СОЦИАЛЬНОЕ СЛУЖЕНИЕ В РЕЛИГИОЗНЫХ ОРГАНИЗАЦИЯХ КАК ОСОБЫЙ ВИД РЕАБИЛИТАЦИОННОЙ РАБОТЫ

SOCIAL SERVICE IN RELIGIOUS ORGANIZATIONS AS A SPECIAL TYPE OF REHABILITATION WORK

Irina Pavlova

Candidate of Sociology, PhD department of sociology and juvenile politics, Orel State University

Russia, Orel

Ekaterina Isaeva

Candidate of Sociology, PhD department of sociology and juvenile politics, Orel State University

Russia, Orel

АННОТАЦИЯ

В данной статье описаны теоретические основы социальной реабилитации лиц, страдающих алкогольной и наркотической зависимостью, как одного из важнейших направлений деятельности религиозных организаций.

ABSTRACT

This article describes the theoretical basis for the social rehabilitation of people who suffer from alcohol and drug addiction as one of the most important activities of religious organizations.

Ключевые слова: религиозная организация, социальное служение, реабилитация, алкогольная зависимость, наркотическая зависимость.

Keywords: religious organization, social service, rehabilitation, alcohol dependence, drug dependence.

Как показывает зарубежный опыт и российская практика в решении проблем реабилитации лиц, страдающих алкогольной и наркотической зависимостью, государству необходимо налаживать более тесное сотрудничество с религиозными организациями. В целях социокуль­турной безопасности государство сотрудничает с организациями, которые пропагандируют традиционные ценности, не переходят рамки действующего законодательства, способствуют удовлетворению потребностей населения [1].

Во многих религиях, одной из центральных заповедей является постулат о любви к ближнему и оказании помощи нуждающимся. Способом реализации данной заповеди на практике выступает осу­ществление благотворительной деятельности и социального служения, осуществляющихся религиозными организациями [2].

Согласно статьи 14 Конституции РФ - РФ провозглашается светским государством, все религиозные организации независимы от государства и равны перед законом в осуществлении своей деятельности. Мы придерживаемся официально закрепленного законо­дательством РФ (Закон РФ от 26 сентября 1997 г.) определения, по которому религиозные организации - юридически зарегистрированные объединениями граждан России добровольного характера, созданные в целях совместного исповедания и распространения вероучений.

Проводя анализ культурной религиозности россиян известные социологи религии С.Филатов и Р.Лункин отмечают, что подавляющее большинство верующих (75 млн. человек), считают себя православными, 6-9 млн. – мусульманами, 1,2-2 млн. – протестантами, остальные конфессии – менее 1 млн.[3]. При этом число зарегистрированных в РФ организаций значительно, по данным государственной статистики, их число составляет 27496 организаций. В Орловской области пред­ставлено 74% из числа известных религиозных организаций, религиозное поле которых достаточно разнообразно.

Религиозные организации выступают в качестве субъектов или объектов благотворительной деятельности. Государство заинтересовано в реализации партнерских отношений с религиозными организациями, вследствие чего происходит делегирование ответственности. Решение ряда актуальных социальных проблем должно базироваться на деятельности волонтёров, в том числе и из религиозных объединений. Анализируя виды социально-значимой деятельности религиозных организаций, можно сказать, что особое внимание в их деятельности отводится работе с детьми, молодежью, оказанию помощи малообес­печенным и реабилитации наркоманов и алкоголиков.

Религиозные организации вправе самостоятельно формировать свои представления об участии в социальной жизни, активно развивать религиозную социальную деятельность. Это не означает, что профессия социального работника будет полностью нивелирована, более того, религиозные деятели никоим образом не могут ассоциироваться с соци­альными работниками. Социальное служение религиозных организаций - это специфическая сфера общественной деятельности, имеющая общие с социальной работой цели и задачи [4].

Социальное служение представляет деятельность религиозных организаций, которая является следствием социального партнёрства с государством и направлена на социальное обслуживание населения, социальную защиту нуждающихся в адресной помощи различных слоев населения. Социальное служение религиозных организаций сложилось исторически как организованная форма социальной деятельности, как следствие реализации вероучения на практике.

Согласно документам, регламентирующим деятельность рели­гиозных конфессий, социальное служение трактуется как осуществление благотворительности и милосердия в виде непосредственной помощи адресатам и создание условий для социальной реабилитации нуждаю­щихся [5].

Термин социальное служение крайне редко упоминается в современной научной литературе. Ссылки на понятие встречаются в аспектах истории социальной работы и благотворительности, оно раскрывается как разновидность деятельности Церкви [5]. На протяже­нии тысячелетней истории русской церкви разрабатывались различные принципы и виды социального милосердия, помощи и благотворитель­ности как особые формы служения ближнему.

Социальное служение это характерная особенность всех основных религий мира, а людей, занимающихся социальным служением, называют волонтерами или добровольцами. С термином "социальное служение" в научной литературе ассоциируются такие слова как альт­руизм, милосердие, благотворительность, взаимопомощь, волонтерство, социальная помощь, гуманизм, толерантность и т. д. Социальное служение имеет глубокое психолого-педагогические и этические основания - сострадание к ближнему, чувство долга, стремление к постоянному личностному росту [4].

Помимо основных функций социальное служение имеет и скрытые функции. Например, может выступать в качестве одного из каналов распространения воззрений, в том числе, среди неверующих, или последователей других конфессий. Православная позиция должна стре­миться к тому, чтобы благотворительная деятельность не выступала бы плацдармом для адресного миссионерства, не должна умалять потенциал бескорыстия и гуманности этой деятельности.

Идеалы гуманности не могут выступать в качестве предпосылки социального служения, но и не противоречат ему. Обращаясь к основам социальной концепции РПЦ, можно отметить, что высокие принципы неотчуждаемых прав человека рассматриваются в контексте понятия о правах человека без его взаимосвязи с Богом, права человека рассматриваются как самодостаточный субъект, но не только как образ Божий. Для правосознания христианина как права, так и свободы индивида связаны с идеями служения. Права христианину необходимы для того, чтобы он был способен исполнять свой долг перед Богом и Церковью, другими людьми, институтами семьи и государства, народом и другими сообществами, реализовал бы свое высокое предназначение как «подобия Божьего». 

Специалисты выделяют сходства и различия между социальной работой и социальным служением [7]. Особенностью социального служения является то, что церковные социальные работники не могут ограничить цели своей деятельности достижением только благополучия адресатами служения. Самостоятельной цели у социального служения не существует, оно является деятельность, неотделимой от деятельности Церкви, в которой осуществляется взаимодействие и сочетание челове­ческих усилий самих верующих с действием Божественной Энергии. Основной задачей социального служения выступает не только практическая помощь людям в конкретной жизненной ситуации, но и спасение человека через веру, активное участие в благих делах.

Вся религиозная деятельность по реабилитации лиц, страдающих алкогольной или наркотической зависимостью, подчинена общим цер­ковным целям, которые можно свести к главной - спасение человека. Важно отметить и еще одно отличие. Критерием эффективности цер­ковного социального служения выступает нравственное благо. А в случае социальной работы – это общественная полезность. Эти две категории не идентичны друг другу, но не противоречат.

Отличны и подходы к клиентам социальной работы (адресатам социального служения). Персональный подход к клиенту использует социальная работа, в данном случае адресат рассматривается исклю­чительно как человек с его конкретными запросами и проблемами. Социальное служение воспринимает своего адресата с архетипической точки зрения, видится в нем образ Христа, раскрывает такие глубины в личности, которые открываются христианину, в первую очередь пастырю.

Церковная реабилитационная работа, в своей основе, не должна повторять деятельность единой системы государственных социальных учреждений. Должна оказывать помощь государству в преобразовании системы по привнесению в общество духа любви, веры, служения ближнему, разработке инновационных предложений, технологий, форм работы. Со стороны РПЦ должна исходить установка деятельной помощи, цель которой может быть возвращение человека в общество. Социальное служение охватывает следующие социально значимые виды работы: добровольчество, благотворительность, миротворчество, правозащитную деятельность.

Задача технологий социального служения заключается в обеспе­чении равных условий для всех граждан, изъявляющих желание внести свой посильный гражданский вклад в развитие местных сообществ, в решение социальных задач национального масштаба [8].

Технологии социального служения создают алгоритмы реализации единой системы социального служения путем развития инфраструк-туры и ресурсного обеспечения социального служения. Наибольшую результативность приносит системный, комплексный подходы к организации социального служения. В современных условиях в России создаются многочисленные предпосылки для реализации этих подходов, но также уделяется больше внимания тому, чтобы отдельные элементы системы социального служения дополняли и усиливали друг друга. Церковная социальная деятельность имеет признаки институцио­нализации, осуществление которой происходит через епархии. Институционализация церковного социального служения РПЦ начинается с 2010 года.

Целью религиозных социальных учреждений и всей благотвори­тельной деятельности в целом, является приближение как нуждающихся, так и тех, кто оказывает им помощь, приобщение к Богу, преумножение любви к ближним, восстановление образа Божия в человеке.

Таким образом, мы видим, что работа по социальной реабилитации лиц, страдающих алкогольной и наркотической зависимостью – одно из важнейших направлений деятельности религиозных организаций. Данная работа основана на стремлении приблизить человека к Богу, излечить его от смертельно опасных недугов, приобщить к благой деятельности. Связана с взаимодействием религиозных объединений с органами государственной власти, с медицинскими учреждениями, имеет юридическое обоснование, базируется на подписанных соглаше­ниях религиозных объединений с государственными службами и тесно связана с религиозной проповедью, опирающейся на азы милосердия.

Список литературы:

1. Социальное партнерство государства и религиозных организаций / Монография В.И. Якунин, С.С. Сулакшин, В.В. Симонов, В.Э. Багдасарян, М.В. Вилисов, О.В. Куропаткина, М.С. Нетесова, Е.С. Сазонова, Р.А. Силантьев, А.И. Хвыля-Олинтер, А.Ю. Ярутич — М.: Научный эксперт, 2009. — 232 с.
2. Шахов М.О. Правовые основы деятельности религиозных объединений в Российской Федерации / — 2-е изд., доп. — М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2013. — 528 с.
3. Филатов СБ., Лункин Р.Н. Статистика российской религиозности: магия цифр и неоднозначная реальность // СоцИс. -2005. - № 6. - с. 35-45.
4. Социальная работа с молодежью: Уч. пособие / Под ред. д. п. н., проф. Н.Ф. Басова - 2-е изд. - М.: Издательско-торговая корпорация "Даш ков и Ко" 2009. - C. 215.
5. Устиненко В.Б. Социальное служение религиозных организаций в контексте социальной политики современной России // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук: 09.00.13 М., 2008. С. 13.
6. Решетников О.В. Социальное служение в России и за рубежом // Отечественный журнал социальной работы. 2006 . № 2. - С. 39.
7. Зальцман Т.В. Система социальной и благотворительной деятельности Церкви. Основные характеристики [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://social-orthodox.info/3_4.htm.
8. Решетников О.В. Технологии социального служения В практике подготовки муниципальных служащих / Местное право. – 2017. – N 2. – С. 17-26.