,  не  являющиеся  носителями  самосознания  (накопительный  диск,  флешка,  память  животных).

Таким  образом,  исходя  из  первоначальной  посылки  о  том,  что  человек  в  истории  является  её  атомарным,  трансцендентальным  началом,  историческую  память  можно  будет  определить  как  «свойство  человека  (человеческих  сообществ)  накапливать,  воспроизводить,  искажать  и  забывать  факты  и  сведения  о  множестве  предметов,  сущее  которых  недоступно  непосредственному  эмпирическому  наблюдению».  Или  «свойство  человека  и  человеческих  сообществ  оперировать  информацией  о  предметах,  сущее  которых  недоступно  непосредственному  эмпирическому  наблюдению».  Оговоримся  ещё  раз,  что  непосредственными  носителями  исторической  памяти  выступают  как  живые  люди  или  их  сообщества,  объединённые  в  различного  рода  группы  или  коллективы,  так  и  более  крупные  объединения,  представленные  обществом,  государством,  иными  основополагающими  социальными  институтами. 

При  этом  разговор  о  соотношении  «исторической  памяти»,  «коллективной  памяти»,  «культурной  памяти»,  памяти  поколений,  исторической  науки  и  др.  может  состояться  только,  если  в  этом,  заданном  ключе  определить  указанные  понятия.  Например,  культурная  память  может  пониматься  как  «свойство  человека  (человеческих  сообществ)  накапливать  и  воспроизводить  информацию  о  множестве  предметов  искусственного  происхождения».  Соотнести  понятия  «историческая  память»  и  «историческая  наука»,  т.  е.  выделить  некие  свойства,  обозначить  отношение  между  ними,  можно,  если  только  принять  то  обстоятельство,  что  основанием  любой  науки,  в  т.  ч.  исторической,  является  объективная  истина,  её  поиск  (законов).  Тогда  историческая  наука,  предстаёт  как  «объективная  истина  о  предметах  человеческой  экзистенции,  сущее  которых  недоступно  непосредственному  эмпирическому  наблюдению».  При  этом  необходимо  будет  учитывать  тот  факт,  что  истина  как  таковая,  может  быть  не  только  научной,  она  может  выступать  в  её  субъективном,  религиозном,  коллективном  и  прочее  воплощениях,  характеризующихся  таким  понятием,  как  иное  мнение.  Например,  в  исторической  памяти  конкретного  сообщества  существенным  моментами  выступает  мифотворчество,  процессы  намеренного  забывания  неприглядных  исторических  фактов,  искажение,  из  лучших  побуждений,  исторических  сведений  (пропаганда  и  идеология)  и  прочее. 

Итого  в  заключении.  Искомое  понятие  «культура  исторической  памяти»  может  быть  определено  как  «свойство  человека  (человеческих  сообществ)  накапливать  и  воспроизводить  информацию  о  множестве  предметов,  в  т.  ч.  искусственного  происхождения,  сущее  которых  недоступно  непосредственному  эмпирическому  наблюдению».  Тогда,  отвечая  на  вопрос  круглого  стола  о  возможности  воспитания  культуры  исторической  памяти,  можно  сказать,  что  ключевой  фигурой  процесса  воспитания  остаётся  человек,  в  том  числе,  и  как  объект  манипуляции,  суггестии  со  стороны  других  людей,  различных  сообществ,  общества  и  государства.  Это  значит  в  свою  очередь,  что  воспитание  культуры  исторической  памяти  не  только  возможно,  но  и  является  необходимым  условием  формирования  органично  целостной  личности.

Предложенная  дефиниция,  чётко  определяет  грань  допустимого  в  отношении  культуры  исторической  памяти:  накапливать  и  воспроизводить,  а  не  накапливать,  воспроизводить,  искажать  или  забывать.  Последнее  будет  характеризовать  феномен  пропаганды,  имманентным  признаком  которой  являются,  намеренное  в  том  числе,  забывание,  искажение  каких-либо  исторических  фактов. 

Список  литературы:

1. Адорно  Т.  Что  значит  «проработка  прошлого»  [Электронный  ресурс]  //  Русский  журнал  [сайт].  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://magazines.russ.ru/nz/2005/2/ado4.html  (дата  обращения:  30.07.2014).
2. Ассман  Я.  Культурная  память:  Письмо,  память  о  прошлом,  и  политическая  идентичность  в  высоких  культурах  древности  [Текст]  /  Я.  Ассман.  М.  Языки  славянской  культуры,  2004.  —  368  с.
3. Кемеров  В.Е.  Культура  [Текст]  /  В.Е.  Кемеров  //  Современный  филос.  сл.  /  под  общей  ред.  В.Е.  Кемерова.  Лондон-Минск.:  Панпринт,  1998.  —  С.  1064.
4. Культура  исторической  памяти:  между  забвением,  воспоминанием  и  мифологией  [Электронный  ресурс]  //  Лабиринт  журнал  социально-гуманитарных  исследований  [сайт].  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://journal-labirint.com/?p=3642  (дата  обращения:  10.09.2014).
5. Леонтьева  О.Б.  Историческая  память  и  образы  прошлого  в  российской  культуре  XIX  —  начала  ХХ  вв.  /  О.Б.  Леонтьева.  Самара:  ООО  «Книга»,  2011.  —  448  с.
6. Нора  П.  Проблематика  мест  памяти  [Текст]  /  Франция-память  /  П.  Нора,  М.  Озуф,  Ж.  де    Пюимеж,  М.  Винок.  СПб.  :  Изд-во  С.-Петерб.  ун-та,  1999,  —  с.  17—50.
7. Философский  энциклопедический  словарь  [Текст]  /  ред.  сост.  Е.Ф.  Губский,  Г.В.  Кораблева,  В.А.  Лутченко.  М.:  Инфра-М,  2004.  —  576  с.
8. Философия  [Текст]:  энцикл.  сл.  /  под  ред.  А.А.  Ивина.  М.:  Гардарики,  2004.  —  1072  с.
9. Хальбвакс  М.  Коллективная  и  историческая  память  [Текст]  //  М.:  Неприкосновенный  запас,  2005.  №  2—3.
10. Хаттон  П.Х.  История  как  искусство  памяти  [Текст]  /  П.Х.  Хаттон.  СПб.:  Владимир  Даль,  2004.  —  424  С.