ПРОБЛЕМЫ ПРОИЗВОДСТВА ПО ДЕЛАМ, СВЯЗАННЫМ С ВЫПОЛНЕНИЕМ СУДАМИ ФУНКЦИЙ СОДЕЙСТВИЯ В ОТНОШЕНИИ ТРЕТЕЙСКИХ СУДОВ

АННОТАЦИЯ

Статья раскрывает основные проблемы, связанные с введением в рамках современной правовой реформы нового вида производства по содействию третейским судам, закрепление которого привело к смешиванию диспозитивной процессуальной формы третейского разбирательства с процессуальной формой государственного судопроизводства. Новая гибридная форма производства создала новые проблемы для третейского производства, ограничивая свойственный ему диспозитивный характер и не решила, а только усугубила проблему высокой нагрузки на суды отечественной судебной системы.

Ключевые слова:  альтернативный способ разрешения споров, функции содействия в отношении третейских судов, арбитраж, производство по делам, связанным с выполнением судами функций содействия в отношении третейских судов, третейское разбирательство, компетентный суд.

Несмотря на наличие в действующем отечественном законодательстве многообразных способов защиты гражданских прав и законных интересов, одни из которых носят альтернативный характер, другие же сводятся к судебной защите, для отечественной системы рассмотрения и разрешения гражданско-правовых споров характерно превалирование судебного способа защиты прав [3, с.136].

Указанная тенденция негативно отразилась на российской судебной системе, в целом, создав высокую нагрузку на судебные органы, поэтому одной из задач масштабной правовой реформы и реформы гражданского законодательства, которая наблюдается в последние годы, было повышение популярности внесудебных способов рассмотрения споров и авторитета негосударственных органов и учреждений, их осуществляющих, с одновременным снижением нагрузки на суды, входящие в судебную систему Российской Федерации.

Результатом указанной реформы явилось не просто изменение действующего законодательства о третейских судах и третейском разбирательстве, которые до ее осуществления воплощали собой одну из наиболее востребованных форм внесудебного рассмотрения и разрешения споров, а принятие качественно нового законодательства, по-новому подходящего к регулированию третейского разбирательства, но далеко не во всем увязанного с сущностью и правовой природой разрешения споров третейскими судами.

Его основу составили Федеральный закон от 29.12.2015 N 382-ФЗ "Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации" [2], пришедший на смену Федеральному закону от 24.07.2002 N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации", который сейчас действует только в отношении споров, начатых и не завершенных до дня вступления в силу первого нормативного правового акта; и Федеральный закон от 29.12.2015 N 409-ФЗ, которым внесены соответствующие изменения в отдельные законодательные акты, так или иначе касающиеся третейского разбирательства.

По задумке отечественного законодателя новое законодательство должно было решить внутренние проблемы функционирования третейского разбирательства (низкое доверие и низкое качество третейского разбирательства, наличие злоупотреблений сторон третейского разбирательства), а также обеспечить содействие альтернативному способу разрешению споров со стороны системы отечественных государственных судов, что, в свою очередь, позволило бы поднять авторитет арбитража и перевести часть споров под его юрисдикцию, что разгрузило бы судебные органы российской судебной системы.

Необходимо отметить, что номинально механизм содействия третейским судам до принятия нового законодательства заключался в наделении сторон третейского разбирательства правом обращения к судам отечественной судебной системы, в частности, для содействия в получении доказательств. В действительности такой механизм не нашел реализации в гражданском процессуальном законодательстве, которое не предусматривало соответствующей обязанности государственных судов.

Отчасти, поэтому серьезный настрой законодателя в вопросе реализации института содействия третейским судам выразился в появлении нового вида производства в отечественном гражданском процессе - производство по делам, связанным с выполнением судами функций содействия в отношении третейских судов, включенное в раздел VI ГПК РФ[1].

Однако, как показывает практика, развитие института содействия третейским судам и включение в гражданский процесс нового вида производства породили куда больше новых проблем, нежели позволили решить уже назревшие. Возможно, такое решение законодателя было поспешным и до конца непродуманным.

Так, Федеральный закон от 29.12.2015 N 382-ФЗ "Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации"[2] наделяет  государственные суды функциями по содействию и контролю за третейскими судами. В частности, статья 6 указанного закона называет компетентным судом органы для выполнения определенных функций содействия и контроля в отношении арбитража. Речь идет о суде, входящем в судебную систему Российской Федерации, осуществляющем функции, указанные в частях 3 и 4 статьи 11, части 3 статьи 13, части 1 статьи 14, части 3 статьи 16 и статье 40 рассматриваемого закона.

Указанные новеллы названного закона находят отражение в статье 427.1 ГПК РФ[1], пункт 2 которой наделяет суды следующими функциями содействия в отношении третейских судов:

1) разрешение вопросов, связанных с отводом третейского судьи;

2) разрешение вопросов, связанных с назначением третейского судьи;

3) разрешение вопросов, связанных с прекращением полномочий третейского судьи.

Необходимо отметить, что аналогичные по содержанию функции, охватывающие процедуры назначения арбитров, их отвода и прекращения ими полномочий, одним нормативным правовым актом – Федеральным законом "Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации"[2] называются функциями по содействию и контролю, другим – ГПК РФ – функциями по содействию в отношении третейских судов, без упоминания о контроле.  Тем не менее, сущность этих функций не меняется – они включают в себя и контрольные полномочия вне зависимости от названия.

В то же время закрепление за государственными судами функций содействия и контроля противоречит правовой природе третейского разбирательства, для которого характерна диспозитивная процессуальная форма, играющая, порой, решающую роль при выборе третейского разбирательства в качестве альтернативного способа разрешения споров.

Современная правовая концепция содействия третейским судам наделяет его чуждыми для третейского разбирательства чертами формализованности, излишней императивности и огосударствления.

Новая концепция подходит императивно ко многим вопросам третейского разбирательства, которые ранее регулировались диспозитивно соглашением сторон. Функции контроля, которыми наделены суды отечественной судебной системы в отношении третейских судов, ставят под сомнение самостоятельность указанного института гражданского общества, определяя их в подчинение судам российской судебной системы, в которую они по-прежнему не входят, что, мягко говоря, нелогично. В этом аспекте положение компетентного суда по отношению к третейскому суду спорно. Поскольку третейский суд является институтом гражданского общества, вышестоящего органа, функции которого в установленных законом случаях берет на себя компетентный государственный суд, в третейском разбирательстве быть не может.

Закрепление же в гражданском процессуальном законодательстве отдельного производства, связанного с содействием третейским судам, приводит к смешиванию диспозитивной процессуальной формы третейского разбирательства с процессуальной формой государственного судопроизводства. Получившаяся таким образом гибридная форма производства, во-первых, создает новые проблемы для третейского производства, ограничивая свойственный ему диспозитивный характер, во-вторых, не решает, а только усугубляет проблему высокой нагрузки судов отечественной судебной системы.

Так, производство по делам, связанным с выполнением судами функций содействия в отношении третейских судов как самостоятельный вид гражданского судопроизводства, возбуждается по заявлению заинтересованной стороны (заявление о содействии), оплачивается государственной пошлиной в размере, предусмотренном федеральным законом для оплаты искового заявления неимущественного характера, рассматривается в установленные законом сроки и оформляется итоговым процессуальным актом – определением по делу о выполнении судами функций содействия в отношении третейского суда.

Таким образом, осуществление государственными судами нового производства, связанного с выполнением функций содействия третейскому разбирательству,  не только не решило проблему излишней загруженности государственных судебных инстанций, а, напротив, только увеличило и без того запредельный объем работы государственных судов.

На наш взгляд, идея содействия третейским судам вполне могла быть реализована не в качестве самостоятельного гражданского производства, а посредством их отнесения к запросам. Так, законодатель уже предусмотрел в статье 63.1 ГПК РФ[1] возможность подачи запросов третейских судов о содействии в получении доказательств, которые подлежат исполнению компетентными судами в течение 30 дней с момента их поступления.

Содействие, связанное с назначением, отводом и прекращением полномочий третейского судьи, по нашему мнению, более логично «оформить» посредством запроса одной из сторон третейского разбирательства, а не отдельным видом гражданского производства.

Список литературы:

1. "Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации" от 14.11.2002 N 138-ФЗ (ред. от 03.08.2018) // Официальный интернет-портал правовой информации. URL:  http://www. consultant.ru (дата обращения 01.11.2018).
2. Федеральный закон от 29.12.2015 N 382-ФЗ (ред. от 03.08.2018) "Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации" // Официальный интернет-портал правовой информации. URL:  http://www. consultant.ru (дата обращения 01.11.2018).
3. Минеев О.А. Внесудебные способы защиты права собственности // Вестник Волгоградского государственного университета. – № 2. – 2012. – С. 136-143