ВОПРОСЫ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПО ПРИЗНАКУ ЭКСТРЕМИСТСКОГО МОТИВА

PECULIARITIES OF QUALIFICATION OF BRINGING A MINOR TO SUICIDE

Natalya Shilo

student, Department of Criminal law disciplines, Chelyabinsk state University,

Russia, Chelyabinsk

АННОТАЦИЯ

Данное исследование посвящено рассмотрению вопросов квалификации преступлений экстремистской направленности. В данной статье анализируются основные мотивы рассматриваемой группы преступлений, а также их разновидности. Проводится разграничение преступлений экстремистской направленности между собой.  Обозревается правовая база, посвященной экстремизму. Подчеркивается актуальность рассмотрения данного преступления.

ABSTRACT

This study is devoted to the examination of the issues of qualification of crimes of extremist orientation. This article analyzes the main motives of the considered group of crimes, as well as their varieties. A distinction is made between crimes of extremist orientation. The legal framework devoted to extremism is reviewed. The relevance of consideration of this crime is emphasized.

Ключевые слова: экстремизм, экстремистский мотив, вопросы квалификации преступлений экстремисткой направленности, квалифицирующие признаки преступлений экстремисткой направленности, особо квалифицирующие признаки преступлений экстремисткой направленности.

Keywords: extremism, extremist motive, issues of qualification of crimes of extremist orientation, qualifying features of crimes of extremist orientation, especially qualifying features of crimes of extremist orientation.

Одной из актуальных проблем на современном этапе развития является вопрос квалификации преступлений экстремистской направленности, поскольку экстремизм предполагает нарушение прав и свобод человека по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, что является недопустимым.

Актуальность изучения данной темы, обусловлена тем, что несмотря на широкое освещение в научной литературе вопросов квалификации преступлений экстремистской направленности, отдельные аспекты продолжают вызывать дискуссии и неоднозначное толкование в правоприменительной практике.

За период действия уголовно-правовых норм об ответственности за преступления экстремистской направленности обозначился ряд вопросов. В части коллизий правоприменительной практики при квалификации преступлений экстремистской направленности, необходимо рассмотреть вопрос, встающий перед правоприменителем, а именно: «разновидностью какой формы соучастия следует считать экстремистское сообщество?»

В силу того, что в ч. 1 ст. 282.1 УК РФ говорится о: «руководстве экстремистским сообществом, его частью или входящими в такое сообщество структурными подразделениями» [6], то мы считаем, что структура экстремистского сообщества совпадает со структурой такой формы соучастия как преступное сообщество (преступная организация), что дает возможность считать экстремистское сообщество разновидностью преступного сообщества.

Подтверждение данного вывода можно найти в судебной практике. Но в ней присутствуют определенные противоречия, так одни суды рассматривают экстремистское сообщество как разновидность преступного сообщества, другие — как разновидность организованной группы.

Для наглядности приведем пример из судебной практики. Так, в одном из решений Верховный Суд РФ согласился с оправданием Б., У., З. и С. по ст. 282.1 УК РФ по причине отсутствия состава преступления, так как не было найдено доказательств сплоченности и организованности экстремисткой группы до степени преступного сообщества (преступной организации) [1].

Исходя из вышесказанного думается, что организованная группа может признаваться экстремистским сообществом при условии, что она по своему составу имеет структурные подразделения.

В судебной практике также можно найти случаи квалификации деятельности экстремистских организованных групп по статье 282.1 УК РФ [6], которые не имеют структурных подразделений. Так, кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ признало незаконным оправдание Нижегородским областным судом Г., Е., Ш. и Ч. за преступления, предусмотренные частями 1 и 2 статьи 282.1 УК РФ [6], поскольку было установлено, что они создали организованную группу с целью совершения преступлений против жизни и здоровья лиц неславянской национальности. Нижестоящий суд установил факт отсутствия структуры у организованной экстремисткой группы, а также то, что она не объединена с другими организованными группами не был признан достаточным основанием для вывода об отсутствии экстремистского сообщества [2].

Для разрешения указанной коллизии о том, является ли преступная группа экстремистским сообществом, обратимся к Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» [4]. Так, данное постановление разъясняет, что: «Под экстремистским сообществом следует понимать устойчивую группу лиц, заранее объединившихся для подготовки или совершения одного или нескольких преступлений экстремистской направленности, характеризующуюся наличием в ее составе организатора (руководителя), стабильностью состава, согласованностью действий ее участников в целях реализации общих преступных намерений. При этом экстремистское сообщество может состоять из структурных подразделений (частей)» [4].

Исходя из разъяснения, изложенного Верховным Судом РФ, можно заключить, что наличие структурных подразделений в преступном сообществе выступает в качестве факультативного признака. Из этого следует, что Верховный Суд РФ допускает существование экстремистского сообщества в двух альтернативных формах соучастия: как преступное сообщество (преступная организация) и как организованная группа.

По нашему мнению, данное толкование термина «экстремистское сообщество» не является безупречным, так как при таком толковании ставятся на один уровень две формы соучастия, которые существенно различаются по уровню общественной опасности. Данное толкование не в полной мере согласуется с принципом справедливости.

На основании вышеизложенного для устранения обозначенных коллизий в законодательстве мы считаем целесообразным дополнить Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности»  закреплением какой формой соучастия следует считать экстремистское сообщество, так как допущение Верховным Судом существование экстремистского сообщества в двух альтернативных формах соучастия: как преступное сообщество (преступная организация) и как организованная группа создает значительные сложности при квалификации деяния, закрепленного в ст. 282.1 УК РФ [6].

Также, представляется возможным устранить отмеченную выше коллизию в судебной практике поменяв п. 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» . Так, под экстремистским сообществом предлагается понимать стабильную и структурированную организованную группу или объединение таких групп, заранее объединившихся для подготовки или совершения ряда преступлений экстремистского характера. Это сообщество отличается наличием организатора (руководителя), постоянством состава и согласованностью действий участников, направленных на осуществление общих преступных целей.

Выделим еще одну коллизию в правоприменительной практике при квалификации преступлений экстремистской направленности. Данная коллизия видится в понимании признаков, по которым возбуждается ненависть и вражда в отношении какой-либо социальной группы людей. Наибольшие вопросы в толковании вызывает признак принадлежности, к какой-либо социальной группе. Это связанно с отсутствием единого подхода в понимании социальной группы, а также отсутствием единых критериев отнесения той или иной группы людей к какой-либо социальной группе. Законодатель не конкретизирует, какие социальные группы он имел в виду, когда определял мотив ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Приведем пример из судебной практики по данному вопросу. Так, приговором Кировского областного суда, от 10 февраля 2021 г., были признаны виновными Г. и Л. обвиняемые в совершении убийства, по мотиву ненависти в отношении лиц, не адаптированных к жизни в гражданском обществе. В данном случае, суд имел в виду лиц, оставшихся без определенного места жительства, и по данному критерию выделил таких лиц в отдельную социальную группу. В ходе судебного заседания, было установлено, что в процессе совершения преступления осужденные, совершая убийство Ш., использовали нецензурные выражения в отношении убитого и называли его «бомжем» [3].

Приведем еще один пример из судебной практики по данному вопросу. Так, приговором № 1-115/2014 от 15 мая 2014 г. по делу № 1 - 115/2014 Лазаревского районного суда г. Сочи (Краснодарский край) признал подсудимого виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 282 УК РФ, так как он разместил изображения ветеранов Великой Отечественной войны с комментариями. Информация, которая содержалась в подписях под фотографиями, была оценена судом как содержащая «унизительные характеристики и отрицательные эмоциональные оценки в отношении представителей социальных групп – ветеранов Великой Отечественной войны с призывами к осуществлению насильственных действий в отношении группы лиц, объединенных по признаку принадлежности к одной социальной группе – ветеранов Великой Отечественной войны» [5].

На основании вышеизложенного для устранения обозначенных пробелов в законодательстве мы считаем целесообразным устранить абстрактность термина «социальная группа» и расширительное толкование диспозиции статьи 282 УК РФ. Признак принадлежности к какой-либо социальной группе может указывать на любые, отсутствующие в диспозиции ст. 282 УК РФ, признаки. На практике, расширительное толкование признака «социальной группы» может привести к необоснованной квалификации данного деяния. Если деяние совершено не по мотиву ненависти или вражды отношении политической, идеологической, расовой, национальной, религиозной группы, то лицо, его совершившее все еще может быть привлечено к уголовной ответственности по мотиву ненависти или вражды в отношении иной социальной группы. Предлагается внести ясность в данном вопросе, указав на законодательном уровне признаки принадлежности к определенной социальной группе в контексте данного вида преступлений.

Выявленные пробелы и коллизии в законодательстве о преступлениях экстремисткой направленности существенно затруднят работу для правоприменителей. Мы считаем, что приведенные рекомендации позволят обеспечить полноту, всесторонность и объективность квалификации экстремистских преступлений.

Подводя итоги всему вышесказанному, необходимо отметить, что в практике возникает сложность в отграничении действий, направленных на возбуждение ненависти или вражды, и личной неприязни, а также способом выражения своего мнения. Ошибки в законодательстве и в порядке его применения не дают в полной мере осуществлять правильную квалификацию экстремистских преступлений. Важно четко определить условия для правильной квалификации норм, касающихся данного вида преступлений. Субъекты правоприменительной деятельности должны учитывать актуальные тенденции в уголовной политике и постоянно углублять свои теоретические и практические знания в области квалификации экстремистских преступлений. Решение выявленных вопросов в правоприменении в контексте квалификации данного типа преступлений заключается в снижении уровня коллизий в уголовном законодательстве, что может быть достигнуто путем исключения расширительного толкования норм и запрета на применение уголовно-правовых предписаний по усмотрению правоприменителей.

Список литературы:

1. Кассационное определение Верховного Суда РФ от 04.02.2022 по делу № 47-009-82. - Доступ из справ.-правовой системы «Гарант» (дата обращения: 24.11.2024).
2. Кассационное определение Верховного Суда РФ от 09.08.2021 № 9-О11-44. - Доступ из справ.-правовой системы «Гарант» (дата обращения: 24.11.2024).
3. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 1 апреля 2022г. N 10-009-6. - Доступ из справ.-правовой системы «Гарант» (дата обращения: 24.11.2024).
4. О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. (ред. от 28.10.2021) № 11. – Текст: электронный // URL: http://publication. pravo.gov.ru/ (дата обращения: 24.11.2024).
5. Приговор Лазаревского районного суда г. Сочи (Краснодарский край) по делу № 1-115/2014 от 15.05.2014 г. [Электронный ресурс]: http://sudact.ru/ (Дата обращения 23.11.2024).
6. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 09.11.2024) // Собрание законодательства Российской Федерации. 17 июня 1996 г. № 25. Ст. 2954.