ПОГРЕБЕНИЕ С ЧЕРТАМИ МАЙКОПСКОЙ КУЛЬТУРЫ ИЗ ЧЕЧНИ

АННОТАЦИЯ

В материале приводится детальный анализ основных характеристик захоронения финальной стадии раннего бронзового века из курганного могильника у ст. Мекенской, в котором присутствуют детали погребальной обрядности и инвентаря, свойственные майкопским, куро-аракским и степным культурным группам. Для выяснения культурной принадлежности комплекса производится сопоставление погребального инвентаря и обряда захоронения, с ранее полученными материалами, признанными эталонными для археологических культур Восточного и Центрального Предкавказья. В результате признается заметное преобладание традиций, установленных для т.н. «терского» варианта» долинской» группы (варианта) майкопской культуры (майкопско-новосвободненской культурно-исторической общности), представители которой на финальной стадии раннего бронзового века, в ходе освоения новых экологических ниш, адаптировались в новых для них условиях затеречных степей.

Ключевые слова: курган, погребение, раскопки, погребальный обряд, культура.

В 1956 и 1959 гг. Северокавказская археологическая экспедиция (СКАЭ) под руководством Е.И. Крупнова вела раскопки обширного курганного могильника, в который входили 44 насыпи, расположенного в 1,5 км. к востоку от ст. Мекенской Наурского района Чечни, в степной зоне, на второй надпойменной террасе северного, левого берега р. Терек. Всего было изучено 6 курганов с 48 погребениями, датируемые от эпохи ранней бронзы до первых веков н.э. Нас будет интересовать центральное погребение № 16 кургана № 4, которое обладает рядом признаков, свойственных майкопско-новосвободненской общности (далее МНО). Вплоть до настоящего времени его культурно-хронологическая позиция не имеет точного определения. На наш взгляд, известные сегодня материалы позволяют решать этот вопрос более определенно. Кратко приведем основные характеристики этого захоронения, которое было основным для курганной насыпи-I. Оно оказалось устроено в яме, в плане – неправильно-подпрямоугольной формы, вырытой в материке с уровня древней дневной поверхности, смещенной от центра первичной насыпи, ближе к её поле, к западу. Начиная с уровня погребенной почвы прослеживались фрагменты дерева перекрытия. В ходе выборки заполнения, внутри ямы обнаружены элементы деревянной конструкции подквадратной формы, несколько отстоявшей от её стенок, в высоту доходившей до уровня древнего горизонта. Сооружение было изготовлено из бревен или плах, уложенных горизонтально, и укреплено по углам кольями, вбитыми в дно погребения на глубину до 0,3 м. В засыпке- скопления угля и пятна красной охры. Костяк   женщины средних лет был размещен скорчено на левом боку, на В, ноги сильно согнуты, руки согнуты, кисти – у лицевых костей черепа. Сверху на костях, и под костяком – обильная посыпка охрой, под ним следы от подстилки. В инвентаре – фрагмент каменного полированного орудия, рог коровы, за черепом – 2 золотые височные подвески в 1 оборот из толстого прута, в сечении округлой формы, с несомкнутыми окончаниями. Перед   лицевыми костями– сосуд с туловом округлой формы, высокой шейкой и отвернутым венчиком, из глины серого цвета, внешняя поверхность – черная, со следами лощения. В области запястий, предплечий и шейных позвонков – 411 мелких бусин из пасты, гешира, сердолика, кости.

При предварительной публикации захоронение было охарактеризовано как принадлежащее к майкопской культуре. Особое внимание было уделено сосуду, который, с одной стороны, был определен как «весьма близкий к керамике майкопской культуры», с другой – находящий «если не абсолютные, то близкие аналогии» среди керамики из куро-аракских памятников Закавказья [19, с.20, рис.6,10, с.21, рис.7,5, с.24, рис.9, с.40]. А.А. Формозов причислил этот комплекс к погребениям «майкопского типа» [29, с.68].   Р.М. Мунчаев сосуд из погребения № 16 также охарактеризовал как куро-аракский, усомнившись, однако, в несомненном отнесении этого захоронения к числу майкопских, в связи с левобочным положением костяка и особенностями обустройства могильного сооружения. Одновременно с этим он допускал, что оно действительно принадлежит к особой локальной группе майкопских памятников, судя по височным кольцам – не раннего, а позднего типа [22, с.285,319].  С.Н. Кореневский не включил это захоронение ни в состав майкопских погребений, ни в перечень выделенной им особой группы, охарактеризованной как «погребения с вещами майкопско-новосвободненской общности и с нетипичными чертами майкопской погребально практики» [14, с.20,21]. Данное захоронение, несмотря на его неординарность, до сих пор не имеет четких этнокультурных «привязок», хотя его материалы продолжают изредка привлекаться для некоторых частных наблюдений [26, с.191]. Накопленные за последние годы материалы позволяют подойти к решению этого вопроса.

Такие характеристики, как размещение кистей обеих рук у лицевых костей черепа, расположение погребенного в центре ямы, лицевыми костями – к центру погребения и дальней стенке, направление на восток^[1], деревянный короб с перекрытием, вставленный в яму подквадратной формы^[2] - характерные черты погребений МНО. Использование охры, присутствие угля, золы или пепла, подстилка под погребенным, наличие в инвентаре изделий из камня, применение деревянных кольев также встречаются в этой культурной традиции [9, с. 54, с.65, рис.8, с.70, рис.20; 13,с.80,81,83; 14,с.16,17,46;17, с.158; 27,с.196,рис.26,3,с.198]. Для «долинских» древностей МНО положение на левом боку, с ориентировкой в восточном секторе - не частое, но устойчивое явление. Так, оно было зафиксировано для Бамутского могильника (3 случая), присутствует и среди других погребений как на территории Чеченской, а также Кабардинской равнин, а также в захоронениях «новосвободненского» типа [4,с.14; 18,с.66,71,73, рис.7,2, с.77, рис.12,1, с.82; 21,с.95; 22, с.292,305,306; 25, с.17,49,50].

Сочетание левобочного положения с восточной ориентировкой для новотиторовских погребальных традиций признается наследием ямной культурно-исторической общности (КИО). Оно отмечено и для новосвободненских комплексов степной полосы. Положение «скорчено на левом боку», с ориентировкой в восточный сектор, представительное присутствие каменных орудий зафиксировано и в ряде погребений новотиторовской культуры [6, с.199]. Н.И. Шишлина указывает, что на финальном этапе майкопской культуры часть ямного населения, судя по всему, откочевала на юг, в предгорные районы Северного Кавказа. Это подтверждается локализацией ямных погребений и курганов на основной территории майкопской культуры на левобережье р. Кубань, в Кабардино-Балкарии, Чечни и Ингушетии. Это объясняет многочисленные вариации в погребальной обрядности. Раннеямная и новосвободненские группы, видимо, были связаны между собой и за пределами Северо-Западного Прикаспия, в первую очередь, взаимодействовали в степной и предгорной зонах Северного Кавказа [30, с.60,114]. Присутствие «ямников» демонстрируют погребения не только в степной зоне (мекенские, калиновские курганы), но и захоронения в предгорьях Чечни [5, с.143,144; 7, с.7,8; с.8, рис.1; с.9, рис.2; 19, с.12,13]. Кроме того, в предгорной зоне фиксируется симбиоз погребальных традиций ямной культурно-исторической общности (КИО) и инвентаря «сачхерского» типа [16, с.30]. Погребальный обряд, а в ряде случаев, и сами захоронения ямной культурно-исторической общности (КИО), с синкретичным вещевым сопровождением, известны и в могильниках финала раннего бронзового века Южного Кавказа: Зурговани, курган № 2, погребение 32/4 III горизонта Амиранис-гора. В Коринто, в Ксанском ущелье, было открыто парное погребение, в котором умершие были захоронены по куро-аракскому и древнеямному обрядам, с куро-аракским и древнеямным погребальным инвентарем. Их путь отмечен «ямным» погребением у с. Галиат [1, с.58,59;28, с.73,74,166-180;24, с.41,42, рис.14: VIII].

Из других особенностей мекенского погребения интересно сочетание золотых височных колец в 1 оборот с заовалеными несомкнутыми окончаниями и рога животного, что, несомненно, является признаком высокого социального ранга погребенного в культурных группах МНО. С.Н. Кореневский, приведя перечень погребений с костями животных, отметил, что они чаще всего встречаются в захоронениях выделенного им т.н. «долинского варианта» – в области Центрального Предкавказья и примыкающих к нему районах, где обнаружены захоронения элиты местных племен [15, с.30, табл.2]. Костяные бусы и пронизи были популярны у племен степных культур [8, с.370, рис.3, F; 30, с.96, рис.45,14]. Использование в погребальном костюме бус из пасты и камня было зафиксировано как в погребениях МНО, так и ямной КИО, где их немного, но там есть экземпляры не только из сердолика, но из агата и кости, а в поздних погребениях – и из фаянса [22,с.306; 25,с.13,33,37,42,45, рис.74,8; рис.181,6]. Наличие в изучаемом нами погребении сосуда куро-аракского типа демонстрирует контакты населения Восточного Предкавказья позднего этапа ранней бронзы с переселенцами с южных склонов Большого Кавказа. Они подтверждаются присутствием в куро-араксском погребении № 40 кургана № 1 могильника «Орджоникидзевский» амфоры «долинского» типа группы-III по С.Н. Кореневскому [5, с. 141,142, с.149, табл. IV: I,2;13, с.67, рис.41,4]. На ряде сосудов МНО из зоны предгорий Центрального Предкавказья встречены налепные валики, т.н. «л-видные» фигуры, что подтверждает факт влияния куро-аракских керамических традиций на формирование орнаментальных предпочтений у племен МНО изучаемого региона [13, с.70,72,86;14, с.93]. Процессы взаимного влияния двух культурных традиций отчётливо фиксируются именно на финальной стадии существования майкопских племен, когда в Предкавказье происходит миграция куро-аракского населения [5, с.142; 12, с.14]. В кургане № 3 в урочище Уч-Тепе была найдена керамика, по своим формам тяготеющая к металлическим сосудам Майкопского кургана с одной стороны, и к куро-аракской керамике – с другой. Дата – вторая половина – конец III тыс. до н.э. по некалиброванным значениям [20, с.84]. В курганах Амили-1 и 3, Курдулу, изученных в Габалинском районе Северного Азербайджана были выявлены т.н. «лунарные выкладки», каменные «идолы», а также установлено обильное использование в конструкции насыпей камня, охры, в сочетании с красно-охристой керамики, близкой по морфологическим признакам и технологическим особенностям к северокавказским традициям. Это, по мнению азербайджанских археологов, позволяет ставить вопрос о контактах между населением этих регионов в эпоху ранней бронзы, что может отражать процессы миграций с севера на юг. В результате в северо-западном регионе Азербайджана (Габала, Шеки, Дашкесан) возникла группа синкретических памятников, в которых сочетаются черты куро-аракской и майкопской (новосвободненской) культурных традиций. Эти перемещения племен были взаимными на протяжении всего периода раннего эпохи бронзы и, возможно, были обусловлены хозяйственными и культурными потребностями [23, с.107,108]. Присутствие майкопских культурных традиций в формировании выделяемой им культуры подкурганных склепов для территории Южного Кавказа отмечает и Т. И.-О. Аундов. По его мнению, в эпоху изменения климатических условий и смены типа хозяйствования подвижно-скотоводческие племена майкопской традиции переносят свое влияние и на Южный Кавказ, где стимулируют сложение целого ряда новых, входящих в транс-кавказский блок, культур подвижных скотоводов [3, с.79,80].

Исходя из изложенных выше фактов мы приходим к выводу, что данное мекенское погребение документирует факт степных миграций майкопского населения, следы которого фиксируются не только в северных степных районах Чечни,^[3] но и далее в юго-восточном направлении [2, с.84]. Оно может быть включено в перечень майкопских древностей, сочетающих в себе майкопские - «долинские» и «новосвободненские», а также иные (преимущественно – ямные, возможно – и новотиторские) черты, которые в зоне степей имели свои особенности.^[4]

Список литературы:

1. Абрамашвили Р.М., Вашакидзе Т.Р., и др. Раскопки в Тбилиси // Полевые археологические исследования в 1987 году. Краткие сообщения (на груз. языке). - Тбилиси: «Мецниереба»,1995.- С.58-59.
2. Атаев Г.Д. Ахундов Т.И. Этнокультурные контакты населения Северо-Восточного Кавказа со степными племенами в конце эпохи ранней и в эпоху средней бронзы // История, археология и этнография Кавказа. -Т.14. № 3.- 2028.- С.82-94.
3. Ахундов Т.И.-О. Древнейшие курганы Южного Кавказа. Культура подкурганных склепов. - Баку: «ЭЛМ». 1999. –115 с.
4. Бетрозов Р.Ж., Нагоев А.Х. Курганы эпохи бронзы у селений Чегем-I, Чегем- II и Кишпек (1-я и 3-я группы) // Археологические исследования на новостройках Кабардино-Балкарии в 1972-1979 гг. Том 1. - Памятники эпохи бронзы (III-II тыс. до н. э). -Нальчик: «Эльбрус»,1984.- С.7-87.
5. Бурков С.Б., Ростунов В.Л. Погребения эпохи бронзы из кургана № 1 у сел. Ачхой-Мартан // Материалы и исследования по археологии Северного Кавказа. - Вып.3. Армавир: РИЦ АГПУ, 2003.-С.137-150.
6. Гей А.Н. Новотиторовская культура. - М.: ТОО «Старый сад»,2000. - 224 с.
7. Дударев С.Л., Хашагульгов Б.М. Материалы эпохи бронзы из Калиновских курганов (ЧИАССР) // Археологические открытия на новостройках Чечено-Ингушетии. - Грозный, ЧИИИЭСФ,1990. - С.7-17.
8. Казарницкий А.А., Туркина И.С. Изменчивость некоторых скелетных поз в погребениях эпохи ранней бронзы Прикубанья // Радловский сборник. Научные исследования и музейные проекты МАЭ РАН в 2015 г. - СПб: 2016.- С.364-372.
9. Канторович А.Р., Маслов В.Е., Петренко В.Г. Открытие древнейших бронзовых носовых колец для управления быками в погребении майкопской культуры в Центральном Предкавказье // Горы Кавказа и Месопотамская степь на заре бронзового века. Сборник к 90-летию Р.М. Мунчаева. - М.: ИА РАН,2019.- С.53-72.
10. Клещенко А.А. Некоторые локальные особенности погребальной обрядности эпохи ранней бронзы Предкавказья // Связи и взаимоотношения культур бронзового века Циркумпонтийского региона: новые данные и материалы. Тезисы докладов круглого стола. -М.: ИА РАН,2018.-. С.33-36.
11. Козенкова В.И. Ещё об одном шедевре, который мы потеряли // XXII «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа. Тезисы докладов. - Ессентуки: Кисловодск, ГУП «Наследие», Администрация г. Кисловодска., МУ «Возрождение», 2002.- С.65-66.
12. Кореневский С.Н. Археологические признаки социальной дифференциации в погребальном обряде эпохи энеолита, ранней бронзы Центрального Предкавказья // Погребальный обряд древнего и средневекового населения Северного Кавказа. - Орджоникидзе, СОГУ,1988. – С.6-15.
13. Кореневский. С.Н. Древнейшее оседлое население на Среднем Тереке. - М.: «СТЭММ»,1993. -167 с.
14. Кореневский С.Н. Древнейшие земледельцы и скотоводы Предкавказья: Майкопско-новосвободненская общность, проблемы внутренней типологии. -М.: ИА РАН,2004.- 243 с.
15. Кореневский С.Н. Новые источники о курганном обряде эпох энеолита – раннего периода бронзового века из Ставрополья // Проблемы археологии Кавказа 9сборник группы по археологии Кавказа). - Выпуск 1. М.: «ТАУС».2012.- С.22-45.
16. Кореневский С.Н. Комплексы с золотыми украшениями IV-III тыс. до н.э. из района Кавказских Минеральных Вод // Археология, этнография и антропология Евразии. - Том 47. № 2. 2019.- С.24-32.
17. Кореневский С.Н., Ростунов В.Л. Большие майкопские курганы у с. Заманкул // Памятники археологии и древнего искусства Евразии. Памяти В.В. Волкова. - М.: ИА РАН,2004. -. С.146-167.
18. Кореневский С.Н., Бурков С.Б. О древностях энеолита и раннего бронзового века из раскопок в Чеченской Республике в 1988-1991 гг. // Древние культуры Юго-Восточной Европы и Центральной Азии. Сборник к 90-летию со дня рождения и памяти Н.Я. Мерперта. - М.: ИА РАН,2014. – С.63-83.
19. Крупнов Е.И., Мерперт Н.М. Курганы у станицы Мекенской // Древности Чечено-Ингушетии. -М.: АН СССР,1963.- С.9-48.
20. Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н. Древние культуры Южного Кавказа (V-III тыс. до н.э.). - Л.: Наука,1970. – 191 с.
21. Мизиев И.М. Два кургана у селений Кишпек и Кызбурун-III // Археологические исследования на новостройках Кабардино-Балкарии в 1972-1979 гг.- Том 1. - Памятники эпохи бронзы (III-II тыс. до н.э). Нальчик: -«Эльбрус»,1984.- С.88-111.
22. Мунчаев Р.М. Кавказ на заре бронзового века. Неолит, энеолит, ранняя бронза. - М.: Наука,1975.- 416 с.
23. Мусеибли Н.А., Агаларзаде А.М., Ахундова Г.К. Габалинские курганы в контексте связей на Кавказе в эпоху ранней бронзы // История, археология и этнография Кавказа. - 2023. Т. 19.- No 1.- С. 98-122. doi.org/10.32653/ch19198-122.
24. Ростунов В.Л. Эпоха энеолита и бронзы на территории Северной Осетии // Археология Северной Осетии. Сборник научных трудов. В 2 ч. -Часть 1.- Владикавказ: -СОИГСИ,2007. – С.11-117.
25. Резепкин А.Д. Новосвободненская культура (на основе материалов могильника «Клады»). - СПб: «Нестор – История»,2012.- 344 с.
26. Рысин М.Б. Связи Кавказа с Волго-Уральским регионом в эпоху бронзы (проблемы хронологии и периодизации) // Археологические вести. № 14.-М.: - Наука,2007.- С.184-220.
27. Чеченов И.М. Вторые курганные группы у селений Кишпек и Чегем-II // Археологические исследования на новостройках Кабардино-Балкарии в 1972-1979 гг.- Том 1.- Памятники эпохи бронзы (III-II тыс. до н.э.).- Нальчик: -«Эльбрус», 1984.- С.164-253.
28. Чубинишвили Т.Н. Амиранис-гора. Материалы к древнейшей истории Месхет-Джавахети.-Тбилиси: «Сабчтоа Сакартвело»,1963. - 122 с.
29. Формозов А.А. Каменный век и энеолит Прикубанья. - М.: Наука, 1965.- 160 с.
30. Шишлина Н.И. Северо-Западный Прикаспий в эпоху бронзы (V-III тысячелетия до н.э.). Труды ГИМ. Выпуск 165.- М.: ГИМ,2007.- 400 с.