ПРЕБЫВАНИЕ  ЯПОНСКИХ  ВОЕННОПЛЕННЫХ  В  П.  БЕЛОУСОВКА  ВОСТОЧНО-КАЗАХСТАНСКОЙ  ОБЛАСТИ

Аверкина  Светлана  Аркадиевна

учитель  истории  высшей  категории  коммунального  государственного  учреждения  «Белоусовская  средняя  школа  №  1»,  Республика  Казахстан,  пос.  Белоусовка,  Глубоковского  района,  Восточно-Казахстанской  области

E-mail:  averkinas@inbox.ru

PRESENCE  OF  JAPANESE  PRISONERS  OF  WAR  IN  BELOUSOVKA  VILLAGE  IN  EAST  KAZAKHSTAN  REGION

Averkina  Svetlana

history  teacher  of  the  highest  grade  in  municipal  state  institution  “Secondary  school  of  Belousovka  №  1”,  Republic  of  Kazakhstan,  Belousovka  village,  Glubokovsky  district,  East  Kazakhstan  region

АННОТАЦИЯ

  В  статье  на  основании  ранее  не  публиковавшихся  документов  рассматривается  пребывание  японских  военнопленных  на  территории  п.  Белоусовка,  Глубоковского  р-на,  Восточно-Казахстанской  области.  Проанализированы  условия  их  содержания  в  лагере  и  использования  труда  на  Белоусовском  руднике.  Рассмотрены  причины  смерти  военнопленных  и  их  эксгумации.  Установлены  фамилии  и  имена  военнопленных,  погибших  в  шахте. 

ABSTRACT

In  the  paper  the  presence  of  Japanese  prisoners  of  war  in  Belousovka  village,  Glubokovsky  district,  East  Kazakhstan  region  is  reviewed  on  the  basis  of  previously  unpublished  documents.  The  conditions  of  their  detention  in  the  area  and  the  use  of  them  as  labor  force  in  mine  of  Belousovka.  Reviewed  the  causes  of  death  of  prisoners  of  war  and  their  exhumation.  Established  the  names  of  prisoners  who  died  in  the  mine.

Ключевые  слова:  японские  военнопленные;  лагерь;  тяжелый  физический  труд;  захоронение;  эксгумация.

Keywords:  Japanese  prisoners  of  war;  camp;  hard  physical  labor;  burial;  exhumation.

В  Казахстане  изучение  истории  японского  плена  началось  в  начале  90-х  годов.  Это  было  связано  с  подготовкой  визита  Президента  Республики  Казахстан  Н.А.  Назарбаева  в  Японию  в  1994  году.  Исследователи  в  то  время  получили  доступ  к  секретным  документам  о  судьбе  японских  военнопленных.  Они  преимущественно  устанавливали  места  захоронений  и  списки  умерших,  позднее  начали  изучение  пребывания  японских  военнопленных  в  определенном  регионе. 

Автор  ставит  цель  рассмотреть  пребывание  японских  военнопленных  в  поселке  Белоусовка,  Восточно-Казахстанской  области.  Полагая,  что  прав  исследователь  А.Л.  Кузьминых,  утверждающий,  что  «история  военного  плена  и  интернирования  в  СССР  будет  считаться  изученной  только  в  том  случае,  если  будут  выявлены  особенности  содержания  военнопленных  в  различных  регионах  советского  государства.  Равным  образом,  история  военного  и  послевоенного  периода  отдельных  областей,  краев  и  республик  бывшего  СССР  не  может  быть  всесторонней  и  объективной,  если  в  ней  не  нашло  отражение  пребывание  контингента  бывших  военнослужащих  неприятельских  армий»  [10,  с.  265].

Документы,  в  которых  содержится  информация  о  японских  военнопленных,  продолжают  храниться  под  грифом  «Секретно»  и  к  ним  нет  свободного  доступа. 

Изучением  японского  плена  в  целом  по  Восточно-Казахстанской  области  занималась  А.С.  Жанбосинова.  Она  изучала  материалы  государственного  архива  Восточно-Казахстанской  области  закрытого  фонда  462,  где  содержатся  «материалы,  которые  дают  возможность  воссоздать  картину  смертности  и  мест  захоронений  военнопленных  японцев.  В  эту  группу  входят  следующие  документы:  кладбищенские  книги  с  актами  на  умерших  военнопленных,  схемы  размещения  кладбищ  и  могил  умерших,  акты  проверок  мест  захоронений  и  переписка  МВД  республики  с  УВД  области»  [8,  с.  55]. 

Автор  данной  статьи  обратилась  к  документам  Восточно-Казахстанского  бюро  КП  (б)  и  Белоусовского  рудника  периода  1945—1947  годов  (фонд  824),  которые  есть  в  свободном  доступе  в  Государственном  архиве  Восточно-Казахстанской  области.  Очевидно,  органы  МВД  не  могли  предположить,  что  в  документах  промышленного  предприятия  есть  конкретные  сведения  о  японских  военнопленных  и  не  изъяли  их  для  хранения  с  грифом  «Секретно». 

В  Восточном  Казахстане  планировалось  принять  9  тыс.  военнопленных  японцев.  Первоначально  прибыло  4500  пленных.  Они  были  размещены  там,  где  требовалась  дополнительная  рабочая  сила:  на  предприятия  г.  Усть-Каменогорска  (1200  человек),  Лениногорска  (2000  человек),  Белоусовки  (500  человек),  на  лесозаготовки  (Ерофеевка  и  Бутаково)  —  (800  человек).  Был  подготовлен  проект  Постановления  Бюро  КП  (б)  Восточно-Казахстанской  области  от  5  сентября  1945  г.  о  строительстве  в  Белоусовке  в  срок  до  1  октября  пяти  землянок  на  500  человек  [2,  л.  1]. 

Среди  документов  Белоусовского  рудника  была  обнаружена  «Сводная  смета  по  строительству  лагеря  Белоусовского  рудоуправления»  (далее  «Смета»,  прим.  автора).  «Смета»  была  составлена  в  очень  короткие  сроки  с  5  по  8  сентября  1945  г.  В  ее  составлении  участвовали  четверо  работников  Государственного  института  по  проектированию  предприятий  цветной  металлургии  «Гипроцветмет»  [4,  л.  2].  Такие  сжатые  сроки  явно  не  позволяли  качественно  составить  «Смету». 

На  территории  п.  Белоусовка  было  размещено  лагерное  отделение  №  3  Управления  лагерей  МВД  №  45.  Лагерь  был  огорожен  забором  из  досок  сверх  цоколя  высотой  2,6  метров.  Поверх  забора  была  устроена  проволочная  трехъярусная  ограда.  Установлены  четыре  сторожевые  вышки  с  освещением  [4,  л.  44,  45].  На  территории  зоны  были  построены:  столовая,  баня,  прачечная,  уборная  на  20  очков.  Было  предусмотрено  собственное  водоснабжение  и  меры  безопасности  —  пожарный  водоем  [4,  л.  2].

В  землянке-казарме  должны  были  настелить  пол  из  досок,  но  только  в  проходах  между  нарами.  Планировалось  устройство  сплошных  нар  по  столбам.  Оконные  проемы  были  устроены  из  коробок  с  двойными  переплетами.  Стены  с  внутренней  стороны  поштукатурены  глиной,  наружные  стены  обсыпаны  землей.  В  помещении  сушилки,  кладовых  и  умывальнях,  тамбуре  установлены  перегородки  из  досок.  Кровля  утеплена  сухой  землей,  соломой,  толем.  Для  отопления  и  сушки  одежды  сложены  сушильные  печи  [4,  л.  5,  6].  Столовая  лагеря  —  деревянное,  рубленое  здание  с  электрическим  освещением,  водопроводом  и  канализацией,  печным  отоплением  [4,  л.  22,  23].  По  «Смете»  предусматривалось  благоустройство  территории  лагеря:  мощение  дорог  и  площадок,  озеленение  территории  с  посадкой  саженцев,  кустарников,  посевом  газонов  и  цветов  [4,  л.  26,  28,  29].  Руководители  предприятия  должны  были  до  поступления  военнопленных  завезти  топливо  не  менее  чем  на  двух  месячный  запас  и  предусмотреть  обеспечение  работающих  инструментом,  материалом,  транспортом  и  технадзором  [2,  л.  1].

  Сроки  выполнения  плана  строительства  не  соблюдались.  Это  подтверждает  срочное  сообщение  о  выполнении  плана  капитальных  работ  и  ввода  их  в  действие  в  январе-декабре  1946  г.,  где  указано,  что  по  «строительству  лагеря  выполнение  плана  начала  отчетного  года  по  отчетному  месяцу  выполнено  71  %»  [5,  л.  40].  В  связи  с  этим  обращаем  внимание  на  то,  что  для  строительства  землянок-казарм  в  Белоусовку  еще  в  сентябре  1945  г.  направили  200  человек  военнопленных  [2,  л.  1].  Предполагаем,  что  военнопленные,  физически  и  морально  истощенные,  не  стремились  и  не  могли  интенсивно  трудиться  на  строительстве  землянок. 

  Ответственность  по  приему  военнопленных  перекладывалась  на  предприятия,  где  планировалось  использование  труда  военнопленных.

  Документы  Восточно-Казахстанского  бюро  КП  (б)  содержат  информацию,  которая  свидетельствует  о  том,  что  партийные  организации  на  местах  обязаны  были  заниматься  выполнением  директивы  НКВД  СССР  №  221  «Об  улучшении  коммунально-бытовых  условий  для  военнопленных  японцев»  [1,  с.  254].  Партийная  организация  г.  Усть-Каменогорска  держала  на  контроле  подготовку  лагерей  военнопленных  к  зиме. 

  В  документах  утверждается,  что  военнопленные  питаются  по  установленной  норме  [3,  л.  1].  Но  есть  основания  полагать,  что  эта  норма  не  соблюдалась  и  была  недостаточной.  Разоренная  войной  страна  не  имела  возможности  прокормить  даже  свое  население,  не  говоря  уже  о  военнопленных.  Основными  продуктами  питания  являлись  овощи  и  картофель.  В  документах  отмечается,  что  «заготовка  овощей  и  картофеля  проведена  полностью.  Хранение  производится  в  овощехранилищах»  (овощехранилище  использовали  по  назначению  и  в  последующие  годы,  прим.  автора)  [3,  л.  1].  Для  японских  военнопленных  суточная  норма  в  рационе  питания,  в  частности,  хлеба  —  350  гр.,  картофеля  и  овощей  —  800  гр.  [9].  Для  обеспечения  военнопленных  хлебом  на  территории  зоны  была  построена  пекарня  (в  настоящее  время  это  жилой  дом,  прим.  автора).

Военнопленные  жили  в  бараках  (землянках).  Дров  для  отопления  было  заготовлено  не  достаточно  и  поэтому  землянки  отапливались  редко,  потолки  и  стены  промерзали,  а  ночью  оттаивали,  из-за  чего  в  землянках  была  сырость.  Имеющиеся  дрова  использовали  только  для  отопления  землянок,  а  столовая  в  зимний  период  не  отапливалась  вообще  и  поэтому  военнопленные  питались  в  землянках.  Из-за  нехватки  топлива  пище  —  блоки  запаздывали  с  приготовлением  пищи.  Обращаем  внимание  на  то,  что  военнопленные  опаздывали  на  работу.  Причинами  несвоевременного  выхода  на  работу  было  то,  что  «сушилка  работала  с  перебоями  из-за  отсутствия  топлива  и  военнопленные  могли  выйти  на  работу  только  после  обеда»  [3,  л.  1]. 

Кузнецов  С.И.,  занимающийся  изучением  проблемы  японского  плена,  пишет  «в  архивных  документах  предприятий  японцы  не  упоминаются  вообще,  либо,  в  лучшем  случае  называются  «спецконтингентом»  [9].  Однако,  в  «Сведениях  о  смертельных  и  тяжелых  несчастных  случаях  связанных  с  производством»  по  Белоусовскому  рудоуправлению  обнаруживаем,  что  когда  фиксировался  смертельный  случай,  то  указывалось  имя  военнопленного,  возраст,  место  работы,  дата  несчастного  случая  и  краткое  описание  обстоятельств,  причин  смерти.  Причинами  тяжелых  несчастных  случаев  со  смертельным  исходом  были  нарушения  техники  безопасности  или  обрушение  руды  кровли.  Шесть  смертельных  случаев  за  период  1946—1947  гг.  было  зарегистрировано  в  шахте.  Среди  погибших  в  шахте  был  офицер  Накаяма  Касука,  который  пострадал  во  время  разборки  кровли,  15.08.1947  г.  он  уронил  закол  на  себя  [6,  л.  18].  В  результате  обрушения  кровли  25.04.1946  г.  одновременно  погибли  Сато  Хироси  и  Утино  Набору.  По  этой  же  причине  18.10.1946  г.  погибли  Факузава  Сабео  и  Сасозава  Косиоки.  При  подъеме  леса  18.04.1946  г.  по  восстающей  перелез  через  борт  в  рабочее  отделение  и  был  сбит  упавшей  лесиной  Масакун  Яно  [6,  л.  155]. 

  Было  зарегистрировано  9  пострадавших  из-за  нарушений  техники  безопасности  за  1946  —  август  1947  г.  Фамилия  и  имя  военнопленных,  которые  пострадали  в  шахте,  получив  травму,  не  указывались,  а  ставился  табельный  номер,  возраст,  место  работы,  причина  травмы  и  дата  случая.  Возможно,  все  зависело  от  того,  кто  составлял  акт.  Так  у  трех  пострадавших  указаны  имена  и  фамилии  —  Хиросимо  Тэцуе,  Хан  Никидо  и  Танака  Хироси.  Хиросимо  Тэцуе  был  21  год,  работал  учеником  бурильщика.  Он  21.07.1946  г.  при  бурении,  попал  в  оставшийся  заряд  после  отпалки,  ему  выбило  глаз.  Танака  Хироси,  24  года,  работал  слесарем,  ему  сломало  ногу,  при  падении  6  дюймовой  трубы  с  высоты  1,5  м  [6,  л.  155].  Еще  у  шести  пострадавших  травмы  связаны  с  ушибами  грудной  клетки,  головы.  В  актах  фамилии  и  имена  отсутствуют  [7,  л.  16,  23,  28].

Часть  военнопленных  работали  в  шахте  на  подземных  работах  подсобными  рабочими  на  перекиде  руды,  крепильщиками,  учениками  бурильщика,  лесодоставщиками.  Известно,  что  от  работы  крепильщика  зависит  жизнь  тех,  кто  спускается  в  шахту,  а  бурильщик  обеспечивает  план  по  добыче  руды.  Таким  образом,  есть  основания  полагать,  что  на  предприятии,  во-первых,  была  острая  нужда  в  рабочих,  во-вторых,  приходилось  доверять  военнопленным.

Для  работы  в  шахте  нужны  были  молодые  и  здоровые  рабочие.  Именно  таких  военнопленных  и  направляли  на  предприятия  горнодобывающей  промышленности.  На  основании  имеющихся  документов  определяем  средний  возраст  японских  военнопленных,  работающих  на  Белоусовском  руднике.  Он  составляет  около  25  лет.  Самому  молодому  военнопленному  было  18  лет,  он  работал  в  шахте  крепильщиком.  В  акте  о  несчастном  случае  зафиксирован  его  ушиб.  Самым  старшим  из  числа  пострадавших  был  Хан  Никидо.  В  акте  о  несчастном  случае  только  у  него  указан  не  просто  возраст,  а  год  рождения  —  1900  г.  Он  работал  в  горном  цехе  и  нарушил  технику  безопасности  —  «при  откатке  вагонов  палец  правой  руки  попал  в  …  (текст  не  прочитывается,  прим.  автора)  вагона»  [7,  л.  37].  Возможно,  это  было  членовредительство  для  того,  чтобы  не  спускаться  в  шахту.  Принудительный  труд,  есть  принудительный.

  Есть  основания  полагать,  что  у  работающих  в  шахте  военнопленных  не  было  специальной  одежды  и  индивидуального  освещения.  Военнопленные  могли  работать  в  шахте  в  тапочках.  Спецодежда  и  индивидуальное  освещение  выдавались  только  после  какого-либо  несчастного  случая.  Так  один  из  военнопленных  в  шахте  наступил  на  гвозди  и  повредил  ногу.  Сразу  было  принято  решение:  заменить  тапочки  ботинками  и  дать  индивидуальное  освещение  [7,  л.  38]. 

Помимо  травм  и  трагических  несчастных  случаев  военнопленные  болели  силикозом.  Военнопленные  японцы  работали  в  шахте  около  двух  лет,  за  это  время  заболеваемость  их  не  проверялась  [6,  л.  97]. 

Для  захоронения  японских  военнопленных  было  открыто  кладбище.  Ксерокопии  двух  планов  захоронения  были  переданы  поселковому  Акимату  представителями  японской  делегации  Министерства  Здравоохранения,  Труда  и  Благосостояния  Японии,  департамента  социального  благосостояния  и  помощи  жертвам  войны  Тэдзима  Масару  и  Коидзуми  Харуо.  Они  приезжали  в  Белоусовку  в  2003  г.  для  эксгумации  останков  с  японского  кладбища.

Кладбище  располагается  в  стороне  от  поселка  на  расстоянии  400  м  от  русского  кладбища  [11,  л.  1].  Оно,  в  соответствии  с  Директивой,  было  разбито  на  6  квадратов  по  25  могил  в  каждом  квадрате.  Каждому  квадрату  был  присвоен  номер,  начиная  с  первого  [1,  с.  456].  Захоронение  производилось  в  квадратах  в  порядке  их  нумерации:  первые  25  трупов  были  захоронены  в  первом  квадрате,  во  втором  квадрате  13  могил.  В  каждой  захоронено  по  два  трупа.  Таким  образом,  на  кладбище  был  захоронен  51  погибший  военнопленный.  Остальные  квадраты  пустые.  Легенда  документа  «№  3  План  места  кладбища  для  военнопленных  масштаб  1:200»  прописана  нечетко,  запись  на  ксерокопии  не  прочитывается  [11,  л.  1]. 

  Считаем,  что  позже  по  времени  был  составлен  новый  «План-схема  расположения  кладбища  для  военнопленных  3-го  лагерного  отделения  дислоцированного  в  пос.  Белоусовка,  Управления  лагеря  №  45  МВД».  Этот  «План-схема»  составлен  уже  специалистом,  который  зарисовал  план  по  всем  правилам  картографии.  Обращаем  внимание  на  легенду  карты  «Кладбище  организовано  23.  .45  г.,  закрыто  2.  На  кладбище  захоронено  18  военнопленных  японской  национальности».  На  ксерокопии  видно,  что  цифра  «18»  исправлена,  даты  не  просматриваются  [11,  л.  2].  В  каких  целях  это  сделано,  мы  пока  установить  не  можем.  Возможно  с  «Планом-схемой»  в  архиве  работала  А.С.  Жанбосинова.  В  своей  статье  она  пишет,  что  кладбище  было  открыто  23  июня  1945  г.,  закрыто  28  августа  1947  г.  Жанбосинова  А.С.  также  утверждает,  что  на  кладбище  были  захоронены  18  военнопленных  японцев  [8,  с.  58].  Пока  остался  без  ответа  вопрос  о  том,  почему  не  обращено  внимание  на  исправленную  цифру  ни  представителями  японской  делегации,  ни  исследователем  А.С.  Жанбосиновой. 

Автор  статьи  встречалась  с  участниками  эксгумации,  которые  и  сейчас  проживают  в  п.  Белоусовка.  Они,  общаясь  с  представителями  японской  стороны  (через  переводчика),  сделали  предположение,  что  это  был  заказ  родственников  бывших  военнопленных,  которые  документально  получили  подтверждение,  что  в  данном  месте  захоронены  их  близкие.  Представители  японской  стороны  дважды  до  вскрытия  могил  приезжали  в  г.  Усть-Каменогорск.  Они  работали  в  архиве  с  документами  и  осматривали  территорию  кладбища.  Непосредственные  участники  эксгумации  рассказывают:  «Японцы  знали,  в  какой  могиле  и  кто  захоронен.  Человек,  не  знающий  о  том,  что  здесь  находятся  захоронения,  вряд  ли  бы  догадался». 

Действительно  территория  кладбища  —  пустырь.  И  вот  почему.  Жанбосинова  А.С.  приводит  такой  факт:  «Комиссия  в  составе  председателя  Белоусовского  поссовета  Кировского  района  Терликпаева,  начальника  1-го  спецотдела  УВД  ВКО  майора  Герасименко  и  начальника  Белоусовского  посотделения  милиции  майора  Жданова  составила  акт  от  21  октября  1957  года  об  обследовании  японского  кладбища  на  южной  стороне  поселка  Белоусовки.  В  акте  указано,  что  комиссии  на  месте  путем  осмотра  установить  место  расположения  кладбища  не  представилось  возможным,  так  как  нет  заметных  ни  могил,  ни  ограждения,  совершенно  нет  никаких  признаков  кладбища;  восстановить  могилы,  а  также  произвести  ограждение  не  представляется  возможным,  потому  что  неизвестно  само  расположение  кладбища.  В  заключении  комиссия  пришла  к  выводу,  считать  японское  кладбище  отсутствующим  и  списать  его  вовсе»  [8,  с.  59].

Это  решение  было  принято  незадолго  до  1959  г.,  когда  в  ответ  на  просьбу  японского  посольства  было  составлено  предложение  «поручить  МВД  СССР  и  КГБ  при  Совете  Министров  определить  перечень  кладбищ  захороненных  японцев,  которые  необходимо  поддерживать  в  должном  порядке  с  учетом  возможного  посещения  этих  кладбищ  родственниками  умерших»  [1,  с.  485].  Кладбище  в  Белоусовке  в  этот  перечень  не  вошло.  Поэтому  кладбище  было  огорожено  только  мраморными  камнями  по  периметру.  Сейчас  и  этих  камней  не  осталось.

К  приезду  японской  делегации  в  2003  г.  местные  власти  поставили  мраморный  памятник,  который  обозначил  место  японского  кладбища. 

В  2003  году  японцы  приехали  со  своими  инструментами:  мешочки,  лопатки,  кисточки  для  очищения  костей,  даже  перчатки  были  свои.  Для  проведения  эксгумации  были  привлечены  работники  военизированной  горноспасательной  части,  расположенной  в  п.  Белоусовка.  Они  раскапывали  могилы,  японцы  делали  снимки,  затем  извлекали  фаланг  пальца  с  руки  и  ступни  для  экспертизы  ДНК.  Затем  складывали  все  кости  в  белый  мешок,  пломбировали  его  и  делали  повторный  снимок.  Затем  все  останки  сжигала  группа  добровольцев,  прах  пересыпали  в  урны  и  увозили.  Как  утверждают  те,  кто  проводил  эксгумацию,  не  все  тела  были  в  идеальном  состоянии,  у  многих  были  видны  пробои  в  голове,  переломы  рук  и  ребер.  Характер  травм  похож  на  те,  которые  могли  быть  получены  в  шахте. 

Могилы  были  не  глубокие,  около  60—70  см  глубиной.  Никаких  признаков  одежды,  металлических  или  других  изделий,  предметов  не  было  обнаружено.  Только  один  военнопленный  был  похоронен  в  деревянном  ящике,  подобие  гроба,  в  котором  с  останками  была  обнаружена  руда.  Есть  основания  полагать,  что  это  был  офицер  Накаяма  Касука  и,  возможно,  это  был  последний  похороненный  на  этом  кладбище.  Он  погиб  в  шахте  15.08.1947  г.  [6,  л.  18],  а  кладбище  было  закрыто  28  августа  1947  г.  [8,  с.  58].

Рабочие  подтвердили,  что  выкопали  всего  18  могил.  Однако,  они  утверждают,  что  их  было  намного  больше.  Вопрос  о  том,  кто  захоронен  в  оставшихся  могилах  и  почему  они  не  были  вскрыты,  пока  остается  без  ответа. 

Автор  статьи  обращалась  с  письмом  в  японское  посольство  в  г.  Астана,  Республика  Казахстан,  но  официального  ответа  так  и  не  последовало.  Возможно,  японские  власти  сейчас  игнорируют  эту  проблему.

Список  литературы:

1. Военнопленные  в  СССР  1939—1956.  Документы  и  материалы  под  редакцией  проф.  Загорулько  М.М.  Москва.  «Логос»/  2000//  [Электронный  ресурс].  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://filegiver.com/free-download/voennoplennye-v-sssr-19391956-dokumenty-i-materialy.pdf  (дата  обращения:  27.01.2015).
2. Государственный  архив  Восточно-Казахстанской  области  (ГАВКО).  Ф.  1п.  Оп.  1.  Д.  3315.
3. ГАВКО.  Ф.  19п.  Оп.  1.  Д.  357.
4. ГАВКО.  Ф.  824.  Оп.  67,  Д.  7.
5. ГАВКО.Ф.  824.  Д.85.  Св.  9.
6. ГАВКО.  Ф.  824.  Оп.  86.  Д.7.  Св.  9.
7. ГАВКО.  Ф.  824.  Д.  195.  Св.  310.
8. Жанбосинова  А.С.  Японские  военнопленные  в  материалах  ГАВКО/  из  книги  «Роль  архивных  учреждений  в  истории  Казахстана.  Материалы  международной  научно-практической  конференции,  посвященной  70-летию  со  дня  основания  Государственного  архива  Восточно-Казахстанской  области»//  Усть-Каменогорск,  2010.  [Электронный  ресурс].  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://e-arhiv.vko.gov.kz/ru/Page/Index/1374  (дата  обращения:  17.01.2015).
9. Кузнецов  С.И.  Политика  советского  государства  в  отношении  японских  военнопленных  советско-японской  войны  1945  г.//2012.  [Электронный  ресурс].  —  Режим  доступа.  —  URL:  www.penpolit.ru/papers/detail2.php?ELEMENT_ID=1098  (дата  обращения:  27.01.2015).
10. Кузьмины  А.Л.  Особенности  формирования  и  функционирования  системы  органов  и  учреждений  военного  плена  и  интернирования  в  Архангельской  области  (1944—1948  гг.)//2000.  [Электронный  ресурс].  —  Режим  доступа.  —  URL:http://www.history.nsc.ru/website/history-  institute/var/custom/File/IE2012/22_Kuz'minykh.pdf  (дата  обращения:  27.01.2015).
11. Схема  кладбища  для  военнопленных.  Документ  №  3,  «План-схема  расположения  кладбища  для  военнопленных  для  3-го  лагерного  отделения  дислоцированного  в  пос.  Белоусовка,  управления  лагеря  №  45  МВД»,  копии  этих  документов  из  архива  Акимата  п.  Белоусовка.