ПРОБЕЛЫ РОССИЙСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В СФЕРЕ РЕГУЛИРОВАНИЯ ВСПОМОГАТЕЛЬНЫХ РЕПРОДУКТИВНЫХ ТЕХНОЛОГИЙ (ВРТ)

Репродуктивные технологии – это новая сфера общественных отношений, требующая обеспечения прав субъектов подобных правоотношений. Новые реалии наших дней нуждаются в постоянном мониторинге и улучшении качества правовой регламентации.

В Российской Федерации отсутствует единый правовой акт, посвященный регулированию репродуктивной сферы, в том числе, посвященный особенностям правового регулирования отношений, складывающихся при применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ). Законодательство в данной области разрознено, фрагментарно и не соответствует темпам развития технологий репродукции.

К основному законодательному массиву репродуктивной сферы в  Российской Федерации можно отнести: Конституцию Российской Федерации (ст. 19, 20, 21, 22, 23, 38, 55) [1]; Семейный кодекс РФ (ст.51) [2]; Федеральный закон от 21.11.20122 №323-ФЗ Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации (ст.55) (далее ФЗ №323) [3]; Федеральный закон от 15.11.1997 №143-ФЗ Об актах гражданского состояния (ст.16) (далее ФЗ №143) [4]; Приказ Минздрава от 30.08.2012 №107н (ред. от 01.02.2018) [5], а также ряд других приказов  Минздрава. Стоит заметить, что законодательство носит фрагментарный и несистемный характер. Приказы Минздрава, по нашему мнению, нельзя рассматривать как полноценный источник правового регулирования отношений, возникающих в сфере репродуктивных прав.

Определение вспомогательных репродуктивных технологий (далее – ВРТ) дано в ч.1. ст.55 ФЗ №323 [3]. ВРТ представляют собой методы лечения бесплодия. Основополагающими признаками ВРТ являются: во-первых, целевое назначение – преодоление бесплодия; во-вторых, осуществление манипуляций in vitro (вне организма) на определённых этапах. Согласно определению, к манипуляциям in vitro стоит относить: и использование донорского материала, и использование криоконсервированного материала, и суррогатное материнство. Таким образом, ст. 55 осуществляет базовое правовое регулирование репродуктивных технологий.

Согласно Приказу №107н в базовую программу ВРТ включается различные манипуляции, в том числе экстракорпоральное оплодотворение (далее ЭКО), криоконсервация биоматериала; использование донорских биоматериалов и эмбрионов; суррогатное материнство и т.д.

Проблемы субъектного состава таких правоотношений весьма актуальны на сегодняшний день. Так, ч.3 ст. 55 ФЗ №323 не соотносится в полной мере с положениями ч. 4 ст. 51 и п. 3 ст. 52 Семейного кодекса РФ.

Согласно ч. 3 ст. 55 ФЗ №323 субъектами, обладающими правом на применение ВРТ являются: супруги; мужчина и женщина не состоящие в браке, а также выделен такой субъект, как одинокая женщина.

Однако, нет упоминания об одиноких мужчинах, что вызывает на практике большое количество проблем у правоприменителя. Согласно ч. 3 ст. 19 Конституции РФ мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации [1]. Представляется, что принцип гендерного равенства в данном случае здесь должен являться определяющим. На сегодняшний день, складываются новые тенденции, которые необходимо принимать во внимание законодателю.

Впоследствии возникали ситуации отказа в регистрации ребенка для одиноких мужчин, воспользовавшихся программой суррогатного материнства. Основанием для отказа являлось семейное положение (отсутствие брака). Однако, впоследствии суд сослался на ч.3 ст. 19 Конституции РФ, а также указал, что в действующем законодательстве не содержится запрета на регистрацию рождения ребенка, рожденного суррогатной матерью, одинокой матерью или отцом. Отказ в регистрации рождения нарушает права новорожденных детей [7]. Стоит также отметить, что правоприменительная практика по данному вопросу разрознена: если в одном случае суд встает на сторону заявителя, то в другой аналогичной ситуации регистрации ребенка, рожденного суррогатной матерью, одиноким отцом – занимает противоположную позицию.

Относительно вопросов правовых последствий применения такого метода ВРТ, как суррогатного материнство. Ч. 4 ст. 51 Семейного кодекса РФ предусматривает лишь одну из возможных ситуаций: услуги суррогатной матери для лиц, состоящих в браке. То есть, рассматривается только ситуация супружеской пары. Следовательно запись родителей ребенка в книге записей рождений предусмотрена только для супружеских пар, а для одиноких женщин и мужчин нет. Органы ЗАГС в такой ситуации отказывали в регистрации рождения. Хотя ч.3 ст. 55 ФЗ №323 [3] предусматривает право мужчины и женщины, как состоящих, так и не состоящих в браке на применение ВРТ. Представляешься, что подобная коллизия должна быть устранена, так как нарушает ч.2,3 ст. 19 Конституции РФ [1].

Представляется, что органы загс ошибочно применяют норму ч.4 ст.51 Семейного кодекса [2] как общую. Такой вывод нарушает ст. 38, 45 и 55 Конституции РФ [1]. Ч. 5 ст. 16 ФЗ №143 [4] также рассматривает только супругов как субъектов правоотношений.

В данном случае, суд вынужден применять аналогию закона для регистрации ребенка (ст. 5 Семейного кодекса РФ). Очевидно, отношения относительно факта рождения ребенка по программе суррогатного материнства как у супружеской пары, так и у одинокого мужчины (женщины), лиц, не состоящих в браке – это сходные правоотношения. Они должны регулироваться одними нормами закона.

Еще одной немаловажной проблемой является приоритет суррогатной матери на государственную регистрацию рождения, поскольку согласно ч. 4 ст. 51 Семейного кодекса РФ предусматривается необходимость согласия суррогатной матери на запись родителями ребенка лиц, прибегнувших к таким услугам. Однако на практике такая норма дала почву для злоупотребления правом, поскольку суррогатные матери отказывали в передаче ребенка родителям (несмотря на генетическую и правовую связь родителей с ним). прибегали к шантажу.

На практике, генетическим родителям приходится доказывать свое право быть записанными в свидетельство о рождении [6]. Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума от 16.05.2017 №16 (ред. от 26.12.2017) впервые в российской практике указывает, что обстоятельство отказа суррогатной матери дать согласие на запись потенциальных родителей не может служить безусловным основанием для отказа в удовлетворении иска о признании родителями ребенка и передаче ребенка на воспитание потенциальным родителям. Необходимо также принимать во внимание обстоятельства конкретного дела, генетическую связь родителей и ребенка, и договор суррогатного материнства, а также упоминает Конвенцию о правах ребенка и подчёркивает необходимость действовать в его интересах [8].

Представляется, что такое урегулирование вопроса является недостаточным, так как в любом случае потенциальные родители вынуждены прибегать к судебному разбирательству, требовать в судебном порядке передачи ребенка на воспитание. К сожалению, на сегодняшний день, отсутствует детальное урегулирование вопроса в законодательстве, позволяющее урегулировать вопрос отказа в даче согласия суррогатной матери на регистрацию заказчиков в качестве родителей.

Проблемным моментом также представляются положения о криоконсервации биоматериала, предусмотренные для многих процедур, в том числе ЭКО. Ч. 5 ст. 55 ФЗ №323 регламентирует право граждан на хранение и криоконсервацию клеток, тканей, эмбрионов за счет личных средств, а также за счет иных средств, предусмотренных законодательством [3].

Стоит отметить, что в законодательстве отсутствуют положения, которые предусматривали бы хранение биоматериалов за счет иных средств.

Получается, что бесплатность данной процедуры не гарантирована, а осуществлять хранение можно только за счет собственных средств и по цене, которую определит медицинская организация.  Цена как правило выставляется за месяц хранения и может разниться в зависимости от спектра оказываемых услуг по криоконсервации и в зависимости от известности, репутации самой клиники. Таким образом, вопрос доступа к такой технологии представляется ограниченным, а государственно-правовые гарантии в этом направлении на сегодняшний день отсутствуют в законодательстве РФ. Это, безусловно, не единственная правовая проблема применения такого метода ВРТ.

В свете вышеизложенного, становится очевидно, что необходимо расширить субъектный состав, обеспечить право одиноких мужчин и одиноких женщин, а также лиц, не состоящих в браке на равный доступ к репродуктивным технологиям и минимизировать правовые риски последствий их применения. Возможно, необходимо сформировать единый правовой акт, посвященный репродуктивным вопросам. Например, отдельный проработанный и детализированный Федеральный закон.

Кроме того, необходимо привести в соответствие с положениями ФЗ №323 Об охране здоровья граждан положения иных законодательных актов, например Семейного кодекса. Вызывает вопросы необходимость приоритета суррогатной матери в правах на рожденного ребенка (регистрации рождения). Представляется необходимым предусмотреть государственно-правовые гарантии криоконсервации и хранения биоматериала.

Список литературы:

1. Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года (в ред. от 21 июля 2014) // Собрание законодательства РФ. — 2014. —  N 31. — Ст. 4398.
2. Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995, № 223-ФЗ (ред. от 18.03.2019) // Собрание законодательства РФ. – 1996. – №1. – Ст. 16.
3. Об основах охраны здоровья граждан: Федеральный закон от 21.11.2011 №323-ФЗ (ред. от 17.03.2019) // Российская газета. – 2011. – № 263.
4. Об актах гражданского состояния: Федеральный закон от 15.11.1997 №143-ФЗ (ред. от 08.01.2019) // Российская газета. – 1997. – № 224.
5. О порядке использования вспомогательных репродуктивных технологий, противопоказаниях и ограничениях к их применению: Приказ Минздрава России от 30.08.2012 №107н (ред. от 01.02.2018) (зарегистрировано в Минюсте России 12.02.2013 №27010) // Официальный интернет-портал правовой информации http://www.pravo.gov.ru.
6. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан С.Д. и С.Т. на нарушение их конституционных прав пунктом 4 статьи 51, пунктом 3 статьи Семейного кодекса Российской Федерации, пунктом 5 статьи 16 Федерального закона "Об актах гражданского состояния", частью 9 статьи 55 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации: Определение Конституционного Суда РФ от 27.09.2018 N 2318-О.
7. Решение Смольнинского районного суда г. Санкт-Петербурга от 4 марта 2011 г. по гражданскому делу N 2-1601/11.
8. О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей: Постановлении Пленума от 16.05.2017 №16 (ред. от 26.12.2017) // Российская газета. –2017.– N 110.