ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ  ГЛАЗОВСКОГО  УЕЗДНОГО  ОТДЕЛЕНИЯ  ВЯТСКОГО  ЕПАРХИАЛЬНОГО  УЧИЛИЩНОГО  СОВЕТА  В  СФЕРЕ  ПОДБОРА  ПЕДАГОГИЧЕСКИХ  КАДРОВ  ДЛЯ  ЦЕРКОВНО-ПРИХОДСКИХ  ШКОЛ  И  ШКОЛ  ГРАМОТЫ  (НАЧАЛО  ХХ  В.)

Баева  Надежда  Олеговна

студент  5  курса,  кафедра  истории  и  методики  преподавания  истории  ГГПИ,  г.  Глазов

E-mail:  gest.peppy31@mail.ru

Макурина  Вера  Владимировна

научный  руководитель,  канд.  ист.  наук,  доцент  ГГПИ,  г.  Глазов

В  начале  XX  в.  на  территории  Глазовского  уезда  Вятской  губернии  действовали  церковно-приходские  школы  и  школы  грамоты,  которые  были  подконтрольны  Глазовскому  отделению  Вятского  епархиального  училищного  Совета.  Долгое  время  церковь  являлась  единственным  организатором  народного  образования.  Ею  были  созданы  многие  школы,  учительские  семинарии,  приходские  училища.  Отделение  собирало  через  священников  сведения  о  состоянии  церковно-приходских  школ  и  школ  грамоты,  следило  за  выполнением  школьных  программ,  а  также  подбирало  кадры  для  школ  [1,  с.  3—13].

В  дореволюционной  России  главенствующая  роль  в  учебно-воспитательном  процессе  всегда  отводилась  учителю.  Предполагалось,  что  он  должен  заниматься,  прежде  всего,  воспитанием  души,  чтобы  у  ребенка  сложилось  цельное  миросозерцание,  укорененное  в  православии,  чтобы  дети  выросли  благочестивыми,  почтительными,  добродетельными  [4,  с.  30].  Чтобы  стать  учителем  или  учительницей  церковной  школы,  нужно  было  предоставить  большое  количество  документов,  пройти  испытательный  срок,  сдать  экзамен.

Для  изучения  работы  Глазовского  уездного  отделения  Вятского  епархиального  училищного  Совета  с  учительскими  кадрами  был  использован  архивный  материал,  хранящийся  в  фонде  140  Центрального  Государственного  архива  Удмуртской  Республики  (ЦГА  УР).  Были  изучены  журналы  заседаний  Отделения,  которые  представляли  собой  сборник  протоколов.  В  протоколах  отражены  вопросы,  касающиеся  положения  церковных  школ,  а  также  их  решение.  Кроме  того,  журналы  могли  дополняться  докладом  наблюдателя  церковно-приходских  школ  Глазовского  уезда  Вятской  епархии.

Также  были  рассмотрены  статистические  отчеты  начальных  церковно-приходских  школ  уезда.  Кроме  того,  изучены  и  личные  дела  школьных  работников  —  документы,  которые  предоставляли  Отделению  об  учителе  или  учительнице  директор  народных  училищ  Вятской  губернии,  смотритель  училища,  прежде  чем  назначить  на  должность  педагога.  В  личное  дело  обязательно  входило  удостоверение,  составленное  уездным  наблюдателем  церковных  школ  Глазовского  уезда.  К  личному  делу  школьных  преподавателей  прикладывались  метрические  книги,  которые  доказывали  законность  рождения  и  брака,  права  состояния  и  права  наследования.  Велись  метрические  книги  в  нескольких  экземплярах,  один  хранился  в  приходской  церкви,  а  другие  сдавались  в  духовную  консисторию  и  духовные  правления  [2,  с.  65].

На  каждого  преподавателя  церковной  школы  составлялось  личное  дело.  В  личное  дело  входило  удостоверение,  составленное  уездным  наблюдателем  церковных  школ  Глазовского  уезда.  Как  правило,  таким  наблюдателем  выступал  один  из  уездных  священников.  Например,  в  1910  году  уездным  наблюдателем  был  священник  Александр  Мальгинов  [13,  с.  1].  В  удостоверении  указывалась  фамилия,  имя  и  отчество,  учебное  заведение,  которое  окончил  кандидат  на  должность  учителя.

Будущие  учителя  получали  образование  во  второклассных  школах,  епархиальных,  уездных,  а  также  приходских  училищах. 

Судя  по  учительскому  составу  церковных  школ  Глазовского  уезда  в  1910  –  1911  гг.,  преподавателями  становились  выпускники  Сосновской  второклассной  школы  (Д.И.  Шумихина,  Е.М.  Мельникова,  М.С.  Быляева,  А.М.  Адаева  [10,  с.  22,  78,  90],  А.А.  Кондратьева  [11,  с.  42]),  Вятского  епархиального  училища  (Г.Н.  Мальгинова,  Е.Н.  Спасская  [10,  с.  99],  К.П.  Шерстенникова  [11,  с.  42]),  Балезинской  второклассной  школы  (Ф.В.  Косаткин,  И.Ф.  Нелюбин  [10,  с.  55]),  Глазовской  женской  прогимназии  (М.В.  Дрягина  [10,  с.  90]),  Уездного  училища  (П.М.  Кропачев  [10,  с.  55])  и  Приходского  училища  (Н.Д.  Русских  [11,  с.  72]).

Следовательно,  будущие  учительницы  оканчивали  в  основном  Сосновскую  второклассную  женскую  школу.  Пять  учительниц  из  девяти:  Д.И.  Шумихина,  Е.М.  Мельникова,  М.С.  Быляева,  А.М.  Адаева,  А.А.  Кондратьева,  окончили  данное  учебное  заведение.  Г.Н.  Мальгинова,  Е.Н.  Спасская  и  К.П.  Шерстенникова  окончили  Вятское  епархиальное  училище,  а  М.В.  Дрягина  —  Глазовскую  женскую  прогимназию. 

В  церковных  школах  обучали  детей  и  учителя  мужского  пола,  которые  также  заканчивали  соответствующее  учебное  заведение.  Ф.В.  Косаткин,  И.Ф.  Нелюбин  окончили  Балезинскую  второклассную  школу,  а  их  коллега  П.М.  Кропачев  —  Уездное  училище.  В  селе  Зюздино-Христорождественское  преподавал  учитель  Н.Д.  Русских,  окончивший  Приходское  училище.

Исходя  из  данных  по  учительскому  составу  Глазовского  уезда  на  1910—1911  гг.,  доля  мужчин  в  качестве  преподавателей  невелика  —  31  %  (4  человека),  в  то  время  как  доля  женщин  -  учителей  превышает  —  69  %  (9  человек).  Это  говорит  о  том,  что  возможно  мужчины  находили  другой  вид  деятельности,  не  преподавательский,  либо  можно  предположить,  что  они  обучали  детей  в  более  крупных  населенных  пунктах,  либо  предпочитали  искать  место  в  земских  или  министерских  школах.

Особое  внимание  уделялось  отношению  учителя  к  церкви.  Поэтому,  к  личному  делу  прикреплялось  свидетельство,  составленное  местным  священником,  в  котором  давалась  характеристика  жизни  духовной:  усердно  ли  ходит  в  храм  Божий,  охотно  участвует  в  чтении  и  пении,  держит  пост  [13,  с.  2].  Педагог  должен  был  стать  примером  для  своих  учеников.

Помимо  данных  документов  прикладывалось  свидетельство  из  Министерства  внутренних  дел:  не  состоял  ли  под  судом  и  следствием,  особенно  в  политическом  отношении,  то  есть  в  политических  кружках.  Такое  свидетельство  за  подписью  губернатора  и  управляющего  Канцелярией,  заполнялось  для  предоставления  начальству  при  сдаче  экзамена  на  звание  учителя  или  учительницы  церковно-приходской  школы  [13,  с.  3].

К  личному  делу  школьных  преподавателей  прикладывались  метрические  книги  о  родившихся  детях  и  о  бракосочетании,  вероисповедании  супругов  и  их  детей,  во  сколько  лет  был  заключен  брак.  Делал  метрические  записи  местный  священник.

Кроме  вышеуказанных  документов,  прилагались  еще  два  документа:  свидетельство  или  удостоверение  с  отметками  по  предметам  и  свидетельство  на  звание  преподавателя  церковной  школы.  Удостоверение  об  успехах  в  обучении  предоставлял  Педагогический  Совет  учебного  заведения  или  заведующий  школой,  которую  окончил  будущий  преподаватель.  В  документах  прописывалось:  «На  основании  §  45  положения  о  женских  гимназиях  Министерства  Народного  Просвещения,  [учительница]…,  имеет  право  на  звание  учительницы»  [12,  с.  3],  либо  «Удостоена  Советом  …  на  основании  ст.  44  ВЫСОЧАЙШЕ  утвержденного  1  апреля  1902  года  Положения  о  церковных  школах  звания  учительницы  школы  грамоты»  [13,  с.  12].

Последний,  не  менее  важный  документ  —  это  свидетельство  на  звание  учителя  или  учительницы  в  церковной  школе.  Этот  документ  выдавался  после  прохождения  «специального»  испытательного  срока  на  должность  педагога.  Выдавалось  свидетельство  директором  народных  училищ  Вятской  губернии  [12,  с.  2].

Когда  личное  дело  на  преподавателя  было  составлено,  оно  отправлялось  на  рассмотрение  в  отделение  Вятского  епархиального  училищного  Совета,  который  подбирал  кадры  для  школы.  Отделение  внимательно  просматривало  дело  кандидата  на  должность  преподавателя,  затем  на  общем  собрании  выносило  окончательное  решение.  Случаев  отказа  в  должности  педагога  нами  обнаружено  не  было,  поэтому  можно  предположить,  что  в  большинстве  своем  заявления  на  учительство  принимались.

Деятельность  многих  учителей  и  учительниц  по  воспитанию  подрастающего  поколения  высоко  оценивалась  Вятским  епархиальным  училищным  советом.  Так,  в  1904  году  к  серебряной  медали  с  надписью  «За  усердие»  для  ношения  на  Александровской  ленте  были  представлены  учительницы  церковно-приходских  школ:  Антонина  Леонтьева  (с.  Бахта),  Антонина  Васнецова  (с.  Медяны).  Ценным  подарком  —  Библией,  выдаваемой  от  Св.  Синода  были  награждены  Таисия  Агафонникова  (с.  Кырмыж),  Елена  Якимова  (с.  Ржаной  Полом)  [4,  с.  32].

В  Глазовском  уезде  Отделение  также  не  оставляло  без  внимания  добросовестную  работу  преподавательского  состава.  Так,  отдельным  учителям  оно  выплачивало  единовременные  пособия,  жалованья,  вознаграждения.  Случаи  такого  поощрения  были  не  единичны.  27  февраля  1900  года  на  собрании  училищного  Отделения  слушали  председателя  Федора  Михайловича  Люстрицкого  с  предложением  распределить  поступившие  в  Отделение  суммы  между  учителями  и  учительницами  церковных  школ  Глазовского  уезда.  В  итоге  решили  4672  рубля  распределить  между  учительским  составом,  из  них  3530  рубля  —  учителям  и  учительницам  церковно-приходских  школ,  а  1142  рубля  —  школам  грамоты  [5,  с.  18—19].

Часто  в  Совет  поступали  прошения  от  заведующих  церковно-приходских  школ  и  школ  грамоты  об  увеличении  пособия  учителя  или  учительницы  [7,  с.  32,  50,  59].  Например,  на  заседании  училищного  Совета  21  февраля  1905  года  было  заслушано  прошение  заведующего  Уканской  церковно-приходской  школы  Священника  Владимира  Понова  об  увеличении  пособия  учительнице  этой  же  школы  К.  Шерстенниковой,  на  что  Совет  дал  положительное  решение  [7,  с.  32].

Для  учителей  церковных  школ  Глазовского  уезда  Отделение  Вятского  епархиального  училищного  Совета  в  1902  году  разработало  план  устройства  курсов.  Были  определены  цель  и  содержание  курсов,  их  состав  и  временные  рамки,  составлена  смета.  Вятский  епархиальный  училищный  Совет  считал,  что  данные  курсы  необходимы  в  виду  недостатка  «педагогической  подготовки  многих  учителей  и  учительниц  школ  церковно-приходских  и  грамоты»  [6,  с.  40].  Предполагалось  преподавать  пение,  которое  было  обязательным  предметом,  так  как  учителю  нужно  было  петь  на  службе  в  церкви,  и,  по  возможности,  организовывать  детский  хор.  Кром  того,  по  мнению  училищного  Совета,  учителям  нужно  было  совершенствовать  свои  знания  в  законе  Божьем  и  методике  преподавания  этого  предмета,  общей  и  частной  дидактике,  чтобы  повысить  квалификацию  педагога.

Помимо  теоретического  курса  предполагался  и  практический  курс.  Для  практического  применения  знаний  создавались  группы,  которые  поочередно  должны  были  вести  уроки  в  школах  [6,  с.  42].  Таким  образом,  курсы  включали  в  себя  теоретическую  часть  и  практическую,  чтобы  проверить  полученные  знания  на  практике,  а  также  получить  опыт  работы.  Администрацию  курсов  составляли  лица,  назначенные  Епархиальным  Училищным  Советом,  а  за  их  финансирование  отвечал  наблюдатель  за  курсами.

Нужно  сказать,  что  Совет  решал  и  другие,  не  менее  важные  вопросы  в  отношении  педагогического  состава:  рассматривал  прошения  об  увольнении  педагога  с  обоснованием  ухода,  о  назначении  на  учительскую  должность,  прошения  о  выделении  средств  на  лечение,  заявления  об  увеличении  денежного  пособия,  выдаваемого  из  средств  Глазовского  отделения  [5,  с.  13].  Например,  22  сентября  1915  года  на  очередном  заседании  отделения  было  заслушано  заявление  учительницы  церковно-приходской  школы  Анны  Барминой  об  увольнении  вследствие  «выхода  в  замужество»  [9,  с.  72].

Все  изменения,  происходившие  в  педагогическом  составе,  фиксировались.  Составлялись  списки  учителей  и  учительниц,  уволенных  из  церковно-приходских  школ  Глазовского  уезда,  списки  лиц,  определенных  на  места  учителей  и  учительниц,  а  также  переведенных  из  одной  школы  в  другую  [8,  с.  138—140].  Основными  причинами  увольнения  были  вступление  в  брак,  семейные  обстоятельства,  состояние  здоровья,  а  также  переход  на  службу  в  земскую  школу  [7,  с.  32].

Доля  учительниц,  уволенных  из  церковной  школы  вследствие  перехода  на  службу  в  земскую  школу,  в  1913  году  составляло  около  55  %  (6  человек),  что  говорит  о  распространенности  данной  причины  среди  учительского  состава.  Очевидно,  учителей  привлекали  более  совершенные  и  комфортные  условия  труда,  более  высокая  оплата,  которые  обеспечивались  земствами.  Следующая,  не  менее  распространенная  причина  увольнения  —  вступление  в  брак,  составляла  27  %  (3  человека)  от  общего  числа,  и  18  %  (2  человека)  приходится  на  увольнение  с  должности  по  семейным  обстоятельствам  [8,  л.  138].

Учителя  и  учительницы  Глазовского  уезда  обучали  детей,  которые  принадлежали  к  разным  этносам,  отличались  по  вероисповеданию.  Численность  населения  в  Глазовском  уезде  по  переписи  за  1897  год  составила  3509  человек  (100  %)  мужского  и  женского  пола.  Из  них  русские  составляли  3139  человек  (89  %),  удмурты  —  275  человек  (8  %),  татары  —  57  человек  (2  %),  остальные  этносы  —  38  человек  (1  %)  [3].

В  результате,  в  церковных  школах  Глазовского  уезда  учились  русские,  удмурты,  татары.  Статистика  Отделения  дает  сведения  также  о  детях  бесермян  и  пермяков,  которые  обучались  в  церковных  школах.

Доля  русских  в  составе  учащихся  церковных  школ  в  1910—1911  учебном  году  преобладала.  В  одноклассной  церковной  школе  села  Елово  доля  русских  учеников  составляла  96  %  (24  человека)  [11,  с.  40],  в  школе  села  Зюздино-Христорождественское  —  97  %  (100  человек)  [11,  с.  72].

Большую  долю  в  составе  учащихся  церковных  школ  в  некоторых  населенных  пунктах  Глазовского  уезда  составляло  удмуртское  население.  Одноклассная  церковная  школа  деревни  Бачумовская  на  98  %  (120  человек)  состояла  из  учеников  удмуртской  национальности  [10,  с.  56],  а  в  одноклассной  школе  села  Ягошур  доля  удмуртов  составляла  около  83  %  (59  человек)  [10,  с.  91].

Таким  образом,  доля  русского  и  удмуртского  населения  в  составе  учащихся  церковных  школ  была  значительно  выше,  чем  доля  других  этносов.  Это  объясняется  тем,  что  в  Глазовском  уезде  по  этническому  составу  в  большинстве  своем  проживали  русские  и  удмурты.  При  этом  следует  отметить,  что  некоторые  школы  Глазовского  уезда  состояли  полностью  либо  из  русских,  либо  из  удмуртов  (в  деревне  Варламы  Верхосунской  волости  обучались  только  русские  ученики  —  38  учеников  (100  %)  [10,  с.  23],  а  в  деревне  Астрахань  Елганской  волости  учениками  являлись  исключительно  удмурты  —  56  учеников  (100  %)  [10,  с.  79]).

Бесермяне,  пермяки  и  татары  также  учились  в  церковно-приходских  школах  и  школах  грамоты,  находящихся  на  территории  Глазовского  уезда.  В  селе  Ягошур  Кестымской  волости  совместно  с  русскими  и  удмуртами  в  школе  учились  и  бесермяне  [10,  с.  91],  их  доля  в  составе  учеников  составляла  около  7  %  (5  человек).  В  селе  Елово  Еловской  волости  доля  детей  татар  наряду  с  другими  этносами  составляла  4  %  (1  человек)  [10,  с.  40],  а  в  одноклассной  церковной  школе  села  Зюздино-Христорождественское  Бисеровской  волости  —  1  %  (1  человек)  [11,  с.  72].  Кроме  того,  в  Зюздино-Афанасьевской  волости  дети  пермской  национальности  посещали  школу  вместе  с  русскими  и  удмуртами,  их  доля  в  составе  учеников  —  2  %  (2  человека)  [11,  с.  72]. 

Статистика  по  церковным  школам,  которая  хранилась  в  училищном  Совете,  дает  сведения  о  религиозной  принадлежности  учащихся  школ.

В  церковных  школах  учились  православные  дети,  лишь  в  некоторых  населенных  пунктах  ученики  по  вероисповеданию  являлись  старообрядцами  или  мусульманами,  но  такие  случаи  единичны.  В  одноклассной  школе  села  Елово  доля  православных  учеников  составляла  примерно  96  %  (24  человека),  а  доля  учеников  мусульманского  вероисповедания  —  4  %  (1  человек)  [11,  с.  40].  В  школе  же  села  Укан  православные  составляли  98  %  (41  человек),  а  старообрядцы  —  2  %  (1  человек)  [11,  с.  43]. 

Но  были  и  смешанные  школы,  где  обучались  православные  дети,  старообрядцы  и  мусульмане.  Ярким  примером  может  служить  церковная  школа  села  Зюздино-Христорождественское,  где  85  %  (88  человек)  —  православных  детей,  14  %  (14  человек)  —  старообрядцев,  1  %  (1  человек)  —  мусульман  [11,  с.  72].

Нужно  сказать,  что  большинство  церковных  школ  Глазовского  уезда  полностью  были  сформированы  из  детей  православного  вероисповедания.  Примерами  могут  служить  одноклассные  церковные  школы  деревень  Варламы  —  38  учеников,  Бачумовская  —  122  ученика,  Астрахань  —  56  учеников,  а  также  сел  Ягошур,  где  учился  71  человек,  и  Люк  —  115  человек.

Таким  образом,  дети,  обучающиеся  в  церковных  школах  Глазовского  уезда,  относились  к  разным  конфессиональным  группам:  православным,  старообрядцам,  мусульманам.  Доля  учащихся  православного  вероисповедания  значительно  преобладала.

Глазовское  уездное  отделение  Вятского  епархиального  училищного  Совета  осуществляло  подбор  кадров  для  церковных  школ.  Отделение  тщательно  просматривало  личные  дела  каждого  школьного  работника,  старалось,  по  мере  возможностей,  обеспечивать  необходимые  для  осуществления  качественной  работы  условия.  За  ответственный  подход  к  работе  учителя  или  учительницы,  выплачивались  премии,  награждения.  Для  повышения  квалификации  преподавателей  устраивались  специальные  курсы.

Список  литературы:

1.Вятские  епархиальные  ведомости.  —  1889  —  №  I.  —  С.  3—13.

2.Зайцева  И.Н.  Документы  архивных  фондов  духовного  ведомства  как  исторический  источник  для  составления  родословий  //  Христианство  в  истории  и  культуре  Удмуртии.  Сборник  материалов  к  республиканской  научно-теоретической  конференции.  /  Ответ.  редакторы  Щипакин  Ю.А.,  Ильинский  С.И.  Ижевск:  Изд.  дом  «Удмуртский  университет»,  2000.  —  98  с.

3.Первая  всеобщая  перепись  населения  Российской  империи  1897  года.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://demoscope.ru/weekly/ssp/rus_age_97.php?reg=1.  Дата  обращения:  25.05.12  г.

4.Слотина  Н.Н.  Роль  Русской  православной  церкви  в  духовно-нравственном  воспитании  подрастающего  поколения  //  Религии  народов  Вятского  края.  Учебно-справочное  пособие  /  Отв.  ред.  А.Г.  Поляков.  Киров,  2009.  —  310  с.

5.Центральный  Государственный  Архив  Удмуртской  Республики  (ЦГА  УР),  ф.  140  Глазовское  уездное  отделение  Вятского  епархиального  училищного  Совета,  оп.  1,  д.  7.

6.ЦГА  УР,  ф.  140,  оп.  1,  д.  10.

7.ЦГА  УР,  ф.  140,  оп.  1,  д.  12.

8.ЦГА  УР,  ф.  140,  оп.  1,  д.  15.

9.ЦГА  УР,  ф.  140,  оп.  1,  д.  16.

10.ЦГА  УР,  ф.  140,  оп.  1,  д.  17.

11.ЦГА  УР,  ф.  140,  оп.  1,  д.  18.

12.ЦГА  УР,  ф.  140,  оп.  1,  д.  32.

13.ЦГА  УР,  ф.  140,  оп.  1,  д.  38.