ВЛИЯНИЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ НА ПРОИЗВОДСТВО ОДЕЖДЫ

В конце 16го века африканская работорговля, колониализм и межконтинентальная торговля сахаром и кофе сделали капитализм возможным и породили «глобальную» западную экономику. Но с начала 1980-х годов транснациональные корпорации, кибертехнологии и электронные СМИ породили сеть тесно связанных сетей, охватывающих весь земной шар. Взятые вместе, эти силы глубоко перестроили мировую экономику, глобальную культуру и повседневную жизнь людей. Нигде эти изменения не более драматичны, чем в способах производства, продажи, продажи, покупки, ношения и выбрасывания одежды и моды.

Для потребителей в доминирующих западных странах глобализация означает обилие модной одежды, продаваемой гигантскими розничными торговцами, которые могут обновлять товарные запасы, заключать транснациональные торговые сделки и координировать распространение товаров по всему миру одним щелчком мыши. Это означает, что люди потребляют не столько одежду, сколько фирменный бренд или логотип, например, Nike, Victoria's Secret или Abercrombie & Fitch. Потребители покупают фантастические образы сексуальной силы, атлетизма, прохладного отношения или беззаботной радости, которые эти бренды распространяют в щедрых, повсеместных, гипер-видимых маркетинговых материалах на высокотехнологичных электронных средствах массовой информации. Но гораздо менее заметным является влияние глобализации на производство моды. [4 С. 96]

По мере того, как модные образы в журналах, музыкальных клипах, фильмах, Интернете и телевидении стремительно распространяются по миру, они создают «глобальный стиль», пересекающий границы и культуры. Синие джинсы, футболки, спортивная обувь и бейсболки украшают тела повсюду, от Манхэттена до деревень в Африке. Азиатская, африканская и западная системы моды заимствуют друг у друга элементы стиля и текстиля. В крупных торговых центрах богатых стран все эти стили собраны под одной крышей. Подобно глобальным базарам высоких технологий, они обслуживают потребителей любого возраста, пола, этнической принадлежности, профессии и субкультуры.

По словам Сьюзан Кайзер, «эта тенденция как к увеличению разнообразия в пределах географических локаций, так и к эффекту гомогенизации по локациям представляет собой глобальный парадокс». С одной стороны, торговые центры в каждом городе имеют одинаковые магазины и продают одни и те же модные вещи. Тем не менее, если мы возьмем пример джинсов, мы обнаружим, казалось бы, бесконечное и часто сбивающее с толку множество кроя и кроя: от плотно растянутого до мешковатого, от талии до почти ниже бедер; от раструба до конуса на щиколотке; от достаточно длинного, чтобы носить с каблуком-шпилькой, до укороченного ниже икры. В то время как несколько мешковатый, «расслабленный» крой может означать достойную женственность среднего возраста, чрезмерный мешковатый крой может указывать на гипер-мужское уличное мышление в гетто.

В то время как маркетинговые кампании побуждают нас связывать потребление моды с удовольствием, властью, личным творчеством и индивидуальным удовлетворением, экономисты по бизнесу и сотрудники по корпоративным финансам придерживаются иной точки зрения. С их точки зрения потребление не является ни личным, ни индивидуальным, но необходимо для поддержания обширной сложной глобальной капиталистической экономики. Эта экономика, зависящая от массового потребления моды в более богатых странах, в равной степени зависит от огромного количества дешевой рабочей силы в более бедных странах. [3 С.71]

Глобальная сборочная линия.

Одежда, которую больше не производит компания, чей лейбл носит, у крупных розничных торговцев производится через сеть подрядчиков и субподрядчиков. Система аутсорсинга или субподряда, разработанная Nike, крупнейшим розничным продавцом спортивной обуви и модной одежды, быстро была принята гигантскими розничными сетями, такими как Express и The Gap, и крупными магазинами, такими как Wal-Mart. Эти компании не производят свои собственные товары, а, скорее, поставляют и продают товары, произведенные по контракту в условиях низкой заработной платы. Поскольку они получают большую прибыль, они могут заставить производителей заключать с ними контракты по все более низким ценам. Чтобы сократить свои затраты, производители передают большую часть шитья и даже раскройку субподрядчикам потогонным цехам в таких странах, как Мексика, Китай, Таиланд, Румыния и Вьетнам, где бедность высока, а заработная плата может составлять всего 23 цента в час. Производители также могут заключать субподрядные контракты с потогонными цехами в обширных подпольных экономиках иммигрантских сообществ в таких городах, как Лос-Анджелес, Нью-Йорк или Лондон. Существует огромный контраст, но тесная связь между производством в потогонных цехах, где молодые работницы часто подвергаются физическому и сексуальному насилию, и потреблением в торговых сетях, наполненных гламурными образами. Работа возникает без самых элементарных гарантий и льгот и потребление в торговых сетях, наполненное гламурными образами. Работа возникает без самых элементарных гарантий и льгот. и потребление в торговых сетях, наполненное гламурными образами.

Поскольку розничные торговцы могут снизить свои цены для потребителей за счет снижения затрат на рабочую силу, потребители невольно участвовали в усилении системы конкуренции между производителями, которая ведет к снижению заработной платы и условий труда. По данным Всемирного банка, одного из самых мощных институтов глобализации, «конкурентоспособность розничной торговли США значительно возросла». Как следствие, в нем говорится, что «новые развивающиеся стратегии розничной торговли» включают «стремление предлагать своим клиентам более ориентированные на стоимость товары по низким ценам, используя глобальную сеть поставщиков, которая все больше отдает предпочтение странам с низкой заработной платой, свободным от квот» и «либерализация трудового законодательства». Эта «либерализация» означает ослабление защиты здоровья и безопасности работников. [2, с. 46]

Иммигрантский труд.

В отличие от оптимизма Всемирного банка в отношении глобализации, в 1998 году комиссар по вопросам труда Калифорнии в своём отчёте написал следующе: «Глобальная конкуренция приводит к безумию, в котором местные производители конкурируют друг с другом и с иностранными заводами в жестокой гонке ко дну». Ссылаясь на один из бесчисленных примеров производства на глобальной сборочной линии, он говорил по случаю закрытия швейной фабрики в Лос-Анджелесе, которая задолжала своим рабочим 200 000 долларов в виде невыплаченной заработной платы. Чтобы выполнить контракт на футболки с Disney Corporation, ей пришлось сократить размер прибыли и продолжать ускорять производственный график по нисходящей спирали до закрытия.

Одним из последствий глобализации является увеличение иммиграции из стран третьего мира во все страны мира. Иммигранты в США обеспечивают рабочую силу для местных версий потогонных мастерских в странах третьего мира. В 1997 году Южная Калифорния стала лидером в производстве одежды. К 1999 году почасовая оплата швейных рабочих в Лос-Анджелесе упала ниже минимальной заработной платы в 5,75 доллара до всего лишь 3 доллара. Часто рабочим вообще не платили. Комиссар по вопросам труда Калифорнии подсчитал, что в 1999 году, прямо перед тем, как был принят новый закон, запрещающий потогонный цех, в отрасли накопилось 72 620 000 долларов невыплаченной заработной платы главным образом иммигрантам. [1, с. 102]

Ответы на глобальную сборочную линию.

До 1997 года генеральные директора таких гигантских розничных продавцов, как Филип Найт из Nike, заявляли, что они не несут ответственности за условия труда в потогонных цехах, поскольку владельцы являются независимыми подрядчиками. Но к этому времени группы потребителей, религиозные группы и студенческие группы, в том числе Национальный комитет труда в Нью-Йорке, Глобальный обмен в Сан-Франциско, Еврейская комиссия Лос-Анджелеса по потогонным цехам, национальные организации United Students Against Sweatshops и Sweatshop Watch, as профсоюзы швейников, такие как Unite, начали кампанию за реформы. Пропагандируя практику гигантских розничных торговцев, эти группы убедили корпорации взять на себя обязательство соблюдать справедливые стандарты труда и иметь независимых контролеров на фабриках, которые поставляют их одежду. [4, с. 71]

Неформальные глобальные сети.

В то время как глобальные конвейеры и массовое потребление образуют доминирующие контуры глобальной моды, другие, менее заметные контуры охватывают весь земной шар. Эти теневые сети касаются производства и потребления модной одежды в странах третьего мира. Глобальная экономика высокотехнологичных крупномасштабных сетей также работает по принципу исключения. В странах третьего мира глобализация привела к дестабилизации и демонтажу официальной экономики, массовой безработице и росту неформальной или теневой экономики. В рамках реструктуризации и дерегулирования глобального капитала Всемирный банк и Международный валютный фонд наложили на страны-должники программы структурной перестройки третьего мира. Эти программы демонтировали государственный экономический контроль над предметами первой необходимости и социальные программы в области здравоохранения, образования, жилья и санитарии. в пользу стратегий свободного рынка, программ жесткой экономии и приватизации основных коммунальных услуг, таких как электричество и вода. Эти меры привели к распаду официальных институтов правительства и экономики. В отчаянии люди изобрели способы выживания в неформальных экономических сетях. В Африке и Латинской Америке это повлияло на моду двумя способами. [1, с. 102]

Таким образом, резко увеличилось количество кустарных производителей, особенно портных, красильщиков, ткачей и ювелирных мастеров. В альтернативной глобальной сети продавцы чемоданов продают чемоданы туристам, или они едут в диаспоры в Европе и США, где продают свою одежду в домах людей, на этнических фестивалях или на улице. Они также продаются в бутиках и на веб-сайтах некоммерческих организаций, посвященных помощи ремесленникам из третьих стран.

Второй эффект касается глобальных сетей дилеров и потребителей подержанной одежды. Крупные оптовые торговцы массово закупают ношеную одежду в благотворительных магазинах, таких как Goodwill, в США, Канаде и Европе. На гигантских складах дилеры сортируют одежду, отправляют ее в залог и отправляют в контейнерах более мелким оптовикам в странах Азии, Африки и Латинской Америки. Затем мелкие розничные торговцы продают одежду по доступным ценам на открытых прилавках в городах и крошечных сельских поселениях. Таким образом, джинсы, футболки и спортивная обувь становятся наиболее заметным символом глобализации практически во всех уголках мира.

Список литературы:

1. Березина, А. П. Роль и значение быстрой моды для мировой экономики / А. П. Березина // Межотраслевое сотрудничество на пути к реформированию национальной системы образования: сборник докладов Международной научно-практической конференции, Санкт-Петербург, 30 декабря 2019 года. – Санкт-Петербург: ЕНМЦ «Мультидисциплинарные исследования», 2019. – С. 102-108.
2. Капитанова, Н. С. Перспективные особенности технологических изменений в производстве одежды / Н. С. Капитанова // Молодые ученые - развитию Национальной технологической инициативы (ПОИСК). – 2021. – № 1. – С. 46-49.
3. Чарыева, М. К. Из истории одежды и наименований предметов одежды / М. К. Чарыева // Слово о слове: исследования молодых ученых-филологов: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (с международным участием), Астрахань, 07 апреля 2021 года. – Астрахань: Астраханский государственный университет, Издательский дом «Астраханский университет», 2021. – С. 71-76
4. Юилэй В. История китайской одежды / В. Юилэй. –М.: Шанс, 2018. – 96 с.