АФГАНСКИЙ СИНДРОМ»: КАК ВОЙНА «СЛОМАЛА» СОВЕТСКИХ ЛЮДЕЙ

"AFGHAN SYNDROME": HOW THE WAR "BROKE" THE SOVIET PEOPLE

Evgeniya Alekseevna,

student, Department of Pedagogical Education Siberian State Industrial University,

Russia, Novokuznetsk

Olga Yurievna

Scientific Supervisor, Candidate of Pedagogical Sciences, Associate Professor, Siberian State Industrial University,

Russia, Novokuznetsk

АННОТАЦИЯ

В статье был рассмотрен такой феномен в истории как «Афганский синдром». Основное внимание уделяется условному делению «Афганского синдрома» на внутренний и внешний конфликт. С двух сторон рассмотрено посттравматическое расстройство – это столкновение советского общества и ветеранов боевых действий Афганистана, а также внутреннее противоречие «афганцев» и их психики.

ABSTRACT

The article considered such a phenomenon in history as the "Afghan syndrome". The main attention is paid to the conditional division of the "Afghan syndrome" into internal and external conflict. Post–traumatic disorder is considered from two sides - it is a clash of Soviet society and veterans of combat operations in Afghanistan, as well as the internal contradiction of "Afghans" and their psyche.

Ключевые слова: Афганская война, Афганистан, Афганский синдром, посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР).

Keywords: Afghan war, Afghanistan, Afghan syndrome, post-traumatic stress disorder (PTSD).

В конце 80-х годов Афганская война переживала заключительный этап. Взор Советского Союза был направлен на совершенно другие проблемы: провалы перестройки, «парад суверенитетов», внутренние конфликты, кризисное положение, по большому счету СССР было уже не до Афганистана. На фоне предстоящего распада пора было прекращать войну. Политика «нового мышления», определила иной вектор внешней политики, который не предполагал вмешивание в дела другого государства и ведение войны на этой территории.  В 1989 году Советский Союз выводит свои войска из Афганистана. На Родину возвращаются советские мужчины, исполнявшие «интернациональную миссию». Мужчины уходили из одной страны, а возвращались уже будто бы в другую, ее изменило многое: новый правитель, глобальные общественные проблемы, вызванные «перестройкой», экономический кризис, смена социальной системы, кровавые междоусобицы в республиках. На этой «почве» и появился термин «Афганский синдром», который обозначал внутренний конфликт ветеранов, их неспособность приобщиться к условиям новой жизни, а также неприятие со стороны государства и зачастую общества.

Для изучения проблемы такого явления, как «Афганский синдром» в данной статье это явление будет рассмотрено с двух сторон. Первый аспект будет заключаться в рассмотрении внутреннего конфликта бывших военнослужащих с самим собой. Человеку нелегко привыкнуть к войне – к опасностям, к иному восприятию жизненных ценностей и приоритетов. Адаптация требует ломки прежних стереотипов сознания и поведения, но и вернуться к спокойному, мирному существованию человеку, повидавшему боевые действия, «понюхавшему пороху», также очень не просто. Война была большим психологическим шоком, который оставил неизгладимый отпечаток в умах большого количества солдат: в начале 90-х годов, когда было решено заняться вопросами боевой психопатологии, было выявлено, что как минимум 35-40% граждан нашей страны пострадало посттравматическим расстройством (ПТСР). Данное расстройство выражается в том, что последствия войны воздействуют на психофизическое здоровье военнослужащих, на их уравновешенность, мировоззрение и стабильность ценностных ориентаций. Основную симптоматику составляют: неконтролируемые вспышки ужаса и паники, высокая эмоциональность, раздражительность, склонность к агрессивности, страх нападения сзади, нарушение сна, вспыльчивость, а самое главное – происходит постепенное эмоциональное выгорание. Не все склонны к этому расстройству: около 40% из всех военнослужащих, 10% из которых имели эту необратимую симптоматику, остальные из этого числа оказались способны к социальному адаптированию. М.М. Решетников, афганец, доктор психологических наук, относительно «Афганского синдрома» ввел понятие «синдром атомной станции», который подразумевает тот факт, что подготовить хорошего солдата-боевика стоит очень дорого, научить человека перешагивать через барьер убийства себе подобных очень сложно, когда солдат сформировался – это настоящий военный шедевр, а вот адаптировать его к мирной жизни – это тоже самое,  что утилизировать атомную станцию: дороже во много раз, чем построить. Прямым следствием посттравматического синдрома становится конфликтное поведение человека в социальной среде: трудно сдержаться, проявить гибкость, отказаться от привычки чуть что хвататься за оружие. Возвращаясь домой, бывшие солдаты подходили к мирной жизни с фронтовыми устоями и основывались на военный способ поведения. Некоторые начинали приспосабливаться, стараясь не выделяться из общей массы. Другим это не удавалось, и они остались «боевиками» на всю жизнь. Проблемы внутреннего конфликта бывших военнослужащих с самим собой, их переживание своего боевого прошлого могут принимать различные формы его уже поствоенной социальной жизни:

- аутизация (уход в себя от социума, отрешение, избегание близких связей);

- высокий уровень виновности (я выжил, а те другие – нет);

- химическая зависимость. Ветеран Афганской войны рассказывает: «Многие из наших спились, стали наркоманами. Честно скажу, пришел и месяц пил, чтобы забыться, потом за голову взяться пришлось»;

- диссоциативные расстройства (защитная амнезия: полное или частичное забывание событий, ощущение, что это все происходило не с ним);

- депрессия, суицидальные мысли, страх жизни (страх жить);

- фобии (например, страхи звуков);

- «психосоматика» (начинает болеть само тело, образуются новые заболевания, «начинает страдать уже само тело»);

- расстройство сна (сновидения, вызывающие состояние аффекта, когда человек не осознает свои действия). Ветераны Афганской войны вспоминают: «Поначалу да, мама рядом в кресле со мной сидела, я просыпался, ползал, бронежилеты и каски искал», «То ты в плен попадаешь, то из автомата стреляешь»;

- галлюцинации (вспышки из того военного времени)

- происходит отторжение реальности (человек застрял «там, на войне»).

Так, душевные надломы, срывы, ожесточение, непримиримость, повышенная конфликтность, усталость и апатия и часто, как следствие, алкоголизм, наркомания, скитальческий образ жизни, продолжение своего «военного» пути на фронтах процветающего «бандитизма», уход в «работу» силовиками за тех, кто жаждал власти – все эти следствия были вызваны у части афганцев после длительного физического и нервного напряжения, испытанного в боевой обстановке, спровоцировавшей развитие посттравматического расстройства, который в народе после Афганской войны прозвали «Афганский синдром».

Вторым аспектом для изучения проблемы «Афганского синдрома» является столкновение советского общества, правительства и ветеранов боевых действий Афганистана. Война, которая затронула моральные и нравственные проблемы, коренным образом изменила отношение советских граждан, воинов-интернационалистов, не только к конкретным руководителям, но и к правящему режиму в целом. При этом происходит «раскол» общества, критерием которого служит отношение к военным действиям, к афганцам, к тем, кого прозвали «потерянным поколением». Мужчины уходили исполнять интернациональный долг из одной страны, а возвращались по факту уже в другую – полуразрушенную перестройкой. По возвращении афганцы не могли до конца адаптироваться к новой жизни, а общество и государство в свою очередь не хотело их принимать и помогать им. В итоге большая часть ветеранов боевых действий к нормальной жизни уже вернуться не смогла. Они, не принятые обществом, своей страной, во благо которой они служили, выбирали «новые» пути своей жизни: были те, которые вставали на криминальный путь, были те, кто остался без гроша за душой и стал бездомным; были зависимые от психотропных препаратов или алкоголя; были те, кто вошли в ряды боевиков в межнациональных конфликтах.

По данным 1989 года 3700 ветеранов афганской войны находились в тюрьмах, количество разводов и острых семейных конфликтов составляло в семьях «афганцев» 75%, более 2/3 ветеранов не были удовлетворены работой и часто меняли ее из-за возникающих конфликтов, 90% имели задолженность в вузах или плохую успеваемость, 60 % страдали от алкоголизма и наркомании, наблюдались случаи самоубийств или попыток к ним. Причем со временем проблемы не смягчались. Так, по утверждению журналиста В. Бугрова, опирающегося на сведения созданного в 1998 г. Московского объединения организаций ветеранов локальных войн и военных конфликтов, в конце 1990-х гг. ежегодно до 3% «афганцев» кончали жизнь самоубийством.

Когда общество отвернулось от проблем ветеранов войны и поставило их в такие условия, когда они вынуждены были искать применение своим силам и специфическому опыту там, где, как им казалось, что они нужны: в «горячих точках», в силовых структурах, в преступных группировках.  Различные политические силы пытались использовать эту, социально активную и восприимчивую, в силу своих поствоенных психологических особенностей, категорию населения, в своих интересах: в октябре 1993-го «афганцев» активно пытались втянуть в политику и те, кто штурмовал Белый дом, и те, кто в нем забаррикадировался. Лидеры «перестройки», старались набрать «афганцев» в свои ряды, сделать их своими сторонниками, ветеранов боевых действий перетягивали на свою сторону либералы, «демократы» и национал-патриоты. Свои планы на молодых ветеранов имели и активно развивающиеся в те времена криминальные структуры, часть из них вступала в организованные преступные группировки.

Также еще одной большой трудностью являлось возвращение человека к будничной, обыденной для простого гражданина действительности, когда афганец понимал свою роль и значимость только в рамках войны. Чем сильнее была житейская неустроенность на «гражданке», чем сильнее безразличие чиновников, тем с большей теплотой вспоминались фронтовые годы, когда советские парни ощутили братское единение, общие страдания и общую ответственность, когда каждый чувствовал, что он нужен стране и народу.  Тогда они, еще относительно молодые бывшие фронтовики, снова отправлялись в свою теперь уже привычную обстановку – уходили в горячие точки, поступали на службу в силовые структуры, а бывает и выбирали криминальные структуры – шли туда, где они были востребованы за их специфические навыки и опыт. Принадлежавшие к «братству», афганцы старались сохранять между собой теплые и доверительные отношения, фронтовики помогают и поддерживают друг друга в обществе, где к ним часто относятся без должного понимания, с осторожностью и избеганием.

Оказались лишними воины-интернационалисты не только для государства, но и также для общества в целом. Проблемы немалой его части, участники войны в Афганистане и семьи погибших, решались только на бумаге. Если общество хочет поскорее вычеркнуть из своей памяти Афганскую войну, откреститься от нее, опасаясь в свою очередь тех, кто является живым и болезненным ее напоминанием, то это значит, что и к участникам непопулярной войны общество всячески проявляет момент отторжения, проявляющийся в открытой враждебности, равнодушии и непонимании.

«Кто-то нас объявит жертвами ошибки, кто-то памятник при жизни возведет, кто-то в спину нам пролает – „недобитки“, а кто-то руку понимающе пожмет!»  – с горечью отмечает офицер и поэт Игорь Морозов, четко определив существующие разные взгляды на Афганскую войну и роль в ней воинов-интернационалистов.

В 1989 году мнение части афганцев было ярко выраженно в письме одного из них в «Комсомольскую правду»: «Знаете, если бы сейчас кинули по Союзу клич: «Добровольцы! Назад, в Афган!» - я бы ушел…, лучше туда!». В тот период, по данным психологической службы Союза ветеранов Афганистана, около 50% и выше были готовы вернуться в Афганистан.

Помощи, что психологической, что материальной, ветераны от государства должным образом не получили. Ветеран боевых действий в Афганистане вспоминает о том, как после войны он со служивцами обращался к власти за «помощью»: «Пришли мы в Горисполком (городской исполнительный комитет), что-то мы хотели спросить, а сотрудник нам ответила: а чего вы ко мне пришли? На ответ ветеранов о том, что «мы же за Родину», они лишь услышали: «у Родины и просите, сюда вы зачем пришли». Каждый третий в стране «афганец»: кто ушел на пенсию, тот получает ее, кто-то работает еще, а «просто так никто ничего не дает». А. Гринкин, инвалид войны, награжден медалью «За отвагу», получил в свое время социальное жилье, государственную квартиру: по этому случаю можно сказать о том, что частичная помощь оказывалась, но была ли она соразмерна «потерям» и количеству ветеранов – вопрос остается открытым.

После войны острую психологическую и не только проблему испытывали инвалиды, а также те, кто потерял близких и лишился крыши над головой. Трудным возвращение к мирной жизни оказывалось и для тех, кто до войны не имел никакой гражданской профессии и, вернувшись с фронта, почувствовал себя никому не нужным, без своего места в гражданской жизни. Пройдя суровую школу жизни, имея боевые заслуги, вдруг оказаться на гражданке, где нужно все начинать с нуля, учиться заново с теми, кто младше по возрасту, по жизненному опыту – это болезненный удар по самолюбию. Но морально сложнее было обнаружить, что твое место уже было занято «гражданским», устроившимся в жизни, пока солдат на фронте проливал кровь, выполняя интернациональную миссию, на которое его «отправило» государство. Поэт Борис Слуцкий, сам участник боевых действий в Афганистане, пишет, выражая свое возмущение: «Когда мы вернулись с войны, я понял, что мы не нужны. Захлебываясь от ностальгии, от несовершенной вины, я понял: иные, другие, совсем не такие нужны. Господствовала прямота, и вскользь сообщалось людям, что заняты ваши места и освобождать их не будем».

Маленькая война принесла большие людские, экономические, политические, а также и психологические «потери». Кто-то погиб, исполняя свой воинский долг, кто-то по приходе с войны вернулся к обыденной жизни, вспоминая боевые тревоги, погибших товарищей и Афганистан, а кто-то так и не смог «распрощаться» с этой войной, пожизненно храня ту боль. После войны наблюдалась острая посттравматическая реакция, и по прошествии десятков лет нельзя сказать, что она полностью исчезла, она переросла в длительную посттравматическую стрессовую реакцию – «Афганский синдром». Стоит не забывать, что всё зависит от человека, то, как он справился с огромным стрессом, и как поменялась его психика. Есть также не малое количество ветеранов Афганистана, которые ведут обычную жизнь: работают, имеют семьи, ведут социально-активную жизнь – состоят в Боевом братстве, проводят работу со школьниками, участвуют в патриотическом воспитании. Уважение должно быть, и чем больше оно будет проявляться в отношении общества к ветеранам любых войн, тем меньше будет страданий, меньше преступлений, суицидов, психических расстройств. Создание реабилитационных центров, чествование ветеранов, напоминание – это важно в целом для здоровья всего общества. Принятие обществом ветеранов, которые ценой своей жизни, здоровья и физического, и психотического исполнили присягу, должно быть. Была ли необходимость в этой войне – судить уже поздно, стоит задуматься о тех, кто там уже был.

Список литературы:

1. «Афганский синдром», как война на чужой земле сломала жизнь советским парням // BigPicture URL: https://bigpicture.ru/afganskij-sindrom/ (дата обращения: 12.03.2023).
2. Большие проблемы «малой» войны: «афганский синдром» // ВикиЧтение URL: https://history.wikireading.ru/126272 (дата обращения: 27.03.2023).
3. «Афганский синдром»: что это и сколько воинов-интернационалистов им страдало // Рамблер URL: https://weekend.rambler.ru/other/41525010-afganskiy-sindrom-chto-eto-i-skolko-voinov-internatsionalistov-im-stradalo/ (дата обращения: 03.04.2023).
4. Решетников, М. М. Психология войны. Прогнозирование состояния, поведения и деятельности людей : монография / М. М. Решетников. — 2-е изд. — Москва : Издательство Юрайт, 2023. — 336 с. — (Актуальные монографии). — ISBN 978-5-534-05663-1. — Текст : электронный // Образовательная платформа Юрайт [сайт]. — URL: https://urait.ru/bcode/515670 (дата обращения: 15.04.2023).
5. Решетников, М. М.  Избранные труды в 7 т. Том 7. Психология войны / М. М. Решетников. — Москва : Издательство Юрайт, 2023. — 333 с. — (Антология мысли). — ISBN 978-5-534-13588-6. — Текст : электронный // Образовательная платформа Юрайт [сайт]. — URL: https://urait.ru/bcode/519409 (дата обращения: 18.04.2023).