ИСТОРИЯ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ЖЕСТОКОЕ ОБРАЩЕНИЕ С ЖИВОТНЫМИ В ОТЕЧЕСТВЕННОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ

THE HISTORY OF CRIMINAL LIABILITY FOR ANIMAL CRUELTY IN DOMESTIC CRIMINAL LAW

Daria Kadushkina

Master's degree student, Department of Criminal Law, Law Institute, Irkutsk State University,

Russia, Irkutsk

Shanna Ostrovrkih

academic advisor, Candidate of Legal Sciences, associate professor, Law Institute, Irkutsk State University

Russia, Irkutsk

АННОТАЦИЯ

В статье рассматривается основные этапы закрепления уголовно-правового запрета на жестокое обращение с животными в дореволюционном российском праве и в праве Советской России. Указываются ключевые нормативно-правовые акты, регулирующие данные общественные отношения, делаются обобщающие выводы.

ABSTRACT

The article examines the main stages of the consolidation of the criminal law prohibition of cruelty to animals in pre-revolutionary Russian law and in the law of Soviet Russia. The key normative legal acts regulating these public relations are indicated, generalizing conclusions are made.

Ключевые слова: жестокое обращение с животными, история права, уголовная ответственность.

Keywords: animal cruelty, legal history, criminal liability.

Нормы о запрете жестоких действий, которые причиняют ущерб животным, существуют уже достаточно длительный период времени. Так, например, древнерусские нормативные правовые акты содержали в своём составе нормы об ответственности за умышленное уничтожение животного. Так, например, в Русской Правде человек, который похитил или истребил скот, который принадлежал особе княжеского звания, штрафовался [1].

Соборное уложение 1649 года так же содержало нормы об охране животных. Так, например, указывалось, что, если кто-нибудь похитит чужое животное и не будет его кормить, вследствие чего это животное погибнет, похититель должен отдать хозяину животного его цену. Другая норма предусматривала, что за умышленное убийство чужой собаки виновный подвергался штрафу в пользу истца в размере стоимости данной собаки» [2].

На основании этого можно сделать вывод о том, что в первых законодательных актах Российского государства «животные находились под охраной в качестве объекта собственности. Способы умерщвления на тот период не рассматривались как жестокое обращение, а играли роль приемов и методов повреждения чужого имущества» [10, с. 11].

Следующие новшества об охране животных в законодательство Российского государства внесены императором Пётр I. Так, в Артикуле воинском 1715 г. содержалось положение о том, что каждый, кто будет охотиться вне специальных мест, отведенных на охоту, должен подвергнуться наказанию [3]. Как и ранее, в данном акте не присутствует наказание о жестоком обращении с животным как живым существом, однако некоторые признаки, которые сейчас понимаются как жестокость, присутствуют.

В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. в нескольких статьях Раздела XII «О преступлениях и проступках против собственности частных лиц» указывается перечень действий, которые могли бы отнести к жестокому обращению с животными в том понимании, которое в XXI веке вкладывают в данное понятие. Так, например, одна из норм данного документа указывала на то, что заражение чужого животного какой-либо болезнью, совершенное умышленно, наказуемо. Также указывается, что уголовный закон запрещает любое причинение животным смерти, если, однако, данное животное не находится в собственности причинителя смерти. Также нормы данного документа запрещают умышленное отравление животных, принадлежащих другим участникам гражданского оборота [4]. В данном документе животное всё ещё воспринимается скорее, как собственность, нежели как самостоятельно существующее и мыслящее существо, которое может страдать.

Следующий документ, Уголовное уложение 1903 года, впервые указывает и на необходимость защиты домашних животных от излишних страданий. Таким образом, стал защищаться не только интерес собственности, но и общественный интерес защиты общественной морали и нравственности.  Виновному, который напрасно причинял страдание домашнему животному, предписывалось понести наказание в виде ареста до 7 дней или штрафом в размере 25 руб.» [5] (ст. 287, Главы XIII). Другая норма данного документа предполагала упомянутое нами выше отравление скота, за которое данный нормативно-правовой акт предполагал наказание в виде тюремного заключения.  По большей части Уголовное уложение 1903 года всё-таки считало животных скорее собственностью [11, с. 70].

Устав о наказаниях, которые налагаются мировыми судьями Российской Империи, который был принят в 1864 году, также имел нормы о запрете уничтожения чужих животных. Однако в данном документе рассматриваемое нами деяние не было преступлением, а считалось лишь уголовным проступком. Так, статья 153 данного Устава указывала, что убийство или повреждение чужого животного наказуемо, виновный должен быть подвержен одному месяцу ареста или штрафу суммой не более 100 руб. [6] При этом стоит отметить тот интересный факт, что наказание за убийство или причинение повреждений является довольно близким к современному пониманию жестокости в отношении животного.

Советское государство, образовавшиеся после революции 1917 года, также разрабатывало нормы законодательства об охране окружающего мира. Однако животные как правило всё ещё относились скорее к имуществу, нежели к указанному окружающему миру. Поэтому ответственность за убийства или причинение повреждений животному предусматривалась только в том случае, если это животное не было в собственности причинителя.

УК РСФСР 1926 г. [7] в первой редакции не содержал отдельной нормы об ответственности за жестокое обращение с животными. 20 января 1930 г. появилась новая ст. 79.1, предусматривающая уголовную ответственность за так называемое вредительство, то есть убийство или причинение тяжелых повреждений скоты как колхозному имуществу, причем наказание также назначалось и за агитацию производить указанные выше действия. Как нетрудно догадаться, данная норма в первую очередь защищала достижения коллективизации, которые, по мнению советского правительства, могли целенаправленно атаковаться антисоветскими элементами из числа кулаков, бывших помещиков и др.

Стоит, однако отметить, что в 1932 году данный документ подвергся изменениям, так, были введены две статьи, которые уже охраняли отношения по гуманному обращению с животными.

Статьей 793 [8] устанавливалась уголовная ответственность за убийства лошадей. При этом указывалось, что ответственность должна наступать только в том случае, если лошадь убита без разрешения ветеринара, в противном случае убийство лошади было законным и, видимо, проводилось в рамках процедуры усыпления. Также по данной статье наказуемым являлось причинение лошади физических повреждений с тем, чтобы привести ее в состояние, в котором она не сможет выполнять свои трудовые функции. Предполагалось, что указанная статья направлена в первую очередь против кулачества.

Уголовный кодекс Российской Советской Федеративной Социалистической республики, принятый в 1960 году, уже не содержал норм, свойственных эпохе коллективизации, а именно предполагающих уголовное наказание за умышленное истребление или повреждение чужих лошадей или домашних животных. Таким образом, только в 1988 году Указом Президиума Верховного Совета Уголовный закон был дополнен статьей 231, которая предполагала ответственность за жестокое обращение с животными. Наряду с этим, в Кодекс РСФСР об административных правонарушениях (далее – КоАП РСФСР) была включена ст. 102.1 «Жестокое обращение с животными» [9].

Указанные изменения на данный момент являются последними. Однако, думается, что необходимо и дальнейшее совершенствование уголовно-правовых норм, запрещающих жестокое обращение с животными.

Итак, можно прийти к выводу, что длительное время в отечественном праве животные находились под охраной в качестве объекта собственности. Способы умерщвления на тот период не рассматривались как жестокое обращение, а играли роль приемов и методов повреждения чужого имущества. Впервые в дореволюционном законодательстве данная ситуация была изменена в Уголовном уложении 1903 года, где предусматривалось наказание за причинение страданий домашним животным.

После революции 1917 года новая власть поначалу также относилась к животным скорее как к имуществу. Однако уже в 1930 году в уголовное законодательство РСФСР были введены нормы об ответственности за причинение животным страданий. Однако УК РСФСР 1960 года перестал содержать указанные нормы, которые были повторно введены только в 1988 году.

Список литературы:

1. Русская Правда (пространная редакция). – URL: http://drevne-rus-lit.niv.ru/drevne-rus-lit/text/russkaya-pravda-prostrannaya/russkaya-pravda-prostrannaya.htm (дата обращения: 18.04.2022).
2. Соборное Уложение 1649 года. – URL: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/1649.htm (дата обращения: 18.04.2022).
3. Артикул воинский. – URL: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/articul.htm (дата обращения: 18.04.2022).
4. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. – URL: http://музейреформ.рф/node/13654 (дата обращения: 18.04.2022).
5. Новое уголовное уложение, выс. утв. 22 марта 1903 г. – URL: https://rusneb.ru/catalog/000199_000009_003714958 (дата обращения: 18.04.2022).
6. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. – URL: https://lib.uni-dubna.ru/search/files/sud_ustav/ustav_nakaz.htm (дата обращения: 18.04.2022).
7. УК РСФСР 1926 г. – URL: https:// ru.wikisource.org /wiki/ Уголовный_кодекс_РСФСР_1926_года/ Редакция 05.03.1926 (дата обращения: 18.04.2022).
8. Уголовный кодекс РСФСР 1926 года. Официальный текст с изменениями по состоянию на 1 марта 1957 года. – URL: http://avkrasn.ru/article-683.html (дата обращения: 18.04.2022).
9. Кодекс РСФСР об административных правонарушениях: утв. ВС РСФСР 20.06.1984 // Свод законов РСФСР. – Т. 8. – С. 401.
10. Емельянова А. П. Ответственность за жестокое обращение с животными / А. П. Емельянова // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. – 2018. – № 4–4. – С. 11–18.
11. Мирошниченко В. С. Социальная обусловленность правовых норм, закрепляющих ответственность за жестокое обращение с животными / В. С. Мирошниченко // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. – 2017. – № 6 (32). – С. 68–82.