ОРГАНИЗАЦИЯ РАБОТЫ ПО ВОЗМЕЩЕНИЮ ВРЕДА, ПРИЧИНЕННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЕМ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ЦИФРОВЫХ ФИНАНСОВЫХ АКТИВОВ (ЦИФРОВОЙ ВАЛЮТЫ)

АННОТАЦИЯ

Цифровые финансовые активы, такие как криптовалюты, стали предметом внимания в области правоохранительной деятельности в связи с увеличением преступлений, совершаемых с их использованием. В данной статье рассматривается вопрос организации работы по возмещению вреда, причиненного преступлением с использованием цифровых финансовых активов, а именно цифровой валюты. В статье рассматриваются существующие методы и механизмы, такие как судебные постановления, а также правовые аспекты возмещения ущерба с учетом цифровых финансовых активов. Предлагаются практические подходы к совершенствованию процесса возмещения ущерба в контексте использования цифровой валюты в совершении преступлений.

Ключевые слова: цифровые финансовые активы, цифровая валюта, криптовалюты, возмещение ущерба, преступления, связанные с цифровыми финансовыми активами.

В стремительно развивающемся обществе все более важной частью жизни людей становится цифровизация. Цифровые технологии достигли такого уровня, что современный человек уже не представляет своей жизни без мобильных устройств и компьютерной техники.

В настоящее время цифровые финансовые активы являются одними из распространенных инструментов проведения финансовых операций. По данным аналитиков, к середине 2023 года (по состоянию на 4 июля 2023 г.) общая рыночная капитализация всех криптовалют составила 75 890 579 828 002 рублей, при общем объеме за сутки 5 992 748 717 132 рублей. Высокая популярность цифровых технологий привела к высокому научному интересу, так как многие из них не могут быть оценены в полном объеме без наличия соответствующего права на использование [2, c. 98].

По данным аналитического «Chainalysis» агентства, в 2022 году ущерб от использования криптовалют достиг 20 млрд долларов.Более того, по сравнению с 2021 годом этот показатель увеличился на 40 % [2, c. 98].

С каждым годом цифровые финансовые активы (цифровая валюта) становятся все более популярными, а основным теневым рынком остается теневой интернет. Учитывая вышеизложенное, можно утверждать, что противодействие незаконным действиям с цифровыми финансовыми активами (цифровой валютой) - одна из важнейших задач в обеспечении экономической безопасности страны.

Главной задачей правоохранительных органов и государства в целом является восстановление нарушенных прав и свобод. Возмещение морального и материального вреда является одним из способов восстановления нарушенных прав и законных интересов гражданина. Принятие мер по возмещению ущерба потерпевшему лежит на государстве (статья 52 Конституции РФ). Ущерб, причиненный преступлением, обычно возмещается за счет виновных лиц. В соответствии со ст. 6 УПК Российской Федерации уголовное судопроизводство должно защищать права потерпевших [5, c. 69].

Граждане имеют право на компенсацию ущерба, нанесенного преступлением, а также за моральный вред. Установление характера и размера причиненного ущерба осуществляется сотрудниками следственных органов, дознавателями, прокурором и судом. Сотрудники правоохранительных органов обязаны предпринимать все возможные действия, чтобы обеспечить потерпевшему компенсацию за причиненный ему вред.

Правоохранители устанавливают размер ущерба, причиненного совершенным преступлением, путем проведения экспертизы и получения иных данных. После того, как имущественные интересы потерпевшего будут защищены, принимаются меры по выявлению имущества виновного лица и его аресту.

Сделки с криптовалютой не обеспечены национальной валютой какой-либо страны, а децентрализованный характер технологий осуществления их транзакций, не позволяет обеспечивать принудительную силу государства. Вместе с тем постановлением Девятого Арбитражного Апелляционного суда от 15.05.2018 и постановлением Девятого Арбитражного Апелляционного суда от 18.04.2019, криптовалюта была признана имуществом, должник в свою очередь был обязан передать конкурсному управляющему доступ к криптокошельку, для включения его в конкурсную массу [4, c. 175].

По аналогии с этим решением суда в делах о банкротстве биткоин признается иным имуществом и включается в конкурсную массу для расчётов с кредиторами, что является логичным, так как имуществом могут быть ценные бумаги, акции, денежные средства, которые находятся в собственности. Фактически судом признается право лица владеть, пользоваться, распоряжаться содержимым криптокошелька как своим имуществом, совершать в отношении него любые действия, не запрещенные законодательством и не нарушающие права других лиц. Указанные полномочия, аналогичны полномочиям собственника (ч. 2 ст. 35 Конституции РФ, ст. 209 ГК РФ). В то же время Центробанк, прокуратура и следственные органы определяют криптовалюту как денежный суррогат [3, c. 17].

В соответствии с Федеральным законом от 10 июля 2002 г. №86-ФЗ в России не допускается выпуск и использование денежных суррогатов. Из-за этого в отношении пользователей биткоина возбуждались дела о мошенничестве [4, c. 175].

Уголовный кодекс Российской Федерации предусматривает ответственность за кражу криптовалюты в соответствии со ст. 158 и 159 УК РФ, а также возможность квалификации деяния с учетом других элементов состава преступления (по статьям 160, 162 УК РФ) [2, c. 99].

Сложность определения правовой природы криптовалюты подтверждается в частности приговором от 30.06.2020 Петроградского районного суда г. Санкт-Петербурга по делу № 1-95/2020, по обвинению Петра Пирона и Евгения Пригожина. Согласно фабуле обвинения, фигурантам удалось получить денежные средства в сумме 5 млн рублей, и криптовалюту, стоимость которой на дату совершения преступления составляла свыше 50 млн. рублей. При рассмотрении гражданского иска судом были удовлетворены требования потерпевшего только в части возмещения ущерба в сумме 5 млн рублей. Суд отказал в возмещении ущерба, причиненного хищением криптовалюты, сославшись на положения ст. 209 ГК РФ и статьи 128 УК РФ о том, что криптовалюта является суррогатом денег, а, следовательно, не может рассматриваться как объект гражданского права, так как она не относится ни к одному из видов платежных средств, которые могут быть признаны денежными средствами. Потерпевший имеет право требовать возмещения убытков в рамках гражданского судопроизводства [4, c. 176].

До последнего времени криптовалюта в России оставалась за пределами рамок правового поля. Определение криптовалюты как запрещенной или разрешенной было ситуативным.

Важнейшей государственной структурой, обеспечивающей общественную безопасность, безусловно, является МВД России, и одна из ключевых функций в возмещении ущерба от преступлений с цифровой валютой возложена именно на органы предварительного следствия системы МВД России. При этом глобализация, широкое использование информационных технологий и общедоступность информации способствуют совершению преступных действий, а также повышению уровня организованности противоправной деятельности [5, c. 71].

Эти факторы, как и многие другие, требуют их качественного анализа и учета в ходе производства предварительного следствия, но, к сожалению, это невозможно без четкой системы организации оперативно-служебной деятельности и эффективного использования специальных знаний при производстве по уголовным делам.

В связи с тем, что в настоящее время наибольшую сложность представляет получение информации из внешних организаций, таких как финансовые организации (в том числе кредитные), операторы сотовой связи, провайдеры интернета и т.п., а также учитывая межрегиональную распространенность операций с криптовалютой, важным фактором при проведении расследования является не просто знание специфики рассматриваемой сферы, а четкая организация взаимодействия между правоохранительными органами и другими структурами[5, c.71].

Эффективное взаимодействие и привлечение специалистов на основе нормативно-правовой основы позволило бы упростить процесс расследования и возмещения причиненного ущерба, а также повысить эффективность работы органов внутренних дел по предотвращению и пресечению преступлений.

Квалификация хищения криптовалют основывается исключительно на судебной практике, которая не имеет прямых правовых оснований, поскольку суд в отсутствие нормативного регулирования вынужден во всем полагаться на внутреннее убеждение судьи, который при отсутствии законных оснований вынужден буквально и широко трактовать существующие положения законодательства.

В настоящее время официальных методик определения ущерба от преступлений с криптовалютой в России нет. Однако судебная практика давно сформировалась с приверженностью судов к заключению эксперта-оценщика [5, c. 71]. Иной раз отсутствие такого заключения обусловливает возвращение уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ [4, c. 173]. В связи с этим правильное определение ущерба по преступлениям, предметом совершения которых выступает криптовалюта является обязательным условием для реализации задач уголовного судопроизводства.

Предлагается ряд практических рекомендаций по установлению цифрового ущерба от совершенных преступных действий в отношении криптовалют или иных цифровых активов. После того, как потерпевший излагает свою информацию, в частности, о способе приобретения криптовалюты и способах его получения, необходимо указать следующие данные: дата, время, сведения о том, где он приобрел криптовалюту и сумму (с указанием валюты) денежных средств, которую он уплатил за приобретаемую крипотовалюту, а также реквизиты банковского счета электронного средства платежа для перечисления средств на нее, при наличии истребовать у потерпевшего либо обслуживающей его финансовой организации документы по произведенной транзакции [5, c. 72].

Можно составить протокол осмотра мобильного (иного) устройства потерпевшего в присутствии и с комментариями последнего по поводу того, как он приобрел криптовалюту. Потерпевший должен указать, где у него зарегистрированы банковские счета, криптовалютные кошельки; как часто он пользуется данными приложениями и устройствами; кто может иметь доступ к данным приложениям и устройствам.

Также можно провести допрос свидетелей, которые могли бы подтвердить факт приобретения и использования криптовалюты потерпевшим, а также других сведений, подтверждающих причиненный вред. При необходимости следует произвести следственный эксперимент, в котором потерпевшему будут продемонстрированы все этапы покупки криптовалюты, а также обстоятельства совершения платежа.

Также необходимо провести компьютерную экспертизу, которая является достаточно весомым доказательством в суде [3, c. 18].

Уголовный процессуальный кодекс определяет эксперта как человека, обладающего специальными познаниями, которое будет проводить судебную экспертизу. В данном случае экспертом может быть любой человек, а не тот, кто имеет профессию эксперта и занимает соответствующую должность в экспертном учреждении.

В соответствии с требованиями ст. 5 Федерального закона от 29.07.1998 № 135-ФЗ «Об оценочной деятельности в РФ», криптовалюта (объект оценки) может быть определено как право (требования) в отношении содержимого электронного кошелька, находящегося в телекоммуникационной сети «Интернет».

При проведении компьютерной экспертизы следует также выявить следы программного обеспечения, при помощи которого осуществлялись операции с криптовалютой.

Источником информации о расходах на конвертацию криптовалюты, в большей мере отвечающим критериям проверяемости и достоверности, является криптобиржа. «При оценке права (требования) в отношении содержимого электронного кошелька следует учитывать издержки на совершение конвертации, поскольку для типичных рыночных субъектов экономическая полезность права (требования) ниже, чем номинальная стоимость содержимого электронного кошелька» [4, c. 177]. Таким образом, проведение экспертизы о стоимости криптовалют, включая варианты их конвертации, процесс вполне урегулированный.

Экспертов, обладающих специальными знаниями, достаточно много, что не может служить основанием для отказа в проведении экспертизы по уголовным делам, связанным с ущербом от преступлений, совершаемых с использованием криптовалюты, либо в отношении них [5, c. 67]. Однако, несмотря на то, что в юридической науке еще нет понятия «цифровой ущерб», мы считаем, что это понятие имеет право претендовать на теоретическую осмысление.

Таким образом, цифровизация уголовного процесса становится все более значимой, а это требует разработки новой концептуальной основы для эффективного решения задач уголовно-процессуального законодательства. В этой связи предлагается определение понятия «цифровой ущерб», под которым понимается вред, причиненный физическому или юридическому лицу в ходе совершения преступления, выражаемый в уменьшении или неполучении дохода от обладания цифровыми финансовыми активами или цифровой валютой и (или) полная (частичная) их утрата законным владельцем. Организация возмещения вреда, причиненного преступлением с использованием цифровых финансовых активов (цифровой валюты), требует эффективных следственных действий, которые будут учитывать мнение экспертов в этой области, и проходить при активном взаимодействии с этими экспертами. Следственные действия при изъятии, осмотре или аресте цифрового финансового актива должны прежде всего определяться носителем криптовалюты (т.е. видом кошелька, на котором она хранится).

Представляются возможными следующие модели уголовно-процессуального регулирования наложения ареста на криптовалюты: ординарная; ординарная с допущением особенностей; экстраординарная; смешанная. Представляется, что законодатель будет вынужден выбрать смешанную модель наложения ареста на криптовалюту ввиду огромного разнообразия видов ее носителей.

При ординарной модели для наложения ареста на криптовалюту необходимо будет использовать общие положения, предусмотренные статьей 115 УПК РФ. Действия следователя включают обращение в суд с постановлением о возбуждении перед судом ходатайства о наложении ареста на криптовалюту. Далее суд рассматривает данное постановление аналогично другим видам имущества. Данная модель фактически используется сейчас и является малоэффективной.

Ординарная с допущением особенностей модель предполагает следующие действия: аналогично ст. 116 УПК РФ будет действовать общий порядок, установленный в ст. 115 УПК РФ. При этом необходимо внести определенные особенности именно для криптовалюты, обусловленные высокой волатильностью криптовалюты, установлением относимости к лицу, на чье имущество накладывается арест, а также обстоятельства, связанные с ее хранением (например, посредством направления на специальный счет).

Экстраординарная модель предполагает выделение криптовалюты за рамки иных мер принуждения, фактически став между мерой принуждения и следственным действием. Когда криптовалюту невозможно арестовать привычными способами, используют следственный эксперимент для конвертации криптовалюты в денежные средства, после чего на них накладывают арест.

Смешанная модель предполагает использование сразу нескольких моделей в комплексе. Необходимость этого объясняется разнообразием носителей, на которых содержатся различные криптовалюты. Кроме того, очевидно, что действия по конвертации криптовалюты будут иметь исключительно добровольный характер, в связи с чем невозможно будет пойти только по экстраординарной модели.

Список литературы:

1. Федеральный закон от 31.07.2020 № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».
2. Бажина, С. А. Цифровые финансовые активы и цифровая валюта как предмет преступления / С. А. Бажина // Современная юриспруденция: актуальные вопросы теории и практики : сборник статей V Международной научно-практической конференции, Пенза, 30 мая 2023 года. – Пенза: Наука и Просвещение (ИП Гуляев Г.Ю.), 2023. – С. 97-99.
3. Бастрыкин, А. И. Вопросы расследования преступлений в сфере предпринимательской деятельности / А. И. Бастрыкин // Вестник Академии Следственного комитета Российской Федерации. – 2022. – № 3(33). – С. 15-18.
4. Долгиева, М. М. Противодействие криптопреступности уголовно-правовыми средствами / М. М. Долгиева // Актуальные проблемы российского права. – 2023. – Т. 18, № 2(147). – С. 171-177.
5. Филатова, М. А. Проблемы установления размера и ущерба при квалификации посягательства на цифровую валюту / М. А. Филатова // Уголовное право. – 2022. – № 1(137). – С. 65-72.