БЕЗОПАСНОСТЬ  КАК  ИНСТИТУАЛИЗАЦИОННАЯ  КОНЦЕПЦИЯ  СОВРЕМЕННОЙ  НАУКИ

Носов  Максим  Петрович

курсовой  офицер  2  авиационный  факультет  истребительной  авиации  филиала  Военного  учебного  научного  центра  (г.  Краснодар)  ВУНЦ  ВВС  «ВВА»  имени  Н.Е.  Жуковского  и  Ю.А.  Гагарина,  РФ,  г.  Воронеж

E-mail: 

SECURITY  AS  INSTITUALISATIONAL  CONCEPT  OF  MODERN  SCIENCE

Nosov  Maxim  Petrovich

Officer  2  fighter  aircraft  aviation  department  of  the  branch  of  the  Military  Training  Research  Center  (Krasnodar)  VUNTS  Force  "VVA"  named  after  N.E.  Zhukovsky  and  Y.A.  Gagarin,  Russia  Voronezh

АННОТАЦИЯ

Безопасность  является  одной  из  общеупотребительных  научных  категорий,  которые  применяются  во  многих  социально-гуманитарных  науках:  философии,  социологии,  юриспруденции,  географии,  политической  науке.  Длительное  и  сложное  развитие  категории  «национальная  безопасность»  часто  приводит  к  смешению  смыслов  в  прикладных  исследованиях,  что  может  вызывать  неэффективные  рекомендации  субъектам  политики.

ABSTRACT

Security  is  one  of  the  commonly  used  scientific  categories,  which  are  used  in  many  social  sciences  and  humanities:  philosophy,  sociology,  law,  geography,  political  science.  Long  and  complicated  development  of  the  category  of  "national  security"  often  leads  to  confusion  of  meanings  in  applied  research,  which  can  cause  inefficient  policy  recommendations  subjects.

Ключевые  слова:  Безопасность;  политика  безопасности;  стратегия  национальной  безопасности;  сферы  и  направления  обеспечения  национальной  безопасности. 

Keywords:  Safety;  security  policy;  national  security  strategy;  scope  and  direction  of  national  security.

Цель  политики  национальной  безопасности  —  такое  состояние  государства  и  общества,  при  котором  гарантированы  внутренние  и  внешние  (в  их  взаимодействии)  условия  их  устойчивого  развития,  отражаются  основные  угрозы  существования  и  развития  страны.  Сущность  политики  национальной  безопасности  —  система  принципов  и  задач,  основных  направлений  и  мер  деятельности  органов  государственной  власти  по  обеспечению  национальной  безопасности.

Институционализация  концепций  национальной  безопасности  в  мировой  политической  науке  совершается  к  середине  ХХ  в.,  что  связано  с  практическими  потребностями  государств  и  международных  организаций,  со  вступлением  человечества  в  эпоху  мировых  войн,  с  распространением  технологий  контроля  политического  поведения.  Тенденции  развития  данных  концепций  таковы:  расширение  совокупности  субъектов  безопасности  (от  исключительно  государства  —  к  балансу  государства,  общества  и  личности);  расширение  сферы  объектов  безопасности  (от  военных  и  дипломатических  аспектов  политики  ко  всем  сферам  общественной  жизни);  конкуренция  школ  «политического  реализма»  и  «политического  идеализма».  Для  первой  из  них  принципы  безопасности  состоят  в  национальных  интересах  государства,  достижении  его  максимальной  военной  и  политической  мощи,  силовом  контроле  над  ресурсами.  Вторая  же  школа  признает  приоритетом  «личностную  безопасность»,  которая  глобальна  и  обеспечивается  сочетанием  политических,  экономических  и  информационно-культурных  средств  («мягкой  силы»)  [4,  с.  35].

Теории  национальной  безопасности  в  зарубежной  политической  науке  универсализируют  конкретно-политический  опыт  стран  Европы  и  Северной  Америки,  характеризуются  устойчивым  западноцентризмом.  Параметры  и  проявления  национальной  безопасности,  органичные  для  США  и  стран  Европы  вследствие  их  долгосрочного  политического  развития,  некритически  оцениваются  в  качестве  глобального  образца.  Социокультурная,  политико-институциональная  и  историческая  специфика  незападных  обществ  игнорируется  либо  оценивается  как  признак  «недемократичности»  и  отсталости,  подлежащий  искоренению  путем  международного  «экспорта  демократии».  Проявляется  подгонка  научных  концепций  под  логику  идеологических  и  прагматических  интересов  правящих  элит  [1,  с.  188—189].

Конкуренция  между  школами  реализма  и  идеализма  в  западной  политической  науке  по  проблеме  сущности  национальной  безопасности  идёт  с  явным  преимуществом  сторонников  идеализма,  что  отражает  условия  и  цели  глобализации.  Обсуждение  актуальных  тем  всё  более  смещается  в  русло  постмодернизма  и  социально-конструктивистских  подходов.  Это  не  исключает  критики  мейнстрима  и  плюрализма  концепций  внутри  него  самого.  Постмодернистские  концепции  безопасности  базируются  на  критике  национальных  государств  и  позитивистского  восприятия  политического  пространства,  что  ведёт  к  разрушению  ранее  незыблемых  принципов  государственного  суверенитета  и  территориальной  целостности  в  пользу  принципов  «геополитического  плюрализма»  и  «личностной  безопасности».  Такие  теории  обосновывают  перераспределение  власти  в  пользу  глобальных  «центров  силы»,  что  требует  фрагментации  нелояльных  новому  политическому  порядку  государств.  Теории  «личностной  безопасности»  и  демократического  мира  аргументируют  масштабную  политико-территориальную  инженерию  с  целью  глобального  контроля  над  ресурсами  незападных  стран  [2,  с.  35].

В  итоге  сравнения  стратегий  национальной  безопасности  США,  Великобритании,  ФРГ,  Франции,  Европейского  Союза  и  Российской  Федерации  установлены  их  общие  черты.  Национальная  безопасность  трактуется  в  качестве  системы  способов,  средств  и  институциональных  форм  реализации  национальных  интересов  во  внутренней  и  внешней  политике,  защищённости  государства,  общества  и  граждан  от  рисков  и  угроз.  Подсистема  объектов  политики  в  отношении  рисков  и  угроз  безопасности  внутри  страны  определяется  обычно  как  «политическая  (внутренняя)  безопасность».  Традиционные  направления  политики  национальной  безопасности  —  защита  конституционного  строя  государства,  его  суверенитета  и  территориальной  целостности  в  условиях  глобализации  дополнены  новыми  направлениями:  антитеррористической  и  антиэкстремистской  политикой,  противодействием  международной  организованной  преступности,  обеспечением  информационной  безопасности  [3,  с.  151].

Институциональная  система  реализации  политики  национальной  безопасности  в  США,  Великобритании  и  Франции  строится  в  сочетании  иерархического  и  сетевого  принципов,  органов  государственной  власти  общей,  специальной  и  межведомственной  компетенции.  В  том  же  направлении,  но  менее  выражено,  развивается  система  институтов  обеспечения  безопасности  в  ФРГ  и  Европейском  Союзе.  Характерно  соподчинение  рабочих  органов  главе  государства,  наличие  межведомственного  координирующего  органа,  ведущего  повседневную  исполнительскую  работу.  Новой  тенденцией  следует  признать  распространение  экспертно-аналитических  центров,  организационно  в  открытую  не  подчиненных  органам  государственной  власти,  но  аффилированных  с  последними  через  систему  грантов  и  целевых  заказов  [5,  с.  195].

Таким  образом,  можно  сделать  вывод  о  том,  что  особенности  концептуального  обеспечения  политики  национальной  безопасности  РФ  связаны  как  с  традициями  этатизма  и  централизма  власти,  неформальности  реальных  политических  институтов  и  практик,  так  и  с  противоречивой  трансформацией  национально-государственных  интересов  за  постсоветский  период.  От  либерального  приоритета  прав  личности  и  децентрализованного  слабого  государства  1990-х  гг.,  декларировавшего  приоритет  интеграции  в  западную  цивилизацию,  Россия  эволюционирует  к  оптимальному  балансу  интересов  государства,  общества  и  граждан;  к  консолидированной  федеративной  системе;  к  самостоятельной  роли  в  глобальном  мире  на  основе  исторических  традиций.  Смена  концепции  национальных  интересов  отражена  в  Стратегии  национальной  безопасности  РФ  на  период  до  2020  г.

Институциональная  подсистема  обеспечения  политики  национальной  безопасности  РФ  становится  более  разветвленной  и  организационно  рациональной.  При  сохранении  стратегического  руководства  Президента  РФ  и  Совета  безопасности  РФ  на  уровне  специализированных  органов  возросла  роль  Национального  антитеррористического  комитета,  антитеррористических  комиссий  субъектов  федерации.  Система  обеспечения  национальной  безопасности  РФ  в  силу  специфики  территориальных  политических  рисков  и  угроз  включает  в  себя  федеральный,  макрорегиональный,  региональный  и  муниципальный  уровни.  На  макрорегиональном  (федеральные  округа)  и  региональном  (субъекты  федерации)  уровнях  необходимы  программы  реализации  Стратегии  национальной  безопасности  РФ.

Реализация  политики  идентичности  на  макрорегиональном  и  региональном  уровнях  должна  осуществляться  на  основе  конфликтологических  технологий  предотвращения  идентификационных  угроз  безопасности,  т.е.  совокупности  операций  или  процедур,  направленных  на  предотвращение  цивилизационных,  этнических  и  конфессиональных  конфликтов.

Список  литературы

1.Алмонд  Г.,  Пауэлл  Дж.,  Стром  К.,  Далтон  Р.  Сравнительная  политология  сегодня:  Мировой  обзор.  М.,  2002.  —  С.  188—189.

2.Бек  У.  Общество  риска.  На  пути  к  другому  модерну.  М.,  2000.  —  С.  21.

3.Ланцов  С.А.,  Усмонов  Ф.И.  Проблемы  безопасности  в  теории  международных  отношений:  сравнительный  анализ  основных  направлений  //  Политэкс.  СПб.,  —  2008.  —  Т.  4.  —  №  2.  —  С.  151.

4.Най  Дж.С.  Гибкая  власть.  Новосибирск;  М.,  2006.  —  С.  35.

5.Яшина  А.В.  Безопасность  в  системе  взаимоотношений  «человек-общество-государство»  //  Политэкс.  СПб.,  —  2011.  —  Т.  7.  —  №  4.  —  С.  195.