ЭСТЕТИЧЕСКИЙ ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ В ФИЛОСОФСКОЙ ЛИРИКЕ ЧЕРУБИНЫ ДЕ ГАБРИАК (Е.И. ДМИТРИЕВОЙ)

AESTHETIC EXISTENTIALISM IN THE PHILOSOPHICAL LYRICS OF CHERUBINA DE GABRIAK (E.I.DMITRIEVA)

Yanina Petryk

Associate Professor of the Department of Philosophy, Kuban State University,

Russia, Krasnodar

АННОТАЦИЯ

В статье рассматривается философская лирика Е. И. Дмитриевой (Черубины де Габриак) с целью обнаружения идей эстетического экзистенциализма: художественного «выражения» трагизма человеческого существования. Вследствие того, что наследие Е. И. Дмитриевой изучено мало, а также ввиду принципиальной инфинитивности понятия «философской лирики» были применены методы экспликации и герменевтики, то есть постепенного развертывания и толкования содержания поэтических текстов Е. И. Дмитриевой. В результате было установлено, что творчество Черубины де Габриак содержит комплекс идей эстетического экзистенциализма, воплощенный в поэтических метафорах Пути и Восхождения, а также некоторых бинарных оппозициях поэтического текста, а философская лирика является наиболее точным и всеобъемлющим способом ценностного «эстетического выражения» самых сложных и противоречивых нюансов человеческого существования.

ABSTRACT

The article examines the philosophical lyrics of E. I. Dmitrieva (Cherubin de Gabriak) with the aim of discovering the ideas of aesthetic existentialism: artistic "expression" of the tragedy of human existence. Due to the fact that the legacy of E. I. Dmitrieva has been little studied, and also due to the fundamental infinitiveness of the concept of "philosophical lyrics", methods of explication and hermeneutics were applied, that is, the gradual development and interpretation of the content of poetic texts by E. I. Dmitrieva. As a result, it was established that the work of Cherubina de Gabriac contains a complex of ideas of aesthetic existentialism, embodied in the poetic metaphors of the Path and Ascent, as well as some binary oppositions of the poetic text, and philosophical lyrics are the most accurate and comprehensive way of "aesthetic expression" of the most complex and contradictory nuances value human existence.

Ключевые слова: философская лирика, эстетический экзистенциализм, метафора пути, метафора восхождения, бинарные оппозиции.

Keywords: philosophical lyrics, aesthetic existentialism, metaphor of the path, metaphor of ascent, binary oppositions.

Ведение

Актуальность данной темы исследования возможно обосновать не только и не столько академическим интересом, сколько вполне «практической» необходимостью самоактуализации человека в любой культурно-исторической реальности, а также тем, что эстетика, в своем уже ставшим классическим толковании, - это область выразительного (А.Ф. Лосев, Б. Кроче), наука о воплощении и проявлении того, что внутренне в том, что внешне, возможность нового ценностного отношения к человеку и миру, способность выразить идеи, которые не поддаются четкому дефинированию,  внерациональным путем.

«Эстетическая нормированность» (Н. А. Кормин) Серебряного века, к которому принадлежит Е. И. Дмитриева, сегодня является фактом доказанным. Действительно, каждая эпоха создает свой эстетический образ, в котором именно эстетика берет на себя роль «философско-исторического аргумента» [5, с. 173], посредством которого человек ищет «разгадку собственной жизни» [Там же], выявляя характерные для всякого человека чувства и мысли, несущие на себе отпечаток эпохи, фиксируя экзистенциальные мотивы человеческого бытия. В философской лирике «русского духовного ренессанса» (Н.А. Бердяев) именно экзистенциальные мотивы оказываются наиболее значимыми.

Проблема экспликации русского эстетического экзистенциализма в философской лирике Е. И. Дмитриевой органично входит в круг философско-эстетических, искусствоведческих и культурологических характеристик эпохи, рассматриваемой как единый культурный континуум. Основу подобного рода эстетически-экзистенциальных идей русской философии Серебряного века составляет мистический эстетизм Ф. Шеллинга, эстетическая мистерия Р. Штайнера, поэтика всеединства и теургия В.С Соловьева, где не только само творчество обретает сакральный мистериальный характер, но и само «творчество жизни» приобретает особый статус.

Таким образом, целью нашего исследования является обнаружение идей эстетического экзистенциализма в творчестве Черубины де Габриак, что предполагает решение следующих задач: во-первых, определение проблемного поля и специфики эстетического экзистенциализма (разумеется не претендуя на полноту анализа); во-вторых, выявление существенных сторон философской лирики, как средства воплощения экзистенциальных идей; и, в-третьих, экспликация идей эстетического экзистенциализма в философской лирики Черубины де Габриак. Вместе с тем, именно ввиду малого объема данного исследования многие содержательные идеи здесь могут быть выражены лишь пунктирно.

Ввиду того, что критерии философской лирики инфинитивны, и само понятие «философской лирики» сопротивляется однозначной дефиниции, а также вследствие малоизученности наследия поэта, метод, который возможно применить в данном случае, – это метод экспликации и герменевтики, то есть постепенного развертывания и толкования смысла, заложенного в достаточно сложной и многослойной метафорической системе стихотворения, насыщенного мифологемами и библеизмами. Специфика данной процедуры состоит в том, чтобы за полисемантичностью и символичностью исходного начального поэтического построения увидеть реальную проблему, которая в дальнейшем может быть разрешена средствами рационально-теоретического сознания.

Теоретической базой исследования, наряду с трудами самой Е. И. Дмитриевой [3, 13], послужили публикации отечественных философов Бердяев Н. А. [2], Лосева А. Ф. [6], Лотмана Ю. М. [8], и современных исследователей Сиземской И. Н. [11], Исупова К. Г.  [5], Погорелой Е. А [10].

Практическая значимость исследования заключается в том, что раскрываемый в статье эстетико-аксиологический и экзистенциальный аспект философии Серебряного века может быть использован в университетских курсах по русской философии, этики и эстетики.

Эстетический экзистенциализм: краткая типология идей

Русский стиль философствования изначально склонялся к литературной форме воплощения идей, и потому экзистенциализм, как важнейшее направление в философии конца XIX-XX вв., также исконно тяготевший к метафоричности и художественной изящности, используя не строго логические категории и академические понятия, но некий определенный эмоциональный комплекс идей, органично слился с русской философией.

Понимая систематическое и понятийное выражение идей, как «неравнозначное полной жизненной истине» (Эрн), художественные методы изложения, как свободное взаимодействие со всеми старыми и новыми литературными стилями, возможность стилистического плюрализма, открывали для русской экзистенциальной философии новый путь самопознания и выражения «внутренних глубин» человека. Таким образом, литературно-художественный опыт Серебряного века вмещал в себя многообразную экзистенциальную рефлексию, воплощая её философемы в «особом языке» эстетического экзистенциализма.

Художественные образы, применяемые поэтами Серебряного века (В. С. Соловьев, А. Белый, М. Волошин) не только воплощали духовные поиски человека в «эпоху перемен», но отличались многообразием и разнополярностью. Представители творческой интеллигенции обостренно ощущали катастрофичность исторического развития, процессы созидания и разрушения, культ жизни и смерти, неутолимую жажду божественного и совершенного и потому без труда расширяли круг экзистенциальных идей и наполняя их «дистинкциями» нового порядка.

С оттенком подлинного трагизма явлено чисто экзистенциальное переживание страха смерти и осознание личной смертности.  Культура «Серебряного века», наследница декадентских настроений, стремилась осмыслить предчувствие культурного, а значит и личностного упадка, в свете саморефлексии собственного бытия и места в культуре.

В не менее трагической смысловой плоскости лежат поэтические поиски условий взаимодействия субъекта с субъектом и возможность трансляции личного экзистенциального опыта другому, где определяющей становится проблема личной самоидентификации и самоопределения. Ведь для того, чтобы осуществилась коммуникация с другим важна «наполненность» собственной души, осознание самого себя перед лицом враждебного мира и право самостоятельного и свободного выбора собственного образа будущего. Избегая поглощения унифицированной безликой массой, не находя духовного родства с себе подобным индивидом, ощущая собственную потерянность и страшно желая живого аутентичного подлинного чувства единства с другой экзистенцией, рождается проблема фундаментального одиночества.

Таким образом, экзистенциализм с приставкой эстетический (как максимально выразительный, вследствие близкого каждому поэтического воплощения идей) обладает вполне определенным кругом проблем, имеющих собственную особую форму воспроизведения в философской лирике.

Основные характеристики философской лирики серебряного века

Особенностью философской лирики Серебряного века является осознание сакрального характера творчества: из западноевропейской культуры («Философии искусства», «Философии откровения») заимствуется идея искусства, как таинства и мистерии, священнодействия и глубочайшего духовного ритуала; из Немецкой классики и Р. Штайнера - идея синтезийности, а преломленная через всеединство В. С. Соловьева, рождается понятие «философской лирики» как возможности многослойности и суггестивности поэтического текста при невероятной лаконичности поэтического слова.

Существенную роль в культуре Серебряного века, благодаря, в частности, влиянию Ф. Шеллинга играет явление мистицизма, проявление ритмичности и почти правильной волнообразности которого раскрывает в своих работах П. С. Гуревич. Мистицизм, удивительным образом, улавливает малоизученные стороны человеческого бытия и утверждает те самые ценности, которые раскрывают иное и новое назначение человека в культуре, воплощаясь в эстетических откровениях и обретая форму творческой мистерии. Будучи одновременно, и важнейшим феноменом духовной жизни, и оригинальной гносеологической традицией, мистицизм обретает форму поэтического текста, предлагая иные способы восприятия и толкования действительности, а также по-иному истолковывая принципы духовной жизни человека, ведя его к обновлению и изменению духовности, решая проблемы целостности индивидуальной жизни.

Философская лирика, утверждая толкование стихотворения, как мистерии, как особого рода духовной медитации («стихотворение, как молитва» А. Блок) безусловно характеризуется большей суггестивностью (единством выстроенных образов, возбуждающих акт переживания) в сравнении с академическим научным текстом, а к также динамичностью смысла (как потенциальное воплощения множества смыслов в процессе эстетического освоения действительности) с возможностью порождения новых смыслов. В данной суггестивной динамике поэт имплицитно выстраивает целостную систему стихотворения, как единое смысловое ядро, образующее общее с реципиентом семантическое поле.

Можно по-разному структурировать внутреннюю форму стихотворения: искать тематические группы символов, устойчивые семантические оппозиции с эмотивно-положительным или отрицательным смыслом, однако, общим местом является то, что поэт, по сути, мистическим образом сохраняет и переносит те индивидуально-авторские метафорические элементы и общую эвокативность в индивидуально-личностное поле рецепции человека-читателя. Реципиент, подверженный подобной лирической медитации, амплифицирует лирическое содержание поэтических образов собственным эмоциональным опытом.

Еще одной «структурной» характеристикой философской лирики в рамках поэтической формы, является её изначальная бинарность и триадичность, понятые русскими философами Серебряного века, не просто, как возможность константных характеристик в описании бытия культуры, но как процессуальные способы дескрипции любого эстезисного явления.

В философской лирике идея обретает большую полноту своего осуществления, и, оказывается именно тем изобразительно-выразительным средством, благодаря которому происходит экспликация идей эстетического экзистенциализма, развертывание тематического содержания «личной трагедии» человека. Поэтический текст включает в себя, как общие матрицы, данные во внутреннем опыте мифологические и библейские сюжеты, а также глубинные единичные акты проживания собственного уникального бытия.

Философская лирика Черубины де Габриак: эстетический экзистенциализм

«Беру кусок жизни сырой и грубой и творю из неё миф, ибо я – поэт»

(Сологуб Ф.)

Эстетические взгляды Елизаветы Ивановны Дмитриевой имеют непосредственное отношение как к мыслительной, так и сенсорной практике человечества, к созданию «художественной антропологии» или эстетического экзистенциализма. В её оригинальной лиричности можно обнаружить и диалектику художественных мотивов («а я хочу дрожанья бытия», «я перешла чрез огненные грани») и значимые мифологемы сакрального творчества («я - рассыпающая жемчуга…»), но важнее всего: поэтическую аутодицею – оправдание собственного существования через поэтическое воплощение внутреннего духовного опыта, преломленного и преобразованного таким образом, чтобы стать понятным и близким любому читателю. Е. И. Дмитриева через все грани своего поэтического сознания стремилась воплотить суть и смысл фундаментально одинокой экзистенции через призму мифотворчества. Именно в философской лирике Черубины де Габриак становится очевидным грандиозное замещение обыденных, домашних «земных» ценностей трагическими и мифологическими.

«Новая мифология», которую порождает Е.И. Дмитриева содержит осмысление любви, как важнейшего преображающего начала, понятого не через призму эротической любви, но через мистическую созидательную силу вселенной, пересоздающую мироздание. В её философской лирике присутствует значимая во всех культурах метафора и мифологема Пути - собственного пути человека, который суждено пройти самостоятельно, так как никто другой не в состоянии это сделать за него, и данная мифологема, преломленная драматизмом духовных исканий, «темой пробуждения самосознания через страдание» обретает в её творчестве особый смысл. Это та общая тональность, которая придает её творчеству особую художественную цельность и целостность. Вместе с тем, в её творчестве можно наблюдать евангелические образы (А. В. Листопад), где, размышляя о деяниях Христа, поэтесса осознает изначальную «обремененность» человека «высокой ответственностью»: ведь быть человеком – означает быть достойным страданий, принятых Им.

Поэтический континуум Е. И. Дмитриевой, пронизывает понимание значимости индивидуального человеческого существования – каждому суждено пройти собственный путь и каждое испытание на данном пути, ниспосланное человеку, происходит «в силу некой закономерности, по высшей, недоступной для сознания простого смертного воле», а значит в нем заключен высочайший смысл. Таким образом, символ креста – полисемантичность которого в христианстве очевидна, обогащается еще одним важным нюансом: крест, который несет человек, не только и не столько символ тягот и бремени человеческой жизни, сколько символ «сакральных ценностей жизни», «единение противоположностей – духа и материи, мужского и женского, высшего и низшего» [12, с. 191].

В рамках метафоры пути в поэтической мифологии Е. И. Дмитриевой звучит мотив раздвоенности человеческого бытия: «опостылевшее «здесь» и заветное «там» [7, с. 19]. Поиски реальных путей единения с этим миром и людьми, обогащенный затаенным желанием духовного преображения, рождает понимание, прощение и любовь, а внутренняя потребность перевести собственное ощущение трагизма бытия из подсознания на сознательный уровень порождает две метафоры пути -  Восхождения и Нисхождения –две магистральных линии человеческой жизни.

В собственном пути Восхождения Е. И. Дмитриевой, восхождение – это всегда любовь, обращенная к Богу; эта любовь не страстное влечение к человеку, а путь гармонии тела и духа в постижении высшего, и осознание правильности выбранного пути. Религиозность занимает существенное место в творчестве Е. И. Дмитриевой: важно не просто жить по христианским заповедям и видеть Божье начало в каждом человеке и каждом явлении окружающего мира, но прочувствовать глубину Христовых заветов.

Но сильнее всего в философской лирике Черубины де Габриак проявляются бинарные антитезы, которые всегда очень точно передают авторскую патетику крайностей, переходящую в прихотливое равновесие противоборствующих сил. Готические мотивы противопоставлены чисто романтической образности, по сути, тропический зной противопоставлен арктическому холоду, снег противопоставляется огню, замкнутое пространство – свободе. И в этих началах заключены не просто сиюминутные настроения, но глубинные личностно-религиозные основы человеческого существования, как личного бытия поэта.

Подобные бинарные антитезы явлены в мифологеме «чуда любви в атмосфере сказочно-таинственной снежной зимы» («Когда выпадет снег…»). «Вечерняя, запорошенная снегом земля… разрушает привычные понятия о времени и пространстве», где лирическая героиня Дмитриевой находится «вне привычных границ человеческого существования: ей верится в грядущее счастье…» [7, с. 12]. А также в мифологеме огня, как образа творческого горения.  В этом образе, с одной стороны, воплощены мечты лирической героини о «волшебном принце» и любви, как поглощающем пламени, а с другой стороны, присутствует всё нарастающее разочарование по поводу несбывшихся надежд. Мотив огня «помогает поэтессе выразить мысль о необходимом мучительном перерождении в процессе восхождения к Всевышнему» [7, с. 14], делает зримым мотив напряженной внутренней борьбы, ведь огонь — это не только символ тепла и домашнего уюта, но и метафора испепеляющих страстей, очищающий огонь чистилища, но и простое человеческое тепло.

В результате обращения к эстетическому экзистенциализму Е. И. Дмитриевой становится очевидным, что путь самой поэтессы, отражением, которого является её творчество – это путь духовного восхождения, а разочарование и иллюзорность многих надежд, трагические заблуждения и боль - это необходимый этап становления личности, где в итоге с необходимостью проступают важнейшие постулаты эстетического экзистенциализма: утверждение уникальности духовного опыта каждого человека, ценности каждого «единичного» бытия, обладающего богатейшим внутренним потенциалом и неиссякаемым стремлением к созиданию.

Заключение

Резюмируя сказанное об эстетическом экзистенциализме Е. И. Дмитриевой, мы можем сделать вывод, что размышления поэта над проблемой человеческого существования обретают форму раздумий о смысле жизни, о собственном «тернистом» пути, о смешении разнородных стихий, как символов страстей, наполняющих человеческое существование. Осмысляя собственное бытие, обращаясь к нравственно-духовному опыту, опираясь на общезначимые ценностные приоритеты, Е.И. Дмитриева создает абсолютно новый мир человеческого бытия и миропостижения. Мимолетность и неустойчивость внутреннего мира, и отсюда импрессионистичность и сенсорность поэтического, а также импровизационная игра с разнородными и контрастными мотивами указывает на глубину и масштабность личностного постижения экзистенциальных вопросов. Логически ясные ответы можно получить в сфере всеобщего и рационального, и то лишь в отношении «содержательной предметности», но, когда речь идет о человеческом существовании «логико-понятийное» описание «пасует» и на помощь приходит «философская лирика», позволяющая увидеть человека ни как «предмет», но, как живое чувствующее существо, во всех нюансах и красках, то есть узреть абсолютное в единичном. Таким образом, без сомнения, существенной особенностью философской лирики является её способность тотального вовлечения в процесс уникального личного восприятия мира, оригинальный позыв к сотворчеству бытия, возможности самостоятельно участвовать в эстетическом осмыслении мира и в процессе смыслопорождения, где существовать для человека означает утверждать поэтическую аутодицею через эстетическую рефлексию о мире.

Список литературы:

1. Аверинцев С. С. Человек в системе наук // Аверинцев С. С. Два рождения европейского рационализма и простейшие реальности литературы. М.: Наука, 1989. С. 332-342.
2. Бердяев Н. А. Кризис искусства. М.: СП Интерпринт, 1990. 47 с.
3. Дмитриева Е. И. Стихотворения. Режим доступа: http://az.lib.ru/g/gabriak_c_d/ (дата обращения 12.12. 2021)
4. Кроче Б. Эстетика как наука о выражении и общая лингвистика, М.: Intrada, 2000 160 с.;
5. Исупов К. Г. Русская философская культура. СПб.: Университетская книга, 2010. 592 с.
6. Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Искусство,
7. Листопад А. В. Творчество Е. И. Дмитриевой: особенности художественного мира и своеобразие духовного поиска // Автореферат диссертации на соиск. уч.  ст.  канд. фил. наук. М.: 2008. – 34 с.
8. Лотман Ю. М. О поэтах и поэзии. СПб.: Искусство, 1996. 846 с.
9. Мережковский Д. С. Мысль и слово: сб. статей. М.: Наследие, 1999. 350 с.
10. Погорелая Е.А Черубина де Габриак Неверная комета. М.: Молодая гвардия, 2020. -329 с.
11. Сиземская И. Н. Поэзия как жанр русской философии: антология. М.: ИФРАН, 2007. 340 с.
12. Словарь символов и знаков. Мн.: Харвест, 2004. -512 с.
13. Черубина де Габриак. Исповедь. М.: Аграф, 1998. - 384 с.2. «Sub rosa»: Аделаида Герцык. София Парнок. Поликсена Соловьева. Черубина де Габриак. М.: Эллис Лак, 1999. - 768 с.