ВИДЫ ИНТЕРВЕНЦИИ В ЧУЖИЕ ДОГОВОРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Договорные обязательственные требования помогают, как правило, защитить иски о взыскании неустойки, убытков или применении иных мер ответственности, механизмы соразмерного снижения договорной цены, приостановление встречного исполнения, расторжение договора, а также в некоторых ситуациях и иск об исполнении обязательства в натуре. Все эти средства защиты развиваются в контексте относительных обязательственных отношений должника и кредитора.

Но в течение последних нескольких лет практика российских судов стала прибегать к защите прав кредитора по обязательству против недобросовестной интервенции в чужие договорные отношения. В частности, имеются в виду ситуации, при которых должник, нарушив свое договорное обязательство перед кредитором, заключает договор с неким третьим лицом, вследствие чего «de facto» делает невозможным исполнение своего обязательства перед кредитором. В подобных кейсах, когда суд признает действия третьего лица недобросовестными, происходит защита кредитора от недобросовестной интервенции того самого третьего лица в обязательственные отношения кредитора и должника. Праву многих зарубежных стран уже давно известны и применяются в практике подобные средства защиты кредитора от недобросовестных действий третьего лица, иногда и от совместно спланированных действий должника и третьего лица. Например, во Франции еще в 19 веке обсуждалась необходимость применения таких мер и уже давно реализовываются законодательные положения, регулирующие данный вид отношений. В России же данный так назовем «институт» зародился совсем недавно и в большинстве случаев реализуется лишь посредством применения ничтожности сделки по правилам ст. 10 и 168 ГК РФ [2, c.17]. Но, тем не менее, по нашему мнению, представляется недостаточно изученным вопрос классификации возможных ситуаций, при которых происходит интервенция. В связи с чем, данная тема является весьма актуальной и заслуживает внимания.

Ввиду недолгого существования данной доктрины в Российской Федерации нет четкой классификации возможных вариантов интервенции, но часть из них, по мнению доктора юридических наук Карапетова Артема Георгиевича, можно объединить на следующую условную классификацию (ненаучную):

1. Классическая ситуация: третье лицо покупает у должника то, что должник должен передать кредитору по изначальной договоренности (например, «двойная продажа»). Третье лицо несмотря на свою осведомленность о наличии обязательства должника перед кредитором, все же приобретает у должника ту или иную вещь (как движимую, так ни недвижимую). В контексте данной ситуации на наш взгляд возможно взыскание убытков, истребование в натуре. Но, к сожалению, наши суды идут по стандартному варианту признания сделки недействительной на основании статей 10 и 168 ГК РФ.
2. Соучастие должника и третьего лица. В данной ситуации должник и третье лицо сговариваются против кредитора, имея умысел причинить вред кредитору. Например, третье лицо, имеющее намерение причинить вред имуществу кредитора или каким-либо иным образом помещать его деятельности, подставляет ему контрагента, который в нужный момент должен прекратить исполнение своих обязательств по договору, тем самым причинив вред кредитору, его деловой репутации и т.д. Данная модель поведения может иметь место, например, в случаях недобросовестной конкуренции.
3. Причинение вреда кредитору без соучастия должника. Интервент опять же имеет цель навредить кредитору, но в данном случае должник не является его соучастником, а наоборот является жертвой действий третьего лица. Например, когда интервент «запугивает» должников, вынуждая их нарушить свои обязательства перед кредитором, тем самым причинив ему вред.
4. Нарушение обязательств дочерним обществом по указанию материнской компании. В ГК РФ в правилах о корпоративных отношениях, существует ответственность материнской компании по сделкам заключенным дочерним обществом по ее указанию, но ответственность материнской за незаключение сделки дочерним обществом по ее указанию отсутствует. Вследствие чего, возникает вопрос, что можно предпринять в данной ситуации, какие имеются возможные средства защиты. Примером может служить заключение предварительного договора дочерней компаний, а после отказ от заключения основного договора по указанию материнской компании. Представляется возможным как предъявление требований к дочерней компании, так и к материнской, так как именно по ее указанию была сорвана возможность заключения сделки.

Имеются и иные вариативные ситуации, при которых возможно привлечение к ответственности интервента.  К таковым можно отнести все случаи нарушения договорных запретов (например, запрет уступки прав, запрет нового залога и т.п.), преимущественного права покупки, важно помнить не только о преимущественных правах, указанных в законе, например, корпоративных, но и о договорных преимущественных правах. Условно: два товарища заключили соглашение о том, что в случае продажи автомобиля, продавец сначала предоставить возможность приобрести ее товарищу, затем уже, в случае его отказа, будет искать других покупателей, т.е. в случае продажи автомобиля не нарушится его преимущественное право.

Существуют и такие варианты интервенции в чужие договорные отношения, защита от которых пока еще практике российских судов неизвестна, но встречается в практике зарубежных судов. Например, переманивание работника. Во Франции переманивание работника - обычное и распространенное основание ответственности третьего лица за вмешательство в чужие договорные отношения. Подобное поведение прописано в статье L. 1237 (anct L. 122-15) Трудового кодекса Франции, которая устанавливает солидарную ответственность не только работника, но и нового работодателя. Подобная ответственность наступает, например тогда, когда новый работодатель переманивает к себе работника из другой компании, а второй соглашается, тем самым нарушая свое обязательство отработать в течение определенного периода времени перед увольнением (на примере России получается увольнение без отработки необходимых 14 дней). Следовательно, работник неправомерно прекратил свой трудовой договор, чем нанес существенный вред компании работодателя первоначального. То же самое относится и к соучастию в нарушении трудового договора профсоюза, который побуждает наемных работников вредить работодателю и идти на злоупотребления в ходе забастовки. Это очень актуальная проблема при переманивании работников, имеющих стратегическую роль в деятельности компании, например, без особых усилий можно представить себе урон работодателя-строительной компании, у которого увели главного архитектора, инженера и т.п., так как приостанавливается работа, строительство и т.д., отсюда, неизбежно, наступают убытки в связи с уходом «ключевого игрока» во всем строительном процессе. Думается, в данном случае потери будут колоссальными, а наличие такого средства (способы) защиты права, как предъявление иска не только к работнику, но и к тому, кто его переманил, представляется вполне целесообразным и экономически обоснованным. Данный механизм является своего рода реализацией общего положения, существующего в ФГК (Французском Гражданском кодексе): третьи лица не могут игнорировать существование договора между сторонами, а также фактическое и правовое положение, которое является его результатом, тем самым, накладывает на третьих лиц обязательство «уважать правовую ситуацию, созданную договором» [1, cт.1200].

Учитывая все вышеизложенное, хотелось бы отметить важность признания и развития доктрины интервенции в чужие договорные отношения, так как в ней, безусловно, сочетаются не только политико-правовые, но и экономические аспекты права. Несмотря на то, что в России уже прослеживается тенденция к более частому применению такого средства (способа) защиты, как привлечение интервента к ответственности вместе с должником, тем не менее необходимо продолжать анализировать, изучать и находить возможные кейсы, ситуации, в которых происходит интервенция в чужие договорные отношения.

Список литературы:

1. Французский Гражданский кодекс;
2. Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки»;
3. Определение СКЭС ВС РФ № 308-ЭС17-14180;
4. Определение КГД ВС РФ от 17.07.2018 года N 4-КГ18-44;
5. A.S. Hartkamp & C.H. Sieburgh, Mr. C. Asser’s Handleiding tot de beoefening van het Nederlands burgerlijk recht. Каргальсков Д.С. «Соотношение доктрины интервенции с принципом относительности обязательственных отношений»;
6. Маджиев С. «Регулирование ответственности интервента за вторжение в чужие договорные отношения в США»;
7. Tenn. Code Ann. § 47-50-109;
8. Чупрунов А. «Ответственность интервента за вторжение в чужие договорные отношения в Англии».