ПОДХОДЫ  К  ИДЕНТИЧНОСТИ  В  РУССКОЯЗЫЧНОЙ  ПСИХОЛОГИИ

Кисляковская  Владлена  Владимировна

магистрант,  кафедра  методологии  и  методов  психологических  исследований  БГПУ,  г.  Минск,  Республика  Беларусь

E-mail:  argesh@mail.ru

Дьяков  Дмитрий  Григорьевич

научный  руководитель,  кандидат  психол.  наук,  доцент  БГПУ,  г.  Минск,  Республика  Беларусь

На  сегодняшний  день  логически  последовательная  психология  идентичности  так  и  не  сложилась.  Если  первоначально  идентичность  постигалась  в  контексте  идеи  целостности  личности,  то  затем  акцент  смещается  на  социальную  идентичность,  рассматриваемую  как  элемент  Я-концепции,  сформированный  за  счет  принадлежности  к  социальной  группе,  и  таким  образом  отделяемый  от  личностной  идентичности,  характеризующей  уникальность  проявлений  человека.

Многообразие  парадигмальных  координат  современной  социальной  психологии  требует  от  исследователя  четкого  ответа  на  вопрос:  с  позиций  какого  подхода  он  изучал,  изучает  или  собирается  изучать  то  или  иное  психологическое  явление  или  процесс.  Начиная  с  основополагающей  обзорной  статьи  Н.В.  Антоновой  [1],  опубликованной  в  1996  г.  в  журнале  «Вопросы  психологии»  практически  во  всех  последующих  русскоязычных  научных  публикациях,  связанных  с  изучением  социальной  идентичности,  приводится  подробное  описание  развития  этого  понятия  в  зарубежной  психологии  в  соответствии  с  предложенной  Н.В.  Антоновой  схемой.  С  учетом  этой  схемы  теоретическое  поле  наиболее  известных  концепций  идентичности  можно  разбить  по  следующим  подходам:  психодинамический  (Э.  Эриксон,  Дж.  Марсия,  А.  Ватерман),  бихевиористский  (М.  Шериф,  Д.  Кэмпбелл,  Д.  Доллард,  Н.  Миллер,  О.  Маурер,  Р.  Сиэрс,  Х.  Левин,  Э.  Маккоби,  П.  Муссен),  интеракционистский  (Дж.-Г.  Мид,  И.  Гофман,  Л.  Краппман,  Г.  Горфинкель,  Р.  Фогельсон,  Ю.  Хабермас,  Р.  Дженкинс),  когнитивно-ориентированный  (Г.  Тэджфел,  Дж.  Тернер,  М.  Яромовиц,  Г.  Брэйкуэлл,  Ж.-К.  Дешам,  Т.  Девос,  С.  Московичи,  У.  Дойс),  социально-конструктивистский  подход  (Ф.  Барт,  П.  Бергер,  К.  Герген,  Т.  Лукман,  Ф.  Франселла,  Д.  Баннистер,  Дж.  Келли). 

Применительно  к  русскоязычным  исследованиям  идентичности  такой  схемы  до  сих  пор  не  представлено.

Исторически,  социально  и  культурно  обусловлено,  что  на  протяжении  многих  десятилетий  главенствующими  направлениями  отечественной  психологической  науки  служили  культурно-историческая  концепция  и  теория  деятельности,  а  проблематика  идентичности  традиционно  развивалась  главным  образом: 

1.  в  рамках  изучения  соотношения  сознание-самосознание-«образ  Я»  в  контексте  более  широкой  проблемы  развития  личности,

2.  в  рамках  самоопределения  в  контексте  социализации  личности,

3.  в  рамках  самоотношения  в  контексте  социализации  личности.

Нас  не  должно  смущать  слово  «деятельность»,  поскольку,  как  отмечал  М.Г.  Ярошевский:  «В  те  годы  слово  деятельность  являлось  «своего  рода  паролем,  удостоверявшим  приверженность  исследователя  марксистки  ориентированной  психологии.  Слово  это,  давно  осевшее  в  русском  языке,  применялось  в  различных  контекстах,  придававших  ему  различную  смысловую  направленность.  Так,  например,  И.М.  Сеченов  применял  оборот  «психическая  деятельность»,  В.М.  Бехтерев  —  «соотносительная  деятельность»,  Л.С.  Выготский  —  «деятельность  сознания»  и  т.  п.  Очевидно,  что  во  всех  случаях  этот  термин  служил  эквивалентом  представления  об  активности»  [25,  с.  67].

Отметим,  что  если  в  зарубежной  социальной  психологии  большее  внимание  уделяется  идентификационным  процессам,  протекающим  в  малых  социальных  группах,  в  которые  индивид  непосредственно  вовлечен  в  ходе  своей  жизнедеятельности,  то  в  большинстве  работ  русскоязычных  психологов  социальная  идентичность  рассматривается  в  первую  очередь  как  результат  соотнесения  себя  личностью  с  большими  социальными  группами:  профессиональными,  религиозными,  инокультурными,  гендерными,  этническими  и  др.

Необходимо  отметить,  что  понятия  «самосознание»  и  «идентичность»  схожи,  но  не  тождественны.  Это  связано  с  тем,  что  термин,  заимствованный  из  иностранного  языка,  может  менять  свою  валидность,  как  в  сторону  уменьшения,  как  это  произошло  в  случае  с  понятием  «компьютерная  аддикция»,  так  и  в  сторону  увеличения,  как  это  произошло  в  случае  с  понятием  «идентичность».  К  тому  же  с  распадом  Советского  Союза  и  образованием  новых  суверенных  государств  сочетание  «национальная  идентичность»  становится  чрезвычайно  популярным  как  среди  политиков,  так  и  среди  политологов,  идеологов  и  журналистов.  Ну,  и  наконец,  термин  «идентичность»  оказался  очень  удобным  инструментарием  в  арсенале  психологов.  Как  отмечает  В.С.  Малахов:  «Вводя  термин  «идентичность»,  мы  можем  тематизировать  нерефлексивные,  ускользающие  от  контроля  «самосознания»  содержания  и  вместе  с  тем  не  прибегать  к  зарезервированным  психоанализом  понятиям  «подсознание»  и  «бессознательное»  [12,  с.  48]. 

Изучение  соотношения  сознание-самосознание-«образ  Я»  в  контексте  более  широкой  проблемы  развития  личности.  Проблема  подлинного  Я,  «самости»  наиболее  отчетливо  в  русскоязычной  психологии  просматривается  при  рассмотрении  проблематики  самосознания  в  русле  развития  личности  в  трудах  Л.С.  Выготского,  С.Л.  Рубинштейна,  А.Н.  Леонтьева,  Л.И.  Божович,  В.С.  Мерлина,  Л.И.  Анцыферовой,  А.Г.  Спиркина,  И.И.  Чесноковой,  М.И.  Лисиной,  И.С.  Кона,  В.В.  Столина,  В.С.  Мухиной  и  др. 

Методологические  подходы  к  изучению  проблемы  самосознания  нашли  отражение  в  работах  Л.С.  Выготского,  применившего  структурно-динамический  анализ  к  рассмотрению  соотношения  сознание-самосознание-«образ  Я»  через  призму  развития  личности.  Вслед  за  К.  Марксом  он  полагал,  что  «перенесение  внутрь  внешних  социальных  отношений  между  людьми  является  основой  построения  личности»  [8,  c.  224].  В  качестве  же  структур  Л.С.  Выготский  предлагает  рассматривать  «такие  целостные  образования,  которые  не  складываются  суммарно  из  отдельных  частей,  представляя  как  бы  их  агрегат,  но  сами  определяют  судьбу  и  значение  каждой  входящей  в  их  состав  части»  [8,  c.  256].  Такой  структурой,  по  мнению  Л.С.  Выготского,  должно  быть  представлено  и  самосознание.  При  изучении  самосознания,  Л.С.  Выготский  опирался,  в  том  числе,  и  на  результаты  экспериментальных  исследований  А.  Буземана  о  взаимосвязи  рефлексии  и  самосознания  в  подростковом  возрасте,  а  также  на  структуру  самосознания  подростка,  предложенную  А.  Буземаном.  Основные  результаты  работ  А.  Буземана,  понимающего  под  рефлексией  «всякое  перенесение  переживания  с  внешнего  мира  на  самого  себя»  [8,  с.  228],  по  мнению  Л.С.  Выготского,  состоят,  во-первых,  в  экспериментальном  доказательстве  того,  что  «рефлексия  и  основанное  на  ней  самосознание  подростка  представлены  в  развитии»  [8,  с.  231];  во-вторых,  в  «обнаружении  Буземаном  связи  между  развитием  самосознания  и  социальным  развитием  ребенка»  [8,  с.  232],  в-третьих,  «что  самосознание  не  берется  как  какая-то  метафизическая  сущность,  не  поддающаяся  анализу»  [8,  с.  237].

Л.С.  Выготский  связывает  развитие  личности  подростка,  прежде  всего,  с  развитием  самосознания:  «То  же,  что  принято  обычно  называть  личностью,  является  не  чем  иным,  как  самосознанием  человека,  возникающим  именно  в  эту  пору:  новое  поведение  человека  становится  поведением  для  себя,  человек  сам  осознает  себя  как  известное  единство»  [8,  c.  227].  Он  также  полагает,  что  1)  «cамосознание  приобретается  только  путем  развития,  а  не  дается  нам  вместе  с  сознанием»  [8,  с.  67];  2)  «наиболее  правильным  путем  будет  одновременное  изучение  личности  подростка  в  аспекте  ее  структуры  и  динамики»  [8,  c.  220];  3)  существует  «глубокое  различие  между  нерефлексирующей,  наивной,  с  одной  стороны,  и  рефлексирующей  структурой  личности  —  с  другой»  [8,  c.  238];  4)  существуют  «поворотные  пункты  в  детском  развитии,  принимающем  иногда  форму  острого  кризиса  [8,  с.  249];  5)  на  отношение  ребенка  к  своему  переживанию  влияет  также  социальная  ситуация  развития,  которая  «представляет  собой  исходный  момент  для  всех  динамических  изменений,  происходящих  в  развитии  в  течение  данного  периода»  [8,  c.  258]. 

В  20—30-е  годы  прошлого  века  в  патопсихологии  и  психологии  переживание  рассматривалось  как  единица  сознания.  Определяя  переживание  как  «внутреннее  отношение  ребенка  как  человека  к  тому  или  иному  моменту  действительности»  [8,  c.  382],  Л.С.  Выготский  в  духе  своего  времени  рассматривает  переживание  как  единицу  сознания,  «т.  е.  такую  единицу,  где  основные  свойства  сознания  даны  как  таковые»  [8,  c.  382].  Как  подтверждают  многочисленные  экспериментальные  исследования,  развитие  личности  напрямую  связано  с  развитием  самосознания.  Следовательно,  придерживаясь  логики  Л.С.  Выготского,  самосознание  можно  рассматривать  как  единицу  для  изучения  развития  личности.

С.Л.  Рубинштейн  отмечал,  что  «самосознание  —  не  изначальная  данность,  присущая  человеку,  а  продукт  развития;  при  этом  самосознание  не  имеет  своей  отдельной  от  личности  линии  развития,  но  включается  как  сторона  в  процесс  ее  реального  развития»  [18,  c.  640].  А.Н.  Леонтьев,  рассматривая  самосознание,  полагал,  что  в  осознании  человеком  себя  как  личности  надо  различать  знание  о  себе  и  осознание  себя,  что  самосознание  личности  направлено  на  ее  собственный  личностный  способ  интеграции  деятельностей,  интеграции  и  иерархизации  ее  мотивов  [10].

В.С.  Мерлин  [13]  отмечает  четыре  фазы  развития  самосознания  ребенка:  в  первый  год  жизни  ребенка  формируется  сознание  своей  тождественности»;  к  двум-трем  годам  проявляется  субъектно-деятельностное  сознание  Я,  далее  происходит  осознание  своих  психических  особенностей  как  результата  обобщения  статистик  данных  самонаблюдения,  и  наконец,  в  подростково-юношеском  возрасте  возникает  внутриличностное  отношение  к  себе.

Заслуга  Л.И.  Анцыферовой  состоит  в  том,  она  провела  подробный  критический  анализ  философских,  методологических,  социальных  и  собственно  психологических  аспектов  эпигенетической  концепции  Э.  Эриксона  и  при  этом  выявила  ряд  недочетов,  наиболее  существенным  из  которых,  на  ее  взгляд,  является  абсолютизация  моментов  прерывности  процесса  развития.  «По  существу  в  рамках  эпигенетической  концепции,  —  пишет  Л.И.  Анцыферова,  —  развитие  понимается  весьма  своеобразно  —  как  прибавление  одного  новообразования  к  другому,  но  отнюдь  не  как  изменение  организации  развивающейся  системы»  [4,  c.  239].

А.Г.  Спиркин  рассматривает  самосознание  как  осознание  и  оценку  человеком  своих  действий,  их  результатов,  мыслей,  чувств,  морального  облика  и  интересов,  идеалов  и  мотивов  поведения,  целостную  оценку  самого  себя  и  своего  места  в  жизни  [20].

И.И.  Чеснокова  определяет  самосознание  как  «сложный  психический  процесс,  сущность  которого  состоит  в  восприятии  личностью  многочисленных  «образов»  самой  себя  в  различных  ситуациях  деятельности  и  поведения,  во  всех  формах  взаимодействия  с  другими  людьми  и  в  соединении  этих  образов  в  единое  целостное  образование  —  в  представление,  а  затем  в  понятие  собственного  Я  как  субъекта,  отличного  от  других  субъектов»;  формирование  совершенного,  глубокого  и  адекватного  образа  Я»  [23,  с.  29—30].  Структура  самосознания,  согласно  И.И.  Чесноковой,  определяется  интеграцией  самопознания  (познание  себя),  самоотношения  (эмоционально-ценностное  отношение  к  себе)  и  саморегуляции.  Полагая,  что  «каждый  акт  самосознания  –  это  взаимодействие  самопознания  и  самоотношения»  [23,  с.  117],  она  определяет  саморегулирование  как  «такую  форму  регуляции  поведения,  которая  предполагает  момент  включенности  в  него  результатов  самопознания  и  эмоционально-ценностного  отношения  к  себе»  [23,  с.  126]. 

Согласно  И.С.  Кону,  самосознание  —  это  «совокупность  психических  процессов,  посредством  которых  индивид  осознает  себя  в  качестве  субъекта  деятельности,  а  представления  человека  о  самом  себе  складываются  в  определенный  «Образ  Я»  [9,  с.  9],  при  этом  «все  три  аспекта  проблемы  «Я»  идентичность  (самость),  «Эго»  (субъектность)  и  «Образ  Я»  взаимосвязаны  и  предполагают  друг  друга»  [9,  с.  9].  Опираясь  на  идеи  И.С.  Кона,  можно  определить  идентичность  1)  как  установочную  систему  личности,  включающую  отношение  к  самому  себе;  осознание  и  самооценку  своих  отдельных  свойств  и  качеств;  физические  характеристики  (восприятие  и  описание  своего  тела  и  внешности);  2)  как  конституируемую  посредством  «Эго»  трансформацию  «образа  Я».

Опираясь  на  идеи  А.Н.  Леонтьева,  В.В.  Столин  трактует  самосознание  личности  как  индивидуальный  способ  соотнесения  мотивов  и  деятельностей.  Он  считает,  что  «самосознание  принадлежит  целостному  субъекту  и  служит  ему  для  организации  его  собственной  деятельности,  его  взаимоотношений  е  окружающими  и  его  общения  с  ними»  [22,  c.  71].  Подобно  Л.С.  Выготскому,  предположившему,  что  единица  того  или  иного  психического  процесса  или  структуры  несет  в  себе  основные  свойства  целого  и  породивших  его  отношений,  В.В.  Столин  вводит  единицу  самосознания  –  конфликтный  смысл  «Я»,  «отражающий  столкновение  различных  жизненных  отношений  субъекта,  столкновение  его  мотивов  и  деятельностей»  [22,  c.  123].  Опираясь  на  идеи  Б.Г.  Ананьева  и  А.Н.  Леонтьева  о  необходимости  различения  понятий  «организм»,  «индивид»,  «личность»,  В.В.  Столин  предлагает  3-х  уровневую  модель  строения  самосознания  согласно  критерию  различий  в  активности  человека,  включенного  в  разные  системы  отношений  —  «человека  как  природное  существо,  как  объект  и  субъект  общественных  отношений  и  человеческих  деятельностей  [22,  c.  270],  а  на  каждом  из  этих  уровней  он  предлагает  рассматривать  свою  единицу  самосознания,  помещая  при  этом  конфликтный  смысл  на  уровень  личностного  самосознания.

В.С.  Мухина  определяет  идентификацию  как  «переживание  человеком  своей  тождественности  с  другим  человеком  или  любым  объектом  действительности»  [15,  c.  109],  при  этом  «личность  присваивает  свои  сущностные  черты  через  идентификацию  и  индивидуализирует  через  обособление»  [15,  c.  106].  Согласно  В.С.  Мухиной,  «самосознание  представляет  собой  ценностные  ориентации,  образующие  систему  личностных  смыслов,  которые  определяют  индивидуальное  бытие  личности.  Система  личностных  смыслов  организуется  в  структуру  самосознания,  представляющую  собой  единство  развивающихся  по  определенным  закономерностям  звеньев»  [15,  c.  118].  Структуру  самосознания  определяют  идентификация  с  собственным  телом,  самооценка,  половая  идентификация,  идентификация  с  разрозненной  феноменологией  индивидуальной  истории  личности,  социокультурная  идентификация.  На  наш  взгляд,  представленная  В.С.  Мухиной  структура  самосознания  несколько  избыточна,  поскольку  в  норме  идентификацию  с  собственным  телом  и  половую  идентификацию  следует  рассматривать  как  единый  психологический  конструкт.

Изучение  самоопределения  в  контексте  социализации  личности.  Проблему  самоопределения  в  контексте  социализации  личности  затрагивали  в  своих  трудах  С.Л.  Рубинштейн,  К.А.  Абульханова-Славская,  В.С.  Мерлин,  Л.И.  Божович,  С.Р.  Пантилеев,  Е.Т.  Соколова,  В.А.  Ядов,  А.В.  Толстых,  Л.Г.  Степанова,  М.Р.  Гинзбург  и  другие  исследователи.

С.Л.  Рубинштейн  рассматривал  эту  проблему  как  проявление  субъектно-деятельностной  активности  личности  в  контексте  проблемы  детерминации,  опираясь  на  выдвинутый  им  тезис  о  том,  «внешние  причины  действуют  через  внутренние  условия  так,  что  эффект  действия  зависит  от  внутренних  свойств  объекта»  [17,  с.  359].  При  таком  понимании  самоопределение  у  С.Л.  Рубинштейна  выступает  как  самодетерминация,  т.  е.  как  преломление  внешних  социальных  условий  осознанно  действующим  субъектом,  поскольку  сама  «специфика  человеческого  способа  существования  заключается  в  мере  соотношения  с  а  м  о  о  п  р  е  д  е  л  е  н  и  я  и  о  п  р  е  д  е  л  е  н  и  я  д  р  у  г  и  м  (условиями,  обстоятельствами),  в  характере  самоопределения  в  связи  с  наличием  у  человека  сознания  и  действия»  [17,  c.  261].  Механизмы  самоопределения,  С.Л.  Рубинштейн  связывает  1)  с  развитием  самосознания,  т.  е.  становлением  человека  как  субъекта  собственного  развития  посредством  рефлексии  себя,  своей  жизни;  2)  с  выработкой  цельного  мировоззрения,  включающего  отношения  к  себе,  к  другим  людям  и  к  окружающему  его  миру;  3)  с  углубленным  самопознанием.

К.А.  Абульханова-Славская  рассматривает  самоопределение  в  русле  психосоциального  подхода  как  самодетерминацию,  собственную  активность,  осознание  личностью  своей  позиции,  которая  складывается  внутри  большого  числа  отношений  (например,  по  отношению  к  коллективному  субъекту,  к  своему  месту  в  коллективе  и  другим  его  членам),  через  которые  человек  субъективно  воссоздает  свою  целостность,  и  зависит  от  того,  как  эти  отношения  складываются..  Так  же,  как  и  С.Л.  Рубинштейн,  К.А.  Абульханова-Славская  не  связывает  самоопределение,  саморазвитие  лишь  с  определенным  этапом  в  жизни  человека,  считая,  что  для  зрелой  личности  «этот  поиск  необходим  не  менее,  чем  для  личности  формирующейся»  [3,  с.  262]. 

Л.И.  Божович  представляет  самоопределение  как  «выбор  будущего  пути,  потребность  нахождения  своего  места  в  труде,  в  обществе,  в  жизни»  [7,  с.  380].  Потребность  в  самоопределении,  по  ее  мнению,  возникает  на  границе  между  старшим  подростковым  и  юношеским  возрастом  и  представляет  потребность  создания  системы  смыслов,  где  объединены  представления  и  о  мире,  и  о  себе.  В.А.  Ядов  отождествляет  самоопределение  с  самоидентификацией,  которую  считает  со  всех  ее  сторон  социальной  [24].

Изучение  самоотношения  в  контексте  социализации  личности.  Природу  самоотношения  изучали  И.И.  Чеснокова,  В.В.  Столин,  А.В.  Визгина,  С.Р.  Пантилеев,  Е.Т.  Соколова,  А.А.  Извольская  и  другие  отечественные  психологи.  Что  касается  самого  термина  «самоотношение»,  то  он  практически  одновременно  впервые  (1974  г.)  встречается  в  трудах  А.Н.  Леонтьева  [10]  и  Н.И.  Сарджвеладзе  [19]. 

Д.А.  Леонтьев  определил  анализ  сущности  и  структуры  «образа  Я»  как  стержневого  компонента  самоотношения.  Рассматривая  внутренний  мир  личности,  Д.А.  Леонтьев  выделяет  пять  граней  Я:  первая  грань  —  Я-телесное,  вторая  —  социально-ролевое  Я,  третья  —  психологическое  Я,  четвертая  —  ощущение  себя  как  источника  активности,  а  пятая  грань  —  это  самоотношение  или  смысл  Я  [11,  с.  377—379].  Н.И.  Сарджвеладзе  рассматривал  самоотношение  как  как  некое  общее  интегральное  чувство  «за»  или  «против»  собственного  Я:  «Личность  —  системообразование,  не  только  имеющее  определенный  статус  в  системе  социальных  отношений  и  установочное  отношение  к  социальному  окружению,  но  и  особым  образом  относящееся  к  самому  себе  и  характеризующееся  особым  образованием  —  подструктурой  самоотношения»  [19,  с.  56]. 

В.В.  Столин  сделал  попытку  реализации  идеи  С.Л.  Рубинштейна  о  триединой  структуре  самоотношения.  Опираясь  на  свое  представление  о  трех  уровнях  самосознания,  он  выдвинул  гипотезу,  проверяемую  экспериментально,  о  том,  что  структура  самоотношения,  под  которым  он,  как  и  И.И.  Чеснокова,  понимает  эмоционально-ценностное  отношение  к  себе,  не  одномерна  и  включает  в  себя,  по  крайней  мере,  два  измерения.  Итогом  данного  исследования  стало  выделение  трех  различных  эмоциональных  аспектов:  «симпатия-антипатия»,  «уважение-неуважение»  и  «близость-отдаленность»  (межличностная  дистанция).

На  данный  момент  наиболее  теоретически  разработанной  и  эмпирически  обоснованной  считается  концепция  самоотношения  С.Р.  Пантилеева  [16].  Опираясь  на  разработанные  А.Н.  Леонтьевым  представления  об  иерархически-динамическом  строении  мотивационной  сферы  личности,  определяемой  смыслообразующими  мотивами,  С.Р.  Пантилеев  применил  принцип  иерархически-динамической  организации  к  структуре  самоотношения.

Другие  направления  исследования  идентичности  в  отечественной  психологии.  Следующая  группа  исследований  идентичности  затрагивала  более  специальные  вопросы,  прежде  всего,  связанные  с  особенностями  самооценки,  ее  взаимосвязью  с  оценками  окружающих  (А.А.  Бодалев,  Г.Я.  Розен  и  др.).  Психоаналитический  подход  к  идентичности  нашел  свое  отражение  в  литературе,  посвященной  теоретическим  и  практическим  аспектам  психотерапии  и  психологического  консультирования  (Ц.П.  Короленко,  Н.В.  Дмитриева,  Е.Н.  Загоруйко  и  др.).  Деятельностный  подход  к  идентичности  был  реализован  в  экспериментальных  исследованиях  характера  межгруппового  восприятия  через  призму  содержания  совместной  деятельности  групп  (В.С.  Агеев).

Подходы  к  идентичности  в  современной  отечественной  психологии.  За  последние  полтора  десятка  лет  на  постсоветском  пространстве  наблюдается  устойчивый  всплеск  интереса  к  исследованию  проблематики  идентичности  как  в  психологии,  так  и  в  других  социально-гуманитарных  науках.  Активно  разрабатывается  вопрос  о  взаимодействии  личностной  и  социальной  идентичности  и  результатах  самореализации  личности  во  внешнем  контексте  (B.C.  Агеев,  Н.В.  Антонова,  М.В.  Заковоротная,  А.Н.  Кимберг,  О.Н.  Павлова  и  др.)

Нами  была  предпринята  попытка  схематизировать  полученные  результаты  по  парадигмальным  психологическим  координатам.  На  сегодняшний  день  представлено  множество  результатов  эмпирических  исследований,  в  которых  рассматриваются  отдельные  аспекты  социальной  идентичности  (прежде  всего,  гендерная,  этническая,  религиозная,  гражданская,  национальная,  возрастная,  профессиональная,  а  также  экономическая,  правовая,  политическая,  городская,  корпоративная,  социокультурная,  инокультурная  и  др.),  но  в  основном  вне  их  взаимосвязи  друг  с  другом.  Но  встречаются  и  основополагающие  работы,  чаще  всего  выполненные  в  контексте  социально-конструктивистского  (А.Г.  Асмолов,  Т.Г.  Стефаненко,  Н.М.  Лебедева,  Е.П.  Белинская,  Ю.В.  Ставропольский,  И.С.  Клецина),  интегративного  (Н.Л.  Иванова,  Л.Б.  Шнейдер,  В.В.  Гриценко,  Г.У.  Солдатова),  междисциплинарного  (М.В.  Заковоротная,  А.В.  Толстых,  И.В.  Малыгина).

Когнитивный  подход  нашел  свое  отражение  в  работах  А.Е.  Жичкиной,  Е.В.  Федоровой,  М.А.  Зверевой  и  других  исследователей.  Отдельные  работы  были  выполнены  в  рамках  и  других  подходов:  системного  (Н.С.  Тришкина),  полидисциплинарного  (В.А.  Ильин),  бытийного  (Л.Н.  Ожигива),  субъектно-конструктивистского  (А.А.  Бучек),  системомыследеятельностного  (С.А.  Дроздова),  нарративного  (С.М  Фабрикант),  персонологического  (Н.В.  Жигинас),  феноменологического  (И.С.  Самошкина),  субъектно-деятельностного  (О.О.  Савина),  психоаналитического  (И.А.  Толпина),  культурно-исторического  (И.К.  Безменова)  и  др. 

На  наш  взгляд,  наиболее  интересные  результаты  получены  в  кросскультурных  исследованиях  Ю.В.  Ставропольского,  который  установил,  что  исследования  культуры  и  Я-концепции  значимым  образом  согласуются  с  идеей  о  том,  что  идентичность  —  это  и  личностный,  и  социальный  феномен,  и,  следовательно,  обособление  личностной  и  социальной  идентичности  является  условным,  поскольку  Я-социальное  представляет  собой  расширение  Я-концепции  до  чего-то  более  инклюзивного,  чем  индивидуальная  личность  [21].  Безусловно,  полезной  и  интересной  работой  является  исследование  Н.В.  Антоновой  и  В.В.  Белоусовой  «Самоопределение  как  механизм  развития  идентичности»,  в  котором  они  предложили  «авторскую  модель  динамики  идентичности  на  основе  действия  механизмов  идентификации,  интериоризации  и  самоопределения»  [2,  c.  79].  Также  отдельного  внимания  заслуживает  выполненная  в  рамках  культурно-исторического  подхода  кандидатская  диссертация  И.К.  Безменовой  [6],  в  которой  через  анализ  самосознания  в  русле  развития  личности  показано,  что  самосознание  может  рассматриваться  содержательной  единицей  изучения  онтогенеза  личности.  И,  наконец,  весьма  актуальным  и  интересным  нам  представляется  исследование  А.Г.  Асмолова  о  трансформации  идентичности  в  виртуальном  мире  [5].

На  наш  взгляд,  рассматривая  психологические  структуры,  корректней  употреблять  термины  «изоморфность»  (греч.  isos  —  одинаковый)  и  «гомоморфность»  (греч.  homoios  —  подобный  и  morphe  —  вид,  форма),  а  не  «тождественность»  или  «почти  тождественность».

Наш  подход  к  идентичности  согласуется  с  идеями  Л.С.  Выготского  о  становлении  и  развитии  самосознания,  рассматриваемого  ученым  в  контексте  проблемы  развития  личности.  Наш  выбор  объясняется  также  и  тем,  что,  во-первых,  в  его  работах  полностью  отсутствует  плагиат,  например,  Л.С.  Выготский  всегда  указывает,  что  он  конкретно  берет  из  К.  Маркса,  А.  Буземана  и  т.  д.;  во-вторых,  его  работы  носят  стратегический  характер,  что  дает  возможность  конструировать  любое  число  моделей;  и,  в-третьих,  что  для  нас  самое  главное  —  учение  Л.С.  Выготского  можно  распространить  (расширить)  до  мета-парадигмы,  поскольку  оно  настолько  самодостаточно,  что  может  быть  понято  как  непротиворечащее  большинству  из  зарубежных  и  отечественных  подходов  к  анализу  идентичности,  Я-концепции,  самосознания,  самоопределения  и  самоотношения  личности,  описывающих  и  выделяющих  регулятивное  отражение  Self,  смысловое  ядро  личности  в  качестве  механизма  согласования  внутреннего  и  внешнего,  Я  и  Мира.  К  примеру,  Б.Г.  Мещеряков  в  своей  докторской  диссертации  «Логико-семантический  анализ  концепции  Л.С.  Выготского»  показал,  что  идеи  Л.С.  Выготского  «созвучны  новейшим  проблемам  и  дискуссиям  в  когнитивной  психологии  и  когнитивной  науке»  [14,  с.  25].

Список  литературы:

1. Антонова  Н.В.  Проблема  личностной  идентичности  в  интерпретации  современного  психоанализа,  интеракционизма  и  когнитивной  психологии  //  Вопросы  психологии.  —  М.:  Изд-во  «Школа-Пресс».  —  1996.  —  №  1.  —  С.  31—143.
2. Антонова  Н.В.,  Белоусова  В.В.  Самоопределение  как  механизм  развития  идентичности  //  Вестник  МГГУ.  Педагогика  и  психология.  —  2011.  —  №  2.  —  С.  79—92.
3. Абульханова-Славская  К.А.  Стратегия  жизни.  —  М.,1991.  —  299  с.
4. Анцыферова  Л.И.  Эпигенетическая  концепция  личности  Эрика  Г.  Эриксона  //  Принцип  развития  в  психологии  /  Под.  ред.  Л.И.  Анцыферовой.  —  М.:  Наука,  1978.  —  С.  212—242.
5. Асмолов  А.Г.  Трансформация  идентичности  в  виртуальном  мире  //  Вопросы  психологии.  —  Москва.  —  2009.  —  №  3.  —  С.  3—15.
6. Безменова  И.К.  Самосознание  как  единица  исследования  онтогенеза  личности  (на  материале  подросткового  и  юношеского  возрастов):  дис.  к-та  психол.  наук  :  19.00.01.  —  М.,  2006.  —  160  с.
7. Божович  Л.И.  Личность  и  ее  формирование  в  детском  возрасте.  —  М.:  Просвещение,  1968.  —  464  с.
8. Выготский  Л.С.  Детская  психология  //  Собрание  сочинений  в  6-ти  т.  —  под.ред.  Д.Б.  Эльконина.  —  М.:  Педагогика,  1984.  —  Т.  4.  —  432  с. 
9. Кон  И.С.  Открытие  «Я».  —  М.:  Политиздат,  1978.  —  367  с.
10. Леонтьев  А.Н.  Деятельность.  Сознание.  Личность.  —  М.:  Смысл,  Академия,  2005.  —  352  с.
11. Леонтьев  Д.А.  Я  —  последняя  инстанция  в  личности  //  Психология  личности  в  трудах  отечественных  психологов  /  Составитель  Л.В.  Куликов.  —  СПб.:  Питер,  2000.  —  С.  377—379.
12. Малахов  В.С.  Неудобства  с  идентичностью  //  Вопросы  философии.  —  Москва:  Изд-во  «Наука»,  1998.  —  №  2.  —  С.  43—53. 
13. Мерлин  В.С.  Проблемы  экспериментальной  психологии  личности  //  Учен.  зап.  Пермск.пед.  ин-та.  —  Пермь,  1970.  —  Т.  77.  —  295  с.
14. Мещеряков  Б.Г.  Логико-семантический  анализ  концепции  Л.С.  Выготского:  дис.  д-ра.  психол.  наук:  19.00.01.  —  М.,  2000.  —  324  с.
15. Мухина  В.С.  Возрастная  психология.  Феноменологя  развития:  учебник  для  студ.  высш.  учеб.  заведений.  —  10-е  изд.,  перераб.  и  доп.  —  М.:  Изд.  Центр  «Академия»,  2006.  —  608  с.
16. Пантилеев  С.Р.  Самоотношение  как  эмоционально-оценочная  система.  —  М.:  МГУ,  1991.  —  110  с.
17. Рубинштейн  С.Л.  Проблемы  общей  психологии.  —  М  :  Педагогика,  1973.  —  424  с.
18. Рубинштейн  С.Л.  Основы  общей  психологии.  —  СПб.:  Питер,  2011.  —  713  с.
19. Сарджвеладзе  Н.И.  Личность  и  ее  взаимодействие  с  социальной  средой.  —  Тбилиси:  Мецниереба,  1989.  —  204  с. 
20. Спиркин  А.Г.  Сознание  и  самосознание.  —  М.:  Политиздат,  1972.  —  303  с.
21. Ставропольский  Ю.В.  Социально-психологические  детерминанты  идентичности.  Коммитмент-модель:  Опыт  кросскультурного  исследования  этнокультурной  идентичности  в  США  и  в  России.  —  LAP  LAMBERT,  2010.  —  584  c.  [Электронный  ресурс].  —  Режим  доступа.  —  URL:  https://www.lap-publishing.com/catalog/  –  Дата  доступа  12.12.2012.
22. Столин  В.В.  Самосознание  личности:  монография.  —  М.  Изд-во  МГУ,  1983.  —  284  с. 
23. Чеснокова  И.И.  Проблема  самосознания  в  психологии.  —  М.:  Наука,  1977.  —  146  с.
24. Ядов  В.А.  Социальные  и  социально-психологические  механизмы  формирования  социальной  идентичности  личности  //  Мир  России.  —  М.,  1995.  —  T.  4,  №  3—4.  —  С.  158—181. 
25. Ярошевский  М.Г.  Идеи  Б.М.  Теплова  о  переживании  как  феномене  культуры  //  Вопросы  психологии.  —  1997.  —  №  4.  —  С.  63—75.