ГИГИЕНА ТРУДА И ЗДРАВООХРАНЕНИЕ В РОССИИ И РОССИЙСКОЙ АРКТИКЕ: 1980–2010 ГГ

OCCUPATIONAL HYGIENE AND HEALTH CARE IN RUSSIA AND THE RUSSIAN ARCTIC: 1980–2010

Claudia Fedorova

student, Department of Technosphere Safety, North-Eastern Federal University named at M.K. Ammosov,

Russia, Yakutsk

Afanasy Pesterov

scientific advisor, Candidate of Sciences in Biologi,associate professor North-Eastern Federal University named at M.K. Ammosov,

Russia, Yakutsk

АННОТАЦИЯ

В России и арктических регионах существует парадокс, в котором отмечается чрезвычайно низкий уровень профессиональных заболеваний (УПФ), намного ниже, чем в других социально и экономически развитых циркумполярных странах. Тем не менее, на многих промышленных предприятиях широко распространено пренебрежение правилами гигиены труда и пренебрежение основными услугами по охране труда.

ABSTRACT

There is a paradox in Russia and its Arctic regions which reports extremely low rates of occupational diseases (ODs), far below those of other socially and economically advanced circumpolar countries. Yet, there is widespread disregard for occupational health regulations and neglect of basic occupational health services across many industrial enterprises.

Ключевые слова: профессиональные заболевания, гигиена труда, профессиональная безопасность, условия труда, Российская Арктика.

Keywords: occupational diseases, occupational health care, occupational safety, labor conditions, Russian Arctic.

В Российской Федерации «регионы Крайнего Севера и приравненные к ним территории» определяются законодательством как состоящие из 16 «субъектов» (административных регионов, таких как республики, края, области и округа) и частей территорий дополнительных 11 субъектов. Вместе они занимают около 11 миллионов км (около двух третей территории России), где проживает 10,7 миллиона человек, что составляет лишь 7,5% населения Российской Федерации.

Российский Север является экономически важным, производя 18% электроэнергии, 25% древесины, 90% природного газа, 75% нефти, 80% золота и алмазов и 60% металлов страны. Сотни тысяч людей работают в этих отраслях, большинство из них постоянно.

К сожалению, государственные органы не уделяют должного внимания проблемам людей, работающих на Севере. За последние 20 лет было издано несколько постановлений правительства, направленных на устойчивое развитие арктических территорий, но они по большей части игнорировались и не выполнялись. Распад Советского Союза и последующие реформы в России, направленные на создание рыночной экономики, привели к существенным изменениям в схемах миграции на Севере. Наблюдается значительный отток населения. Ранее установленные государством социальные гарантии, такие как надбавка к доходу, не только утратили свою роль стимула для работы на Севере, но и не смогли обеспечить достойный уровень жизни. Число жителей Крайнего Севера снизилось с 12,9 млн в 1990 г. до 10,7 млн ​​в 2006 г., из них 6,2 млн - экономически активные, 1 млн - безработные и 3,5 млн - инвалиды. Сегодня демографическая ситуация на Севере неразрывно связана с общей по России, характеризующейся снижением рождаемости, существенным увеличением смертности и сокращением средней продолжительности жизни при рождении [1].

В период с 1990 по 2000 год большая часть инфраструктуры, созданной за десятилетия, была в значительной степени заброшена или изношена. В настоящее время по всей российской Арктике есть пустые поселения, шахты, фабрики, аэропорты, зверофермы и так далее. Нынешнее состояние арктических регионов плачевно. Когда-то сияющие огни, такие как Амдерма, Диксон, Тикси и Певек, в настоящее время лишь слабо связаны с внешним миром нерегулярным транспортом. Есть некоторые исключения, например, Нарьян-Мар в Ненецком автономном округе на северо-западе Сибири и Анадырь на Чукотке. Большая часть освоения новых ресурсов нефти и газа происходила без должной защиты окружающей среды.

Плачевное состояние профессионального здоровья в стране было признано правительством России и отмечено в Национальном отчете за 2005 год [2].

Ежегодно в Российской Федерации погибает 190 000 рабочих, занятых на опасных и вредных производствах; 15 000 рабочих умирают от производственных травм; и 180 000 рабочих досрочно выходят на пенсию, многие по состоянию здоровья. Более 30% смертей в стране происходит среди людей трудоспособного возраста, что в 4,5 раза выше, чем в других европейских странах

В 2008 г. была опубликована Концепция Федеральной программы действий по улучшению условий и безопасности труда на 2008–2010 гг. [3], которая стала частью Концепции демографической политики Российской Федерации на период до 2025 г. [4]. В его оценке резюмируется: «В Российской Федерации ежегодно около 180 тысяч человек умирают от причин, связанных с вредными и опасными производственными методами, около 200 тысяч человек получают профессиональные травмы, более 10 тысяч случаев профессиональных заболеваний (ПЗ) и более 14 тысяч человек стали инвалидами из-за производственных травм и заболеваний »[3].

Николай Измеров, директор Научно-исследовательского института медицины труда, академик РАМН, привел более мрачные данные по работающим женщинам: «В 2007 году в России было трудоустроено 66,8 миллиона человек, из них 33,9 миллиона женщин. которых 20 миллионов были детородного возраста. Около 4 миллионов женщин (12%) работали в условиях, нарушающих санитарно-гигиенические нормы и пропагандировавших ОР. По данным периодических медицинских осмотров, каждая вторая работающая женщина была хронически больной. Среди женщин, которые работали в условиях воздействия тепла или химикатов, каждая шестая женщина страдала бесплодием, а каждая седьмая пережила самопроизвольный аборт »[5].

Официальные статистические данные по УПФ были доступны для СССР / России за период 1980–2010 гг. Из Российских статистических ежегодников и для северных и дальневосточных регионов из региональных статистических ежегодников Архангельской области, Мурманской области, Республики Карелия, Республика Коми, Чукотский автономный округ, Камчатская область и Магаданская область  (рис. 1). Данные по регионам доступны в основном за период 2000–2008 гг. Более полная региональная картина невозможна, поскольку не все регионы выпускают свои собственные статистические ежегодники или их трудно найти. Тем не менее 7 регионов (4 крайних западных и 3 дальневосточных) демонстрируют масштабы проблемы в течение первого десятилетия века.

Рисунок 1. Карта северных регионов Российской Федерации

Специалисты НИИ медицины труда в Москве утверждают, что число рабочих-инвалидов в России резко увеличилось с 7,9 млн в 1997 г. до 13 млн в 2007 г., когда инвалиды составляли 11% взрослого населения России [6]. Страхи перед безработицей среди рабочих, низкое отношение к человеческой жизни и стремление работодателей к получению прибыли в совокупности привели к ситуации повсеместного ухудшения условий труда, физического и психологическое истощение рабочих.

Официальная статистика Магаданской области показывает невероятно низкие значения  (1,3–3,2 случая на 10 000 работников) в 2004–2008 гг. [7]. Ангарский научно-исследовательский институт медицины труда и экологии человека провел оценку регистрации ОР среди шахтеров в Магаданской области в период с 1981 по 2000 год и обнаружил, что реальная ситуация сильно отличается от официальной статистики. Для горнодобывающей промышленности в Магаданской области в целом показатель УПФ среди всех рабочих колебался от 35 до 61 случая на 10000 рабочих, от 52 до 93 случаев на 10000 рабочих среди наземных рабочих и 266 и 398 случаев на 10000 рабочих среди шахтеров, работающих под землей. При определенных условиях, таких как вибрационная болезнь, среди подземных горняков, которые подвергались вибрации в течение 5 и более лет, 64% имели признаки вибрационной болезни. Вибрация в Арктике развивается примерно в два раза быстрее, чем среди рабочих в средних широтах, чему способствуют низкие температуры ниже нуля, которые часто встречаются под землей [8].

Оценка Красноярского края, проведенная краевым центром профпатологии и Красноярским медицинским университетом, показала, что в 1990-е годы была потеряна значительная часть прежних достижений в области гигиены труда - количество медицинских пунктов на предприятиях значительно сократилось, профилактическая работа снизилось, а качество медицинских осмотров и диагностики передозировок снизилось. В Красноярском крае каждый второй работник работает в условиях ниже гигиенических. С усилением медицинского осмотра рабочих доля работников, прошедших обследование, увеличилась с 80% в 1998 г. до 91% в 2008 г. [9].

В период с 1978 по 1988 год официальные уровни ОП в Архангельске были сопоставимы с уровнями в Архангельской области и России в целом (0,8–1,8 на 10 000 рабочих), но в течение следующего десятилетия (1989–2000 гг.) Этот показатель для города Архангельска увеличился. резко до 14,1 / 10 000, что более чем в 7 раз выше, чем в России. Это результат открытия отделения профпатологии в Архангельске и экспертной оценки качества медицинского осмотра рабочих. Однако в 2000–2002 гг. Уровень ОП в г. Архангельске вновь упал до уровня 1980-х годов из-за прекращения экспертной работы [10].

В России официальная статистика свидетельствует о продолжающемся снижении количества передовых в условиях ухудшения условий труда - парадокс, который можно объяснить неадекватным мониторингом и отчетностью. К числу факторов, влияющих на такое положение вещей, относятся:

• отсутствие охвата и низкое качество профилактического осмотра работников;
• незаинтересованность работодателей в обнаружении УПФ для поддержания низких страховых взносов и избежания затрат, связанных с улучшением условий труда и мерами здравоохранения;
• неэффективная работа медицинских экспертов, особенно когда работодатель имеет долгосрочные договоренности с лечебными учреждениями;
• склонность рабочих скрывать ранние симптомы болезни, которые влияют на их способность продолжать работу; с другой стороны, более позднее выявление после наступления инвалидности принесет семье значительную компенсацию;
• неадекватное законодательство по охране труда.

Исходя из статистики, в стране и ее северных регионах чрезвычайно низкий уровень передозировок, значительно ниже (примерно в 10–100 раз), чем в других циркумполярных странах с развитыми системами социального обеспечения и высокими стандартами охраны труда и техники безопасности. Эта положительная картина противоречит плохому соблюдению правил гигиены труда и срыву программ мониторинга профессионального здоровья и здоровья рабочих, которые усугублялись экономикой «дикого рынка» с 1990-х годов и сопровождавшей крупную промышленную реструктуризацию на Севере и в других странах. в другом месте.

Реформа необходима по всей России. Требуется законодательство, чтобы возлагать на работодателей ответственность за соблюдение правил техники безопасности и правдивую отчетность о случаях передозировки и травмах. Там, где были введены в действие системы мониторинга и надзора, наблюдалось соответствующее увеличение зарегистрированных УПФ. Хорошо оборудованные и укомплектованные персоналом гигиенические лаборатории и регулярные проверки здоровья квалифицированного персонала как на государственных, так и на частных предприятиях требуют адекватной финансовой и административной поддержки. Есть некоторые свидетельства того, что очень плохое состояние профессионального здоровья и здравоохранения является объектом пристального внимания правительства. Что необходимо, так это внедрение разумных принципов и политики.

Список литературы:

1. Переселение из регионов Крайнего Севера и приравненных к ним территорий: состояние, проблемы и перспективы решения. Комитет по проблемам Севера и Дальнего Востока Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации. 2008. [Электронный ресурс]  http://www.komitet2-1.km.duma.gov.ru/. (Дата обращения 15.12.2020)
2. Российский национальный доклад. О реализации государственной политики в области охраны труда и техники безопасности; Москва: 2005. [Google Scholar]
3. О создании системы управления профессиональными рисками (Концепция федеральной программы действий по улучшению условий и охраны труда на период 2008–2010 гг.) Постановление Правительства Российской Федерации. 2008.
4. Концепция демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года; Утверждено Указом Президента Российской Федерации; 2008. [Google Scholar]
5. Измеров Н.Ф. [Роль профпатологии в системе промышленной медицины] Мед Тр Пром Экол. 2008; (11): 1–4. [PubMed] [Google Scholar]
6. Измерова Н.И., Тихонова Г.И., Жаворонок Л.Г. [Оценка качества и эффективности медицинских осмотров рабочих] Мед Тр Пром Экол. 2008; (6): 25–9. [PubMed] [Google Scholar]
7. Статистический ежегодник Магаданской области. 2009: статистический сборник. Магадан: Магаданстат; 2009 с.285 [Google Scholar]
8. Рукавишников В.С., Шаяхметов С.Ф., Панков В.А., Колычева И.В. «Здоровье работников горнодобывающей промышленности Сибири и Крайнего севера» МедПромЭкол. 2004; (6): 6-10 [PubMed] [Google Scholar]
9. Терещенко Ю.А., Захаринская О.Н. [Организация трудотерапевтической службы, динамика и структура профессиональной заболеваемости в Красноярском крае] Мед Тр Пром Экол. 2010; (1): 3–7 [PubMed] [Google Scholar]
10. Соколова Л.А., Прокопенко Л.В. [Оценка и управление профессиональным риском для здоровья работников промышленного комплекса города Архангельска] Мед Тр Пром Экол. 2009; (8): 25–9. [Статья на русском] [PubMed] [Google Scholar]