ПРЕЗУМПЦИЯ  ОСПОРИМОСТИ  СДЕЛКИ:  АНАЛИЗ  ИЗМЕНЕНИЙ,  ВНЕСЕННЫХ  В  СТАТЬЮ  168  ГК  РФ

Финагина  Ирина  Сергеевна

студент  3  курса,  юридический  факультет  НГУ, 
РФ,  г.  Новосибирск

E-mail:  nikir9999@gmail.com

Шепель  Тамара  Викторовна

научный  руководитель,  д-р  юрид.  наук,  проф.  кафедры  гражданского  права  юридического  факультета  НГУ, 
РФ,  г.  Новосибирск

Актуальность  темы  заключается  в  том,  что  сделка  как  юридический  факт  лежит  в  основе  возникновения,  изменения  и  прекращения  гражданских  прав  и  обязанностей  участников  делового  оборота,  поэтому  правомерность  или  незаконность  сделок  напрямую  влияет  на  устойчивость  и  стабильность  гражданских  правоотношений.

По  причине  бесчисленного  количества  нарушений  условий  действительности  закон  не  может  описать  все  составы  недействительных  сделок.  Как  следствие,  законодатель  определяет  общее  правило  для  всех  нарушающих  требования  нормативных  актов  сделок  в  168  статье  ГК  РФ,  которая  претерпела  изменения,  вступившие  в  силу  с  1  сентября  2013  года.  В  новой  редакции  нормы  закреплена  презумпция  оспоримости  сделки  вместо  ранее  существовавшей  презумпции  ничтожности  недействительной  сделки.  Реформа  представляется  нам  обоснованной,  так  как  соответствует  существу  гражданского  права  и  современным  реалиям.  В  поддержку  нашей  точки  зрения  остановимся  на  наиболее  важных  моментах.

Во-первых,  обратим  внимание  на  теоретический  аспект  проблемы.  В  юридической  доктрине  приводятся  несколько  критериев  отграничения  оспоримых  и  ничтожных  сделок.  В  результате  изменения  ст.  168  ГК  РФ  в  качестве  такого  критерия  выступил  «характер  затрагиваемых  интересов  при  совершении  сделок»  (частные  или  публичные  интересы).  При  этом  оспоримыми  являются,  как  правило,  сделки,  посягающие  на  частные  права  и  интересы,  в  то  время  как  сделки,  нарушающие  публичные  интересы,  а  также  права  третьих  лиц,  объявляются  ничтожными.

Действующее  законодательное  решение  определяется  целью  государства  развивать  гражданские  правоотношения,  характеризующиеся  диспозитивностью  и  равноправием  сторон.  В  связи  с  тем,  что  в  судебной  практике  чаще  разрешаются  споры,  связанные  с  защитой  именно  частного  интереса,  необходимость  в  закреплении  презумпции  оспоримости  недействительных  сделок  в  качестве  общего  правила  более  обоснована.

Обратим  внимание,  что  указанное  разграничение  недействительных  сделок  приводили  в  своих  трудах  еще  Г.Ф.  Шершеневич,  Н.Г.  Растеряев.  В  настоящее  время  исследователю  Д.О.  Тузову  данный  критерий  также  представляется  наиболее  подходящим,  хотя  и  имеющим  свои  недостатки.  В  своей  работе  автор  для  защиты  нарушенного  частного  интереса  оптимальным  видит  именно  оспаривание,  а  не  безусловное  объявление  сделки  недействительной  [6,  с.  155]. 

В  действующем  законодательстве  оспоримые  сделки  в  отличие  от  ничтожных  сделок  характеризуются  специальной  возможностью  прекращения  действия  сделки  судом  лишь  на  будущее  время.  И  такая  возможность,  по  нашему  мнению,  имеет  несколько  положительных  моментов.

Во-первых,  данное  правило  необходимо  для  сделок  с  длящимся  исполнением,  например,  для  договоров  аренды,  найма,  пожизненного  содержания  с  иждивением,  прекращение  которых  с  момента  их  совершения  нецелесообразно  или  невозможно.  Оспоримая  сделка,  в  отличие  от  ничтожной,  не  является  нулевой  с  момента  совершения,  в  связи  с  чем  порождает  правовые  последствия  до  признания  ее  недействительной,  следовательно,  в  отношении  исполненной  и  сохраненной  части  сделки  остаются  в  силе  взаимные  права  и  обязанности  контрагентов.  Во-вторых,  в  судебной  практике  подобное  применение  последствий  недействительности  сделки  расценивается  в  качестве  способа  защиты  в  виде  восстановления  нарушенных  прав.  Так,  при  прекращении  на  будущее  недействительного  договора  аренды  стороны  обязаны  исполнить  свои  взаимные  обязательства,  связанные  с  фактическим  пользованием  имуществом  (уплатить  арендную  плату  за  прошлое  время,  расходы  по  содержанию  имущества)  [4].  В-третьих,  известны  случаи  применения  последствий  недействительности  сделки  на  будущее  время  с  целью  предотвращения  банкротства  и  ликвидации  юридических  лиц  [5].

Следует  остановиться  на  вопросе  обеспечения  добросовестного  поведения  участников  сделки.  В  качестве  одной  из  проблем  оспоримых  сделок  Д.О.  Тузов  в  2007  году  назвал  незащищенность  прав  одной  из  сторон  сделки  от  недобросовестных  действий  контрагента  [6,  с.  139]. 

Однако  на  настоящий  момент  данная  проблема  решена  законодательным  путем.  В  ГК  РФ  был  внесен  ряд  поправок,  и  новая  совокупность  норм  (абз.  4  п.  2  ст.  166  ГКРФ,  абз.  2  п.  1  ст.  167  ГК  РФ)  поставила  оспоримые  сделки  в  более  выгодное  положение  по  сравнению  с  ничтожными  сделками.  Согласно  указанным  нормам  контрагент  по  оспоримой  сделке  не  имеет  подлежащего  защите  права  в  признании  сделки  недействительной,  если  ведет  себя  вероломно,  обладая  полной  информацией  о  пороках  сделки  —  соглашается  на  ее  заключение,  а  потом  заявляет  иск  о  признании  ее  недействительной.

Стоит  сказать,  что  закрепленное  в  п.  5  ст.  166  ГК  РФ  давно  известное  международной  практике  «правило  эстоппель»,  направлено  на  защиту  добросовестной  стороны  и  распространяется  по  закону  как  на  оспоримые,  так  и  на  ничтожные  сделки.  Одновременно  согласно  п.  5  ст.  10  ГК  РФ  «Добросовестность  участников  гражданских  правоотношений  и  разумность  их  действий  предполагаются».  Следовательно,  каждое  лицо  должно  считаться  добросовестным,  пока  не  доказано  обратное.  Исходя  из  сложившегося  порядка,  доказать  неправомерность  чужих  действий  и  нарушение  своего  права  можно  только  в  ходе  судебного  разбирательства,  значит,  недостаточно  просто  «признать»  сделку  недействительной  —  ее  необходимо  оспорить.  Таким  образом,  есть  основание  утверждать,  что,  по  существу  дела,  «правило  эстоппель»  наиболее  применимо  и  эффективно  для  оспоримых  недействительных  сделок.

Что  же  касается  судебной  защиты,  то  на  настоящий  момент  она  является  одним  из  основных  способов  защиты  гражданских  прав  участников  делового  оборота.  Действие  презумпции  ничтожности  сделки  связано  с  появлением  ряда  проблем  [2,  п.  5.2.1  разд.  II],  которые  были  решены  с  помощью  изменения  презумпции  недействительности  сделки.

Во-первых,  в  процессе  признания  сделки  недействительной  суд  обеспечивает  законность  и  справедливость  разрешения  спора.  Во-вторых,  участием  суда  обуславливается  действие  презумпции  действительности  сделки.  Так,  на  истца  налагается  бремя  доказывания  существующих  нарушений  его  прав  или  охраняемых  законом  интересов,  неблагоприятных  для  него  последствий,  а  также  прав  и  законных  интересов  третьих  лиц.  Тем  самым  подтверждается  равенство  сторон  и  их  равная  ответственность  за  свои  юридические  действия.  В-третьих,  нельзя  не  обратить  внимание  на  тот  факт,  что  применение  последствий  недействительности  оспоримой  сделки  возможно  только  по  волеизъявлению  сторон  спора,  потому  как  это  их  субъективное  право.  К  сравнению,  в  отношении  ничтожной  сделки  действуют  правила,  в  соответствии  с  которыми  решение  о  применении  последствий  недействительности  суд  вправе  принять  по  собственной  инициативе.  О  недопустимости  последнего  давно  говорится  в  юридической  доктрине  [1,  с.  30].

Обратим  внимание  и  на  срок  исковой  давности  для  подачи  требования  о  признании  сделки  недействительной,  который  для  оспоримой  сделки  определен  в  размере  одного  года,  для  ничтожной  —  как  правило,  три  года,  в  некоторых  случаях  —  десять  лет  (ст.  181  ГК  РФ).

Несмотря  на  разные  установленные  законом  сроки,  особенное  значение  имеет  момент,  с  которым  законодатель  связывает  начало  их  исчисления.  Так,  согласно  нормам  о  ничтожных  сделках  начало  течения  срока  привязано  ко  дню,  с  которого  началось  исполнение  такой  сделки  (за  некоторыми  исключениями),  что  значительно  ограничивает  стороны  в  их  праве  на  защиту  и  ставит  их  в  полную  зависимость  от  обстоятельств  заключения  сделки.  В  то  время  как  момент,  с  которого  исчисляется  течение  срока  исковой  давности  по  оспоримым  сделкам,  связан  с  субъективным  правом  лица,  чьи  права  нарушены,  и  объективными  обстоятельствами,  в  которых  лицо  пребывало,  что  является  более  приемлемым  для  сторон.

На  основе  вышеизложенного  представляется  обоснованным  вывод  о  том,  что  идея  общей  оспоримости  сделок,  нарушающих  требования  закона  или  иного  правового  акта,  по  существу  заключается  именно  в  саморегуляции  участниками  гражданского  оборота  складывающихся  между  ними  отношений.  О  том,  что  «...началам  гражданско-правовой  дозволительности  более  соответствовали  бы  положения  о  презумпции  оспоримости  недействительных  сделок…»,  высказывался  доктор  юридических  наук,  профессор,  заслуженный  юрист  РФ,  В.Л.  Слесарев  [3,  с.  9].  Проведенная  реформа,  позволяет  обеспечить  стабильность  гражданских  правоотношений  и  сохранить  результаты  состоявшейся  сделки,  полученные  до  объявления  ее  недействительной,  избежав  при  этом  дополнительные  убытки  для  сторон. 

Список  литературы: 

1. Кагальницкова  Н.В.  Отдельные  аспекты  модернизации  критериев  оспоримых  и  ничтожных  сделок  в  реформированном  ГК  РФ  //  Вестник  Волгоградского  государственного  университета.  —  2013.  —  №  4  (21).  —  С.  27—31.
2. Концепция  развития  гражданского  законодательства  Российской  Федерации  [Электронный  ресурс]:  одобр.  Советом  при  Президенте  РФ  по  кодификации  и  совершенствованию  гражданского  законодательства  7  окт.  2009  г.  //  Вестник  ВАС  РФ.  —  2009.  —  №  11.  Доступ  из  справ.-  правовой  системы  «КонсультантПлюс».
3. Пискунова  Я.  Проблемы  недействительности  сделок  в  свете  арбитражной  практики  //  Закон.  —  2008.  —  №  6.  —  С.  5—13. 
4. Постановление  Федерального  Арбитражного  Суда  Поволжского  округа  от  09  ноября  2007  года  по  делу  №  А72-1504/07-25/70  [Электронный  ресурс].  Документ  официально  опубликован  не  был.  Доступ  из  справ.-правовой  системы  «КонсультантПлюс».
5. Постановление  Федерального  Арбитражного  Суда  Поволжского  округа  от  25  апреля  2011  года  по  делу  №  А65-15719/2010  [Электронный  ресурс].  Документ  официально  опубликован  не  был.  Доступ  из  справ.-правовой  системы  «КонсультантПлюс».
6. Тузов  Д.О.  Теория  недействительности  сделок.  Опыт  российского  права  в  контексте  европейской  правовой  традиции.  —  М.:  Статут,  2007.  —  313  с.