НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЛИЦ, СОВЕРШИВШИХ МОШЕННИЧЕСТВО В СФЕРЕ КРЕДИТОВАНИЯ

Во многих постановлениях о прекращении уголовного дела в связи с деятельным раскаянием лиц, совершивших кредитное мошенничество, отсутствуют подтверждения тому, что суд предпринимал какие-либо усилия для выяснения отношения виновного к другим кредитным либо иным договорным обязательствам. Между тем без этого, по мнению Л.В. Лобановой и С.М. Мкртчян, весьма затруднительно объективно оценить заявления подсудимого о его чистосердечном раскаянии и понять мотивацию его посткриминального поведения. Встречаются также решения, из которых видно, что вывод о наличии деятельного раскаяния субъекта делается судом вопреки имеющимся в распоряжении его суда данным, указывающим на крайнюю недобросовестность лица, освобождаемого от уголовной ответственности. Обращает на себя внимание подчас неверное толкование правоприменителем отдельных понятий, характеризующих в законе формы проявления деятельного раскаяния. Так, суждение вершителей правосудия о том, что виновный (виновная) явился (явилась) с повинной, в ряде случаев основывается лишь на том, что признание себя виновным в совершении преступления лицо сделало до возбуждения уголовного дела о данном преступлении в ходе дачи объяснений. При этом суд почему-то не смущает то обстоятельство, что правоохранительные органы уже располагали такого рода информацией, получив ее из других источников, которое, думается, свидетельствует о вынужденности подобного признания, несовместимой с признаком добровольности явки с повинной [3, с. 157].

Характеризуя явку с повинной как смягчающее обстоятельство, Пленум Верховного суда РФ в п. 29 Постановления «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» от 22 декабря 2015 г. №58 разъяснил, что под явкой с повинной «следует понимать добровольное сообщение лица о совершенном им или с его участием преступлении» [1]. Полагаем, что указанная рекомендация актуальна и в случаях реализации ч. 1 ст. 75 УК РФ.

Аргумент о даче освобождаемым лицом, совершившим кредитное мошенничество, признательных показаний (объяснений) нередко оказывается и единственным доводом, приводимым в пользу вывода суда о способствовании виновным раскрытию (расследованию) преступлений. Здесь явно игнорируется приведенное выше требование Пленума Верховного суда РФ о недопустимости отождествления признания обвиняемым, подозреваемым своей вины с деятельным раскаянием.

Практика освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием лиц, совершивших мошенничество в сфере кредитования, свидетельствует, думается, о необходимости коррекции правоприменительной деятельности в части реализации ч. 1 ст. 75 УК РФ. Необоснованное применение закрепленной в названной статье нормы нарушает принцип справедливости (ст. 6 УК РФ) и не имеет ничего общего с принципом экономии мер уголовной репрессии. Такого рода уголовно-правовое поощрение не может способствовать решению задач УК РФ и выполнению последним своего социального назначения. Не стоит провоцировать любителей легких денег на новые преступления в сфере кредитования, и без того привлекающей немало недобросовестных заемщиков [3, с. 158].

Целью конструирования ст. 76 УК РФ, по мнению Л.В. Лобановой и С.М. Мкртчян, являлось не обеспечение частных интересов вопреки публичным, а достижение баланса таковых для эффективного решения задач уголовного законодательства. Сказанное позволяет заключить, что в ст. 76 УК РФ лишь намечены общие контуры основания освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, а его конкретное содержание правоприменитель вынужден постигать, принимая во внимание принципиальные положения уголовного законодательства и целевое назначение такого основания.

Основанием освобождения от уголовной ответственности в соответствии со ст. 76 УК РФ следует считать совокупность обстоятельств, указывающих на то, что в связи с примирением лица, совершившего преступление, с потерпевшим, а также возмещением последнему ущерба или иным заглаживанием причиненного этим преступлением вреда утратили актуальность цели уголовной ответственности и наказания. Подобный подход к определению основания освобождения от уголовной ответственности рассматриваемого вида дает возможность ответить сразу на оба выше сформулированных нами вопроса.

Суд не только вправе, но и обязан отказать в удовлетворении ходатайства о прекращении уголовного дела в отношении подсудимого, несмотря на наличие всех обстоятельств, перечисленных в ст. 76 УК РФ, если в совокупности с другими обстоятельствами дела и данными о личности виновного таковые не дают основания утверждать, что предусмотренные в ч. 2 ст. 43 УК РФ цели достигнуты или могут быть сняты с повестки дня как менее важные, чем те, которые удалось реализовать благодаря примирению лица, совершившего преступление, с потерпевшим. Это в свою очередь означает, что суд не может ограничиться установлением прямо перечисленных в ст. 76 УК РФ обстоятельств, а должен всесторонне изучить совершенное преступление и выявить значимые для уголовного закона свойства лица, его совершившего. Пленум Верховного Суда РФ в упомянутом постановлении также рекомендует судам при разрешении вопроса об освобождении от уголовной ответственности «учитывать конкретные обстоятельства уголовного дела, включая особенности и число объектов преступного посягательства, их приоритет, наличие свободно выраженного волеизъявления потерпевшего, изменение степени общественной опасности лица, совершившего преступление, после заглаживания вреда и примирения с потерпевшим, личность совершившего преступление, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание» [2]. Учитывая изложенное, мы находим, что сложившаяся практика освобождения от уголовной ответственности лиц, совершивших мошенничество в сфере кредитования, в связи с примирением их с потерпевшим, не во всем безукоризненна. Отметим некоторые типичные недостатки реализации судами ст. 76 УК РФ по делам данной категории.

Так, вряд ли можно признать соответствующим закону обыкновение, заключающееся в уклонении мировых судей от обстоятельного анализа доводов государственного обвинителя, приводимых им в обосновании своего возражения против прекращения уголовного дела. Например, из некоторых постановлений совсем не вытекает, что позиция государственного обвинителя вообще была выяснена судом. В ряде постановлений не приведены соображения, которыми прокурор руководствовался, отрицая возможность освобождения подсудимого от уголовной ответственности на основании ст. 76 УК РФ [4, с. 110-112]. Во многих случаях, когда государственные обвинители мотивировали свое возражение против удовлетворения ходатайства о прекращении уголовного дела ссылками на необходимость обеспечения принципа неотвратимости ответственности либо на невозможность достижения в подобном случае основных целей уголовного наказания, эти доводы признавались не основанными на законе, либо суд не считал нужным их опровергать.

Еще одним серьезным упущением судей является их отказ учитывать многообъектность некоторых видов мошенничества в сфере кредитования. Судьи порой ошибочно исходят из того, что мошенничество данного вида причиняет вред исключительно имущественным интересам кредитных организаций. Между тем во многих случаях мошенничество в сфере кредитования способно дестабилизировать и кредитные отношения, нарушить процессы выдачи кредитов добросовестным гражданам. Особенно настораживает наличие случаев освобождения от уголовной ответственности мошенников, берущих кредит на чужое имя, по поддельным либо подложным документам. Правоприменителя, судя по всему, мало беспокоит то обстоятельство, что, абсолютизируя важность учета интересов кредитной организации и примирившегося с ней подсудимого [4, с. 113].

Отсутствие единообразия в применении ст. 76 УК РФ по делам о мошенничестве в сфере кредитования является следствием не очень удачной регламентации предусмотренного в данной статье основания освобождения от уголовной ответственности. Чтобы исключить произвольную реализацию этого основания, несовместимую с принципиальными положениями уголовного закона, законодателю следует подумать о том, как в обобщенном виде отразить непосредственно в указанной статье все обстоятельства, значимые для освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением лица, совершившего преступление, с потерпевшим.

Список литературы:

1. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015 № 58 (ред. от 29.11.2016) «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2016. - № 2.
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 № 19 (ред. от 29.11.2016) «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2013. - № 8.
3. Лобанова Л.В., Мкртчян С.М. Некоторые проблемы практики освобождения от уголовной ответственности в связи с позитивным посткриминальным поведением лиц, совершивших кредитное мошенничество // Вестник Волгоградского государственного ун-та. Сер. 5. Юриспруденция. - 2016. - № 3 (32). - С. 154-161.
4. Лобанова Л.В., Мкртчян С.М. Некоторые проблемы освобождения от уголовной ответственности лиц, совершивших мошенничество в сфере кредитования, в связи с примирением их с потерпевшими // Юридическая наука. - 2016. - № 6. - С. 108-114.