СТАНОВЛЕНИЕ ИНСТИТУТА ГОСУДАРСТВЕННОГО ОБВИНЕНИЯ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

CHARGES IN THE RUSSIAN CRIMINAL PROCESS

Ilya Pushkarev

master's student, Institute of Magistracy Saratov State Law Academy,

Russia, Saratov

АННОТАЦИЯ

Изучение деятельности государственного обвинения как развитие права в историческом прошлом является обязательным, потому что обозначение проблем правового регулирования действий обвинительной стороны в ходе судебного процесса, изыскание способов модернизации настоящего закона осуществимо при постижении позитивного и негативного опыта на его этапах многовекового развития.

ABSTRACT

The study of the activities of the state prosecution as the development of law in the historical past is mandatory, because the designation of the problems of legal regulation of the actions of the prosecuting party during the trial, the search for ways to modernize this law is feasible with the comprehension of positive and negative experience at its stages of centuries-old development.

Ключевые слова: прокуратура, государственный обвинитель, обвинение, уголовное преследование.

Keywords: prosecutor's office, public prosecutor, prosecution, criminal prosecution.

Датой создания прокуратуры, как надзорного ведомства, ведущего контроль за соблюдением законодательства, считается 12.01.1722, когда Петром I распоряжением «Об установлении должности прокурора в надворных судах» утверждается должность «государево око», следящего за работой правительственных учреждений и пределами их компетенции — генералпрокурор. В полномочиях главных представителей обвинения было слежение за точным исполнением закона на всей территории Российской империи. Функция уголовного преследования на прокуроров не распространялась. В XVIII столетии деятельность уполномоченных лиц носила по большей части розыскной характер и не предполагала участия в качестве обвинительной стороны на судебных прениях [1].

Постепенно прокуратура наделяется правом и досудебного преследования на основании Уложения от 1767 года. Прокуроры были обязаны тесно сотрудничать с органами правосудия и давать «попечительство» гражданам, нуждающимся в социальной безопасности. В 1775 году в ходе Губернской реформы полномочия прокурорских служащих и стряпчих, ведущих следственные действия, были расширены указом «Учреждение для управления губернией». Новый закон позволял укрепить их взаимодействие с судебной властью. Теперь в числе процессуальных прав прокуроров было:

1. Выдвижение обвинения по уголовным делам, «не имеющим истца» (часть 3 статья 405);
2. вынесение заключения при появлении у судебной власти сомнений в уяснении смысла подлежащего применению закона (часть 6 статья 405);
3. подача ходатайств перед судом о заключении под стражу подозреваемого в преступлении (часть 5 статья 406).

Несмотря на расширенные полномочия, считать, что прокуратура была наделена самостоятельными уголовно-процессуальными функциями, было бы ошибочно[2].

Из вышесказанного следует заключить, что накануне Судебной реформы 1864 года уголовный процесс имел розыскной характер, а вменение вины и разбирательство по существу дела лежали на плечах исключительно судей, то есть прокуратура не осуществляла изобличение и преследование преступников в той форме, которая нам известна в настоящее время — поддержка государственного обвинения. На прокурорских служащих возлагались надзор и преследование по закону при наличии состава преступления против государства в досудебном порядке. Коренное видоизменение юстиции, в которую входила и прокуратура, произошло в 1864-м, когда был издан Устав уголовного судопроизводства (в дальнейшем — Устав), закрепивший ряд фундаментальных и необходимых основ для обеспечения состязательности сторон в ходе судебного разбирательства:

• Презумпция невиновности, декларирующую принцип: никто не может быть признан виновным, если вина не доказана и подтверждена вступившим в законную силу приговором — статья 1;
• независимость судей: только судебная власть вправе вершить правосудие без участия иных государственных ведомств и высших должностных лиц — статья 5;
• разделение уголовно-процессуальных функций: органы обвинения и суд имеют разграничительные полномочия. Первые осуществляют поиск и задержание лиц, подозреваемых в совершении преступления, вторые — осуществляют правосудие (статья 4).

Благодаря Уставу у обвиняемых появилось больше прав, одно из которых — закрепление права на защиту (статья 61). Существенные преобразования произошли и в области доказательственного права. Осуществилась переоценка подходов к доказательствам: судья судил о силе доказательств при вынесении обвинительного или оправдательного приговора, полагаясь на свое внутреннее убеждение, основанное на совокупности обстоятельств, обнаруженных в ходе слушания (ст. 8).

Вышеуказанные фундаментальные основы судебного процесса были введены, чтобы уровнять все стороны-участницы перед лицом суда. Ни обвинительная сторона (прокурор или частный истец), ни защита (адвокат и обвиняемый) не должны были иметь дополнительных привилегий. Каждый участник наделялся правом предоставлять доказательства, вызывать или требовать отвод свидетелей для обеспечения объективности и беспристрастности дознания и т.д.

Разумеется, наличие вышеуказанных полномочий у прокуроров вызывало вполне обоснованную критику среди исследователей в области процессуального права. Автор нескольких научных изысканий в области судопроизводства Иван Яковлевич Фойницкий отмечал, что в первостепенную задачу прокуратуры входит «обеспечение государственных интересов уголовного преследования перед судом» [3]. По мнению ученого, природа прокурорской власти требует подчинение полиции в вопросах поиска и установления преступных обстоятельств, а также степени вины и виновных.

По нашему мнению, начальный этап становления и развития уголовно-процессуального поддержания государственного обвинения напрямую имеет отношение к внедрению принципа состязательности и относится к периоду с реформы от 1864 по 1917 гг.

Падения самодержавия привело к изменению государственного строя, что само собой оказало влияние на изменение и развитие отечественного процессуального права. Со сменой идеологии государства вся судебная система подлежала полному переосмыслению и реформированию. На первоначальном этапе, когда страна находилась в «чрезвычайном положении», на местах в многообразии возникали всевозможные органы юстиции: революционные, народные, мировые, административные, а также суды народной совести. Их деятельность была основана скорее на «революционном правосознании и совести», нежели на правовой базе и нормах.

21 октября 1920-го сформировавшаяся советская республика издает положение «О народном суде РСФСР», на основании которого обвинение от имени государства будут поддерживать государственные обвинители, состоящие в отделах юстиции и назначаемые либо отзываемые властью на местах. 23 ноября этого же года Народный комиссариат юстиции выпускает инструкцию «Об организации обвинения и защиты в суде», согласно которой обвинителем может быть любой гражданин, имеющий ораторские способности. Это создало правовую неопределенность, период которой закончился лишь два года спустя, когда правительство вновь вернулось к институту прокуратуры, а в 1923-м молодая светская республика наконец обрела свой первый Уголовно-процессуальный кодекс[4].

Из этого следует, что становление отечественного уголовно-процессуального права революционной эпохи начинается с 1917 и длится по 1923 гг., когда правительство отказалось от правовых принципов времен самодержавия по причинам идеологических расхождений во взглядах, а при смене власти еще не был выработан план реформирования правоохранительной системы вообще, и прокуратуры в частности. На тот момент государство и населения были сильно политизированы, поэтому говорить о какой-то научности развития уголовно-процессуального института очень сложно.

Следующий период становления отечественного правосудия имеет временные рамки с 1923-го и вплоть до распада СССР в 1991 году. За этот промежуток времени произошло много изменений в системе правосудия. В первую очередь следует отметить изменение УПК РСФСР. Новый кодекс действовал с 1923 по 1960 гг. Однако данный этап развития, если рассматривать с точки зрения становления института поддержания государственного обвинения и видоизменения роли прокурора в советском судопроизводстве, отмечен своей неоднородностью[5].

Регламентируя правовое регулирование судебного процесса, законодательный орган вновь вводит понятие «сторона». Теперь прокурор относится к обвинению и не имеет правовых преимуществ относительно защиты. В обязанности суда входит всестороннее рассмотрения всех вопросов, возникших в ходе процесса, учет мнения и рассмотрение доводов каждого из его участников. Последняя получила: право допроса свидетелей, возможность подачи ходатайства, участие в прениях.

Окончательно сращивание этих двух функций было завершено уже в обновленном УПК РСФСР образца 1960 года, где надзорные органы получили более расширенные полномочия. Это положение позволило им выступать в качестве активной стороны всего процесса от начала уголовного преследования с момента возбуждения дела, до окончания делопроизводства. Новый УПК РСФСР вновь вернул уголовно-процессуальное право к розыскному типу, наделив все органы юстиции, в том числе и суд, идентичными функциями — максимально полно, всесторонне и объективно изучить обстоятельства дела с целью получения, как обличающих, так и оправдывающих доказательств (статья 20). Судебный орган получил право отправлять дело на дополнительное расследование, если нет оснований для вынесения обвинительного приговора, а также возбуждать дело в отношении других лиц (статьи 255 и 256). Присутствие прокурора на слушаниях стало необязательным, поскольку его основной функцией был надзор за законностью. В новом кодексе теперь не было и понятия «уголовное преследование», поскольку оно утратило свое содержание.

Наконец, в 80-е годы правительство начало перестройку, которая затронула все аспекты жизнедеятельности государства.

Это дало толчок для продолжения реформирования уголовно-процессуального законодательства в направлении усиления значения состязательных принципов, наделяющих правом защиты обе стороны процесса. Окончательно переход к полной состязательности уголовного судопроизводства завершился в 2001-м, когда законодательные органы издали новый УПК РФ.

Таким образом временные рамки, ограниченные отрезком 1960-2001 гг., можно считать третьим периодом развития института поддержания государственного обвинения. По нашему мнению, для него характерно постепенное преобразование прокуратуры, как ведомства, совмещающего в себе розыскные функции с одновременным поддержанием обвинительной линии от лица государства и ведением надзора, и состязательные принципы, обеспечивающие равенство участников процесса перед лицом закона.

Список литературы:

1. Гатауллин, З.Ш. Подготовка и осуществление государственного обвинения в суде: дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2007. C. 67 – 72.
2. Лукожев Х.М. История возникновения и развития государственного обвинения в России // История государства и права. 2011. № 23. С. 25 - 28.
3. Александров А. С. Забыть Фойницкого? // Стратегии уголовного судопроизводства / Сб. материалов научной конференции к 160 годовщине со дня рождения И. Я. Фойницкого. М.: РАП, 2008. С.45.
4. Шейфер С. А. Досудебное производство в России: этапы развития следственной, судебной и прокурорской власти: Монография. М.: Норма; ИНФРА-М, 2013. С.51.
5. Першин А.Н., Бондарева М.В., Соловьева Н.А. Эволюция института государственного обвинения в уголовно-процессуальном праве России // Правовая парадигма. 2022. Т. 21. № 2. С. 11-20.