РАЗВИТИЕ ПОНЯТИЯ ТЕРРОРИЗМ В ИСТОРИИ УГОЛОВНОГО ПРАВА РОССИИ

Матюшов Андрей Михайлович

студент 3 курса, кафедра теории и истории государства и права, административного права ЮИ ТГУ, г. Томск

Е-mail: amatyushov92@mail.ru

Симоненко Андрей Владимирович

научный руководитель, старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права, административного права ЮИ ТГУ, г. Томск

Для правильной правотворческой деятельности и квалификации того или иного уголовно-правового деяния, очень важно знать его правовую природу. Понятие терроризм появилось  еще задолго до волны терактов в современной России конца двадцатого и начала современного века. Встает актуальнейший вопрос, насколько изменилось суть данного явления в уголовном праве двадцать первого века, по сравнению с  продолжительным историческим отрезком от первых терактов совершенных против императора Александра «Освободителя», царских чиновников и простых людей Российской империи, до советских политических деятелей и граждан социалистического государства. Безусловно, также необходимо дать и понятие современного терроризма, для сравнительного понимания той беды, от которой продолжают, и сейчас гибнуть десятки, сотни, тысячи теперь уже российских граждан.

Для решения данного вопроса представляется необходимым проследить путь развития понятия терроризм в истории России, прежде всего обращая внимание на его уголовно-правовую квалификацию. Итак, что же такое терроризм?

Терроризм — сложное и многогранное явление общественной жизни. Это явление имеет свою историю, без ясного понимания которой невозможно понять суть терроризма. Слово террор имеет латинские корни. «Первоначально оно имело два значения. Первое — страх и ужас, второе — предмет страха, устрашающее обстоятельство. От второго образовывались выражения — приводить в страх, стращаться, страх смерти, для устрашения других, страх причиняемый внешним неприятелем, удерживать страхом от восстановления свободы» [4, c. 1010].

«Первые исследователи, занимавшиеся проблемами террора, оперировали, как правило, только первым значением этого слова (страх, ужас), оставляя без внимания второе (предмет страха, устрашающее обстоятельство) и производные от него. В Римской империи в понятие террор, вкладывался смысл устрашения политического противника насильственными методами, вплоть до физического уничтожения, для достижения конкретных целей, то есть то, что сегодня вкладывается в понятие терроризм. Одновременно прослеживается и другое сущностное отличие террора, как формы устрашения — систематическое устрашение» [2, c. 18].

В русский язык понятия террор и терроризм пришли относительно поздно, первая их фиксация относится к началу ХIX века, когда они появляются во французско-русских словарях. В 1816 году И.И. Татищев впервые включает понятие «терроризм» во второе издание «Полного французско-русского словаря», переводя его как грозную систему правления.  В русской научной лексикографии понятие терроризм впервые встречается в качестве обозначения времени ужаса в истории французской революции. Со временем это слово расширяет свои границы. Под ним понимают политическую систему, стремящуюся к поставленной цели путем подавления всякого противодействия внушением страха и ужаса» [8, c. 234].

К концу XIX века на этой базе происходит фактическое слияние терминов террор и терроризм, но вместе с тем намечаются два разных подхода к раскрытию теперь уже однородного понятия террор — терроризм. В первом случае оно раскрывается как политическая система устрашения, при помощи которой партия или правительство стремится сохранить власть и влияние и достигнуть определенных целей. Во втором случае в словаре живого великорусского языка Владимира Даля, терроризм определяется как — «устращиванье, устрашение смертными казнями, убийствами и всеми ужасами неистовства» [1, c. 864]. То есть происходит расширение значения терроризма. К середине ХХ века в русском языке наблюдается некоторое смысловое разграничение понятий террор и терроризм. Террор рассматривается как «система насильственных устрашающих мер, применяемых к противнику, с целью принудить его к капитуляции или уступкам» [3, c. 333]. Под терроризмом понимают тактику, политику террора, а также деятельность террористов [5, c. 232].

В середине XIX века волна терроризма буквально захлестнула Россию. Следовательно, это потребовало правовой квалификации терроризма, однако царские власти оказались совершенно неготовые к таким событиям с точки зрения уголовно-правового закона.  Примером тому может служить известное дело Веры Засулич.

На суде по делу о стрельбе в петербургского губернатора Трепова. Относительно предъявленного Засулич обвинения в покушении на петербургского градоначальника она объяснила, что преступление совершила с заранее обдуманным намерением, причем последствие произведенного ею выстрела — смерть генерал-адъютанта Трепова или нанесение ему тяжелой раны — было для нее совершенно безразлично, так как она желала отомстить градоначальнику за его распоряжение о наказании розгами политического арестанта Боголюбова.

«Уголовная ответственность за террористические посягательства на государственных деятелей, не являвшихся Членами Императорского Дома, могла наступать по статьям Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г., которые не входили в разряд государственных преступлений. Такие преступные деяния, как правило, квалифицировались по признакам составов преступлений, входивших в разряд преступлений против жизни, здравия, свободы и чести частных лиц» [7, c. 28].

При отсутствии необходимой законодательной базы Вера Засулич была обвинена в попытке убийства, а не совершении политического преступления, что послужило основанием для ее оправдания судом присяжных. В таком вот отсутствии должной квалификации терроризма и крылись основные проблемы борьбы с терроризмом в царской России. Террористов вначале просто не понимали, по какой статье нужно привлекать к ответственности.

В ответ на теракты «в ходе судебных контрреформ 80—90-х. гг. XIX в. полномочия суда присяжных были существенно ограничены и дела, подобные делу В. Засулич, уже в их сферу не входили» [7, c. 30]. Это избавило карательную судебную систему царского правительства от досадных осечек типа дела Засулич.

Уложение 1903 года более тщательно предусмотрело и охрану императорской особы и членов императорской семьи. В cт. 99 Уголовное уложение содержало жесточайшие наказания за политические преступления. «Смертная казнь предусматривалась за приготовление и покушение на государя Императора и членов Императорского дома. Даже оскорбление памяти усопших царственных особ наказывалось заключением в крепость.В ч. 2 данной статьи растолковывалось, что под посягательством «признается как совершение сего тяжкого преступления, так и покушение на оное» [13].

Встает вопрос о том: как закон позволял привлекать к уголовной ответственности возможных соучастников исполнителя террористических акций или лиц, входивших в преступное сообщество, составленное для покушения на монарха и ближайших членов его семьи? Ответ на это содержится в ст. 102 (Угол. улож.). Так, «виновный в участии в сообществе, составившемся для учинения тяжкого преступления, статьёй 99 предусмотренного», наказывался, согласно части 3 ст. 102, каторгою без срока. Ч. 4 данной статьи определяла до 8 лет каторги за «подговор составить» подобное сообщество, если последнее не составилось» [7, c. 31]. Таким образом, не только главные исполнители, но и различные их соучастники даже за подготовительные стадии террористических актов направленных против членов императорского дома, подвергались тяжким уголовным наказаниям.

Из вышесказанного можно сделать следующие выводы. К разряду государственных преступлений царское уголовное законодательство относило лишь те террористические акции, предметом преступного посягательства которых являлись император и члены императорского дома. В этих случаях судебная машина с виновными расправлялась беспощадно. Террористические акции в отношении даже высших царских сановников к разряду государственных преступлений не относились, а это обусловливало более мягкие уголовные наказания и иной порядок процессуального разбирательства.

Абсолютная монархия пала 3 марта 1917 года после отречения Михаила Александровича Романова от власти в пользу учредительного собрания. В части уголовно правовой регламентации терроризма временное правительство успело только отменить действие статей Уложения 1903 года.

Большевики же больше преуспели в данном деле, так как были вынуждены после победы в гражданской войне, противостоять контрреволюционным врагам, последние уже не могли в открытую бороться с большевиками, но активно преуспевали в действиях террористического характера. Реакция большевиков выразилась в принятии Уголовного Кодекса РСФСР 1922 года.

УК 1922 года закрепил несколько новых принципиальных положений в части противодействия терроризму, с учетом классовой борьбы и необходимости защиты социалистического государства от терроризма. В разделе государственные преступления появились две статьи, посвященные данному преступлению статья 64 устанавливала высшую меру наказания (расстрел) и конфискацию имущества с допущением при смягчающих обстоятельствах понижения наказания до лишения свободы на срок не ниже пяти лет со строгой изоляцией и конфискацией всего имуществаза «участие в выполнении в контрреволюционных целях террористических актов, направленных против представителей Советской власти или деятелей революционных рабоче-крестьянских организаций» [14]. При этом указывая после запятой, что «хотя бы отдельный участок такого акта и не принадлежал к контрреволюционной организации» то он все равно наказывается наказаниями уже указанными выше.

По сути, в уголовном законе произошло соединение контрреволюционной деятельности с терроризмом в одной статье, что являлось первой статьей подобного рода в российской истории. В статье 68 устанавливалась ответственность за пособничество, укрывательство за государственные преступления, в том числе и терроризм. Интересна также санкция предусмотренная данными статьями конфискация имущества, которая, по моему мнению, выполняла задачу изъятия имущества у классовых врагов советской власти, в том числе буржуазии, которые и совершали основную часть терактов. Одновременно конфискация имущества затрагивала и семью террориста, тем самым предостерегая его от возможных преступных действий.

При этом отдельно Уголовный кодекс РСФСР 1922 года и кодекс 1926 года предусматривали состав схожий по своей сущности и последствиям с терроризмом: статью 68, а потом статью 58.9 соответственно. Содержание, последних сводилось к следующему: «организация в контрреволюционных целях разрушения или повреждения взрывом, поджогом или другим способом железнодорожных или иных путей и средств сообщения, средств народной связи, водопроводов, общественных складов и иных сооружений или строений, а равно участие в выполнении указанных преступлений, карается расстрелом и конфискацией имущества с допущением, при смягчающих обстоятельствах, понижения до лишения свободы со строгой изоляцией на срок не ниже пяти лет с конфискацией всего имущества» [15].

Наиболее ярко обострилась классовая борьба в период сталинизма 1930-х годов, сопровождавшаяся протестом против коллективизации, свертывания нэпа. При этом государство в лице сталинского окружения ждало предлога, чтобы использовать уголовный закон против своих как действительно виновных преступников, так и против классовых противников, бывших политических соратников Зиновьева, Каменева,  «любимца партии» Бухарина и ряда других членов «ленинской гвардии». Поводом к расширению репрессий стал совершенный 1 декабря 1934 года террористический акт против первого секретаря Ленинградского обкома и горкома ВКП (б) Сергея Мироновича Кирова, в результате которого верный друг и соратник Сталина скончался. В этот же день было издано «драконовское» постановление ЦИК СССР «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик». Постановление за подписями Калинина и Енукидзе вносило существенные изменения в части расследования и рассмотрения дел о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти:

1.  «Следствие по этим делам заканчивать в срок не более десяти дней.

2.  Обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде.

3.  Дела слушать без участия сторон.

4.  Кассационного обжалования приговоров, как и подачи ходатайств о помиловании, не допускать.

5.  Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно по вынесению приговора [12, c. 221]».

Приговоры по сразу нескольким политическим процессам не заставили себя ждать. В начале 1935 года было рассмотрено «Дело Ленинградского террористического зиновьевского центра», летом этого же года прошел судебный процесс по «кремлевскому делу». «В начале января 1937 года начался московский процесс, на котором было рассмотрено дело «антисоветского троцкистско-зиновьевского центра. Затем прошла волна репрессий против партийно-государственных руководителей союзных республик и руководителей Коминтерна. Третий процесс проходил в марте 1938 года» [6, c. 693].

Профессор Исаев подчеркивает в своей работе, «что на первом процессе устанавливалось наличие оппозиционного блока и разветвленного террористического заговора. На втором — констатировался факт масштабного саботажа в народном хозяйстве страны. Большую роль в определении приговора играли материалы следственных органов, полученные с нарушением процессуальных норм и сопряженные с проведением кампаний давления (митинги, пресса, решения партийных органов) [6, c. 692]. Таким образом, постановление для борьбы с терроризмом использовалось для борьбы со всей оппозицией, что, безусловно, нарушало права и свободы граждан, принцип социалистической законности, конституцию СССР 1936 года. В результате многие простые граждане СССР пострадали от необъективных судебных решений в ходе репрессий 1937—1938 года, часть из которых проводилась на основании данного постановления. Борьба же с терроризмом не должна ни в коем случае нарушать права и свободы граждан.

Законодательство хрущевского периода уже не допускало подобных противозаконных репрессий. В 1960 году был принят новый УК РСФСР, в котором иначе определялось понятие терроризма уже без существенно превалировавшей ранее контрреволюционной окраски. Ч. 1 статьи 66 определяла, что  террористический акт это — «убийство государственного или общественного деятеля или представителя власти, совершенное в связи с его государственной или общественной деятельностью, с целью подрыва или ослабления Советской власти» [16]. Сразу же приведем часть вторую данной статьи, которая включала в террористический акт следующую дефиницию: тяжкое телесное повреждение, причиненное в тех же целях государственному или общественному деятелю или представителю власти в связи с его государственной или общественной деятельностью». Такая формулировка статьи сразу же наводит на определенные вопросы: почему в статье в понятие терроризма включаются только убийство публичных лиц, а где же нормы направленные на защиту простых граждан советского союза? Ведь ясно понятно, что терроризм и простое убийство граждан, совершенно разные по общественной опасности вещи…

Второй вопрос вызывает то, каким образом в понятие терроризм попали тяжкие телесные повреждения? Они же могут быть совершенны и не в результате террористической деятельности. Такая трактовка понятия терроризм кажется автору статьи совершенно узкой и существенно искажающей суть данного явления. Однако, довольно интересной является специальная норма уголовного закона посвященная террористическому акту против представителя иностранного государства. Данная норма статьи 67 УК РСФСР 1960 года, таким образом, уделяет, повышенное внимание защите иностранных граждан и была связана согласно диспозиции статьи с необходимостью не допустить осложнения международных отношений.

После распада СССР в уголовный кодекс федеральным законом № 10 от 1994 года были внесены ряд изменений касаемо понятия терроризм:

1.  Статьи 66 и 67 остались действующими, но из статьи 66 была изъята  цель подрыва или ослабления советской власти.

2.  Были приняты такие новые статьи как 213.3 «Терроризм» и 213.4 «Заведомо ложное сообщение об акте терроризма».

Статья 213.3 содержала следующее определение терроризма: «Совершение в целях нарушения общественной безопасности либо воздействия на принятие решений органами власти взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, а равно наступления иных тяжких последствий (терроризм)». Положительная сторона данной статьи в том, что она устанавливает защиту от терроризма общества в целом и отдельных граждан, устраняя обозначенную ранее проблему Уголовного кодекса СССР в первоначальной редакции статей о терроризме.

Изменение экономики, политической, духовной и социальной сферы жизни после развала СССР вызвали необходимость принятия нового Уголовного кодекса Российской Федерации существенно изменившего законодательное определение понятия терроризм.

Под терроризмом действующим Уголовным кодексом Российской Федерации 1996 года понимается: — 1. «Совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях. Лицо, участвовавшее в подготовке террористического акта, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным способом способствовало предотвращению осуществления террористического акта и если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления» [10].

Согласно же федеральному закону «О противодействии терроризму» под терроризмом понимается — «идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий» [9]. Непосредственным проявлением терроризма считается совершение террористического акта.Террористический акт — «совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях» [10].

Уголовный кодекс 1996 года, также выделил два новых состава связанных с терроризмом: статью 205.1. «Содействие террористической деятельности» и статью 205.6. «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма».

Как мы видим современные нормы о терроризме достаточно, исчерпывающе отображают суть данного явления, при этом достаточно четко и сжато фиксируют составы преступлений о терроризме, что не позволяет использовать их как предлог для нарушения закона и политических репрессий.

В завершении работы хотелось бы отметить ряд принципиальных моментов:

1.  борьба с терроризмом, не должна превращаться в нарушение закона. Все применяемые меры по борьбе с терроризмом должны быть строго регламентированы в российском в законодательстве.

2.  понятие терроризма в уголовном законе всегда должно быть четкое и ясное, чтобы недопустить расширительное толкование данного понятия правоприменителем (следователем, судом) в целях устранения политических противников действующей государственной властью на определенный исторический этап развития нашей страны.

Стоит отметить, что данная работа практически исчерпывающе дает определение такому сложному и многогранному явлению как терроризм. Позволяя проследить историческое развитие данного явления на всех этапах становления российского уголовного закона.

Список литературы:

1. Владимир Даль. Толковый словарь великорусского живого языка.// Т. 4. Издательская группа «Прогресс», Универс, 1994, С. 864.
2. Горбунов Ю.С. Что такое терроризм //Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России, — 2010; № 4 (32), С. 18.
3. Гранат. Энциклопедический словарь. Т. 41 (VII). М., 1938.
4. Дворецкий И.Ч. Латино-русский словарь., М., 1976; Латино-российский лексикон. Ч. 2 / Сост. И. Кронберг. М., 1824. С. 1009—1011.
5. Дворецкий. Корольков. Латино-русский словарь. М., 1949
6. Исаев И.А. История отечественного государства и права России // учебник. 2-ое изд. М.: Юристь, 2000 — С. 693.
7. Историко-правовые аспекты борьбы с терроризмом в дореволюционной России: Учебное пособие. / М.: ИМПЭ им. А.С. Грибоедова, — 2005 г. — С. 28.
8. Настольный словарь для справок по всем отраслям знания//Под ред. В.Р. Зотова, Ф. Толя, СПБ., 1864.
9. «О противодействии терроризму»[Электронный ресурс]: федеральный закон от 06.03.2006 № 35-ФЗ (ред. от 08.11.2011) // КонсультантПлюс : справ. правовая система. — Версия Проф, сетевая. — Электрон. дан. М., 2012. — Доступ из локальной сети Науч. б-ки Том. гос. ун-та.
10. «Уголовный кодекс Российской Федерации»[Электронный ресурс]: от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 05.06.2012)//Консультант Плюс : справ. правовая система. — Версия Проф, сетевая. – Электрон. дан. М., 2012. — Доступ из локальной сети Науч. б-ки Том. гос. ун-та.
11. Чистяков О.И.. Хрестоматия по истории отечественного государства и права // М.: Зерцало, — 1997. — 592 c.
12. http://bibliofond.ru/view.aspx?id=10704)Дата обращения: 20.09.2012 г.)
13. http://www.law.edu.ru/norm/norm.asp?normID=1241523(Дата обращения: 20.09.2012 г.)
14. http://www.law.edu.ru/norm/norm.asp?normID=1241189&subID=100093745,100093777. (Дата обращения: 21.09.2012 г.)
15. http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=ESU;n=2738;dst=0;ts=4797F27DED0D49319E24FA8850147220 (Дата обращения: 22.12.2012 г.)