ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ЛИЦ, УЧАСТВУЮЩИХ В ИСПОЛНИТЕЛЬНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ

Уважение граждан к судебной власти зависит, в том числе, и от скорости и эффективности исполнения судебных решений. Это, конечно, обеспечивается в первую очередь деятельностью исполнительных органов, которая в течение долгого времени непрерывно реформируется и, как мы надеемся, улучшается.

Как справедливо замечает В.П. Кудрявцева, в исполнительном производстве практически не существует вопросов и проблем, по которым бы отмечалось единодушие специалистов и исследователей [1]. Состав субъектов, принимающих участие в принудительном исполнении соответствующих актов, их процессуальный статус относится к числу особенно спорных. Совместно с тем решение этого вопроса подразумевает определение общих начал исполнительного права, так как правоотношения, появляющиеся в процессе исполнительного производства, имеют процессуальный характер.

Следовательно, мнение И.Н. Тарасова «об искусственном характере процессуальных отношений, имеющих место при отправлении правосудия» [2, С. 42], в свою очередь, соответствует и области исполнительного производства. Иными словами, в процессуальной деятельности по принудительному исполнению могут участвовать только такие субъекты, которые непосредственно указаны в законе. Из чего следует, что все процессуальные статусы должны быть тщательно урегулированы на правовом уровне, иначе не может идти и речи об участии таковых субъектов.

Из всех существующих на сегодняшний день классификаций особенно удачной видится классификация лиц, предложенная В.П. Кудрявцевой [1]. Эта классификация убедительно и однозначно показывает, для чего какой-либо статус применяется в процессуальных отношениях, особенно ясно описывает права, обязанности и ответственность какого-либо субъекта. Сообразно данной

 классификации в исполнительном производстве отличаются такие категории:

1) лица, прямо реализующие требования исполнительных документов (они объективируют требования этих документов), – это ФССП России, а еще это могут быть, например, банки;

2) лица, непосредственно участвующие в исполнительном производстве (субъекты, обладающие юридической заинтересованностью в исполнительном производстве), – взыскатель и должник (стороны производства), их представители;

3) лица, помогающие исполнению (содействуют судебному приставу-исполнителю в наиболее быстром и верном исполнении соответствующих предписаний), – это переводчики, понятые, специалисты (оценщики как пример);

4) лица, контролирующие процедуру исполнения, – вышестоящие судебные приставы, судебные органы, прокуратура.

Любая категория субъектов служит собственной цели в исполнительном производстве, отличающейся от целей остальных категорий, осуществляет собственные функции, обладает отличительным лишь для данной категории комплексом прав и обязанностей. Такая классификация достаточно ясно отражает теоретическую базу исполнительного производства относительно круга лиц, участвующих в исполнительном производстве.

Исполнительное производство содержит не так много процессуальных статусов, особенно если сравнивать с гражданским или арбитражным процессом. Причина этого заключается в особенном характере данной процессуальной деятельности. Поскольку ясно определены субъекты-выгодоприобретатели и обязанные субъекты, то замена процессуального положения в наименьшей степени вероятна. Потребность и необходимость введения отдельной правовой конструкции по замене процессуального положения в исполнительном производстве, думается, требуют особого обсуждения, но таковая замена доступна и сейчас [3].

Так, в рамках исполнительного производства лицо-правопреемник стороны имеет возможность находиться в исполнительном производстве как представитель той стороны, которую он потом заменяет. Процессуальному закреплению подлежит лишь замена стороны правопреемником (закрепляется это соответствующим постановлением пристава-исполнителя), прекращение представительства в данных процессуальных правоотношениях не требует оформления.

Совместно с тем можно найти общие черты замены процессуального положения в гражданском и арбитражном процессе с одной стороны, и исполнительном производстве с другой: условно меньшее процессуальное положение (третье лицо; представитель) меняется на условно большее (процессуальной стороны).

Теория процессуальных отношений не подразумевает совмещения процессуальных ролей. Исполнительное производство в данном отношении не особенно требовательно. Кроме обычного для процессуальных взаимоотношений совмещения статусов стороны по делу и представителя по закону либо соглашению в исполнительном производстве возможно сочетание процессуальных статусов лица, участвующего в исполнительном производстве, и лица, помогающего исполнению. Так, на роль хранителя арестованного имущества судебным приставом-исполнителем могут быть определены взыскатель либо должник. На должника можно возложить обязанность по самостоятельной реализации малоценной собственности. Иной нюанс совмещения процессуальных статусов наблюдается при исполнении административного наказания в виде приостановления деятельности: здесь взыскатель привлекается судебным приставом-исполнителем как компетентный специалист в соответствующей сфере [4].

И, если в первом случае такое совмещение в принципе возможно, так как процессуальное положение хранителя арестованного богатства не определен, и при этом допускается наличие юридического интереса у такого субъекта, то специалист должен быть юридически незаинтересованным в принципе, поскольку это считается обстоятельством допуска подобного субъекта в данную деятельность вообще.

В настоящий момент в исполнительном производстве сформировалась обстановка, при которой некоторые процессуальные статусы, требуемые в данной области правоотношений, остаются неурегулированными. Так, например, возникает вопрос относительно участие прокурора и субъектов, защищающих чужие интересы, в исполнительном производстве. Тем более это видится значительным, если отталкиваться от концепции, что исполнительное производство представляет собой последнюю стадию гражданского (арбитражного) процесса. Выходит очень парадоксальная картина. Изначально на этапе судебного рассмотрения спора обвинитель (прокурор), иные органы имеют собственный особенный процессуальный статус, в законодательстве соответственно четко написаны их права и обязанности. Однако, когда судебное разбирательство завершается, в исполнительных правоотношениях по исполнению этого же судебного акта они не могут принимать участия, поскольку соответствующей правовой конструкции для этого нет.

К примеру, прокурор, предъявивший иск в интересах неопределенного круга лиц и обязанный участвовать в исполнительном производстве, ибо четко определенного взыскателя нет, должен занимать процессуальное положение взыскателя, чтобы быть инициатором исполнительного производства. Так как независимое процессуальное положение таковых субъектов в исполнительном производстве не зафиксировано, им опять же достается и процессуальное положение взыскателя в исполнительном производстве.

Иная открытая проблема в случае продолжения участия отмеченных субъектов в принудительном исполнении постановленных судебных актов содержится в том, что в процессе учтена вторая форма их роли в процессе с целью дачи заключений. Естественно, в исполнительном производстве не ставится вопрос о такой потребности, так как спор уже разрешен. Но отдельные органы власти все же могут быть привлечены в процесс принудительного исполнения. К примеру, исполнение судебных актов по делам о передаче ребенка осуществляется с обязательным участием органов опеки и попечительства (ст. 79 СК РФ [5]).

Так как процессуальное положение этих органов законодательством об исполнительном производстве не определено, они включаются в производство, получая самое близкое по функциям процессуальное положение – специалиста. Получается ситуация, что эти субъекты обладали юридическим интересом в деле, исполняя возложенные на них функции, а на следующем же этапе юридический интерес у них пропал. Они становятся элементарно субъектами, помогающими приставу в осуществлении предписаний. Совместно с тем цель участия органов власти в исполнительном производстве носит такой же характер, как и в гражданском, – исполнение порученных им законодателем функций, а не только лишь содействие приставу в скорейшем исполнении, а следовательно, они сохраняют юридический интерес в деле, которое перешло на иной этап процессуальной деятельности.

Список литература:

1. Кудрявцева В.П. Субъекты исполнительного производства: теоретические аспекты и правоприменительные проблемы // Арбитражный и гражданский процесс. – 2017. – № 6. – С. 58-63.
2. Тарасов И.Н. О некоторых проблемах законодательных конструкций Кодекса административного судопроизводства // Арбитражный и гражданский процесс. – 2016. – № 11. – С. 42-44.
3. Жаглина М.Е. Исполнительное производство на современном этапе: состояние и развитие // Вестник ВИ МВД России. – 2014. – №4. – С. 49-56.
4. Соглашения ФССП России № 0001/5, Рослесхоза № ИВ-21/17согл от 27.02.2015 «О взаимодействии Федеральной службы судебных приставов и Федерального агентства лесного хозяйства» // Бюллетень Федеральной службы судебных приставов. – № 4. – 2015.
5. Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 № 223-ФЗ (ред. от 14.11.2017) // Собрание законодательства РФ. – 01.01.1996. – № 1. – Ст. 16.