«ТРОЙКА» ПРОТИВ ТРОЦКОГО: ПРОТИВОСТОЯНИЕ В ПОЛИТБЮРО В 1922—1924 ГГ.

АННОТАЦИЯ

Статья посвящена обстоятельствам создания и деятельности «тройки» — политического союза И.В. Сталина, Г.Е. Зиновьева и Л.Б. Каменева, существовавшего в 1922‑1924 гг. и направленного против Л.Д. Троцкого и его сторонников.

«Тройка», состоявшая из членов Политбюро Г.Е. Зиновьева, Л.Б. Каменева и И.В. Сталина, стала складываться летом 1922 г., когда после перенесенного Лениным инсульта вопрос о политическом преем­нике Ленина мог в любой момент встать в практическую плоскость. Каждый из триумвиров имел притязания на лидерство в партии после ухода Ленина. Зиновьев являлся председателем Исполкома Коминтерна и возглавлял Петроградский совет. Каменев в отсутствие Ленина председательствовал в Совнаркоме, Совете Труда и Обороны, а также на заседаниях Политбюро. Сталин занимал должность генерального секретаря ЦК.

Основные усилия этого негласного союза были направлены против Л.Д. Троцкого и его сторонников. Выбор Троцкого в качестве политического противника был основан на логике борьбы за власть. Троцкий обладал достоинствами, позволявшими ему считаться главным претендентом на власть после Ленина: авторитетом второго человека в русской революции, выдающимися интеллектуальными и агитационно-публицистическими способностями. Будучи председателем Реввоен­совета Республики, Троцкий имел популярность и влияние в Красной армии.

Наряду с этим историки отмечают и тот факт, что Троцкий, вступивший в большевистскую партию лишь накануне Октябрьской революции, оставался чужаком для большинства представителей «ленинской гвардии» [4, с. 48]; [7, с. 541]. Недоверие к Троцкому со стороны многих «старых большевиков» еще более усиливалось в связи с их привычкой проводить аналогии с Великой французской революцией. Влияние Троцкого в Красной армии порождало опасения по поводу возможности повторения сценария Великой французской революции, закончившейся установлением военной диктатуры Наполеона Бонапарта [4, с. 111].

Следует отметить, что Ленину была выгодна равновесная ситуация в Политбюро, поэтому он видел в Троцком фигуру, которую можно было использовать в качестве политического противовеса «тройке». В этой связи неудивительно, что Ленин крайне раздражительно воспри­нимал стремление «тройки» добиться политической изоляции Троцкого. Весьма красноречивым в этом отношении является содержание записки, которую Ленин адресовал Каменеву в июле 1922 г.: «"Выкидывает Ц[ентральный] к[омитет] или готов выкинуть здоровую пушку за борт", — Вы пишите. Разве это не безмерное преувеличение? Выкидывать за борт Троцкого — ведь на это Вы намекаете, иначе нельзя толковать — верх нелепости. Если Вы не считаете меня оглупевшим уже до безнадежности, то как Вы можете это думать???? Мальчики кровавые в глазах...» [2, с. 544]. Однако в декабре 1922 г. происходит резкое ухудшение состояния здоровья Ленина, в результате чего он окончательно отошел от политической деятельности, поэтому «тройка» сохранила ведущую роль в высших эшелонах власти и продолжила предпринимать действия против Троцкого.

В сентябре 1923 г. «тройка» предприняла наступление на позиции Троцкого в Реввоенсовете. На сентябрьском пленуме ЦК (23‑25 сентября 1923 г.) без предварительного согласования с Троцким был поднят вопрос о расширении Реввоенсовета. В Реввоенсовет предлагалось включить Сталина, его сторонников К.Е. Ворошилова и Г.К. Орджоникидзе и сторонника Зиновьева М.М. Лашевича. В ответ на это предложение Троцкий демонстративно покинул зал заседаний пленума. В тот же день уже без участия Троцкого пленум принял постановление «О составе РВСР», в основу которого легло выше­изложенное предложение в несколько смягченном виде. Принятое постановление одобряло пополнение состава Реввоенсовета новыми членами — И.В. Сталиным, К.Е. Ворошиловым, Г.К. Орджоникидзе, М.М. Лашевичем, Г.Л. Пятаковым и Н.И. Мураловым. «Советское оформление этого решения» откладывалось «до начала мобилизации», но в то же время оговаривалось, что «один или двое из этих последних шести товарищей» уже в ближайшее время должны быть официально введены в Реввоенсовет «по определению Политбюро» (27 октября 1923 г. решением Политбюро в состав РВСР были введены Ворошилов и Лашевич) [10, с. 149].

Троцкий, обиженный вмешательством «тройки» в его сферу влияния, перешел в открытое наступление, положив начало выходу «внутрипартийной обстановки» [10, с. 155]. Данный документ вызвал определенный резонанс в партийной среде, поэтому «тройка» вынуждена была инициировать дискуссию, посвященную вопросу о партстрои­тельстве. «Тройка», позиционируя ЦК в роли защитника внутрипартий­ной демократии, использовала в ходе этой дискуссии административный ресурс, благодаря которому нанесла Троцкому и его сторонникам сокрушительное поражение [1, с. 21‑24]. XIII партконференция, состояв­шаяся 16‑18 января 1924 г., приняла резолюцию «Об итогах дискуссии и о мелкобуржуазном уклоне в партии», согласно которой позиции Троцкого были квалифицированы как «попытка ревизии большевизма», «прямой отход от ленинизма» и «явно выраженный мелкобуржуазный уклон» [6, с. 156]. Тем самым было положено начало политической дискредитации Троцкого, его превращению из триумфатора революции и гражданской войны в «политического еретика».

После того, как Троцкий потерпел столь чувствительное поражение, отношения внутри Политбюро вновь обострились. На июльском пленуме 1926 г. Томский, рассказывая о предыстории создания фрак­ционной «семерки», вспоминал: «Приблизительно, как будто, весной 1924 г. было первое собрание. Мы получили приглашение… я был там, Рудзутак, Ворошилов, покойный Фрунзе, Дзержинский, Каменев не был, был Зиновьев. Приглашал Сталин заехать к нему в праздник на дачу. Суть разговора сводилась к тому, что Сталин довольно резко поставил вопрос (вы знаете, как много кричат о грубости Сталина, достоинство это или недостаток — это дело вкуса)… о методах работы т. Зиновьева, которые грозили столкновениями. К чему это сводилось? Насколько мне память не изменяет, это сводилось к двум вопросам: первое — об оппозиции к комсомолу и второе — о назначении т. Зиновьевым Сталина, вопреки постановлению Политбюро, представителем РКП в Исполком Коминтерна. Тов. Сталин изложил нам следующее, что несмотря на то, что Политбюро ввело его в кандидаты ИККИ, т. Зиновьев превратил его в члены ИККИ. Он говорил: он очень тронут этим, но считает, что т. Зиновьев не имеет права по-своему назначать человека туда или сюда. Кроме того, т. Зиновьев в личной беседе с представителями комсомола надавал им обещаний о назначениях, рассказал им, куда кого введут и т. д.» [11, л. 21 об.].

Другой удар по сталинским амбициям был связан с оглашением ленинского «Письма к съезду» делегатам XIII съезда партии (23‑31 мая 1924 г.). Значение последних диктовок Ленина о необходи­мости смещения Сталина с должности генсека было полностью нейтрализовано во многом благодаря тому, что их обсуждение происхо­дило не на пленарном заседании съезда, а по делегациям при активном участии Зиновьева и Каменева [13, с. 21‑22]. На заседании Политбюро 18 марта 1926 г. Зиновьев выразил сожаление по этому поводу: «… в завещании он (В.И. Ленин — Д.А.) сказал, что надо обдумать меры, чтобы заменить Сталина на посту генерального секретаря… И на XIII съезде в товарищеских беседах, в делегациях мы боролись против этого мнения. Очень может быть, что мы совершили ошибку как раз там, где надо было сделать иначе» [12, с. 684]. Сталин, нахо­дившийся в тот момент в уязвимом положении, вполне мог посчитать действия Зиновьева и Каменева унизительным для себя проявлением «снисхождения» [14, с. 119].

Сталин, обиженный действиями своих партнеров, совершил острый выпад в их сторону. 20 июня 1924 г. в «Правде» был опубликован доклад Сталина на курсах секретарей уездных комитетов при ЦК, посвященный итогам XIII съезда: «Недавно читал в газете доклад одного из товарищей о XIII съезде (кажется, тов. Каменева [8]), где черным по белому сказано, что очередным лозунгом нашей партии является будто бы превращение "России нэпмановской" в Россию социалистическую. Причем, что еще хуже, этот странный лозунг приписывается не кому иному, как самому Ленину. Ни больше, ни меньше! … Еще один пример. Нередко говорят, что у нас "диктатура партии". Я, говорит, за диктатуру партии. Мне помнится, что в одной из резолюций нашего съезда, кажется даже в резолюции XII съезда, было пущено такое выражение, конечно, по недосмотру [3, с. 671‑674]. Видимо, кое-кто из товарищей полагают, что у нас диктатура партии, а не класса. Но это же чепуха, товарищи» [9].

Для разрешения нарастающих внутри «тройки» противоречий были осуществлены серьезные перемены в высших эшелонах власти. Во время августовского пленума ЦК (16‑20 августа 1924 г.) группа членов ЦК и ЦКК устроила тайное совещание, на котором объявила себя «руководящим коллективом» и избрала исполнительный орган — «семерку» в составе всех членов Политбюро, кроме Троцкого (И.В. Сталин, Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев, Н.И. Бухарин, А.И. Рыков, М.П. Томский) и председателя ЦКК В.В. Куйбышева [5, л. 3‑4]. Так вместо «тройки» была образована «семерка», существовавшая до конца 1925 г., когда на XV партсъезде произошло прямое столк­новение между сталинско-бухаринским большинством и лидерами т.н. «новой оппозиции» Зиновьевым и Каменевым.

Список литературы:

1. Апальков Д.И. Общепартийная дискуссия в РКП(б) 1923/24 гг.: механизмы политической борьбы // Сборник материалов Пятой международной конференции молодых ученых и специалистов «Clio-2015». — М.: Политическая энциклопедия, 2015. — 486 с.
2. В.И. Ленин. Неизвестные документы. 1891—1922 гг. — М.: РОССПЭН, 2000. — 607 с.
3. Двенадцатый съезд РКП(б). 17—25 апреля 1923 года. Стенографический отчет. — М.: Политиздат, 1968. — 903 с.
4. Дойчер И. Троцкий. Безоружный пророк. 1921—1929 гг. — М.: Центрполиграф, 2006. — 495 с.
5. Зиновьев Г.Е. История фракционного центра // РГАСПИ. Ф. 324. Оп. 1. Д. 324.
6. Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898—1988): в 15 т. 9-е изд., доп. и испр. Т. 3. 1922—1925. — М.: Политиздат, 1984. — 494 с.
7. Пайпс Р. Россия при большевиках. — М.: РОССПЭН, 1997. — 670 с.
8. Правда. 1924. 11 июня.
9. Правда. 1924. 20 июня.
10. РКП(б): Внутрипартийная борьба в двадцатые годы. Документы и материалы. 1923 г. / Отв. сост. В.П. Вилкова. – М.: РОССПЭН, 2004. – 464 с.
11. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 2. Д. 246. Вып. IV.
12. Стенограммы заседаний Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б). 1923­1938 гг.: в 3 т. — М.: РОССПЭН, 2007. — Т. 1. 1923—1926 гг. / Под ред. А.Ю. Ватлина, П. Грегори, Е.Е. Кирилловой, Л.Н. Малашенко, А.С. Соколова. — 960 с.
13. Тринадцатый съезд РКП(б). Май 1924 года. Стенографический отчет. М.: Политиздат, 1963. — 883 с.
14. Хлевнюк О. Сталин. Жизнь одного вождя: биография. – М.: АСТ, 2015. – 464 с.