ТОЛЕРАНТНОСТЬ  В  ИНКЛЮЗИИ:  ФИЛОСОФСКИЙ  ПОДХОД

Макарова  Инна  Анатольевна

канд.  пед.  наук,  доцент  БГПУ,  г.  Благовещенск,

E-mail:  makariky@rambler.ru

TOLERANCE  IN  INCLUSION:  A  PHILOSOPHICAL  APPROACH

Inna  Makarova

candidate  of  pedagogical  sciences,  associate  professor  of  Blagoveshchensk  State  Pedagogical  University,  Blagoveshchensk

АННОТАЦИЯ

В  статье  представлены  философские  подходы  к  толерантности.  Рассмотрена  проблема  толерантности  как  компонента  профессиональной  позиции  педагогов.  Отмечается  значение  толерантности  в  инклюзивном  образовании. 

ABSTRACT

The  paper  presents  the  philosophical  approaches  to  tolerance.  The  problem  of  tolerance  as  a  component  of  a  professional  position  of  teachers.  Notes  the  importance  of  tolerance  in  inclusive  education.

Ключевые  слова:  толерантность;  педагогическая  толерантность;  профессиональная  позиция  педагога;  инклюзивное  образование,  особые  дети. 

Keywords:  tolerance,  teaching  tolerance,  professional  attitude  of  the  teacher,  inclusive  education,  special  children.

Цивилизованное  общество  признаёт  право  каждого  на  индивидуальность,  нестандартность,  самореализацию,  саморазвитие,  общение  и  получение  образования.  При  этом  подчёркивается,  что  изоляция  и  сегрегация  непохожих,  в  том  числе  имеющих  нарушенное  психофизическое  развитие  индивидов,  исключается  как  антигуманная  мера.  Но,  пожалуй,  нет  более  серьёзного  барьера  в  преодолении  проблем  отвержения  и  игнорирования  «иных»,  чем  барьер  интолерантности.  Как  указывает  К.  Уэйн,  толерантность,  подразумевает  не  просто  признание  и  уважение  убеждений  и  действий  других  людей,  но  признание  и  уважение  самих  отличающихся  от  нас  «других  людей»  [3].  Это  определяет  межсубъектный  характер  толерантности  как  базового  принципа  организации  человеческого  сообщества,  актуализированный  динамикой  его  развития;  позволяет  формировать  своеобразный  желательный  тип  поведения  в  обществе,  наполненном  разными  ценностями,  смыслами,  установками.  Можно  согласиться  с  мнением  В.М.  Золотухина,  отметившего,  что  именно  толерантность  позволяет  учитывать  многомерность  общественного  бытия,  выступая  нравственным  принципом,  регулирующим  деятельность  человека  и  формирующим  мировоззренческую  типологию  [4]. 

Изучение  толерантности  позволяет  увидеть  её  как  стремление  к  «золотой  середине»  (Аристотель);  условие  преодоления  страданий  (Ф.  Аквинский)  и  соблазна  (Э.  Роттердамский);  симпатию  (А.  Смит,  Д.  Юм)  и  сострадание  (Ж.Ж.  Руссо,  А.  Шопенгауэр);  всеобщий  человеческий  долг  (И.  Кант);  меру  равновесия  (И.В.  Гете)  и  принцип  сохранения  (К.  Ясперс);  внутренний  регулятор  отношения  к  другому  (Ж.П.  Сартр);  преодоление  своего  молчания  (А.  Камю);  показатель  развития  цивилизации  (А.Н.  Уайтхед)  и  др.

Касьянова  Е.И.  выделяет  несколько  групп  научных  исследований,  рассматривающих  толерантность  [5].  К  первой  она  относит  представителей  «западной»  историко-философской  школы,  рассматривающих  методологию  и  модели  толерантности  в  цивилизационном  подходе  (М.  Вебер,  Г.  Гегель,  Т.  Бокль,  И.  Кант,  Л.  Морган,  Ш.  Монтескье,  Ж-Ж.  Руссо,  О.  Шпенглер,  К.  Поппер,  Г.  Риккерт,  А.Дж.  Тойнби,  С.  Хантингтон).

Вторая  группа  включает  авторов,  заложивших  основания  российской  концепции  толерантности  (Н.А.  Бердяев,  И.А.  Ильин,  Н.О.  Лосский,  В.С.  Соловьев,  И.Л.  Солоневич,  Н.Я.  Данилевский,  А.С.  Хомяков  и  др.). 

Третья  группа  представлена  современными  историко-философскими  работами  о  роли  толерантности  как  фактора  устойчивости  общества  в  исторической  эволюции  цивилизаций  (О.  Грелл,  В.М.  Золотухин,  И.  Карли,  Дж.  Лаурсен,  В.А.  Лекторский,  У.  Монтер,  Р.  Портер,  Л.В.  Скворцов  и  др.) 

В  исследованиях,  отнесённых  к  четвёртой  группе,  толерантность  рассматривается  как  философская  категория  диалектического  отражения  социального  поведения  человека  и  его  гармоничного  взаимодействия  с  окружающим  миром  (В.А.  Балханов,  В.А.  Васильев,  Б.С.  Гершунский,  Г.Д.  Дмитриев,  Д.В.  Зиновьев,  С.  Мендус,  П.  Николсон,  Л.В.  Скворцов,  Б.  Уильямс  и  др.).  В  них  отмечается  значимость  образования  в  распространении  толерантности.  Это  подчёркивает  ответственность  образовательных  организаций  по  определению  стратегий  развития  толерантности,  формирования  опыта  гуманного  и  ненасильственного  взаимодействия,  реализации  идей  достойного  отношения  к  человеку  вне  зависимости  от  психофизиологических  особенностей. 

В  педагогике  советского  периода  толерантность  рассматривалась  с  позиций  интернационализма  (Н.К.  Крупская,  Л.В.  Метелица,  В.Г.  Пряникова,  М.А.  Терентий,  З.К.  Шнекендорф  и  др.),  а  проблемы  интолерантности  в  сфере  религии,  политики,  субкультур  политкорректно  замалчивались.  В  педагогике  зарубежья  принято  говорить  о  толерантности  к  самым  разнообразным  проявлениям  инаковости  и  самобытности,  что  нашло  отражение  в  теории  и  практике  поликультурного  образования  (Дж.  Бэнкс,  Я.  Пэй,  М.  Уолцер,  К.Э.  Эпплайя).  Поэтому  из  существующих  философско-методологических  подходов  к  изучению  толерантности  (конфликтный,  онтолого-историцистский,  морально-этический)  с  позиций  нашего  исследования  особый  интерес  представляет  аксиологический  подход,  трактующий  толерантность  как  «ценность-в-себе»  в  двух  контекстах:  1)  как  ценностное  отношение  к  людям  вообще;  2)  как  ценностное  отношение  к  представителям  любых  социокультурных  (этнических,  конфессиональных,  субкультурных)  групп.  Определение  толерантности  через  ценностное  отношение  к  людям  не  случайно,  поскольку  близко  к  пониманию  терпимости  к  другим.  В  последнее  время  многие  исследователи  все  чаще  включают  в  понимание  толерантности  интерес  к  другому  (Е.Ю.  Клепцова)  [6],  принятие,  уважение  и  утверждение  культурных  различий  (Г.Д.  Дмитриев),  позитивный  образ  иной  культуры  (Н.М.  Лебедева,  Ф.М.  Малхозова),  настроенность  на  диалог  с  другим  (Р.Р.  Валитова),  установку  на  взаимное  изменение  позиций  в  ходе  диалога  (В.  Лекторский),  сочувствие  и  сострадание  к  другому  (А.  Асмолов)  [1],  признание  ценности  многообразия  культур  (В.В.  Глебкин,  У.Г.  Солдатова).  Эти  подходы  важны  для  образовательной  практики  и  тех  учреждений,  которые  готовятся  к  обучению  детей  с  особыми  образовательными  потребностями.  В  связи  с  этим,  одной  из  центральных  задач  в  развитии  таких  образовательных  учреждений  является  формирование  у  педагогов,  специалистов,  родителей  педагогической  толерантности,  т.е.  способности  понять  и  принять  ребенка  таким,  какой  он  есть,  видя  в  нем  носителя  иных  ценностей,  логики  мышления,  иных  форм  поведения  [2],  воспитать  у  сверстников  толерантное  и  уважительное  отношение  к  детям  с  ОВЗ.

Насколько  же  ценность  толерантного  подхода  свойственна  педагогам  инклюзивного  образования?  С  целью  получения  ответа  на  этот  вопрос  в  период  с  ноября  2009  г.  по  июнь  2013  г.  в  Амурской  области  было  проведенного  исследование  толерантности  как  компонента  профессиональной  аксиосферы  педагогов  инклюзивного  образования  или  проходящих  подготовку  для  этой  работы.  Для  исследования  были  применены  а)  методика  определения  коммуникативной  толерантности  (В.В.  Бойко);  б)  опросник  «Эмпатические  тенденции»  (разработка  А.  Меграбяна,  модификация  Н.  Эпштейна). 

Анализ  полученных  данный  показала,  что  более  высокий  уровень  готовности  к  работе  в  инклюзивном  образовательном  пространстве  выявлен  у  педагогов,  имеющих  а)  низкие  показатели  консерватизма  и  категоричности  (в  пределах  1—4  баллов);  б)  низкие  показатели  стремления  подогнать  партнера  под  себя;  в)  высокие  показатели  терпимости  к  физическому  или  психическому  дискомфорту,  в  котором  оказался  партнер;  г)  высокую  приспосабливаемость.  Отметим,  что  у  12  %  педагогов  эти  показатели  коррелируют  с  высоким  или  очень  высоким  уровнем  способности  личности  к  эмоциональному  отклику  на  переживания  других  людей  (эмпатия  в  пределах  63—81  баллов  у  8  %;  82—90  баллов  у  4  %).  Аксиосфера  этих  педагогов  характеризуется  доминированием  ценностных  ориентаций  на  восприятие  личности  как  ценности,  стремление  к  развитию  себя  и  других,  активной  жизненной  позиции. 

Представленные  данные  подчёркивают,  что  формирование  толерантности  обусловлено  включением  в  аксиосферу  педагогов  ценностного  отношения  к  человеку  и  совокупности  психологических  характеристик.  Проявление  толерантного  отношения  —  это  реализация  своеобразной  поведенческой  модели  в  образовательной  деятельности.  Бесспорно,  что  недостаточно  изложения  некой  правильной  идеи  толерантного  поведения,  после  чего  она  начнет  успешно  реализовываться  в  обществе.  Однако  формирование  моделей  толерантного  поведения  всех  субъектов  образовательного  процесса  может  заложить  только  такой  педагог,  который  сам  им  следует. 

Осмысление  этой  проблематики  и  синтез  методических  наработок  по  формированию  толерантного  отношения  для  отечественного  образования  представляет  стратегически  значимую  цель. 

Список  литературы: 

1.Асмолов  А.Г.  Толерантность  от  утопии  к  реальности  //  На  пути  к  толерантному  сознанию.  М.,  2000.  —  с.  5—7. 

2.Гришук  В.М.  Формирование  коммуникативной  толерантности  у  студентов  гуманитарных  специальностей  в  вузе:  дис.  …  канд.  пед.  наук.  Киров,  2005.  —  346  с. 

3.Декларация  принципов  толерантности  //  Век  толерантности.  —  2001.  —  №  1.  —  С.  62—68. 

4.Золотухин  В.М.  Две  концепции  толерантности  Кемерово:  Изд-во  КГТУ,  1999. 

5.Касьянова  Е.И.  Социально-философские  основания  толерантности  дис.  …  д-ра  филос.  наук.  Улан-Удэ,  2009.  —  438  с. 

6.Клепцов  Е.Ю.  Психология  и  педагогика  толерантности.  Уч.  пособ.  М.:  Академический  проект,  2004.  —  176  с.