Политический процесс в современной России: особенности и перспективы

Керимов Александр Алиевич

канд. полит. наук,

 заведующий кафедрой теории и истории политической науки

Уральского федерального университета,

 г. Екатеринбург

E-mail: Kerimov68@mail.ru

Последнее двадцатилетие отечественной истории ознаменовано трансформацией былой социально-экономической и политической системы. И как утверждают власти, Россия сегодня стала демократическим, социальным государством. Однако положение вещей обязывает признать данное утверждение более чем прежде­временным и несоответствующим реалиям.

Действительно, Конституцией провозглашены основные права и свободы гражданина, признана частная собственность, декларирован принцип разделения властей, функционирует парламент, вроде бы соблюдаются принципы федерализма (но в усеченном варианте) и еще много чего заимствовано из арсенала подлинных демократий. Формально, даже исходя из вышеперечисленного набора демокра­тических ценностей, Россию можно отнести к демократическим государствам лишь в самом расширительном смысле этого феномена. В то же время нельзя не согласиться с тем, что этот минимум признаков позволяет говорить о наличии институциональных основ демократии в российском обществе.

Конституция РФ 1993 г. заложила основы формирования нового государственного порядка. Государственное строительство, станов­ление системы новых органов власти проходят с участием широких масс в выборном процессе. Честность и легитимность этих выборов являются темой отдельной работы. Однако отметим, что сформиро­ванная на рубеже веков конструкция государственного политического Олимпа имела все более и более чиновничье-олигархический оттенок.

Сегодня считается, и с этим необходимо согласиться, что в России ныне сложилась президентско-парламентская республика с доминирующим положением института президентства. Социально-политическая сущность такой системы выражается в завоевании и закреплении на конституционном уровне обширных президентских полномочий, которые ориентированы на усиление исполнительной власти в ущерб представительной (законодательной) власти. Итогом такой практики стало формирование авторитарного политического режима. Причем процесс формирования, как уже выше отмечено, проходил легитимно в условиях многопартийности, выборности и открытого политического противоборства, идейного плюрализма.

Формирование политического режима с элементами автори­таризма началось с создания так называемых «партий власти». Впервые они приняли участие в выборах 1993 г. и были представлены такими партиями, как ПРЕС и «Выбор России». Их задача была вместе с либеральным «Яблоко» противостоять «антиреформаторским» силам в Думе. Затем «партии власти» стали постоянными участниками избирательного процесса. Каждый раз — новые, поскольку решали «сиюминутные», тактические задачи, и, не имея достаточной укоренненности в обществе, а, также успев дискредитировать себя как несамостоятельные политические игроки, к следующим выборам сходили на нет. Если все предыдущие выборы решали только вопрос удержания власти, а затем вновь перед правящей элитой появлялась опасность ее потери, и поэтому возникала необходимость конструирования новой «партии власти», то в 1999 г. были заложены основы ее безопасного существования на более длительный срок. И с этой целью опора была сделана на традиционные и новые ценности россиян: государственность, патриотизм, закон, порядок, демократия. Вернув себе образ влиятельной силы, Кремль создал условия для объединения вокруг себя тех сил, которые не имели собственной четкой политической ориентации и сгруппировались вокруг победителя. В результате такая политика оказалась не бесплодной.

Сущность и содержание изменений в политической системе начала 2000-х гг. выражается в реорганизации и усилении властной вертикали, отстранении олигархов от власти, повышении роли государства в социально-экономической сфере, смене приоритетов в региональной политике, попытке создания независимой судебной системы, реформировании аппарата управления. В это же время президентская власть начала отвоевывать новые позиции в экономике и политике, казалось бы, утраченные навсегда в 90-е гг. При этом, не отказываясь от идеологии либерализма в экономической сфере, государство активнее начинает проводить социальную политику путем перераспределения ресурсов в пользу малообеспеченных слоев общества. После «смуты» 90-х гг., проводимые новой властью политические преобразования стали носить в большей степени авторитарный характер.

Новому государственному порядкунеобходимы были методы, обеспечивающие оптимальный баланс в саморазвитии общества и государственного регулирования. Как выяснилось, в ходе реформ этот баланс и был найден. Не произошло ни уменьшения, ни увеличения роли государства в обществе, оно в соответствии с реалиями действительности, меняло методы и средства своего воздействия на общество. Но при этом, именно государство оставалось основным фактором, которое обеспечивало относительную стабиль­ность в развитии и придавало устойчивость конструкции общества. В концентрированном виде такая политика была реализована В. Путиным и его окружением.

Однако новая политическая система, ставшая реальностью благодаря В. Путину и его окружению, сегодня вызывает немало дискуссий и сомнений по поводу ее эффективности и перспектив. Эксперты из научного сообщества отмечают излишнюю центра­лизацию системы, ее специфику в принятии государственно важных решений узким кругом лиц, отсутствии прозрачности, внедрении монополизма. Идея укрепления государства, построение властной вертикали обернулись ограничением права народа участвовать в процессах государствообразования и усилением позиций чиновничье-бюрократического аппарата. Многочисленные социологи­ческие опросы, интервью, письма, статьи граждан показывают, что в обществе наступает усталость от современной бюрократии, которая вызывает не меньшее раздражение в обществе, чем олигархи в 90-е гг. прошлого столетия. После политической романтики конца 80-х и 90-х гг. в обществе наступила политическая апатия. «Активные и перспективные общественные силы не всегда могут найти себе достойное место в сложившейся политической системе и либо уходят в радикальную оппозицию, либо, что происходит гораздо чаще, вообще перестают связывать свои интересы с политикой. По-прежнему не решена главная проблема сегодняшнего общества — не преодолен институциональный кризис, отсутствуют эффективно работающие политические, государственные и общест­венные институты» [1, с. 24]. Произошло смешение старых ценностей с новыми, старых институтов с новыми политическими нормами, которые привели к парадоксальной ситуации, вместо ожидаемой демократизации политической системы, начали преобладать автори­тарные тенденции. В этих условиях традиционные демократические институты — представительная власть, политические партии, профсоюзы и др. — оказались бессильными, и попали под влияние исполнительной власти.

В новой конфигурации системы политической власти особняком стоят проблемы развития представительной власти. Сегодняшний российский парламентаризм на фоне сильной президентской власти настолько рационализирован и ограничен в своих полномочиях, что даже его деятельность подчинена интересам усиления испол­нительной власти.

Кремлевские круги, ограничивая полномочия парламента, фактически ущемляют права избирателей, тем самым деформируют принцип народовластия. В рамках существующей политической системы роль представительного органа в сфере координации общественных интересов сведена к минимуму. Ограниченность компетенции парламента определена практикой формирования правительства, где ни один министр не несет персональной ответственности перед парламентом, а сам кабинет министров формально является беспартийным. И это означает, что в условиях функционирования беспартийного правительства у политических партий нет шансов для развития, в обществе происходит имитация парламентаризма и демократии. И озвученное В. Путиным мнение о преждевременности формирования правительства на основе парламентского большинства подтверждает суждение о том, что российский парламент как орган представительной власти на современном этапе в большей степени является не самостоя­тельным органом, а политическим обрамлением президентской власти. Такая незавидная роль российского парламента объясняется затруднениями в его становлении, которые обусловлены слабым развитием институтов гражданского общества и отсутствием зрелой партийной системы.

Партийно-политическая панорама современной России изобилует множеством политических партий. Однако данный факт вовсе не свидетельствует о наличии в обществе реальной многопартийной системы. Большое количество партий отражает не многообразие социальных интересов, это и не политический плюрализм, свойст­венный зрелому демократическому обществу. Их множественность выражает неупорядоченность, текучесть и бессистемность поли­тических отношений.

По оценке отечественных политологов, «партиям в России не удалось стать посредником между обществом и властью... Постсоветские партии не сумели стать ни массовыми объеди­нениями..., апеллирующими к определенному социальному слою, ни универсальными партиями избирателей, стремящимися представ­лять интересы самых широких слоев общества. Складывается система, ориентированная на мобилизацию социальной поддержки предста­вителям элиты, стремящимися институционализировать свое участие в публичной политике через выборы» [2, с. 37—38].

Отечественная партийно-политическая система в отличие от западных аналогов функционирует по-особому, по-российски. Вместо состязательности партий, организаций здесь присутствует, прежде всего, соревнование между исполнительной и законодательной властью, центром и регионами, а также между обладателями денежных мешков. Политически относительно грамотный обыватель накануне выборов всегда становится свидетелем появления очередной «партии власти», призванной выполнять функции опоры властей, политической и экономической элиты. Привлекает внимание факт чередования разных партий, призванных выражать интересы власти, что отражает текучесть симпатий Кремля в 1990-е гг., смену предпочтений в отношении партий-фаворитов (существующих или вновь создаваемых), что зависит, во многом, от благосклонности президента и его ближайшего окружения. Такими партиями были: «Выбор России» и ПРЕС — в 1993 г., «Наш дом — Россия» — в 1995 г., в 1999 г. — межрегиональное движение «Единство», и, наконец, с 2003 г. — «Единая Россия».

Историю отечественного партийного строительства нельзя назвать удачной. Неудавшийся опыт партийного представительства начала ХХ в., затем длительная советская однопартийность, попытки в 90-е гг. прошлого столетия создать партии нового типа породили недоверие людей ко всему «партийному». Между тем реальная многопартийность является тем инструментом, который гарантирует от общественного «застоя» и неизбежного потом кризиса.

Партийное строительство в современной России проходит таким образом, что зачастую вновь созданные партии оказываются группами, «ориентированными не столько на выполнение типичных функций посредника между государством и гражданским обществом, сколько на поддержание межэлитных связей» [5, с. 63], не имеющими сколько-нибудь достаточной численности, разветвленной организации и не укореняются на периферии страны. Данная ситуация обусловлена рядом причин и факторов, имеющих как объективный, так и субъек­тивный характер. Во многом специфику партийного строительства определяют личностные качества партийных лидеров и позиция властей. Слабость политических партий, незрелость гражданского общества, отсутствие сложившегося среднего класса в обществе приводят к тому, что в процессе осуществления представительства интересов широких масс происходит подмена интересов. Корпора­тивные группы давления и лоббирования, располагая немалыми возможностями, обрабатывают массовое сознание, деформируют функционирование избирательной системы, и при этом не несут никакой политической ответственности за свои обещания перед избирателями. Так возникает форма правления, охарактеризованная Г. О'Доннелем как «по самой сути враждебная моделям предста­вительства, обычным для укоренившихся демократий», «дестабилизи­рующая население, за исключением тех кратких моментов, когда необходимо получить плебисцитарную поддержку» [5, с. 68].

Созданная таким образом форма правления в современной России породила ту политическую ситуацию, которая полностью укладывается в рамках веберовской «плебисцитарной демократии», характеризующаяся отчуждением государственной власти от общества, кризисом доверия к политической элите. В таком случае доминирование интересов властвующих элит, слабое развитие институтов гражданского общества, социальный раскол и нарас­тающая поляризация общества, слабость политических партий, низкий уровень электорально-правовой культуры, порождающий патерналис­тский тип политической культуры у абсолютного большинства населения, приводят к тому, что массы высказываются «в пользу лидера, воспринимаемого в качестве национального символа и олицетворяющего упование на защиту порядка и безопасности, обуздание произвола бюрократической власти» [3, с. 126—127].

Современный политический режим в России, по оценке В. Меркеля и А. Круассана, после огромного количества реформ и трансформаций, относится к дефектным демократиям неолибе­рального типа, предполагающим нарушение взаимного контроля властей за счет действий в обход парламента или судебной власти [4, с. 15]. Игнорирование исполнительной властью остальных двух — законодательной и судебной — приводит фактически к полному доминированию последней в политике и делает практически невозможными эффективные решения крупных социаль­ных и экономических проблем в силу отсутствия общественного согласия и общественной поддержки реформ.

Таким образом, сегодня вертикаль власти России, отодвинув демократию, на вооружение берет все большее из арсенала авторитарных режимов. Исходя из того, что реформы, проводимые в интересах исключительно элитных групп, не имеют долгосрочных перспектив, исполнительная власть должна для эффективного представления интересов различных социальных групп в современной политике пойти на реформирование системы политической власти. И мы полагаем, что такое реформирование может выражаться в некотором перераспределении полномочий между законодательной и исполнительной ветвями власти с расширением компетенции парламента. В этом отношении продуктивными представляются меры по наделению парламента правом назначать состава правительства, включая и его председателя, пересмотр конституционной нормы, предусматривающей возможность роспуска Думы в случае выражения ею вотума недоверия Правительству. Полагаем, что вышеперечис­ленные меры при соответствующей проработке позволили бы взаимно уравновесить законодательную и исполнительную власти, и создали бы условия для становления полноценной партийной системы и институтов гражданского общества, которые, как показывает практика, в демократических обществах являются гарантом стабильного развития общества.

Список литературы:

1. Бызов Л. От кризиса ценностей к кризису институтов // Свободная мысль. — 2008. — №№ 4—5.
2. Галкин А., Красин Ю. Сильная демократия — альтернатива авторитаризму. М.: Ис, 1996. — 189 с.
3. Красин Ю.А. Политическое самоопределение России: проблемы выбора // Полис. — 2003. — № 1.
4. Меркель В., Круассан А. Формальные и неформальные институты в дефектных демократиях // Полис. — 2002. — № 1.
5. Саква Р. Режимная система и гражданское общество в России // Полис. — 1997. — № 1.