ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА ОБЛАСТИ ИНФОРМАЦИОННОГО ПРАВА

Область искусственного интеллекта (далее – ИИ) с каждым годом развивается все сильнее. Многие коммерческие фирмы начинают внедрять ИИ в свои процессы. Машинный интеллект может анализировать эффективность производства, подсказывать, что и как нужно оптимизировать. ИИ внедряют в различные сферы жизни человека: начиная от науки, быта заканчивая помощью полицейским в анализе и поиске преступников.

Искусственный интеллект представляет собой набор программных технологий, предназначенных для реализации действий, идентичных тем, которые выполняются человеческим мозгом, включая самостоятельное принятие решений. Сам термин в 1956 году дал американский информатик, изобретатель языка LISP, Джон Маккарти. [2]

Искусственный интеллект обладает рядом сходств с человеческим и способен выполнять такие же задачи. К примеру, машина обладает способностью к самоанализу и самообучению, то есть может по результатам проведенной работы провести анализ, выделить, что было не так и найти наиболее подходящий способ решения задачи. 

Скорость технологического прогресса в этой сфере создает большой пробел в законодательстве, открывая на практике много юридических проблем. В качестве примера можно привести «План развития технологий искусственного интеллекта нового поколения», принятый в Китае.

в 2017 г.11, «Декларацию о сотрудничестве в области искусственного интеллекта» Евросоюза, «Монреальскую декларацию об ответственном развитии искусственного интеллекта». Тем не менее на данный момент вопрос законодательного урегулирования искусственного интеллекта остается на уровне планов и стратегий. [3]

Развитие российского законодательства продолжается. В 2019 году президент подписал указ «О развитии искусственного интеллекта в Российской Федерации», утвердивший национальную программу развития ИИ. В этом документе дано определение ИИ. Согласно пункту 5, подпункту а), искусственный интеллект - это комплекс технологических решений, имитирующих когнитивные функции человека (включая самообучение и поиск решений без заранее заданного алгоритма), обеспечивающий результаты, сопоставимые с интеллектуальной деятельностью человека. Комплекс включает информационно-коммуникационную инфраструктуру, программное обеспечение (в том числе использующее методы машинного обучения), процессы и сервисы по обработке данных и поиску решений. Законодатель выделяет сходство машинного интеллекта с человеческим через выполнение когнитивных функций, самообучение и поиск самостоятельных решений, отмечая также возможность его дальнейшего развития.

Остается открытым вопрос о правовой принадлежности ИИ. В научных кругах ходят споры о том, к какому элементу правоотношения отнести машинный интеллект.

Ряд ученых предлагают наделить ИИ статусом юридического лица. В этом случае машина получает ограниченную. правосубъектность – возможность быть субъектом права или субъектом правоотношений. То есть робот, хоть и частично, получает права и обязанности схожие с человеческими. Однако при данной позиции встает вопрос касательно ответственности ИИ за правонарушения, в том числе в области интеллектуального и авторского права.

Другие ученые приходят к выводу о том, что ИИ может стать полноценным объектом права, следственно, участники гражданского оборота смогут совершать следки в отношении ИИ. Исходя из этого подхода, машина будет приравнена к животному.

Следующим подходом является заключение связи между машиной и роботом, то есть отсутствие у ИИ возможности самостоятельного, автономного принятия решения. В таком случае вся ответственность лежит на человеке.

На данный этап развития нет единой точки зрения относительно искусственного интеллекта как элемента права. В каждом из взглядов присутствуют как минусы, так и плюсы. В связи с активной разработкой ИИ законодательство должно своевременно реагировать на изменяющиеся правоотношения.

Нужно понимать, что авторские права распространяются на объекты творчества и гарантируют субъектам их охрану.  И для начала нужно определить, что понимается под понятием «творческая деятельность». Статья 3 "Основ законодательства Российской Федерации о культуре" гласит: творческая деятельность - создание культурных ценностей и их интерпретация. [1]

Во-первых, искусственный интеллект является цифровым объектом, он не существует в реальном пространстве, а находится в виртуальном. Фактически, его нельзя осязать. Это набор математических символов, построенных и функционирующих в определенном порядке. Отсюда следует, что ИИ не является физическим объектом, так как не имеет внешней структуры и существует только в цифровом виде.

Во-вторых, ИИ является неиндивидуальным, то есть его копии могут содержаться сразу на нескольких носителях. Нужно рассматривать ИИ не как один объект, а как возможное множество в силу того, что можно создавать его копии, не отличимые от оригинала, и передавать.

В-третьих, искусственный интеллект, в отличие от человека, лишен психологического аспекта, выраженного в эмоциях. Так как человек является биосоциальным существом, работа его мозга тесно связана обусловлена реакциями на условия, в которых человек находится, например, страх, радость, умиление и другие. Принимая решения, помимо рациональности, люди опираются на эмоции. Машина же наоборот, исключительно на вычислительную деятельность и заложенные в нее алгоритмы. Таким образом, ИИ, при решении поставленной задачи, не будет подвержен эмоциональной составляющей.

В-четвертых, нейросети не способны на самостоятельное осознанное мышление. Их работа опирается исключительно на заложенные в них программы и алгоритмы, за пределы которых они сознательно выйти не могут. А если и пересекают грани задачи, то это считается системной ошибкой, которая допускается в результате некорректных действия машины. Таким образом, ИИ лишен осознанного мышления и функционирует исключительно в рамках заданных параметров.

Как уже упоминалось выше, искусственный интеллект способен создавать объекты творчества. Так ярким примером творческого искусственного интеллекта выступает нейросеть «Midjourney», позволяющая исходя из текстового запроса пользователя создать полноценное детализированное изображение. Пользователи вводят различные текстовые запросы, по которым нейросеть благодаря базам данным самостоятельно генерирует картину. Существует определенная закономерность: чем более объемное содержание запроса, тем более детализированным будет изображение. Возникает закономерный вопрос: кому принадлежит право собственности на объект, созданный нейросетью.

С одной стороны, можно говорить, что произведение принадлежит исключительно владельцу нейросети, так как именно он придумал алгоритм вычисления и создания творческого объекта. С этой точки зрения ИИ выступает как объект отношения и все результаты деятельности принадлежат владельцу.

С другой, существует так же и пользователь, по запросу и на основании данных которого нейросеть и создала объект, то есть машина используется как средство для достижения результата. В этом случае, пользователя можно признать обладателем прав на объект творческой деятельности ИИ.

Таким образом, хотя искусственный интеллект и обладает схожей с человеческой мыслительной деятельностью, он не воспроизводит все аспекты работы мозга. Поэтому наделять его полноценными правами субъекта отношений нецелесообразно. Авторское право на созданные ИИ творческие объекты должно принадлежать владельцу ИИ, поскольку он является обладателем интеллектуальной собственности на программу. Соответственно, он владеет и объектами, созданными в результате ее работы. Важно отметить, что с учетом быстрого развития нейросетей, от законодателя требуется оперативная реакция на изменения в этой области.

Список литературы:

1. Электронный ресурс. "Основы законодательства Российской Федерации о культуре" (утв. ВС РФ 09.10.1992 N 3612-1). URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_1870/ (дата обращения: 18.01.2022)
2. Маношин Д.А Программирование искусственного интеллекта / Д.А Маношин // Colloquium journal. – 2019. – № 8. – С. 15.
3. Наумов, Тытюк В.Б. Е.В К вопросу о правовом статусе «Творчества» искусственного интеллекта / В.Б. Е.В Наумов, Тытюк // Правоведение. – 2019. – № 63. – С. 18-19.
4. Федотов М. А. Проблемы доктрины информационного права // Труды по интеллектуальной собственности. 2012. №1. Т.10. С. 42.
5. Мосечкин И. Н. Искусственный интеллект и уголовная ответственность: проблемы становления нового вида субъекта преступления // Вестник СПбГУ. – 2019. – Т. 10, № 3. – С. 461-475.