БЛИЖНЕВОСТОЧНАЯ ПОЛИТИКА ИРАНА И САУДОВСКОЙ АРАВИИ: ПРОТИВОСТОЯНИЕ ДЕРЖАВ ЗА РЕГИОНАЛЬНОЕ ЛИДЕРСТВО

THE MIDDLE EAST POLICY OF IRAN AND SAUDI ARABIA: THE CONFRONTATION OF THE POWERS FOR REGIONAL LEADERSHIP

Kirill Martynov

master's student, Department of General History, K.L. Khetagurov North Ossetian State University,

Russia, Vladikavkaz

Lokhova Irina Vitalievna

scientific supervisor, Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, K.L. Khetagurov North Ossetian State University,

Russia, Vladikavkaz

АННОТАЦИЯ

Конкуренция между многими действующими лицами в региональной геополитике Ближнего Востока в целом представляет собой борьбу действующих лиц друг с другом за власть и влияние. Двумя государствами, чья борьба за власть и влияние в регионе стала более ощутимой в связи с последними событиями на Ближнем Востоке, являются Саудовская Аравия и Иран. В дополнение к политическим причинам и материальным условиям соперничества между Саудовской Аравией и Ираном в региональной геополитике Ближнего Востока существуют религиозные причины и идеологические условия, которые придают соперничеству между двумя государствами особый характер. В нынешней региональной геополитике Ближнего Востока соперничество между Саудовской Аравией и Ираном всерьез продолжается в Бахрейне, Ираке, Ливане, Палестине, Йемене и Египте.

ABSTRACT

The competition between many actors in the regional geopolitics of the Middle East as a whole is a struggle of actors against each other for power and influence. The two States whose struggle for power and influence in the region has become more tangible due to recent events in the Middle East are Saudi Arabia and Iran. In addition to the political reasons and material conditions of the rivalry between Saudi Arabia and Iran, there are religious reasons and ideological conditions in the regional geopolitics of the Middle East that give a special character to the rivalry between the two states. In the current regional geopolitics of the Middle East, the rivalry between Saudi Arabia and Iran continues in earnest in Bahrain, Iraq, Lebanon, Palestine, Yemen and Egypt.

Ключевые слова: Ближний Восток, Саудовская Аравия, Иран, Арабская весна.

Keywords: Middle East, Saudi Arabia, Iran, Arab Spring.

В региональном геополитическом ландшафте Ближнего Востока действия любого субъекта, будь то государственное или негосударственное образование, неизбежно проявляют себя как катализатор, компонент, измерение или следствие соперничества. Ближний Восток — это подсистема международной политики, где у каждого действующего лица есть по крайней мере один соперник, а некоторые действующие лица могут существовать только по отношению по крайней мере к одному другому. Соперничество между ближневосточными субъектами предполагает борьбу за различные цели, которая до сих пор приводила, среди прочего, к смене союзов, опосредованным войнам, тайным операциям и значительным разрушениям.

Несмотря на множество проявлений, в международных отношениях существует, по сути, два типа конкуренции. Первый тип - это конкуренция между участниками, которая предполагает отношения с нулевой суммой, означающие, что выигрыш одного участника равен проигрышу другого. Это означает, что для того, чтобы один участник выиграл, другой должен проиграть. Примерами такого рода конкуренции являются войны, такие как ирано-иракская война (1980-1988). Хотя конечным результатом этих конфликтов может стать тупиковая ситуация или взаимное опустошение, во многих случаях именно так и происходит.

Второй тип конкуренции - это конкуренция между действующим лицом и одним или несколькими другими лицами за достижение желаемой цели. Известная цитата Ханса Дж. Моргентау "Международная политика, как и любая другая политика, - это борьба за власть" [10, c. 29], является хорошим примером этой формы конкуренции. Однако Моргентау также признает, что желаемым результатом конкуренции могут быть такие вещи, как свобода, безопасность или процветание. Конкуренция между многими действующими лицами в региональной геополитике Ближнего Востока, как правило, имеет отношение ко второй форме конкуренции в международных отношениях, когда действующие лица борются друг с другом за власть и влияние. Двумя государствами, чья борьба за власть и влияние в регионе стала более очевидной в связи с последними событиями на Ближнем Востоке, являются Саудовская Аравия и Иран.

Одним из примечательных недавних событий на Ближнем Востоке является превращение Саудовской Аравии в доминирующего игрока в региональной геополитике, готового изменить ход событий в соответствии со своими внешнеполитическими интересами и целями. Например, Ахмет Давутоглу называет Саудовскую Аравию второстепенным игроком в своем треугольном анализе основных действующих лиц региональной ближневосточной геополитики, который он называет "механизмом стратегического треугольника" [6, c. 354]. Какие страны - Турция, Египет и Иран - являются основными действующими лицами и образуют внешний треугольник; Саудовская Аравия, Ирак и Сирия является второстепенным действующим лицом и образует средний треугольник; а Иордания, Ливан и Палестина являются третьими субъектами и образуют самый внутренний треугольник.

Однако, как представляется, срединный треугольник распался, и, хотя в настоящее время в иракской политике существует еще один небольшой треугольник, Саудовская Аравия является одним из важных центров притяжения на Ближнем Востоке, возможно, наравне с другими основными внутрирегиональными игроками. Внешний треугольник Давутоглу превратился в четырехугольник, возможно, ромбовидный, на новом Ближнем Востоке, где главными игроками стали Турция, Египет, Саудовская Аравия и Иран [6, c. 355].

Соперничество между Саудовской Аравией и Ираном не является новым явлением на Ближнем Востоке. Тем не менее, усиление позиций Саудовской Аравии в регионе, а также драматические события и преобразования привели к сложившейся ситуации. Вторжение США в Ирак и последовавшие за этим разногласия в иракской политике, а также Арабская весна и ее последствия, от революций до гражданских войн, увеличили глубину, интенсивность и размах соперничества между двумя странами.

Общепризнано, что, в соответствии с предыдущим обсуждением второй формы конкуренции, в которой участники конкурируют друг с другом за достижение желаемой цели, “как два наиболее политически и религиозно влиятельных государства в регионе Персидского залива, Саудовская Аравия и Иран долгое время поддерживали бинарный баланс сил, при этом каждое из них стремится максимально упрочить свое положение по отношению к другому и по отношению к важным внешним игрокам” [3, c. 62]. Одним из основных источников соперничества между двумя государствами на Ближнем Востоке является их региональная борьба за власть и влияние, “в которой обе стороны воздерживаются от открытой враждебности и стремятся направлять курс событий, формируя развитие событий и влияя на решения в регионе в соответствии со своими политическими предпочтениями и интересами” [4, c. 12]. Здесь следует отметить, что это не единственная борьба за власть и влияние в регионе.

В дополнение к региональной борьбе за власть и влияние, дилемма безопасности, как она сформулирована в дисциплине "Международные отношения", является динамичным процессом, составляющим еще один важный источник соперничества между Саудовской Аравией и Ираном. Дилемма безопасности, как концепция, была впервые представлена Джоном Х. Герцем в 1950 году, который обозначает механизм взаимоотношений между субъектами в анархической среде, в которой субъекты “обеспокоены своей безопасностью от нападений, подчинения, доминирования или уничтожения” другими субъектами, и в своем стремлении к большей безопасности “они вынуждены приобретать все больше и больше власти, чтобы избежать воздействия чужой силы”, что, “в свою очередь, делает других более незащищенными и вынуждает их готовиться к худшему”[2]. В конечном счете, цикл накопления власти, подкрепленный взаимным недоверием, находится в стадии реализации.

Одним из факторов, усугубляющих существующую проблему безопасности в отношениях между Саудовской Аравией и Ираном, которые, например, стремятся к быстрой военной модернизации, является иранская ядерная программа. Острую чувствительность Саудовской Аравии к существованию и развитию ядерной программы Ирана, которая, как она утверждает, преследует исключительно мирные цели, можно увидеть в просочившихся дипломатических документах США, называемых Wikileaks. Согласно документу, который привлек большое внимание международных СМИ, на встрече между генералом Дэвидом Петреусом, самым высокопоставленным американским военным командующим на Ближнем Востоке в то время, Райаном Крокером, тогдашним послом США в Ираке, королем Абдаллой и другими высокопоставленными американскими военными.- высокопоставленные официальные лица Саудовской Аравии в апреле 2008 года Адель Аль-Джубейр, посол Саудовской Аравии в США, “напомнил о частых призывах короля к Соединенным Штатам напасть на Иран и таким образом положить конец его программе создания ядерного оружия”. Сообщается, что аль-Джубейр сказал американским участникам встречи, что “Он [король Абдалла] велел вам отрубить голову змее”, добавив, что сотрудничество с США в борьбе с иранским влиянием в Ираке является стратегическим приоритетом для короля и его правительства" [8, c. 71]. Следствием дилеммы безопасности в отношении- отношения между Саудовской Аравией и Ираном заключались в быстрой военной модернизации Ирана и, в частности, Саудовской Аравии. В то время как Иран мог бы оправдать свою программу военной модернизации несколькими угрозами безопасности, главным образом со стороны США, единственной угрозой безопасности, которая оправдывала бы модернизацию вооруженных сил Саудовской Аравии, в которую Саудовская монархия вложила значительные средства, является Иран.

В дополнение к политическим причинам и материальным условиям соперничества между Саудовской Аравией и Ираном в региональной геополитике Ближнего Востока существуют религиозные причины и идеологические условия, которые придают соперничеству между двумя государствами особый характер, вытекающий из религиозной идентичности и мировоззрений соперников. Не будучи специфичным для соперничества между Саудовской Аравией и Ираном, “метафизика соперничества так же важна, как и физика соперничества, и наиболее важной переменной, определяющей метафизику соперничества, является самоидентификация сторон” [8, c. 73]. Форма самоидентификации в Иране подчеркивает, что Иран является неарабской и несуннитской страной, то есть персидской и шиитской страной. С другой стороны, саудовское государство “рассматривает защиту, представление и распространение, в теории и на практике, мировоззрения, в центре которого находится религия [салафизм], как существующую миссию” [7, c. 54-55], и, что более важно, в этом мировоззрении, преобладающем в Саудовской Аравии, Шиизм - это одно из самых главных ‘других’.

Были аргументы, особенно до "арабской весны", против значимости идеологических факторов во внешней политике Ирана на Ближнем Востоке. Например, Али Файяд, директор Консультативного центра стратегических исследований и документальных исследований в Ливане, связанного с “Хезболлой", утверждал, что "в основе внешней политики Ирана лежат два ключевых вопроса; палестинское дело и противостояние гегемонистским планам Вашингтона в регионе”, и “в этих двух вопросах нет ничего сугубо шиитского” [9, c. 3-4]. По мнению Файяда, “действительно, оба они были представлены как причины для большинства арабов-суннитов. В этом смысле внешняя политика Ирана является суннитской”, и, соответственно, “можно сказать, что Исламская Республика вышла за рамки межконфессионального вопроса в своей внешней политике” [1, с. 7]. Однако, особенно с приходом к власти в Ираке правительства, в котором доминируют шииты, шиитская политика стала доминировать во внешнеполитическом курсе и практике Ирана, которые стали более заметными во время арабской весны, от Бахрейна до Сирии.

Это правда, что саудовское правительство было склонно рассматривать “усилия Ирана по распространению своего влияния в арабском мире - в Ираке, Ливане, среди палестинцев и в арабском общественном мнении в целом - через призму политики баланса сил, а не сектантской идентичности”, и не стремилось играть в эту игру. сектантская карта в предыдущих кризисах на Ближнем Востоке [5, c. 42]. Однако три недавних события, похоже, изменили это отношение. Первый — это создание в Багдаде центрального правительства, в котором доминируют шииты и которое тесно сотрудничает с Тегераном. Вторая — это вспышка внутренних беспорядков в Саудовской Аравии, вызванная небольшими, но упорными демонстрациями шиитского меньшинства в стране. Третье — это начало гражданской войны в Сирии, которая приобрела сектантский характер и стороны которой обратились к внешним субъектам за помощью на сектантских основаниях.

Что касается роли сектантской идентичности во внешней политике Саудовской Аравии, то “салафитская интерпретация Ислама выполняла функцию альтернативного внешнеполитического инструмента, используемого для распространения влияния Саудовской Аравии на весь мусульманский мир” [4, c. 11], и, похоже, Саудовская Аравия “приняла сознательное решение усилить свою власть". очевидность раскола между суннитами и шиитами с начала арабских потрясений- кроме того, чтобы усилить поддержку своих союзников и изолировать Иран и его союзников в арабском мире”[4, c. 11-12]. Следует добавить, что помимо религиозной идентичности, политическая идентичность государства также играет определенную роль в соперничестве между Саудовской Аравией и Ираном, поскольку “со времен исламской революции правящая философия Ирана была антимонархической, популистской, квази-демократическая, и ее правящая власть опирается на роль Верховного лидера и шиитской духовной элиты”, в то время как “легитимность Саудовской Аравии основывается на их хранении двух самых святых мест ислама, династических привилегиях и тесных отношениях с консервативным духовным истеблишментом” [4, c. 65].

Подводя итог, можно сказать, что эта идеологическая политика соперничества между Саудовской Аравией и Ираном “дает обеим сторонам возможность активнее мобилизовывать материальные и нематериальные ресурсы, легче придавать легитимность своей политике, делать основу своей поддержки более широкой и расширять сферу своей политики” [4, c. 64-65].

Список литературы:

1. The Political Outlook for Saudi Arabia//Chatham House. 2011. p. 1-13.
2. Телеграммы посольства США: король Саудовской Аравии призывает США нанести удар по Ирану// Guardian. 28 ноября 2010 г.
3. Addis C. L. Iran Regional Pespectives and US Policy//Congressional Research Service. №6. 2010.
4. Ersoy E. The Rivalry between Saudi Arabia and Iran in the Middle East//Center for Strategic and International Studies. №12. 2010.
5. Allison M. US and Iranian Strategic Competition: Saudi Arabia and the Gulf States//Center for Strategic and International Studies. №11. 2012.
6. Давутоглу A. Стратегия: Тюркские улусы. Стамбул: Küre Yayınları. 2012. С. 353-360.
7. Барзегар К. Шиитский фактор во внешней политике Ирана//Центр стратегических исследований. №11. 2008. С. 53-74.
8. Омайма А. Разделение между шиитами и суннитами: мифы и реальность//Eженедельник "Аль-Ахрам". № 834. 2007. C. 68-79.
9. Гауз Ф. Г. Саудовская Аравия: Иран, Ирак, региональный баланс и сектантский вопрос//Strategic Insights. № 2. 2007. с. 2-41.
10.  Моргентау Х. Дж. Политика между нациями: Борьба за власть и мир. Каледония: McGraw-Hill. 1993. С. 29- 37.