ОСОБЕННОСТИ ПРИНЦИПА СПРАВЕДЛИВОСТИ ПРИ ЗАКЛЮЧЕНИИ СДЕЛОК О ПРИЗНАНИИ ВИНЫ В США

Ограничения в отношении уменьшения наказания по приговорам о признании вины и пределов усмотрения стороны обвинения являются важными способами, с помощью которых можно регулировать переговоры о признании вины. Но они не являются единственными способами регулирования сделок. После того, как Верховный суд США, наконец, признал сделки о признании вины в 1971 г. и инициировал конституционное регулирование своей практики, федеральные суды начали принимать решения, ориентированные на справедливость процесса переговоров и условий сделки о признании вины. Суд по делу Santobello v. New York пришел к выводу, что сделка о признании вины была «необходима» для отправления уголовного правосудия, но также и то, что Конституция ограничивала его применение. Принципы, оправдывающие заключение сделки о признании вины, как указал суд, предполагают справедливость в обеспечении соглашения между обвиняемым и прокурором. Соглашения о признании вины должны сопровождаться гарантиями, чтобы застраховать подсудимого от совершения неразумных действий в данных обстоятельствах. Верховный суд предупредил, что федеральные суды должны отказаться от незаконно полученного признания вины. Конституция требует, чтобы судьи контролировали переговоры о признании вины [10, р. 264].

Многие суды низшей инстанции серьезно отнеслись к этому прецеденту, и в 1970-х гг. начали разрабатывать более конкретные стандарты справедливости для переговоров о признании вины, основанные на доктрине надлежащей правовой процедуры. Некоторое время суды использовали эту доктрину для осуществления небольшого, но значимого судебного надзора за переговорами о признании вины. Поскольку присяжные в настоящее время отсутствуют при вынесении судебного решения, суды стремились как защитить обвиняемого, участвующего в переговорах о признании вины, от злоупотреблений со стороны прокурора, так и обеспечить целостность процесса переговоров о признании вины. Судьи пристально следили за тем, соблюдали ли прокуроры обещания при заключении сделок о признании вины. Чтобы облегчить судебное расследование, прокуратура должна была вести записи, которые позволили бы осуществлять судебный контроль за некоторыми аспектами их дискреционных действий.

В частности, в деле United States v. Bowler соглашение о признании вины содержало обещание, что прокуроры вынесут свои рекомендации о вынесении приговора только после рассмотрения некоторых смягчающих факторов, таких как сотрудничество обвиняемого и его здоровье. Эта дискреционная оценка является функцией, обычно выполняемой внутри канцелярии прокурора, но суд Седьмого округа настаивал на некотором раскрытии информации о том, как прокуроры использовали свое усмотрение, поскольку оценка обвинением смягчающих факторов должна быть отражена в протоколе во время вынесения приговора [12, р. 854-855]. Многочисленные суды также призывали прокуроров, чтобы они приводили обосновывающие аргументы в судах первой инстанции о согласованных условиях сделки.

Другое применение доктрины надлежащей правовой процедуры было направлено на суть обвинения в процессе переговоров. При рассмотрении дела Hayes v. Cowan Шестой окружной апелляционный суд потребовал, чтобы прокуроры представили обоснования дополнительных обвинений, выдвинутых против обвиняемого после того, как он отклонил их предложение о признании вины [4, р. 42, 44-45]. Эти требования не сильно отличались от требований английского права, согласно которым прокуроры сообщают судам причины своих дискреционных решений. Во многих случаях разъяснение действий прокуроров было единственным способом для судов выяснить, действительно ли обвинение выполнило обещание.

С каждым годом все более распространенным ориентиром для публичного права по ведению переговоров о признании вины становился закон о частных сделках, но нижестоящие суды пришли к выводу, что понимание справедливого получения признания вины требовало от судей тщательного изучения договорных соглашений между обвинением и обвиняемыми по более строгим стандартам, чем предусматривал закон для обычных рыночных сделок. Например, суд Четвертого округа постановил, что, хотя обычные частные контрактные предложения не подлежат принудительному исполнению, в соответствии с положениями о надлежащей процедуре предусматривается, что предложения о признании вины со стороны прокуроров подлежат исполнению [2, р. 12, 15-19]. Другими словами, прокуроры не могли отозвать предложения, пока подсудимый их не принял.

Доктрина надлежащей правовой процедуры предполагает, что различия в способности английских и американских судебных органов осуществлять надзор за прокурорами не являются следствием фундаментальных различий в конституционной или институциональной структуре. Проблема не в том, что федеральная конституция и конституции штатов накладывают ограничения на судебную власть и освобождают прокуроров от их влияния в большей степени, чем в английской системе правосудия. Проблема в том, что Верховный суд США отказался от подхода к надлежащей правовой процедуре в пользу другого видения, которое в значительной степени опирается на договорное право, для ограничения судебного контроля и защиты исполнительной власти.

Верховный суд США разработал конституционный закон о переговорах о признании вины на основе ряда предпосылок, которые исключали судей из значимой роли в процессе их ведения или в обеспечении по существу справедливых результатов этого процесса. Это, в свою очередь, в значительной степени установило параметры для всех остальных законов о переговорах о признании вины. Исходя из предположения о том, что ведение переговоров о признании вины является существенным компонентом отправления правосудия, Суд пришел к выводу, что правила, касающиеся признания вины, должны максимально повысить эффективность переговорного процесса. Чтобы достичь этой цели, Суд обратился к закону о частных сделках и к условиям свободного рынка, которые обеспечивают автономию сторон и минимальное государственное регулирование, чтобы максимизировать эффективность. По мнению Суда, «сделки о признании вины - это, по сути, контракты» [9, р. 129, 137]. В отличие от своих английских коллег, американские судьи ссылаются на положения закона о частных сделках в решениях о заключении сделки о признании вины и используют принципы частного договора для средств правовой защиты по признанию сделки нарушенной.

Эти концептуальные ориентиры на рынок и контракты способствовали переходу к нерегулируемому прокурорскому усмотрению и сокращению судебного надзора за поведением сторон или их соглашениями. Суд пересмотрел принцип справедливости при заключении соглашения о признании вины, и он стал соответствовать понятию справедливости, которое преобладает в сфере частного рынка. В частной сфере справедливость означает автономию от государственного регулирования для того, чтобы свободно конкурировать друг с другом или вступать в переговоры с другими лицами и заключать контракты; при этом практически отсутствуют правовые требования относительно честности методов ведения переговоров и условий контракта.

Осмысление сделки о признании вины как добровольного взаимодействия между частными сторонами подрывает возможность регулирования поведения прокурора. «Трудный выбор», который обвинители ставят перед обвиняемыми, воспринимается как «неизбежный атрибут любой законной системы, которая допускает и поощряет переговоры о признании вины» [3, р. 212, 219]. Судьи должны беспокоиться лишь о том, имел ли ответчик компетентную юридическую помощь и правильно ли понял тот выбор, который был поставлен перед ним: конституционное право почти ничего не говорит о том, является ли выбор, который государство ставит перед обвиняемыми, справедливым или принудительным. Справедливость не требует особого внимания, потому что сделки о признании вины, как и частные контракты, возникают в результате процесса, взаимовыгодного как для ответчика, так и для государства.

С этим преобразованием требование справедливости потеряло реальную силу. Вместо того, чтобы рассматривать прокуроров как государственных чиновников, на которых публичное право накладывает особые обязательства, конституционное право теперь в значительной степени рассматривает прокуроров и обвиняемых в контексте переговоров о признании вины как любых двух частных участника, конкурирующих и ведущих переговоры на свободном рынке. С вынесением в 1984 г. решения по делу Mabry v. Johnson Суд фактически покончил с тщательной проверкой прокурорских мотивов и отверг любые стандарты справедливых переговоров для прокуроров, более высокие, чем для других сторон. Как было указано, конституционные ограничения и судебный надзор за прокурорами могут только снизить эффективность вынесения судебного решения [6, р. 504, 509]. Аналогичным образом, по делу Bordenkircher v. Hayes был отклонен судебный надзор за тактикой обвинения, поскольку усиление давления на обвиняемого для признания им своей вины служит целям сделать сделки о признании вины более быстрыми и более вероятными [1, р. 357, 364]. По делу United States v. Batchelder суд постановил, что федеральные прокуроры имеют полное право выбирать между двумя одинаковыми законами, которые предусматривают различные наказания [11, р. 114, 123-125].

Последние решения Верховного суда США, касающиеся заключения сделок о признании вины, также соответствуют этому вектору развития, несмотря на скромное усиление одного из аспектов конституционного регулирования. В делах Missouri v. Frye, Lafler v. Cooper, and Padilla v. Kentucky было укреплено конституционное право на эффективную помощь адвоката в контексте переговоров о признании вины. Эти решения направлены на обеспечение информированного участия ответчика в процессе переговоров. В частности, обвиняемому необходимо сообщить о предложении прокурора о признании вины, получить компетентную консультацию о его перспективах в ходе судебного разбирательства и сообщить о некоторых некарательных побочных последствиях, таких как депортация, которые вытекают из приговора [7, p. 1399; 5, р. 1376; 8, р. 356]. Эти решения направлены на то, чтобы обеспечить способность обвиняемого вести переговоры или, по крайней мере, выбирать между вариантами, которые предлагает прокурор. Но никто не ограничивает принудительную тактику ведения переговоров о признании вины и не регулирует условия соглашения о признании вины или методы ведения переговоров.

Список литературы:

1. Bordenkircher v. Hayes. – 434 U.S. (1978).
2. Cooper v. United States. – 594 F.2d (4th Cir. 1979).
3. Corbitt v. New Jersey. – 439 U.S. (1978).
4. Hayes v. Cowan. – 547 F.2d (6th Cir. 1976).
5. Lafler v. Cooper. – 132 S. Ct. (2012).
6. Mabry v. Johnson. – 467 U.S. (1984).
7. Missouri v. Frye. – 132 S. Ct. (2012).
8. Padilla v. Kentucky. – 559 U.S. (2010).
9. Puckett v. United States. – 556 U.S. (2009).
10. Santobello v. New York. – 404 U.S. F.2d. (1971).
11. United States v. Batchelder. – 442 U.S. (1979).
12. United States v. Bowler. – 585 F.2d. (7th Cir. 1978).